ПОГРАНИЧНЫЕ СОСТОЯНИЯ

Из так называемых пограничных состояний мы остановимся на анализе психастении (типа врожденных болезненных состояний) и истерии (типа реактивных изменений в связи с психическими переживаниями). Эти состояния, как известно, даже при очень большой интенсивности явлений не представляют болезни в собственном смысле. С другой стороны, еще менее можно отнести их к явлениям нормаль-


Ных, здоровых состояний. Остановимся на анализе установки при этих состояниях*.

Психастения

1. Фиксированная установка психастеника. Какова фиксированная установка при психастении? Для того чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к экспериментальному анализу этого состояния. Получены, коротко, следующие данные.

Возбудимость фиксированной установки. Здесь мы находим, что среди психастеников встречается лишь очень незначительное число лиц (не более 12%), у которых можно фиксировать установку в результате 2-3 экспозиций наших обычных экспериментальных шаров. Громадное большинство больных (88 %) целиком остаются в этом состоянии вне влияния данного числа воздействующих на них экспозиций. Это дает нам право утверждать, что установка психастеника фиксируется сравнительно трудно: двух экспозиций во всяком случае редко хватает для этого. Следовательно, мы можем утверждать, ча о возбудимость фиксированной установки психастеника очень невысока и, для того чтобы достигнуть ее оптимума, необходимо значительно поднять число установочных экспозиций.

Прочностьфиксированной установки психастеника дает очень низкие показатели. Дело в том, что первой фазы, т. е. фазы контрастных иллюзий, в этом случае почти никогда не бывает, а если и бывает, то она очень малопродолжительна — быстро уступает место следующей за ней фазе, в которой преобладают ассимилятивные иллюзии.

Грубость установки. Уже из этого наблюдения видно, что установка психастеника малопластична. Не проходя ступенчатого процесса постепенного затухания, она с самого же начала останавливается на одной из его фаз. Таким образом, фиксированная установка психастеника должна быть признана грубой, непластичной формой установки.

Динамичность является дальнейшей особенностью установки психастеника. Фиксируясь с трудом, установка здесь


%

Сохраняет начальную свою форму, которую, однако, сбрасывает быстро и переходит в состояние адекватной, нефиксированной установки.

Иррадиация такого рода маловозбудимой, малонрочной, грубой фиксированной установки вряд ли может быть особенно высокой. Опыты показывают, что, действительно, фиксированная установка психастеника иррадиирует лишь в самой незначительной степени: иррадиация установки констатируется лишь у 8 % наших испытуемых. У остальных она не проявляется в доступной экспериментам форме. Мы могли бы сказать, что в условиях наших опытов фиксированная установка психастеника носит определенно локальный характер.

Константность. Фиксированная установка психастеника оказалась далее значительно константной: возбуждаясь скова, ока сохраняет за собой в течение ряда дней одну и ту же форму маловозбудимой, слабой, грубой, динамической, локально фиксированной установки. Это свойство установки психастеника заслуживает особенного внимания, поскольку в нем прежде всего открывается специфическая особенность, которой психастеник отличается от представителей другого типа пограничных состояний — от истеричных субъектов. Но к этому вопросу мы вернемся ниже.

Лабильность установки. Наконец, установка психастеника оказывается и значительно лабильной. У 80 % подвергшихся испытанию больных установка оказалась нестабильной: она быстро замирает, и вместо нее на сцену выступает адекватная установка.

Таким образом, мы находим, что установка психастеника должна быть характеризована как трудновозбудимая, слабая, грубая, динамическая, локальная, константная и лабильная фиксированная установка. Мы могли бы коротко обозначить ее как трудновозбудимую, слабую грубо-динамическую, константную установку.

Если приглядеться к этой картине фиксированной установки психастеника, то в первую очередь мы должны спросить себя: можно ли все эти особенности квалифицировать как специфические особенности фиксированной установки психастеника или, быть может, они отчасти должны быть отнесены за счет факта затрудненности процесса ее фиксации?

