Телевидение, Дэвид Майерс

Телевидение

Если наблюдение за агрессивной моделью поведения может спровоцировать агрессивность детей и научить их новым способам ее проявления, то не воздействует ли на них подобным образом и просмотр агрессивных сцен, демонстрируемых по телевидению?

Обратимся к некоторым фактам, касающимся телевидения. В 1945 году в опросе Гэллапа спрашивалось: «Знаете ли вы, что такое телевидение?» (Gallup, 1972, р. 551). Сегодня в Америке, как и во всем индустриальном мире, 98 % семей имеют телевизор — тех, у кого есть ванны и телефоны, гораздо меньше. В среднестатистической семье телевизор работает по семь часов в сутки: на каждого члена семьи в среднем приходится по четыре часа.

Какие типы социального поведения моделируются в эти часы? С 1967 года Джордж Гербнер и его помощники (George Gerbner & others, 1993, 1994) из Пенсильванского университета просматривали телепрограммы в те вечерние часы, когда их смотрит максимальное количество зрителей, и утренние развлекательные передачи, демонстрируемые по субботам. И что же они обнаружили? Две из каждых трех программ содержали сюжеты насилия («действия физического принуждения, сопровождающиеся либо угрозами избиения или убийства, либо избиениями или убийствами как таковыми»). К чему это приводит? К моменту окончания средней школы ребенок просматривает по телевидению около 8000 сцен с убийствами и 100 000 других действий с применением насилия (Huston & others, 1992). Размышляя по поводу своих подсчетов, проводимых на протяжении уже 22 лет, Гербнер (Gerbner, 1994) с печалью констатирует: «В истории человечества бывали и более кровожадные эпохи, но ни одна из них не была до такой степени пропитана образами насилия, как наша. И кто знает, куда нас унесет этот чудовищный поток наблюдаемого насилия... просачивающийся в каждый дом через мерцающие экраны телевизоров в виде сцен безупречно отрежиссированной жестокости».

Имеет ли это такое уж большое значение? Подталкивает ли телепоказ криминальных сюжетов к воспроизведению тех моделей поведения, которые в них демонстрируются? А быть может, наоборот, зритель, участвуя в агрессивных действиях, таким образом освобождается от агрессивной энергии?

Последняя идея является вариацией гипотезы катарсиса, утверждающей, что просмотр драмы, содержащей сцены насилия, помогает людям высвободить загнанную внутрь агрессию. Защитники массовой культуры часто ссылаются на эту теорию и напоминают нам, что насилие появилось раньше телевидения. В воображаемом споре с одним из критиков телевидения защитник средств массовой информации может привести такой аргумент: «Телевидение не принимало никакого участия в массовом уничтожении евреев и коренных американцев. Телевидение лишь отражает наши вкусы и угождает им». «Согласен,— отвечает критик,— но верно также и то, что с началом эры телевидения в Америке количество преступлений, связанных с насилием, стало расти в несколько раз быстрее, чем численность населения. Мне кажется, и сами вы вряд ли думаете, что поп-культура лишь пассивно отражает вкусы, никак не влияя на общественное сознание». Но защитник не сдается: «Эпидемия насилия является результатом воздействия множества факторов. Телевидение даже снижает агрессивность людей, уводя их с улиц и тем самым предоставляя возможность дать выход своей агрессии без малейшего вреда для окружающих».