ПОСЛЕСЛОВИЕ К ЧЕТВЕРТОМУ ТОМУ

Настоящий IV том монографии «Бессознательное: природа, функции, методы исследования» является последним, завершающим томом этого издания. Предыдущие три товда были опубликованы издательством «Мецниереба» (Тбилиси) в 1978 г. как материал, предварявший открытие II Международного симпозиума, посвященного проблеме бессознательного (Тбилиси, 1979). Будучи написанными до симпозиума, тома I, II и III содержали работы, подготовленные широким коллективом советских и зарубежных ученых и предназначенные служить основой для дискуссий по этой проблеме, — вопросу в высшей степени сложному, многоаспектному, до сих пор разноречиво толкуемому, но имеющему, тем не менее, принципиальное значение для методологии подхода ко всей по существу теории психики человека. Концептуальная позиция инициаторов созыва симпозиума —АН Груз. ССР, Института психологии им. Д. Н. Узнадзе, Тбилисского Гос. университета (сформировавших редакционную коллегию первых трех томов монографии в лице акад. А. С. Прангишвили, проф. А. Е. Шеро - зия и проф. Ф. В. Бассина) была изложена в статьях, которыми открывался каждый из основных проблемных разделов монографии.

Очевидно, что изложить теоретическое понимание разных аспектов проблемы бессознательного («неосознаваемой психической деятельности», «бессознательного психического») можно было в рамках этих редакционных статей только в самых общих чертах, лишь фрагментарно. Поэтому при подготовке IV тома перед создавшим его авторским коллективом возникла иная и более сложная задача: изложить представления, предназначенные не только для продолжения дискуссий (которые менее всего, конечно, следует рассматривать как завершенные), не столько для продолжения критического анализа идеи бессознательного, уже прозвучавшего в связи с симпозиумом в советской и зарубежной литературе, сколько для того, чтобы сформулировать конструктивные соображения, которые можно было бы рассматривать как итог споров, происходивших по поводу этой идеи на протяжение последних одного-двух десятилетий. Одновременно подобный итог явился бы попыткой предварительного хотя бы обобщения с исходных для нас диалектико-материалистических позиций того основного, что обсуждалось на симпозиуме, а тем самым и попыткой пояснить, с какой целью этот симпозиум был организован и что он в конечном счете в теоретическом отношении дал.

О предварительном характере подобных попыток следует говорить потому, что подвергнуть детальному анализу весь огромный материал, так или иначе связанный с симпозиумом (содержание предыдущих трех томов, предъявленных для рассмотрения участникам симпозиума за несколько месяцев до его открытия; доклады и прения на самом симпозиуме и, неожиданно, большое количество статей, поступивших в Оргкомитет симпозиума уже после завершения его работы), было практически немыслимо.

Редакция приносит поэтому свои извинения авторам тех работ, которые по техническим причинам оказалось невозможным включить в настоящий четвертый том монографии, вопреки немалому интересу, который почти все они, несомненно, представляют. Она выражает надежду, что в дальнейшем еще сможет вернуться к этому ценному материалу и, с разрешения авторов соответствующих статей, опубликовать их (возможно, как «Дополнение» к IV тому). Пока же она оказалась вынужденной просить авторов статей IV тома касаться, критически, — если это требовалось для развития их собственных представлений, — материалов главным образом только предыдущих трех томов. Упоминание же о докладах и дискуссиях, состоявшихся на самом симпозиуме, как и о статьях, присланных после симпозиума, дается в IV томе лишь в форме общих высказываний, подчеркивающих их наиболее, с точки зрения редакции, интересные и ценные мысли,— без, разумеется, какой-либо критики этого, еще не опубликованного, материала. Подобное ограничение, однако, естественным образом снималось, если доклады на симпозиуме, отклики на них и статьи, присланные с запозданием, были их авторами за время, истекшее после симпозиума, уже самостоятельно в каких-либо других монографиях или периодических изданиях опубликованы. А таких случаев было немало.

В заключение редколлегия выражает искреннюю признательность всем членам авторского коллектива IV тома за присланные ими материалы. Она убеждена в том, что только благодаря этому материалу работа II Международного симпозиума по проблеме бессознательного приобретает в какой-то мере характер завершенный и способный занять со всеми ее достоинствами и недостатками определенное место в бесконечно продолжающейся дальнейшей эволюции наших знаний о природе и психике человека.