Выше мы указывали, что этому процессу обычно предшествует более или менее продолжительный период дифференциации установки: будучи с самого начала представлена в более или менее диффузном состоянии, установка в первую очередь должна дифференцироваться, должна определиться как индивидуально выраженное, конкретное состояние субъекта и лишь после этого зафиксироваться как таковое. И вот спрашивается: как обстоит дело с установкой психастеника, дифференцирована ли она с самого начала в достаточной степени и в наших установочных опытах имеем ли мы дело именно с ее фиксацией или же вопрос касается процесса ее дифференциации?

Наблюдение показывает, что, для того чтобы у психастеника зафиксировалась установка, необходимо воздействие сравнительно большого числа установочных экспозиций. Если принять во внимание, что первой фазы, фазы контрастных иллюзий, у наших больных обычно не бывает, то станет бесспорным, как мы уже отметили выше, что установка у них фиксируется в слабой степени. То же самое нужно сказать и на основании ряда других данных, о которых мы уже говорили выше. Словом, по-видимому, не может быть никакого сомнения, что установка психастеника представляет собой сла - бофиксируемое установочное состояние.

В таком случае мы должны допустить, что здесь, в процессе повторных установочных экспозиций, значительное число их идет в первую очередь на дифференциацию диффузно выступающей установки и что никогда дело не доходит до особенно прочной ее фиксации. Но если это так, тогда мы можем характеризовать психастеника как человека слабодифференцированной установки, которая именно по этой причине остается трудновозбудимой, слабой, локальной и лабильной.

2• Объективация в случаях психастении. Для того чтобы понять психастеника, нам необходимо коснуться вопроса об объективации. Как представлена эта особенность у психастеника? Нетрудно заметить при наблюдении психастеника, что он обычно находится под властью какой-нибудь из своих идей — той, которая прежде всего и больше всего его беспокоит. Господство навязчивых представлений, быть может, одна из наиболее характерных особенностей психастеника. Он находится в состоянии постоянных сомнений в правильности своих действий и неудержимого стремления к неусыпной самопроверке. Получается определенное впечатление, что у психастеника нет точных, достаточно ярко выраженных установок, на основе которых он мог бы развить свою произвольную деятельность. Малая дифференцированность его установок является основным препятствием, не дающим ему возможности решительно развернуть свою волевую активность. Нужно полагать, что основная особенность его — слабое развитие волевых актов — покоится именно на недостаточной дифференцированное™ его установок. Несмотря на значительно высокую степень развития объективации, психастенику плохо удается построить схему своей деятельности на ее данных, потому что данные эти расплывчаты и диффузны и в качестве фундамента волевой активности они малоподходящи. У психастеника нет уверенности в правильности какого-нибудь из актов своей деятельности, уверенности, обычно вырастающей на основе определившихся установок и совершенно необходимой для того, чтобы акты эти претворялись в жизнь.

Нельзя сказать, что та же судьба постигает и интеллект психастеника. Наоборот, наличие способности объективации создает хорошую основу для его деятельности, которая нередко, может быть, чаще, чем это действительно необходимо, останавливается на решении вопроса о том, как поступить в данном случае. Несмотря на ряд случаев удовлетворительного разрешения этого вопроса, психастеник, ввиду отсутствия основ уверенности, вырастающей на базе определившихся соответствующих установок, оказывается не в силах остановиться на какой-нибудь, и он чувствует себя вынужденным искать других способов разрешения вопроса или же в самый решительный момент откладывает его на будущее.

Следовательно, недостаточность воли психастеника затрагивает и продуктивность нередко высоких степеней развития его интеллектуальных сил. Она лишает их устойчивости, необходимой для проведения их в жизнь. Нужно полагать, что в основе всего этого лежит слабость уверенности, обусловленная недостаточностью дифференциации установки психастеника.

Ит ак, основной феномен, определяющий слабость психики наших больных, следует искать в факте недостаточной дифференциации или значительной диффузности их установочных состояний, на базе которых возникают недоразвитие уверенности, слабость волевых актов и неустойчивость интеллектуальных решений.

