Ваш психолог Идиодинамика (idiodynamics)
Идиодинамика (idiodynamics)
Разработка концептуальной модели чел. поведения и/или опыта, в которой событие (event) является нередуцируемой сущностью, а идиоверсум (idioverse) замещает понятие личности, датируется 1950—1951 гг. Конечная цель общей психологии, теории личности и клинической психологии — достичь понимания конкретного чел. и, по возможности, предсказывать и контролировать его поведение. Однако до сих пор эта цель оставалась недостижимым идеалом. Нынешнее доминирующее положение когн. психол., к-рая яв-ся по сути протестом против узости необихевиоризма, символизирует попытку учесть в качестве основы для обобщений не только открытые, фрагментарные реакции, но и промежуточные переменные, не слишком отличающиеся от тех, которыми изобилует теоретическая физика. В психологии конкурирующие подходы (обычно называемые школами) иллюстрируют продолжающийся поиск. Если мы теперь в дополнение ко всему признаем важность уникальности каждого чел., конечная цель покажется еще более отдаленной.
И. представляет собой концептуальную модель, в которой события индивидуального опыта с самого начала используются как строительные блоки науки о поведении. Однако при сборе подобной информ. как во время проведения полевых исслед., так и в лабораторных условиях, важно соблюдение некоторых основополагающих принципов. Есть два фундаментальных постулата И. Первый постулат устанавливает превосходство реакций (response dominance). В отличие от общей психологии и от большинства подходов в клинической психологии, принимающих за отправной пункт наблюдения связи между стимулом и реакцией (S—R), И. сосредоточена на связях между реакциями (R—R). Эти последние связи, хоть и доступны внешнему наблюдению, допускают введение промежуточных переменных. Второй постулат утверждает превосходство конфигурации (структуры) (configuration dominance). Этот постулат дополняет зависимость (реакции) от стимула подчинением части целому. Идиоверсум — это полная совокупность (универсум) событий, которая заменяет субъекта или личность, и, благодаря своей целостности, делающая стимулы и реакции взаимоопределяющими. Конкретная реакция часто определяет или помогает определить конкретный стимул в полном паттерне. Каждый идиоверсум приобретает уникальность благодаря генетическому вкладу и последующему жизненному опыту. Таким образом, идиоверсум конституирует конкретного индивидуума.
Основные истоки И. лежат в трех областях эмпирических исслед.: а) экспериментальном переопределении психоаналитических понятий, сформулированных на клиническом материале; б) углубленном изучении психически больных лиц, дополняющем анамнез применением проективных и психометрических методов; в) реконструкции жизни и деятельности творческих личностей с позиций подхода, получившего название «психоархеология».
Одним из первых результатов этой программы исслед. было составление Розенцвейгом доклада «Экспериментальная ситуация как психологическая проблема» (The Experimental situation as a psychological problem). Он содержал исчерпывающий анализ ранней методологической литературы по экспериментальной психологии по отношению к данным, полученным в рамках современной исследовательской программы, с т. з. к-рой были схематически классифицированы реципрокные взаимодействия между наблюдателем и объектом наблюдения. С учетом этой реципрокности, термины «объект наблюдения/наблюдаемый» (subject) и «наблюдатель» (observer) были преимущественно заменены терминами «испытуемый» (experimentee) и «экспериментатор» (experimenter). Было показано, что в ранней немецкой литературе использовалась именно такая реципрокная терминология — Versuchsperson (испытуемый) и Versuchsleiter (руководитель/ постановщик испытания/опыта). Главным вкладом доклада Розенцвейга явилась схематическая классиф. различных типов взаимодействий, выявленных в прошлых и современных исслед. Это достижение проявилось в экспериментальной соц. психологии и психодинамике лишь спустя 20 лет, когда в середине 1950-х гг. Роберт Розенталь и др. начали публиковать результаты своих независимых исслед. таких феноменов, как «субъективность экспериментатора» (experimenter bias).