[1] В оргинале: «Понятие бессознательного—излишнее понятие» (Д. Н. Узнадзе, Экспериментальные основы психологии установки. Труды, т. VI, стр. 43, «Мецниереба», Тбилиси, 1977).

3. Бессознательное, IV 3 3

[2] Эта позиция, как нам кажется, в свое время сыграла положительную роль в формировании теории установки. Не отвергнув теорию 3. Фрейда, Д. Узнадзе вряд ли создал бы свою, оригинальную концепцию о бессознательном (установке).

[3] Очевидно здесь ошибка в переводе. Вместо «без дельнейшего» должно быть, «без допольнительных хлопот» (Without more ado) согласно английскому переводу (приведено по книге: Psychology of Personality: Readings in Theory. Ed. by W. S. Sahakian. Chicago, (1965).

[4] Особенно выражена эта тенденция в работах А. Е. Шерозия. Вспомним хотя бы его трехчленную модель психического аппарата: сознание, уставовка и бессознательное психическое. А. Б. Добрович в этой связи высказывает следующее убеждение: «...не отрицание фрейдовского «бессознательного» и не подмена его установкой, но именно конструктивный синтез того ценного, что содержится в обоих учениях есть столбовая дорога современной психологической науки» [17, 109].

[5] Вероятно, здесь опечатка. Скорей всего вместо „физической» (physical) должно быть «психической» (psychical).

[6] «Парадокс -состоит в следующем.... для того, чтобы возникла установка, должна быть отражена ситуация удовлетворения потребности, но ситуация не может быть отражена без установки» (3, 29).

[7] «...он (Д. Узнадзе — Т. Т. И.) и прилагал аналитические понятия «целого», «установки», «личностного единства» и т. д., рассматривал их как проявление глубокого бытийного или онтологического, а не психологического уровня. Поэтому «установка» не могла быть для него психическим явлением или, тем более, проявлением «психически бессознательного». Психическим мог быть для него лишь материал на котором экспериментально могли засекаться вторжения или «эмердженции» этого бытийного или онтологического уровня...» /18/.

[8] Касаясь «фиксированной установки», нельзя не упомянуть мнение III. Чхартишви - ли. Выступая против попыток некоторых исследователей свести теорию Узнадзе к учению о фиксированных установках, он сам впал в другую крайность, признав полное различие между «актуальной» и «фиксированной» установками /38/.

[9] Занимаясь формированием и изменением фиксированных установок во время групповой психотерапии, мы нашли целесообразным выделить три компонента, однако несколько в ином понимании чем составляющие аттитюда. В частности, поведенческий (конкретный акт поведения), феноменологический' (какие переживания наличествуют в данной ситуации — эмоции, чувства, содержания восприятия, воспоминания и. т. д.), и компонент рефлексивного сознания (как объясняется, как истолковывается индивидом деятельность, переживания и. т. д. в данной ситуации). С помощью создания, моделирования определенных ситуаций или акцентрирования тех или иных моментов в естественной ситуации нам удавалось выявить и объективировать отмеченные компоненты фиксированной установки. При этом использовались методические приемы, исходящие из фундаментальных ориентаций психотерапии (психодрамы, поведенческой терапии, феноменологического и психоаналитического направлений).

[10] Д. Узнадзе отмечал, что сознательная деятельность, осуществляемая на уровне объективации», вступает в действие, когда на уровне установочной (неосознаваемой) деятельности индивид сталкивается с трудностью, препятствием в реализации какого-либо конкретного акта поведения. Как известно, приблизительно в то же время сходные идеи были высказаны Клапаредом.

[11] Приложение концепции допольнительности к области психиатрии, вероятно могло бы оказать значительную услугу и ей. В этой связи вполне актуальна мысль высказанная в свое время В. А. Гиляровским: «Не подлежит сомнению, что все перечисленные направления в изучении психиатрии (генеалогическое, психологическое, чисто психиатрическое и. т. д. — Т. Т. И.) не исключают друг друга, а более или менее дополняют. Каждое из них дает что-либо особенное, присущее только ему. Все они поэтому имеют известное значение при условии критического подхода и преодолевания ошибочных положе - яий той или иной концепции» (14, 267).