Истерия

1. Фиксированная установка при истерии. Обратимся сейчас к проблеме истерии — заболевания, изучаемого с давних пор и с самых различных точек зрения. Нам нужно коснуться ее с позиций нашего понятия установки. Нужно выяснить, в каком состоянии находится установка истеричных, как она работает и какие особенности она обнаруживает.

На основании специального исследования этого вопроса[22] можно считать установленным, что истерия в значительной степени отличается от ряда других заболеваний, в первую очередь далеко идущей вариабельностью своей фиксированной установки. Трудно найти у истеричного форму активности фиксированной установки, которой можно было бы ждать от него во всех случаях. Наоборот, для него значительно более характерным является факт постепенного колебания между возможными формами установки.

Тем не менее существует определенная амплитуда, которая характеризует эти колебания, и мы займемся прежде всего установлением ее границ.

Фиксированная установка истеричных в период лечения характеризуется одной существенной особенностью: это, как мы отмечали и выше, факт постоянного ее варьирования в широких пределах. Для того чтобы получить ясное представление об этом, мы приведем данные об одной из пациенток.

Больная Д. Л. — 23 г. Образование среднее. Жалуется на ежедневные приступы. Испытание фиксированной установки (19.ХН-35 г.) показало, что она имеет грубую статическую (30 контрастных гаптических иллюзий), сильно иррадинроваиную (15 таких же контрастных иллюзий в зрительной сфере) установку.

23.ХН-35 г. чувствует себя лучше. Испытание показывает, что она имеет грубую статическую установку в гаптической области, которая, однако, не иррадиирует в зрительную; больная сейчас же констатирует зрительное равенство критических объектов.

25.ХН-35 г. чувствует себя лучше. Приступы у нее повторяются, но не гак часто, как раньше. Опыты с установкой показывают пластическую иллюзию, которая завершается тем, что больная констатирует равенство критических объектов.

27.ХП-35 г. Больная чувствует себя лучше. Опыты дают те же результаты, что и два дня назад.

29.ХП-35 г. Уже два дня, как у больной не было приступов. Чувствует себя хорошо. Опыты дают приблизительно ту же картину, что и два последних посещения.

1.1- 36 г. Накануне чувствовала себя плохо. Но приступов не было. Опыты показали, что установка на этот раз не фиксируется, критические объекты воспринимаются как равные.

7.1- 36 г. Накануне был приступ — длительный, около 2У2 часа. Во время приступа она слышит громкую речь, с которой к ней обращаются, но плохо ее разбирает. Установка грубая статическая, с кратковременной иррадиацией в зрительную область.

Испытание этой больной продолжается и дальше, вплоть до 29.1-36 г.

14Л, 16.1,20.1 и 25.1 больная утверждает, что приступов у нее нет вовсе и чувствует она себя хорошо.

Опыты в этих случаях показывают, что все дни больная имеет определенно пластическую динамическую установку, которая из гаптической хорошо иррадиирует в зрительную область. В остальные дни, в которые приступы повторялись почти ежедневно, испытуемая дает неодинаковую картину фиксированной установки,

В целом в течение всего периода наблюдений испытуемая обнаруживает следующую картину постоянного варьирования своей фиксированной установки.

После ряда приступов накануне больная показывает симптомы депрессивного состояния с головными болями. В этом состоянии она дает длинный ряд контрастных иллюзий с бесконечной иррадиацией из гаптической в зрительную область, т. е. грубую статическую иррадиированную установку. В этом состоянии больная стоит близко к конфликтным людям со статической установкой. Но это бывает лишь в случаях после ряда повторных приступов на пути к улучшению состояния. Очень характерно, что при этом бывает нередко, что у больного не фиксируется установка вовсе.