За этим докладом, содержащим первую формулировку принципа дополнительности между экспериментатором и испытуемым, последовали 3 другие публикации по схожей тематике. Во-первых, «Некоторые имплицитные общие факторы в психотерапии» (Some implicit common factors in psychotherapy), в которой неврологический принцип «общего конечного пути» Ч. С. Шеррингтона был непреднамеренно применен к совершенно различным областям психол. терапии. Во-вторых, это «Школы психологии: комплементарная модель» (Schools of psychology: a complementary pattern), в к-рой естественное разделение труда между 5 существовавшими в то время школами было представлено в виде комплементарной модели, позволявший увидеть, как выбранный тип проблемы получал приемлемое решение с помощью методов и понятий, соответствующих предпочитаемому теорет. акценту. И, наконец, «Конвергирующие подходы к личности: Мюррей, Олпорт, Левин» (Converging approaches to personality: Murray, Allport, Lewin). Каждая из этих работ подчеркивала разного рода комплементарность, но все они, — если не открыто, то неявно, — руководствовались этим базисным принципом.
Позднее стало очевидно, что принцип дополнительности, который, казалось, прекрасно подходил для разграничения «спорных территорий» в психологии, стал ключевым для примирения казалось бы непримиримых теорий в физике. В 1927 г. принцип дополнительности был предложен Нильсом Бором в качестве альтернативы принципу неопределенности В. Гейзенберга и в качестве нового способа примирения конфликтующих между собой волновой и квантовой теорий света. По Бору, обе теории являются обоснованными и одинаково верными, если признать, что они востребованы разными эмпирическими подходами и состоят на службе у этих подходов. Далеко не все физики изъявили готовность согласиться с предложенным Бором решением, причем их неприятие касалось не только теорий света, но и других проблем физики. В 1937 г., т. е. спустя несколько лет после публикации статьи Розенцвейга о разных школах в психологии, Бор предложил не ограничивать принцип дополнительности одной лишь физикой, а распространить его и на другие естественные науки, включая биологию и психологию. Однако ни одна из работ Бора не была известна Розенцвейгу в период между 1933 и 1944 гг., когда были опубликованы его собственные статьи.
Еще одно основание И. иллюстрирует рис. 1. Он наглядно демонстрирует то, что психология исторически развивалась и существует сегодня как сопряженная композиция родственных наук. Эти науки можно систематизировать не только в соответствии с традиционной иерархической вертикалью, но и горизонтально, подразумевая под этим автономность каждой из дисциплин. Нет необходимости низводить одну дисциплину до более низкого и более фундаментального уровня другой, к-рая, как полагают, обладает «более высоким рангом» или большей объяснительной силой.
Рис. 1. Психология как сопряженная композиция наук
В XX в. психология позиционировала свое отношение к физике как психофизика, к физиологии — как психофизиология, к биологии — как психобиология (на время о психодинамике можно забыть), а сравнительно недавно, по отношению к социол. и антропологии — как психосоциология (или, говоря иначе, как отрасли психосоциальных наук). Термин «социальная психология» конечно же употреблялся в этом контексте как сопряженный с термином «культурная антропология».
А теперь вернемся к психодинамике, также отмеченной на рис. 1. Как следует из рис., термин И. был введен вместо термина «психодинамика». Здесь мы видим уникальный пример самосогласованности: И. — это психология sui generis (особого рода), ее даже можно назвать «психопсихологией». В конце концов, психодинамика — и, даже с большим основанием, И. — отстаивает свое право оставаться в своем собственном (эмпирическом) универсуме дискурса. Хотя кое-кому из недоброжелателей подобная позиция, конечно, покажется субъективной, автору этих строк она представляется и естественной, и верной. В самом широком смысле термина «поведенческий» (behavioral) — например, в употреблении Р. С. Вудвортса, — И. является феноменологически поведенческой.
Термин «науки о человеке» (humanics) в верхней части схемы на рис. 1 — синоним более знакомого термина «психология», но еще более правильным было бы использование термина «науки о поведении» (behavioral sciences). В термине «науки о человеке» отражено то, что психология в действительности, хоть это и неочевидно, представляет собой составную дисциплину, образованную сопряженными субдисциплинами. Чтобы составить полное представление о т. н. психологии, необходимо учитывать все входящие в нее сопряженные субдисциплины.