[12] Эти структурние характеристики в определенном смысле напоминают регистры отношений личности С. В. Цуладз* («отношения «Я» к собственному телу, к предметам и лицам, к действительности»), трехчленую схему психики Вернике, классификации уровней личности Шелера, Лерша, Мерло-Понти.

4. Бессознательное, IV 49

[13] Как способ, раскрывающий символическую природу того или иного психологического феномена или клинического синдрома» выявляющий скрытое за феноменологией его подлинное значение.

[14] Вспомным классические опыты этой школы, которые показывают, что сознание прямым путем не в силах помешать реализации фиксированной установки.

[15] Разрядка наша. Авт.

* У названных выше философов часто отмечается недифференцированное использование терминов «внушение» и «гипноз», это не удивительно, если учесть, что они—не практикующие врачи и что вовсе не специфика этих явлений привлекает их внимание. Их интересует то, что между этими явлениями общего — межличностное взаимодействие.

[17] Выше мы уже видели, что упободобление трансфера и гипноза вовсе не самоочевидно.

[18] Ьасап 3* Есп1$. Р., Бёш!, 1966.

[19] См., в частности, посвященные Лакану статьи в I томе трудов «Бессознательное: природа, функции, методы исследования», Тбилиси, «Мецниереба», 1978.

[20] L’École freudienne de Paris (1964—1980).

[21] Поэтому вряд ли правы те исследователи, которые пытаются строго разграничить Лакана как главу йколы и Лакана как теоретика: если школа и «плоха» (авторитарна догматична), то это-де не бросает тень на теорию. Ср. в этой связи высказывания С. Видер - мана (Viderman S. La machine dé-formatrice.—Confrontation, Cahiers 3, 1980, p. 34)* Наивность такой позиции справедливо подчеркивает' Ф. Рустан (Roustang F. ...Elle ne îe lâche plus. P., Minuit, 1980 p. 176).

[22] Clément C. Les fils de Freud sont fatigués. P., Grasset, 1978,* idem. Vies et légendes de Jaques Lacan. P., Grasset., 1980; Confrontation, Cahiers 3, Les machines analytiques. P.» 1980; Roudinesco E., Deluy H. La psychanalyse: mère et chienne. P., Union Générale d’Edition - 10/18, 1979; Roustang F. Un destin si funeste. P. Minuit 1976; idem. ...Elle ne le lâche plus. P., Minuit, 1980; Mannoni M. La théorie comme fiction. P. Seuil, 1979.

[23] „La Cause freudienne“.

[24] Gtorge*F. L'Effet’ Yau de Poêle de lacan et des lacaniens. P., Hachette, 1979».

[25] «Означающее, по сути, отсылает к единственно истинному и подлинно Присутствующему» (George F., op. cit., p. 93), к трансцендентным условиям человеческого бытия. Подтверждение подобных выводов Ф. Жорж находит в работах одного из участников лакановского семинара, священника Дени Васса (ibidem, р. 92—93).

Конечно, аргументация, касающаяся, например, сходств и различий между верой религиозной и верой в психоанализ, может быть выписана гораздо тоньше, нежели это сделано у Ф. Жоржа (cf. Roustang F. Un destin si funeste, pp. 31—37 sq), однако сама возможность иитерпретации Лакана в религиозном ключе остается: как достаточно серьезная тенденция она осуществилась, например, в работах Ф. Дольто.

[26] Clément С., Vies et légendes de Jacques Lacan-

N Одну из причин такого маргинального самосознания К - Клеман видит в том, что французский психоанализ лишен самостоятельного юридического статуса; например, даже»-попасть в систему социального страхования психоаналитики могут лишь по ведомству психиатрии или психологии, с которыми они ведут ожесточенную борьбу.

[28] Как показывают беллетристические эксперименты в уже упоминавшейся книге

Э. Рудинеско и А. Делюи, для этого не годятся и наиболее утонченные жанры средневековой куртуазной поэзии, некогда использовавшиеся трубадурами и труверами.

[29] Descombes V-, L'Equivoque du symbolique. In: Confrontation, Cahiers 3, 1980, pp. 77—95.

[30] Cf. Roustang F. ... Elle ne le lâche plus, p. 68.

16 Lacan J. L’Impromptu de Vincennes.—Magazine littéraire, numéro spéc. 121. Jacques Lacan, fév. 1977, p. 24: «То, что привлекает вас своей революционностью* есть на самом деле Мэтр. Так вы его и получите».

