ТИРАНИЯ СУЖДЕНИЙ

«Твоя бабушка любит морковь?»

I «Да».

«Твоя бабушка любит кабачки?»

«Да».

«Твоя бабушка любит горох?»

«Нет».

«Твоя бабушка любит помидоры?»

«Нет».

«Твоя бабушка любит салат?»

«Да».

Так какие овощи любит бабушка? Это хорошо известная детская игра, в ходе которой спрашивающий должен вывести «принцип», на основе которого бабушка отдает предпочтение одним овощам перед другими. «Истинный» принцип существует и может быть обнаружен потому и только потому, что он был изначально заложен в игру (так называемая «истина игры»).

Кто заложил принцип, что три угла треугольника в сумме равняются двум прямым углам? Ответ заключается в том, что само действие сложения трех прямых линий в треугольник имеет неизбежным следствием то, что сумма трех полученных углов равна двум прямым углам.

Некоторые «внутренние истины» безусловно существуют. Обычно речь идет об «основополагающих принципах».

Но Сократ, Платон и Аристотель пошли дальше и распространили существование «внутренних истин» в отдельных примерах на весь окружающий мир — это их «вклад» в философию. Такая экстраполяция совершенно не оправданна и сама по себе является попросту «истиной веры». Это такая же религия, как любая другая, поскольку опирается на истину веры. В результате создаваемые ради удобства обобщения и группировки характеристик стали восприниматься как «истинные определения» — просто потому, что не нашлось смельчака, который бы их опроверг.

«Внутренние истины» могут иногда открываться путем индукции — как в примере с бабушкой и овощами, — то есть анализируя несколько примеров, вы догадываетесь, какой принцип лежит в основе. Но в большинстве случаев индукция представляет собой не более чем краткое резюме прошлого опыта.

Между «истиной», «истинными определениями» (ячейками, категориями и т. д.) и суждениями существует очень тесная связь. Из этой триады складывается традиционная система мышления. Сократовский метод в строгом смысле слова связан с обнаружением или формулировкой «истинных определений», но на практике этот термин можно распространить и на суждения о том, соответствует ли тот или иной объект тому или иному определению, поскольку сам Сократ отчасти именно так и вырабатывал определения.

К охоте на дикую птицу в английской глубинке относятся очень серьезно. Новичка, которого в первый раз берут на такую охоту, очень стыдят, когда оказывается, что он подстрелил вместо фазана черного дрозда. Он переживает крайнее унижение. Но к концу сезона охотнику бывает так же стыдно, если он подстрелит высоко летящую самку фазана, в то время как егерь разрешил отстреливать только «петушков». Таким образом, со временем и опытом охотники становятся очень наблюдательными и могут отличить одну птицу от другой. Если птица узнана, действия следуют автоматически. Это фазан? Да, это фазан. Бабах!

Будущий врач в медицинском институте изучает болезни как ячейки. Он учится выявлять симптомы — как через непосредственное обследование, так и с помощью тестов (рентгеноскопии, анализов крови и т. д.) — а также делать выводы и выносить суждения. Как только диагностическое суждение вынесено, дальше все просто, поскольку методы лечения, как правило, автоматизированы или стандартизированы.

Таким образом, суждения и ячейки служат связующим звеном между обстоятельствами и соответствующими этим обстоятельствам действиями. Если ягоды ядовитые, их не ешьте. Если человек нечестен, остерегайтесь его. Если правительство недемократическое, проклинайте его.

В итоге процесс мышления выстраивается в следующую цепочку:

1. Создайте ячейки.

2. Рассматривайте их как «истинные» или «абсолютные».

3. Решайте, в какую ячейку попадает данный объект.

4. Действуйте, как предписано ячейкой.

Этот метод делает жизнь проще и выглядит достаточно действенным. Он всегда лежал в основе нашей системы образования, в основе нашего мышления и в основе нашего поведения.

Суждения используются для подтверждения правильности определения и отвержения всего «неистинного», как уже обсуждалось в одной из предыдущих глав. А еще они используются как средство «узнавания» объектов и размещения их по определенным ячейкам. Меня здесь интересует именно последний аспект.

