ДЕЙСТВИЕ И ОПИСАНИЕ

Нействие уникально тем, что всегда имеет место в будущем. Под будущим может пониматься следующая секунда или две, пока вы решаете, как вам реагировать на встречу с грабителем, или ближайшие двадцать лет, если вы планируете построить электростанцию. Является ли брак «описанием» любовных отношений или планом действий на следующие сорок лет?

Описание касается прошлого. Это может быть далекое прошлое (чем занимались австралийские аборигены 40 ООО лет назад) или самое близкое (какой на вкус новозеландский белый совиньон, который вы только что отхлебнули). Можно пытаться описывать и будущее — с помощью экстраполяции, сценариев, прогнозов, пророчеств и догадок. Например, врач может мысленно представить, как будет протекать болезнь, если ее не лечить. Но любое «описание» будущего базируется на том предположении, что все вещи будут оставаться такими же, какими они были в прошлом, — либо напрямую, либо через комбинацию известных эффектов.

Когда мы описываем прошлое, «истина» может существовать. Свидетели и видеозаписи могут более или менее точно описать, что происходило в момент дорожно-транспортного происшествия. Но если ваш сын склонен к чрезмерно быстрой езде, вы можете только предполагать, что может случиться с ним, ссылаясь на статистику ДТП с участием молодых водителей, превышающих скорость, однако это будет лишь вероятность. Статистика «верна» только в отношении прошлого. Применяя ее к отдельному индивиду в будущем, можно говорить лишь о возможности (и определенной вероятности).

В западной культуре всегда было принято проводить резкую грань между «мыслителями» и «деятелями», между «теоретиками» и «практиками». Первые имели дело с истиной, теологией, наукой, а вторые ни о чем не думали, а просто занимались грубой работой. Интеллектуалам описание доставляло больше удовлетворения, чем действие, потому что оно связано с «истиной». С тем, что не может измениться или убежать от вас. Исследовать мертвую бабочку легче, чем порхающую. Можно спорить и судить о том, «что есть», но в отношении того, «что может быть» в результате определенных действий, возможны лишь спекуляции. Вы можете искать дополнительную информацию о прошлом, как это делают историки. Но невозможно найти точную информацию о будущем, если речь не идет о точно прогнозируемых событиях, таких как появление комет в строго определенное время.

Поскольку действие сосредоточено в будущем, оно всегда сопряжено с «риском». Что-то может пойти не так, как было запланировано. Непредусмотренные изменения обстоятельств могут привести к результату, далекому от запланированного. Когда имеешь дело с нелинейными системами, надо быть готовым к непредсказуемости результата. Реакция на предлагаемые действия может оказаться не совсем такой, как ожидается, — например, как реакция на предложение новой налоговой системы. Традиционная система мышления не любит неопределенности и риска. Если привык оперировать понятиями истина/ложь, как быть с риском? Риск требует таких аспектов параллельного мышления, как возможность и конструирование.

Если вы думаете, что действие напрямую вытекает из того, «что есть», конструировать действия вам ни к чему. Если же вы верите, что то, «что может быть», нужно конструировать, тогда вы применяете процесс конструирования к самому конструированию.

Сократ утверждал, что «знание есть добродетель». Он полагал, что люди ведут себя неправильно только в силу своего невежества. В основе этого лежало предположение, что если у вас есть точная и подробная карта дорог, вы никогда не заблудитесь (при условии, что у вас хорошее зрение и вы умеете читать карту). Когда есть карта, действия очень просты и понятны: иди прямо, а где надо, поворачивай налево или направо. Таким образом, полное знание указывает людям, к чему они «должны» стремиться и чего им следует избегать. А детали действия так же маловажны, как детали процесса ходьбы.

Вера в самодостаточность знания в известной степени подкрепляла успех науки. Применить знания на практике посредством известных технологий сравнительно просто. Технология становится предметом обучения и частью того же знания.

Мы можем заранее составить инструкцию, содержащую простейшие, «рутинные» действия, и заучить эти действия, как актриса заучивает текст роли. В нужный момент произносятся нужные слова — и спектакль сыгран.

Знание позволяет однозначно идентифицировать ситуацию, а помогает ему в этом категоричность «суждений». Когда «приговор» вынесен и ситуация объявлена такой и никакой другой, дальнейшие действия определяются знанием обычной реакции на такую поданную ситуацию. Для всего этого достаточно знания, как студенту для сдачи экзамена достаточно заучить ответы на все вопросы, предопределенные учебной программой.

Иногда случается, что ситуация слишком сложна, чтобы можно было сразу вынести суждение. Тогда нужен предварительный анализ. Мы раскладываем ситуацию на более простые, удобные для идентификации, части. Затем выполняются рутинные действия. В прошлом бытовала такая шутка насчет кожных врачей: «Дерматология — дело простое. Если рана мокрая, накладывай порошок, если сухая — крем. Что содержится в порошке или креме, не так уж важно».

Иногда необходимо менять порядок некоторых сегментов рутинного действия или иначе их складывать, а иногда — сделать паузу и заново проанализировать ситуацию, после чего снова применять рутинные действия.

Рутинные действия бывают либо очевидными (стремись, избегай), либо вырабатываются со временем. Технические навыки ремесленника вырабатывались веками и заучивались еще на стадии ученичества. Любые навыки действия заучиваются в процессе самого действия. Научиться играть на музыкальном инструменте можно, только играя на нем, а не читая о музыке.

По сей день наши представления о действии остаются прежними. Есть рутинные действия, и мы можем выучить как эти действия, так и ситуации, в которых каждое из них применяется. Есть обучение «на

') Цк?2Ч4

Рабочем месте», где требуемые шаблоны действия формируются с опытом.