[32] Cf. J.—P. Sartre. L’Écrivain et la langue. — Revue d’Esthêtique, nouv. série, 1965, no 18, pp. 306—334.

[33] Cf. L éclairé S. Un soulèvement de questions. Le mouvement psychanalytique animé par Jacques Lacan (Texte du rapport présenté au Symposium de Tbilissi — octobre 1979) — Confrontation, Cahiers 3, 1980, pp. 69—76; Major R. L’Inconscient: une dé- 122

•cision politique (Texte du rapport présenté au Symposium de Tbilissi), ibidem, pp. 175—178. Для P. Мажора бессознательное—не столько место осуществления власти, сколько выхода за пределы всякой власти или силы, место, где царит „L’anarché“,— ibidem, p. 178.

[34] Roustang F., Un destin si funeste, p. 79.

[35] Яркие, острые экскурсы в историю психоанализа, детальное освещение взаимоотношений Фрейда со всеми его учениками см. в вышеназванных работах М. Маннони,

Э. Рудинеско, Ф. Рустана, в целом ряде статей, опубликованных в альманахе «Конфрон - тасьон».

[36]RoustangF., ... Elle ne le lâche plus, p. 152, .153, Î7CK

[37] Ibidem, p. 151.

[38] Ibidem, р. 151* 156.

[39] Routtang F., ... Elle ne le lâche plus, pp. 107, 130. Ср. Шерток JL Непознанное в психике человека. М., «Прогресс», 1982.

[40] Rous tang F., Un destin si funeste, p. 99.

[41] К - В ü h 1 е г, Das Gestaltprinzip im Leben des Menschen und der Tiere, Stuttgart, I960. Мы говорим здесь «еще в 60 году», имея в виду, что Эрнст Мах более ста лет тому назад рассказывал в своем «Анализе ощущений», как он в один прекрасный день раз навсегда понял, что и мир, и сам он состоят лишь из массы, связанных друг с другом ощущений

[42] Цитаты Эйнштейна и его выражения, приводимые в ковычках, даны из названной книги Бюлера, глава XI, с. 85—95.

8 Там же, с. 86.

[44] Там же, с. 85.

11. Бессознательное, IV 161

[45] Бюлер имеет в виду, что многое из того, что в аналитической геометрии определяется математически, т. е. понятийно, нам, в определенном смысле, дано и очевидно в наглядном постижении и что Евклидова геометрия в этом смысле не свободна от наглядной аргументации. Там же.

[46] Напр. см. Cassirer, Philosophie der symbolischen Formen, 1923.

[47] См. сборник—Психологические исследования, посвященный 85-летию со дня рождения Д. Н. Узнадзе, 1973, 316—316.

[48] См. Ж - Адамар, Исследование психологии процесса изобретения в области математики, М., 1970.

[49] См. статью Б. Ф. Ломова «Ответ профессору Ф. В. Бассину», с. 152—153, Психологический журнал, 1982.

[50] Кстати, почему.{например, вопрос взаимоотношения кратковременных и долговременных хранилищ относится Б - Ф. Ломовым к «элементарным законам», не требующим* привлечения субъекта. Ведь долговременное хранилище это, по существу, опыт субъекта' - я штйгенвтически л фыюгейбпйески присущий ему.

I6B

[51] Здесь и далее в этой главе символ, заключенный в фигурные скобки, представляет некоторое множество (в математическом смысле слова). Тот же символ, но без фигурных скобок обозначает типичный элемент соответствующего множества-

[52] Термин «концепт» используется здесь для обозначения понятия, первично образованного как целое, в отличие от конструкта, который представляет собой понятие, синтезированное как [логическая] сумма ограниченного или бесконечного количества составных частей. Концепты и конструкты являются продуктами совместной деятельности некоторой общности людей (культуры). Понятие, принадлежащее к любой из этих категорий, идентифицируется с помощью имени (термина). Определение обязательно для конструкта. Концепт же может существовать и без определения. Однако в этом случае. неизбежны существенные расхождения в трактовке концепта различными индивидами в пределах одной и той ' же культуры. Отсюда стремление определить концепт — либо путем указания дефинирующих признаков, либо путем неявного структурирования исходного понятия с последующим явным воссоединением частей по образцу конструкта. Результат в обоих случаях редко совпадает хотя бы с одной из индивидуальных имплицитных интерпретаций исходного концепта, и последний перестраивается «в угоду» навязанному определению.