При том же состоянии, но в более легкой форме и далее, при чувствительном улучшении самочувствия больной, установка ее меняется: она дает такую же грубую статическую форму, которая при этом вовсе не иррадиирует из гаптнчес - кой в зрительную сферу. Она почти немедленно уступает место случаям адекватного восприятия; создастся впечатление, что в этом случае на сцену выступает как бы фиксированная установка эпилептика.

После ряда свободных от приступов дней больная чувствует себя бодрой; она настроена сравнительно жизнерадостно и в таком состоянии дает фиксированную установку нормального гармонического человека. У нее пластичная, динамическая форма установки, которая легко иррадиирует из гаптической области в зрительную.

Таковы данные одной из пациенток, которая, впрочем, ни в чем существенном не отличается от других испытанных в этой серии истеричных.

Таким образом, мы можем повторить, что характерная особенность истеричных заключается в факте вариабельности фиксированной установки, и притом в достаточно широких пределах. Она может быть, в зависимости от состояния больного, то вполне нормальной установкой динамического человека, то болезненно направленной установкой эпилептика с локальной и в некоторых случаях с иррадиированной фиксированной установкой.

Такова картина установки истеричных. Мы видим, что истерия отличается от других нами анализированных патологических состояний далеко идущей вариабельностью фиксированной установки, отсутствием константпости этой по-


Следней, засвидетельствованной нами во всех вышеанализи - рованных патологических случаях*

Нужно полагать, что эта вариабельность фиксированной установки, которая достаточно хорошо характеризует именно вариабельность поведения истеричного, является одной из наиболее характерных ее особенностей.

Однако у истеричных имеется и ряд других особенностей, которые следовало бы изучить дополнительно, чтобы получить более определенное представление об этом заболевании.

Нам нужно выяснить, может ли истеричный стимулировать свою установку на базе представления.

2. Стимуляция установки на базе представления. Специальные опыты по этому вопросу дают нам совершенно определенный ответ на него*. Оказывается, что истерия в интересующем нас сейчас отношении имеет специфические показатели, которые значительно отличаются как от того, что дают нам нормальные здоровые испытуемые, так и от того, что нам известно относительно представителей других патологических состояний.

Если сопоставить данные опытов на стимуляцию фиксированной установки на базе представлений у нормальных людей с тем, что дают нам истеричные, то оказывается, что эти последние далеко превосходят первых во многих отношениях. Так, например, у истеричных возникает установка на основе представления значительно легче, чем~у обычных испытуемых, и, что особенно интересно, установка эта заметно прочнее или сильнее, чем у здоровых.

Как велика может быть разница в этом отношении между больными и здоровыми, видно хотя бы из следующего: в то время как у 60 % наших истеричных вырабатывается сильная иллюзия установки на представление в гаптической и у 46 % — в оптической областях, такого же рода иллюзия констатируется всего лишь у одного здорового испытуемого (17 %).

Несомненно, установка, стимулированная на базе представления, у истеричного обладает почти такой же силой, как


И установка, стимулированная воздействием актуальной ситуации.

Таким образом, мы видим, что установка на базе представления у истеричного почти так же прочна, как и установка на базе актуального воздействия ситуации.

Если проследить л другие факты фиксированной установки, те же результаты найдем мы почти по всей линии ее развития. Это дает нам право считать, что установка, стимулированная у истеричного на основе его представлений, не отстает заметно от установки на основе актуального воздействия ситуации. Все это указывает на большую роль» которую играет у истеричных субъектов мир их представлений.

Поэтому совершенно естественно спросить себя: какова же природа этого представления?

Выше мы говорили, что следует различать два разных психологически существенных аспекта этого явления. Во - первых, существуют «представления», которые протекают в недифференцированном или малодифференцированном плане нашего сознания. Это — представления, не дифференцированные от других аспектов деятельности, и прежде всего от того, что мы называем «восприятием». Этого рода представления мы находим, например, в состоянии сновидений. Но представлением мы называем, во-вторых, и наши специфические переживания, явно отдифференцированные от восприятия и протекающие вне зависимости от актуального воздействия имеющихся налицо раздражений. Мы убедились выше, что эта дифференциация представления имеет место лишь на основе процесса объективации, т. е. процесса, свойственного лишь человеку.

