Наиболее заслуживающим внимания и наиболее проницательным из этих исследований явилась книга Рут Бенедикт о Японии «Хризантема и меч». Главная часть работы интерпретирует противоречивые свойства сдержанности и фанатизма зрелого японского характера в терминах японских социальных кодов, относящихся к обязательности, которая, в свою очередь, обосновывается в навыках социализации, которые вызывают стыд в детях. Ее работа концептуально сродни концепции основной личностной структуры: она различала культурные переменные и личностные переменные, исходя из согласованности культуры и личности, что является характерным тезисов ее «Моделей культуры». Никогда не проводя исследовательскую работу в Японии, Бенедикт была одним из пионеров «изучения культуры на расстоянии» (основываясь, например, на литературе, истории, записках путешественников, кинолентах, искусстве, интервью эмигрантов), которое становится привычным в изучении национального характера к середине 1940-х гг.[150]

Главное внимание Бенедикт уделила вопросу о том, почему японцы могут быть столь жестоки по отношению к пленным и относиться с таким уважением и быть готовыми к сотрудничеству с победителями по - еле полного поражения Японии в войне. До Второй мировой войны и в ее ходе многие американцы боялись того, что японцы будут угрюмыми и враждебными, нацией затаившихся мстителей, которые будут саботировать любые мирные программы. Но их страх оказался безосновательным. После поражения японцы, казалось, абсолютно изменились, превратились в нацию, состоящую из людей, которые вполне приняли свое поражение и придерживаются самого благожелательного расположения к новой демократической политике.

Бенедикт объясняла это так. Сильной стороной японцев является стремление к продолжению раз выбранного направления, но когда это оказывается абсолютно невозможным, они с той же настойчивостью начинают двигаться в другом направлении. «Японцы имеют этику альтернативности. Они попытались достигнуть свои цели посредством войны, им это не удалось. Они отбрасывают этот путь и пытаются найти возможность изменить направление»[151]. Эта способность без сожаления менять свое направление коренится, по мнению Бенедикт, в том опыте, который каждый японец приобретает в процессе своего взросления. Ведь особенность воспитания детей в японских семьях состоит в резкой смене методики воспитания по достижению ребенком определенного возраста. Примерно до 6 —7 лет детям разрешается вести себя почти как угодно, но более старших детей за каждую провинность подвергают серьезному наказанию. Эта практика воспитания «провоцирует двойственность, амбивалентность японского взгляда на мир, амбивалентность, которую не следует ни в коем случае игнорировать. Опыт привилегий и психологической свободы, которую они имели в детстве, остается в их памяти на всю жизнь; несмотря на дисциплину, которой они должны подчиняться, достигнув определенного возраста, это память о времени, когда они не знали наказаний. Достигнув 6 — 7 лет, японцы входят в возраст, когда за провинность они подвергаются жестоким наказаниям и чувствуют себя беспомощными перед любыми применяемыми к ним санкциями. Если они чем - либо провинились, то члены их собственной семьи обращаются против них»[152].

Исследования национального характера явились первым опытом изучения в систематизированной форме психологических аспектов культуры, или точнее было бы сказать — национальных культур с психологической точки зрения. Национальный характер отражает психологические особенности представителей той или иной нации. Психологическая антропология, взявшаяся за изучение национального характера, признавала существование таких особенностей, а именно то, что в сходных обстоятельствах представители разных наций проявляют себя по-разному. Этот взгляд очень популярен и широко представлен в художественной литературе. Тем не менее долгое время социальные науки не брали на себя задачу описать, в чем состоят эти различия, не имея для этого методологических средств. Особенности видения мира представителями различных культур являются одной из центральных тем не только для психологической антропологии, но и для исторической этнологии. Последняя предлагает свой вариант объяснения их происхождения.

И Значение разработки методологии изучения культуры «на расстоянии». Это разработка является важной для антропологии, которая начинает использовать письменные источники об истории изучаемого народа и делать свои выводы, во многом опираясь на знания о поведении того или иного этноса в различных исторических ситуациях в ответ на различные социокультурные стимулы.