[53] Трехтомник не затрагивает опыт, накопленный юнгианской, трансперсональной и гуманистической психологией; почти не касается медитационных исследований сознания, а также опыта тысячелетней эзотерической практики высокоразвитых религиозных ~ систем (например, буддийской психологии); наконец, нет там и опыта архаических религиозных систем, скажем,‘‘"шаманизма. ; *" < ^ Ч

[54] Напомним здесь, что на Тбилисском симпозиуме с оорбой^ остротой"’ обсуждался вопрос о том, обладает ли статусом научности психоанализ, остающийся, как это представляется многим, формой практической деятельности, лишенной"'серьезного концептуального обрамления. На самом деле отнюдь не прссто сформулировать*; те требования, которые были бы необходимыми и достаточными для того, чтобы придать той или иной*си- стеме представлений статус научности. Одно из основных требований научности — это необходимость находиться в парадигме всего многообразия современных научных ^ воз - ерений. Концепция Фрейда, конечно, не отвечает. этому требованию — она никоим образом не опирается на те фундаментальные представления современной математики и физики, которые имеют общенаучное, т. е. мировоззренческое значение.

[55] Черты кризиса когнитивной психологии показаны в работе Величковского [2].

[56] Семантика континуальна, смыслы не атомарны - Это положение обстоятельно обосновано в книге [5]. Обратим здесь внимание на некоторые важные для нас свойства континуума. Желая разбить семантический континуум на два подмножества, нужно задать точку разбиения. Такая точка может быть по произволу отнесена как к одному, так и к другому подмножеству: он а является верхней границей одного из них и нижней другого (аксиома непрерывности Дедекинда). Никакой континуум нельзя разложить в объединение счетного семейства непересекающихся замкнутых множеств (теорема Серпиньского). Объединение двух континуумов, имеющих общую точку, есть континуум. Из сказанного следует, что семантика, заданная на континууме, недизъюнктивна. Обречена на провал всякая недиалектическая концептуализация, связанная с попыткой разбить семантическое поле на замкнутые, непересекающиеся подмножества так, чтобы отвечающие им понятия могли быть безусловно противопоставлены. Отсюда и необходимость обращения к развиваемому нами вероятностно ориентированному пониманию мира семантики, где разбиение континуума заменяется его взвешиванием.

[57] Обстоятельное хрестоматийное собрание высказываний о психологии личности дано в [3]. Обзор современных теоретических представлений о личности дан в редакционной статье [III, 177]. Эта статья начинается словами:

„Является трюизмом, что теория личности, несмотря на огромные усилия, затраченные на ее разработку, остается одним из наименее ясных теоретических разделов современной психологии, областью, в которой меньше единогласия и больше споров, чем в какой-либо другой“.

Щ; 6 Предмет и содержание трансперсональной психологии обрисованы в работе [11].

[59] В бейесовской статистике функции распределения р ([х) считается априорной по отношению к некоторому новому опыту у, способному ее изменить в соответствии с теоремой Бейеса.

[60] Здесь наши представления перекликаются с тем направлением современной западноевропейской философской мысли, которое известно как французский персонализм. Там вводится понятие «интегрального героизма» и трагизм рассаматривается как изначальная, недоступная рациональному познанию, предельность человека, расширяющая границы его личности (см., например, [1]). Еще раньше эта проблема была поставлена ф. Достоевским в его парадоксально звучащем рассказе «Сон смешного человека» (см. «Дневник» писателя). В этой системе представлений трагизм (конфликтная ситуация) выступает как фактор, провоцирующий способность порождения нетривиальных фильтров.

[61] ...в греческой мифологии Хаос и Эребус были бесполыми; Зевс и Геракл часто изображаются в женской одежде; на Кипре встречается бородатая Афродита; Дионис имеет женские черты; в Китае бог ночи и дня — андрогин... Шива изображается полу - му жчиной- полуженщиной... [12, 12/|.

13. Бессознательное, IV 193

[62] Истоки этого тезиса ведут нас к Шопенгауэру с его дуализмом воли и представления,—отсюда хайдеггеровская категория «интенциональности». Сам по себя этот тезис не таит в себе никакого криминала, — он неверен лишь если превращать его в теоретическое оправдание агностицизма.