Представим себе группу предпринимателей, имеющих одинаковые способности и желание добиться успеха, одинаковый капитал и одинаковые практические навыки. Тем не менее некоторые из них добиваются успеха, а некоторые терпят крах. Мы аплодируем (как это имеет место в некоторых странах) преуспевшим, а неудачников игнорируем или смеемся над ними. Расчет времени, везение и обстоятельства рассортировали их. Действие такого рода видится нам «делом случая», действием «на авось».

Итак, с одной стороны, мы имеем рутинные действия, а с другой — предпринимательство «на авось». Какой смысл в том и другом случае думать о действии?

Здесь мы опять возвращаемся к фундаментальной разнице между традиционным западным мышлением и параллельным, между мышлением о том, «что есть», целью которого является описание и поиск истины, и мышлением о том, «что может быть», которое интересуется возможностью, конструированием и действием. Если вы, следуя сократовскому методу, думаете, что действие напрямую вытекает из того, «что есть», конструировать действия вам ни к чему. Если же вы верите, что нужно конструировать то, «что может быть», из поля параллельных возможностей, тогда вы применяете процесс конструирования к самому конструированию.

В силу того что этот процесс связан с неопределенностью результата, вы не можете и не должны пытаться конструировать действия с использованием пошаговой системы противостояния аргументов, требующей, чтобы вы на каждом этапе были «правы». Однако многие люди в мире бизнеса пытаются вести себя именно так. Такое западное мышление попросту неприменимо к конструированию действия. Но мы до сих пор так и не попытались разработать какой-то другой тип мышления, потому что высокомерно довольствовались своими привычками мышления, доставшимися нам от «Банды Трех».

Чтобы продвигаться в будущее, надо думать о «возможностях». Анализ говорит нам только «что есть».

Большее или меньшее внимание продумыванию действия уделялось только в военном деле и в бизнесе. Важную роль в этом сыграл прусский военный философ Клаузевиц. И все равно военная философия продолжает в значительной мере базироваться на традиционном методе мышления, связанном с классификацией и идентификацией ситуаций и применением рутинных действий.

Вы можете разработать самый подробный и тщательный план действий, расписав каждый свой шаг. Вы предусматриваете узловые точки и допускаете возможность изменения маршрута движения, если что - то пойдет не так, как ожидалось. Это один стиль.

Вы можете двигаться вперед, поставив перед собой некую общую цель и руководствуясь общими принципами, а затем реагировать на происходящее вокруг вас момент за моментом, как это делает альпинист, поднимающийся по новому для себя маршруту.

Вы можете ставить промежуточные цели и планировать действия для достижения каждой из них по очереди.

Вы можете начать с рутинных действий, но быть готовыми приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам и меняться самому.

На одном конце спектра есть «план», а на другом — сиюминутное «реагирование». Конструирование находит себе место во всех точках этого спектра. Планы надо разрабатывать, и свою реакцию тоже надо продумывать. Чтобы реагировать должным образом, нужно быть подготовленным, быть «в форме». Вы должны заранее продумать возможные реакции, предугадать благоприятные возможности, которыми будут направляться те или иные действия. Сиюминутная реакция тоже требует «думать», если она не такая примитивная, как «спасайся бегством» или «бей кого попало». Реакции отнюдь не должны быть инстинктивными, хотя слишком легко впасть в такое заблуждение.

Первое время после своего основания компания 1ВМ производила весы. Ее руководителям стоило немалых усилий настоять на девизе «Думай». Компания начала думать и весьма преуспела. Затем она, подобно большинству других успешных компаний, погрязла в своих собственных традициях, как в болоте. Она стремилась довести достигнутый успех до максимума. А это значит, что речь шла только о том, «что есть», а не о том, «что может быть».

Чтобы продвигаться в будущее, надо думать о «возможностях». Анализ говорит нам только о том, «что есть», — вот почему из бизнес-школ выходит так мало настоящих бизнес-мыслителей. Анализ положения дел 1ВМ говорил, что компания полностью доминирует на рынке больших компьютеров, которые приносят большую прибыль. Если бы руководители компании уделили внимание «возможностям», им открылось бы, что большим компьютерам могут угрожать малые компьютеры, объединенные в локальные сети, то есть разделяющие обработку информации между собой. Внимание к возможностям могло бы навести на мысль, что по мере того, как компьютерные технологии становятся «ширпотребом», могут появиться новые конкуренты. Вполне вероятно, что где-то в недрах 1ВМ такие мысли возникали, но компании оказалось трудно воплотить эти мысли в действия в то время, когда повседневный успех подталкивал попросту продолжать делать то, что уже делалось, в еще большем масштабе.

Недальновидные американские деловые круги рассуждают так: сегодняшние прибыли — дело верное. Если не стремиться к ним, может получиться так, что завтрашними возможностями насладиться так и удастся. Это затрудняет конструирование действий, потому что оно имеет тенденцию опираться на описание того, «что есть».

Танцовщица разучивает рутинные балетные па, число которых ограничено. Затем хореограф расставляет эти па в определенной практической последовательности. Наконец балерина в точности реализует замысел хореографа, но с присущими ее артистическому таланту одухотворенностью, страстью и экспрессией. Таким образом, конструирует танец хореограф, но технология исполнения задуманного плана и окончательная эффективность замысла зависят от таланта исполнителя.

Традиционное мышление попросту не ориентировано на действие. Статичная система суждений/ячеек, присущая традиционному мышлению, может эффективно справляться лишь с прошлым и с устойчивыми ситуациями. Для работы с меняющимися ситуациями, возможно, более пригодны методы, установки и процедуры параллельного мышления, предполагающего необходимость «конструировать» действие из поля параллельных возможностей.