Принципиальная отличительная особенность И. — 3 альтернативных, комплементарных по отношению друг к другу способа объяснения поведения: номотетический, демографический и идиодинамический (табл. 1). Эти 3 способа обычно называют нормами. Первоначально они обозначались как универсальные, групповые и индивидуальные, и иллюстрировались путем рассмотрения роли ассоциаций в истории психологии. Впервые законы образования ассоциаций были описаны древнегреческими мыслителями путем ссылок на сходство, близость и т. п., и подобные законы формулируются даже в совр. теориях научения. Складывается впечатление, что они являются универсально валидными нормами. После исслед. Фрэнсиса Гальтона, эти законы были положены в основу экспериментального изучения словесных ассоциаций, проводимого в лаборатории экспериментальной психологии В. Вундта в Лейпциге. Однако там вскоре поняли, что некоторые группы индивидуумов, включая психически больных с определенным диагнозом, генерировали ассоциации, присущие только данной группе и характерные только для нее. При этих условиях определенные виды ассоциаций, устойчиво продуцируемых индивидуумом, помогали классифицировать его как члена данной группы (например, звуковые ассоциации маниакального больного). Наконец, в проводимых Юнгом исслед. комплексов индивидуальный или индивидуализированный потенциал определенных словесных ассоциаций рассматривался как свидетельство существования уникальной организации или констелляции мыслей, образов и чувств у данного конкретного человека. Подобное понимание предвещает идиодинамическую ориентацию. При объяснении ассоциаций идей может быть выбран любой из трех альтернативных подходов в зависимости от того, что является целью исслед.
Таблица 1. Три типа объяснительных и прогностических норм
Номотетические (универсальные) Функциональные принципы общей психологии признаются валидными в общем и целом
Демографические (групповые) Статистические обобщения, сделанные на основании изучения конкретных культур или классов людей
Идиодинамические (индивидуальные) Отличительные признаки, повторяющиеся в данной, единственной и неповторимой совокупности событий (идиоверсуме)
Данные 3 способа объяснения в настоящее время называются соответственно номотетическим, демографическим и идиодинамическим, чтобы избежать вводящего в заблуждение количественного акцента в более ранней терминологии. Это смешение количественной и качественной характеристик явно просматривается в работах Гордона Олпорта, к-рый одобрял разработку типичных норм, но затем ошибочно уравнял каждый тип с объемом изучаемой совокупности. Таким образом, он был склонен смешивать идиодинамический подход с идиографическим.
Из рис.1 и табл.1 вытекает содержание рис. 2, на к-ром графически представлены параметры идиоверсума. Науки, составляющие сопряженную композицию, которая представлена на рис.1, были преобразованы в форму факторов, а идиоверсум концептуализирован в виде совокупности эмпирических (experiential) событий, представляющих данного конкретного чел. в данный момент времени. На рис. 2 представлены 3 среды обитания человека (milieus) — две из них устойчивы во времени, а третья носит более преходящий и изменчивый характер, отображая лишь воспринимаемую личность (the phenomenal personality) в данный момент. С одной стороны, органическая (и генетическая) среда воздействует на идиоверсум биогенетическим путем, с другой — культурная (и соц.) среда вносит в него свой вклад социогенетически, и оба этих относительно постоянных передатчика воздействий частично перекрываются и объединяются в транзиторную матрицу идиоверсума. Такая матрица непрерывно заполняется детерминантами из двух устойчивых сред, которые генеративно преобразуются и обеспечивают продуцирование идиодинамических сигналов для полного понимания того, что именно происходит с данным чел.. Пока это продолжается, такой посредник или переносчик — матрица идиоверсума — имеет первостепенное психол. значение, и ее нормы дают возможность подготовленному наблюдателю понять конкретного чел., к-рый чувствует, думает и действует.
Рис. 2. Измерения идиоверсума
Три типа норм, представленных в табл.1, в значительной степени согласуются с тремя средами, показанными на рис. 2. Просматривается тенденция к тому, чтобы использовать биогенетическую среду номотетически, социогенетическую — демографически, а что касается матрицы идиоверсума, то она тесно связана с идиодинамическими нормами per se.