[63] Кстати, даваемое им определение отражения звучит совершенно по-мольеровски: «отражение — это такое взаимодействие феноменов, при котором отраженный феномен, оставаясь существенно неизменным, создает в отражающей системе феномен отраженного как продукт процесса отражения» [16, 91].

[64] Первая литературная ссылка относится к дихотомии «бессознательное—сознание», вторая — к вопросу межполушарной асимметрии.

[65] В свете этих данных клиники психодинамическая версия происхождения психозов подчас начинает выглядеть «драматизацией» действительности психиатрами по образцу бредообразования у больных.

[66] При таком подходе к психосоматическими зависимостями вряд ли вызовет принципиальные возражения и концепция Г. Аммона [40], уделяющего особое внимание связи определенного типа личности и предрасположенности к определенным заболеваниям с теми особенностями «симбиоза» матери и младенца, которые сложились для субъекта в младенчестве.

[67] Как показывают в высшей степени убедительные исследования Д. И- Рамишвили* [24], решающую роль в формировании подобных феноменов психики человека (восприятия - представления, мысли и т. п.) играет 'язык как достояние одновременно социально-историческое и индивидуальное.

[68] Отрицать существование такой передачи в наше время было бы бессмыленным: достаточно сослаться на исследования Л/Шертока о внушенных под гипнозом ожогах [34], дающих на биопсии «совместимую с диагнозом ожога» гистологическую картину.

[69] Психиатр в таких случаях может ограничиться констатацией неврозо-или психопатоподобного состояния; психиатр психоаналитической школы нередко считает своим долгом приступить к анализу психодинамики пациента, постулируя психогенную природу его состояния. А между тем его природа иная, и место психиатра вскоре занимает врач-интернист.

[70] Сходное суждение о природе секестопатий высказывают в своей работе С. М. Лившиц и Е - И - Теплицкая [22].

[71] Следует отметить что первое исследование, посвященное семиотической реинтерпретации проблем психоанализа вышло в свет в 1927 г - Это была работа выдающегося советского филолога В. Н. Волошинова (М. М - Бахтина) «Фрейдизм» [5].

[72] Эти тенденции в работах Фрейда в значительной степени обусловили разделение, например, современного американского психоанализа на сторонников метапсихологичес - кого подхода и сторонников «клинической» теории. См. об этом [1, 40]; [III, 210].

[73] Главной причиной ревизии учения Фрейда его учениками и последователями послужило их стремление сгладить эту линию — десексуализировать и гуманизировать ортодоксально психоаналитическое понимание человека (Бинсвангер, Хорни, Фромм, Салливан и др.).

266

[74] «...постоянное отношение между элементом сновидения и его значением мы называем символическим, а самый элемент сновидения — символом...» [16, 157].

268

[75] Речь не является единственным средством коммуникации. В конкретной ситуации речевого общения огромную роль играет целый комплекс пар а лингвистических факторов (фонация, ритмика речи, кинесика, мимика и. т. д.), и автор «Психопатологии обыденной жизни» придавал им бблыпое значение для понимания скрытого, бессознательного уровня коммуникации:

«Имеющий глаза, чтобы видеть, имеющий уши, чтобы слышать, может убедиться, что ни один смертный не способен скрыть секрета. Если губы его молчат, то проговариваются пальцы его рук» [32, 491-

[76] Вытеснение Фрейд понимал как диссоциацию определенных предметных представлений (аналоговая память) с соответствующими словесными представлениями (вербальная память). Соответственно осознание какого-либо переживания он рассматривал как восстановление (установление) этих связей [19], [22].

[77] „Fonction et champ de la parole et du langage en psychanalyse“ (1953)—название программной работы Лакана, ставшей своеобразным манифестом нового французского психоанализа.

[78] Множественность и неслиянность самостоятельных голосов-идей, говоря языком М. М. Бахтина [1], в исследованиях Фрейда придает им скорее полифонический чем монолитно-монологический характер. В этом, пожалуй, и сила и слабость Фрейда как ученого. Концептуальная полифоничность, а также образность стиля его научных* работ и обусловили разноречивость их последующих интерпретаций: от пансексуальных (Джоунз, Ференчи и др.), нео-бихевиористских (Доллард, Миллер), до прочтений в духе современных кибернетических (Уайлден, Литовиц) и нейропсихологических (Прибрам) пред-

' ставлений.

[79] См. об этом: Э. Бенвенист [2], В. В. Иванов [11], П - Рикёр [45].

