Ваш психолог

Функционалист И. Льюис писал: «Мы изучаем раз­личные культуры и общества, которые продуцируют их, помещая главный акцент на социальных отношени­ях и трактуя культуру скорее как механизм или средст­во социальной интеракции, чем как результат сам по себе. В этом британские социальные антропологи отли­чаются от их американских коллег, которые отдают приоритет культуре и культурным паттернам, недооце­нивая (как нам кажется) социальное измерение. Есте-

Ственно, что те антропологи, которые придают культу­ре такую императивную силу, склонны рассматривать социальные отношения как продукт культурного пат - тернирования и обусловливания, и поэтому склонны концентрировать внимание на практике воспитания детей, инкультурации и социализации. Непрерывность и отсутствие непрерывности также оцениваются и ин­терпретируются как культурные феномены и также обсуждаются в терминах «инкультурации». Напротив, для нас диалектика между культурой и обществом оце­нивается в противоположном направлении. Приоритет имеют скорее социальные отношения, чем культурные облачения. Социальная жизнь охватывает огромный круг деятельностей и верований и поражает своей сложностью. Поэтому нашей основной целью являет­ся — изолировать значительные типичные события и единицы социальной жизни и деятельности и затем исследовать лежащую в основе их светокопию, чаще имплицитную, чем эксплицитную, которая будет пока­зывать, как они встраиваются в значимый паттерн. Наш интерес направлен не на одну какую-нибудь об­ласть социальной жизни, а скорее на все, имеющиеся в обществе, и особенно на их взаимозависимость как частей, целого»[60].

«Социальная жизнь может рассматриваться как некий вид театра по образу драматургии и поэзии. С этой перспективы мы намереваемся обнаружить фабулу социальной драмы, в которой заняты члены отдельной общины, партии или «роли», которые при­нимают ее члены и их взаимную интеракции в про­цессе драматического действия. О чем в действитель­ности повествует эта пьеса? Существуют ли важные побочные линии сюжета, которые выставляют неко­торые характеры в совсем другом свете, чем это офи­циально принято? Какое пространство для маневра существует в различных продукциях той же самой пьесы? Насколько актеры могут отступать от свои ро­лей посредством импровизации, оставаясь тем не ме­нее внутри принятых, культурно определенных ус­ловностей? Как мы оцениваем их представление? В реальной жизни ситуация являются гораздо более
сложной, чем в нашей простой аналогии. Прежде все­го, все актеры играют множество различных ролей, теряя старые и воспринимая новые роли с изумитель­ной скоростью и легкостью: иногда они играют не­сколько различных ролей в одно и тоже время, пред­ставляя различные вещи в различных отношениях. Не обязательно они все вместе дают одинаковую ин­терпретацию событиям, в которых участвуют; конку­рирующие темы выводятся на передний план, и оди­наковые линии используются для оправдания проти­воречивых требований и интересов. То, как они должны оцениваться, является деликатной проблемой д\я социальных антропологов, когда они пытаются оценить локальную идеологию и ее отношение к эко­номическим и политическим приверженностям. Что связывает все эти противоречивые течения в нечто, что может быть названо общиной? Какое значение имеют давление окружения и другие внешние давле­ния для понимания того, как члены общины живут вместе? Как то, что эти давления будут расти или уменьшаться, будет воздействовать на стабильность общества? Как это будет выбивать актеров из их при­вычных ролей, заставляя их принимать совершенно новые роли? Что, наконец, является жизненным, ди­намическим стержнем общины, который придает им уникальный отличительный характер? Что реально придает ему силы? Особенно, если мы принимаем «взаимодействующий подход», подчеркивая межлич­ностный обмен и взаимодействие, изучение сил, вдох­новляющих жизнь общины, неизбежно ПОДВОДИТ нас очень близко к психиатрии и социальной психологии, где роли, которые играют люди, также являются кри­тически важными»[61].