Временной аспект опыта является решающим в И. Хотя в матрице идиоверсума все имеет отношение к настоящему времени, биогенетическая среда проявляет тенденцию к акцентированию продукции органического прошлого. Эти входные сигналы взаимодействуют с входными сигналами из культурного прошлого, и все они конвергируют в адаптивно креативной и ориентированной на будущее матрице событий. В этой матрице личное настоящее и личное прошлое смешиваются так же, как смешиваются перцепция и память.
Известны три эмпирических пути дальнейшего использования И. Один из них, положивший начало самому подходу, как уже отмечалось выше, возник в форме систематического исследования взаимодействия между экспериментатором и испытуемым. Он показал, что в отличие от таких непосредственно не связанных с человеком наук, как физика и химия, психол. наука исходит из того, что в ситуации, складывающейся в лаборатории, участвуют по крайней мере 2 чел. Необходимо учитывать специфические характеристики и ожидания каждого из них. И к планированию эксперимента, и к интерпретации его результатов следует подходить с осторожностью. Здесь подразумевается форма относительности, разумеется не пространства-времени, а межличностной реципрокности, которая влияет на процесс наблюдения. Из последующих исслед., проведенных многими другими авторами, к настоящему времени стало совершенно очевидным, что интерактивная переориентация явилась первым шагом к И., как это показал Эдайр. Но ее возможности только начинают использоваться.
Второе направление, в котором И. находит выражение в методологии экспериментирования, связано с использованием количественных мер, выводимых путем самоотнесения (напр., использование модального времени реакции испытуемого как основы для клинической и экспериментальной оценки других его реакций). Ранний пример появился в комплексных показателях метода словесных ассоциаций. Второй пример можно найти в работе Розенцвейга «Исследование вытеснения как пример экспериментальной идиодинамики» (The investigation of repression as an instance of experimental idiodynamics), в которой анализируется связь памяти с аффектом.
Третья эмпирическая методология не является в строгом смысле экспериментальной, но может быть столь же объективно обоснована, как и полевые исслед. в биологии. Метод основан на использовании лингвистических аспектов идиоверсума, которые наиболее доступны и наиболее характерны для Homo sapiens. Можно применять его разнообразные реализации (или методики), имеющиеся в клинической и в др. областях прикладной психологии, однако это требует герменевтических методов анализа, которые выделяют действующие уровни коммуникации, чтобы раскрыть значения, которые населяют идиоверсум. К ним относятся непосредственный (immediate), или буквальный уровень, промежуточный (intermediate), или аллюзивный уровень, и инфрапромежуточный (inframediate), или наиболее интимный и часто трудный для понимания уровень. Этот последний уровень обычно является глубоко личным, т. к. индивидуум именно там прячет свои секреты. Методология, с помощью которой выявляются эти глубинные слои, была названа «психоархеологией». Все названные уровни изучаются одновременно, при этом исходят из предположения, что они не обязательно должны быть представлены в каждом отдельном продукте с одинаковой силой или частотой.
Психоархеологическая методика может быть использована в сочетании с такими материалами, как расшифровки стенограмм психотерапевтических сеансов, дневники, письма и данные, полученные с помощью проективных психологических методик. Однако наиболее ценная информация извлекается из того, что создано воображением, — из произведений одаренных творческой фантазией писателей, самые талантливые из к-рых почти неизбежно обрекали себя на завуалированную самоэксплуатацию и раскрытие тайников своей души. Такие люди интуитивно используют перечисленные выше уровни как эндогенные но отношению к их профессии художника. Занимаясь изучением подобной информации, принципиально важно принимать во внимание не только творческие достижения, но и иные доступные биографические свидетельства о разных периодах жизни автора. Не следует также забывать как о чрезвычайной чувствительности органической среды, так и о настойчиво повторяющихся способах реагирования на соц. столкновения, поскольку данные уровни выражают не только слияние трех сред одного идиоверсума, но и их взаимопроникновение с другими идиоверсумами.
См. также Формационная теория личности, Общие системы, Наследуемость, Личные документы, Персонология, Теоретическая психология