[80] Этот парадокс легко объясняется теми историческими изменениями, которые произошли в языкознании после выхода в свет «Курса общей лингвистики» ф. де Соссюра. Этот труд ознаменовал собой рождение нового научного подхода — системно-структур - ных исследований в гуманитарных науках.

[81] Независимо от М* Эделсона к сходным выводам приходит и американский филолог

Н. Брасс [26]; [27].

[82] Многочисленные примеры этого феномена Фрейд приводит в «Психопатологии обыденной жизни» и «Остроумии...» [21], [20]-

[83] Например, Д. Гэлин [34] считает, что механизм «вытеснения» можно объяснить как функциональное расщепление активности правого и левого полушарий мозга вследствие торможения нейрональной трансмиссии в церебральных комиссурах.

18. Бессознательное, IV 273

[84] Детальный анализ структурных и функциональных особенностей аналоговых и ^цифровых» коммуникативных систем в рамках общей теории поведения открытых целенаправленных систем содержится в исследовании Э - Уайлдена «Система и структура» [49]* Кроме того, в этой энциклопедической по охвату проблем работе проводится глубокий анализ как позитивистской, так и семиотической линий творчества Фрейда в контексте данных кибернетики, информатики, общей теории систем, математической логики, семио - ики и лингвистики.

[85] Проблемы образного (аналогового) кодирования, психического статуса образных (визуальных) представлений, вернувшихся в психологию, по выражению Р. Холта [23]» из бихевиористского изгнания, вызывают в последние годы оживленные дискуссии среди когнитивистов.

[86],Значительный вклад в развитие теоретического содержания концепции установки был внесен в последние годы Ф. В - Бассиным [1]; см также редакционные статьи в трехтомнике «Бессознательное», написанные с участием Ф. В - Бассина.

* Кажется немного странным, что Джемс не относит к функции памяти влияние прошлого опыта на познавательные процессы — странным потому, что именно американской психологии присуща тенденция чрезмерного расширения понятия памяти. Память, по Джемсу, есть «знание о минувшем душевном состоянии после того, как оно уже перестало непосредственно сознаваться нами».

[88] Штайнталь пишет: «Ребёнок, нико1да не видевший никаких столов, кроме четырёхугольных, видит в первый раз круглый стол — и его апперцепцируклцая масса — «стол»— тотчас обогатилась. К его прежним сведениям о столе присоединяется новая черта: столы не должны быть обязательно четырехугольньми, они могут быть круглыми» [2, 276]

[89] Следует отметить, что уже то обстоятельство, что представители различных школ и поколений на основе различных фактов и понятий приходят к одному и тому же заключению о существовании динамической организации прошлого опыта, указывает на существование динамической организации прошлого опыта, указывает на существование объективной закономерности, которая нуждается в нахождении соответствующего места в системе научных знаний о псиля*^.

[90] Другая причина создания таких мифов могла заключаться в ощущении необходимости обоснования потбребности во взаимном сопричастии, в консолидации членов сообщества.

[91] Иные причины имеет смежная по характеру ритуалов магия, направленная на рациональную цель — повлиять на будущее.

21. Бессознательное, IV 321

[92] Психотерапевты нередко встречаются с пациентами, у которых после успешного завершения трудной работы или окончания длительных неприятностей вместо предвкушаемого облегчения возникали истинные неврозы.

[93] Здесь следует, однако, упомянуть о концепции В - Д. Гаврилова, касающейся роли мазохистических механизмов, существующих в психике человека - Под влиянием бессознательных импульсов совести эти механизмы способны приводить индивида к причинению себе биологического и социального ущерба, вплоть до того, что они могут толкать человека на физическое уничтожение самого себя, т. е. могут приобретать танатологический характер. Развитие этих механизмов, по Гаврилову, обусловлено генетически — гормональными влияниями, именно действием эстрогенов, входящих в состав половых гормонов женщины и мужчины. Мазохистические механизмы участвуют также в сексуальных переживаниях человека, главным образом у женщин, и играют роль в создании эмпатического состояния пациента в процессе психотерапевтического воздействия на него (В. Д. Гаврилов. Концепция функции защиты вида и некоторые стороны учения Фрейда. См.: «Психа логический журнал» — в печати).