Если иметь в виду эти два значения понятия представления и с этой точки зрения посмотреть на представления истеричного, то нам придется признать, что это — переживания, протекающие в первом, малодифференцированном плане сознания. Поэтому понятно, что установка истеричных, возникающая на основе представления, почти нисколько не отличается от установок, действующих на базе их актуальных восприятий, поскольку представления эти не являются психологически отдифференцированными от восприятий психическими состояниями.

Таким образом, мы можем сказать, что представления истеричных являются не отдифференцированными от актуальных восприятий переживаниями — переживаниями вроде тех, которые, как было сказано выше, мы имеем в представлениях наших сновидений. Поэтому мы должны признать, что факт наличия предоставлений у истеричных далеко не указывает на необходимость признания у них способности объективации. Представления истеричных — это вовсе не объективированные содержания сознания, В периоды обострения сознание истеричного погружается в состояние, которое в этом случае близко напоминает состояние нашего сознания в моменты сновидений.

Естественно, возникает вопрос: каково же отношение установки, стимулированной представлением, к актуально фиксированной установке истеричного? Мы видели, что эта последняя отличается достаточно далеко идущей вариабельностью форм своего проявления. Отражается ли эта особенность и в феноменах фиксированной на почве представления установки? Если проследить данные этой формы установки, то оказывается, что они и в этом случае почти без исключения повторяют все особенности фиксированной в актуальных условиях установки. Таким образом, мы должны признать, что черта вариабельности продолжает оставаться характерной особенностью истеричных.

Резюмируя все сказанное, мы должны характеризовать истеричных как людей с далеко идущей вариабельностью своих установок и легкой их фикснруемостью как на основе восприятий, так и на базе мало от них отдифференцированных представлений.

3. Преморбидное состояние истеричного. Возникает вопрос о преморбидном состоянии, на почве которого обычно развивается истерия. Выше, при исследовании основных типологических единиц, нам пришлось остановиться, между прочим, и на анализе типа так называемых вариабельно-лабильных людей. Мы видели тогда, что вариабельность и лабильность фиксированной установки, равно как и частое выступление случаев ее нефиксируемости, являются наиболее характерной особенностью людей этого типа. Так же как и у истеричных, фиксированная установка этих лиц лишена константности, она варьирует от случая к случаю и при этом имеет весьма определенный уклон к быстрому затуханию, а иногда и к полному отказу возможности фиксации.

Таким образом, если сравнить особенности установки вариабельно-лабильных людей со свойствами установки истеричных, то близость их окажется вне всякого сомнения. Более того, получается впечатление, что между ними даже нет заметной разницы.

Однако, если иметь в виду острые случаи, истеричный все же существенно отл>^ается от человека вариабельно-лабильного типа. В то время как этот последний является одним из обыкновенных здоровых людей, ведущих нормальную, а в некоторых случаях и достаточно продуктивную жизнь, истеричный — определенно больной человек, который в периоды обострения своего состояния вовсе выпадает из числа нормальных работников и делается предметом специальных наблюдений и забот окружающих.

Естественно возникает вопрос: в чем искать основу столь существенных изменений в состоянии вариабельно-лабильного человека? Не касаясь других, быть может очень значительных, моментов, я остановлюсь лишь на одном. Дело в том, что вариабельно-лабильные субъекты, как, впрочем, и все варианты типа конфликтных людей, остаются на уровне нормальных участников жизни, поскольку они в случае необходимости оказываются в состоянии регулировать свое поведение с позиций объективации, которая в какой-то степени все же имеется у них. В решительные моменты своей жизни они мобилизуют силы для этой объективации и на ее основе развивают сравнительно приспособленные акты своей деятельности. В состоянии же приступов они лишены этой способности и поведение их протекает на базе природных, не опосредованных установок. В этом случае перед нами картина истерии в точном смысле слова.