Тот аргумент, что в своей чистейшей форме — когда существование «внутренней истины» ограничивается очень узким кругом ситуаций и когда ячейки разрабатываются максимально тщательно, принимая во внимание всю систему, — эта система работает, на меня впечатления не производит. Да, иногда это верно. Но мы должны смотреть на практическую сторону метода, на людей, выносящих категоричные суждения и делающих опасные обобщения. Реалистично ли надеяться, что людей можно приучить пользоваться этой системой только в ее чистейшей форме? И если система столь уязвима перед неправильным использованием, не лучше ли изменить ее? Из своего опыта я могу только сказать, что те, которые объявляют себя преподавателями наилучших методов использования критической системы, также виновны в злоупотреблении ею, как и все остальные. Это указывает на внутреннюю порочность системы.

В большинстве случаев индукция представляет собой не более чем краткое резюме прошлого опыта.

Одним из больших недостатков системы суждений является то, что она не проактивна, а реактивна. Это значит, что вы критикуете идеи, а не предлагаете их. Генерирующая способность такой системы очень низка. Система тезис/антитезис/синтез реализует лишь крохи творческого потенциала, заключенного в любой ситуации. Подробнее мы поговорим об этом аспекте в одной из следующих глав, а пока нас интересует лишь то, что суждения раскладывают вещи по уже дожидающимся их ячейкам.

Ячейки эти стандартны, фиксированы и стереотипны, что подразумевает отсутствие гибкости во взглядах. Хоть это бывает весьма удобно, в большинстве случаев такая негибкость связывает руки, ограничивая выбор наиболее подходящих случаю действий. Исследовательский элемент сведен до минимума, поскольку ограничивается поиском подходящих случаю ячеек и выбором наилучшей из них.

Сложные ситуации сильно упрощаются и загоняются в стандартные ячейки, причем факторы, не вписывающиеся в ее рамки, попросту игнорируются.

Мы вынуждены смотреть на мир посредством концепций и стереотипов восприятия и языка, которые были заложены в прежние времена. Жизненный опыт замораживается, фиксируется и увековечивается в существующих ячейках. Однако порой возникает абсолютная математическая потребность изменить эти ячейки (как было показано на примере последовательности фигур в главе 12). Мы не можем сделать это, потому что стоит нам выйти из установившихся ячеек, как традиционалисты сигнализируют об ошибке. Традиционный метод мышления превосходен в защите и сохранении собственных недостатков, потому что берет на себя установление правил игры: используйте только эти стандартные ячейки.

Люди вынуждены пользоваться системой суждений и ячеек, потому что в силу недоразвитости системы образования не владеют системой исследования и конструирования.

Наглядным примером этой традиционной привычки является склонность психологов, особенно американских, классифицировать всех и вся. Предположим, вы «расфасовываете» всех людей по разным категориям или ячейкам. Что это значит? Значит ли это, что вы не примете на работу человека только потому, что у него доминирует правое полушарие мозга? Означает ли это, что вы не поставите человека на исследовательскую работу, потому что он «адаптер», а не «новатор». Такой подход может очень быстро стать опасной формой интеллектуального расизма. Убежден, что те, кто первоначально разрабатывал все эти тесты, не планировали, что они могут стать инструментами дискриминации, и не считали, что за суждениями должны последовать действия. Уверен, что они воспринимали их лишь как «еще один фактор» в процессе изучения человеческих способностей. Но даже если это так, меня это не очень устраивает, потому что тесты эти основываются на том, «что есть», а не на том, «что может быть». Что нам нужно: тестировать способности человека или разрабатывать методы существенного улучшения этих способностей? Боюсь, мы все еще слишком сильно верим во «внутренние истины», больше интересуясь тем, что есть, нежели тем, что можно сделать.

Люди вынуждены пользоваться системой суждений и ячеек, потому что в силу недоразвитости системы образования не владеют системой исследования и конструирования.

В школах и вузах учащихся постоянно просят судить, категоризировать, анализировать, препарировать. И куда меньший упор делается на исследование возможностей, генерацию идей, творчество и созидание. Важнее, каким мир является, чем каким его можно сделать. Это смещение акцентов напрямую вытекает из сократовского представления о знании как добродетели. Если знания есть, действия даются легко. Мы учим людей читать, писать, считать, но не творческому мышлению и творческой деятельности.