[94] Приведенные результаты получены в исследованиях, которые были выполнены в отделе психофизиологии и психодиагностики (руководитель Ф. Б - Березин) ЦНИЛ I ММИ им. И. М. Сеченова, а в части, касающейся обмена катехоламинов и кортикостероидов, совместно с межклинической гормональной лабораторией (руководитель Т. Д. Большакова) того же института.

[95] В приведенном материале учитываются только достоверные корреляции при коэффициенте корреляции 0,3 и более.

[96] В- И - Ленин. Полное собрание сочинений. Изд. 5-е, т. 25, М., 1961, с. П2.

[97] О необходимости использования в психологии этой идеи для более глубокого понимания законов поведения человека нам пришлось писать еще в 1972 г. (см. журнал «Коммунист», № 2, 1972, статью Ф. В. Бассина, В - Е - Рожнова и М. А. Рожновой» с. 105, затем в том же журн., в 1974 г., № 14, с. 60—70).

[98] Ф. В. Б а сс и н, Проблема бессознательного, Москва, Изд. «Медицина», 1968, с. 385.

28. Бессознательное, IV 433

[99] „Parlêtre“— неологизм, составленный Лаканом путем сочетания двух слов: “par- 1er" (говорить“) и „être“ (существо).

[100] В - И - Ленин, Соч., т. 14, с. 231.

[101] Ф. И» Георгиев, Противоположность гегелевского и марксистского понимания физиологического, психического и логического (Тодор Павлов — юбилейный сборник. Болгарская Академия наук, София, 1961, с. 122).

[102] Вундт, например, еще в 60-х гг. прошлого столетия сформулировал на характерном телеологическом и спиритуалистическом языке идеалистической психологии своей эпохи мысль, которая, будучи и то. гда не новой, пбродила в позднейшей литературе неисчислимое количество откликов: «Наша душа так счастливо устроена, что, пока она подготовляет важнейшие предпосылки познавательного процесса, мы не получаем о работе, с которой сопряжена эта подготовка, никаких сведений. Как постороннее существо противостоит нам эта неосознаваемо творящая для нас душа, которая предоставляет в наше распоряжение только зрелые плоды проведенной ею работы» (10). В аналогичном духе высказывался Моцарт, много позже Ф. Кафка и очень многие другие.

[103] О доводах, по которым эту неосознаваемую активность мозга неправильно рассматривать как активность только физиологическую, мы уже говорили выше.

[104] Для простоты изложения мы пока полностью отвлекаемся от спора, происходившего на протяжении нескольких лет в школе Узнадзе (и еще не завершенного): является ли психологическая установка неосознаваемой всегда или же наряду с установками неосознаваемыми могут существовать и такие установки, которые более или менее ясно осоз - знаются их субъектом.

[105] На Тбилисском симпозиуме 1979 г. один из его участников В. Д. Гаврилов, предложил разработанную им и основанную на представлениях сходного типа теорию бессознательной «функции защиты вида (выживания вида)». Эта функция представляет собою, по В. Д. Гаврилову, неосознаваемое начало, руководящее всей психодинамикой (движением психических процессов) человека в направлении сохранности и развития полезных для вида признаков. Одним из проявлений функции защиты вида является совесть, существующая у человека в неосознаваемой и осознаваемой форме. Совесть стремится, вслед за функцией защиты вида, к утверждению в социальной деятельности человека прогрессивных тенденций, к сохранению альтруистической морали. Совесть настаивает на отказе человека от анти - видовых и антисоциальных направлений деятельности и мышления. В случае более резких уклонений от прогрессивных форм существования, совесть приводит человека, действуя через неосознаваемые им нередко механизмы психики, к отрицательным событиям в его личной судьбе — к болезням, лишениям, потерям и т. д. Они, эти отрицательные события, снижают возможность для человека активности в обществе и тем самым — возможность для него антивидовой деятельности. Содеп - жание неисчислимого количества произведений художественной литературы — это неудавшаяся судьба человека, корни которой скрыты в его антивидовой активности и в последующих действиях его совести, заставляющей человека, помимо его сознательной воли, вносить разрушение в ход своей собственной жизни. Тем самым обнаруживается значение интеграции человека с окружающим его миром как одного из наиболее мощных, имеющихся в нашем распоряжении, психотерапевтических факторов.

[106] Г. А м м о н—один из ведущих западногерманских психиатров, автор двухтомной монографии „Dynamische Psychiatrie“ и мн. др.