Виктор Барнау обращается и к концептуальной истории «Культуры и Личности». Более ранние исследования носили конфигурационистский оттенок, подчеркивая формирующее воздействие имплицитного образа мира данной культуры на тех, кто в ней родился. В таких исследованиях подчеркивалась пластичность человеческой природы, хотя допускалось, что по биологическим и другим причинам некоторые индивиды, чье поведение могло не гармонировать с доминантным стилем жизни, могли являться отклонениями от нормы. С введением психоаналитических понятий появились другие взгляды на человеческую природу. Теперь имел место акцент на биологических стимулах и потребностях человека и на способах, которыми они удовлетворялись или фрустри-


Ровались. В этих воззрениях человек не являлся просто носителем культуры. Кроме того, под влиянием психоаналитического мышления снова стало уделяться внимание опыту детства и методам воспитания ребенка... Идеи культурной интеграции и образа мира могли все еще сохраняться с психоаналитическим подходом, но в таких случаях появилась тенденция связывать интегрирующий принцип с отношениями родитель—ребенок и с характерной природой раннего опыта... Но с введением психоаналитических понятий появилась более клиническая установка и большее внимание уделялось индивиду. Проективные тесты, первоначально предназначенные для клинических диагностических целей, теперь применялись в ходе кросс-культурных полевых исследований; собирался материал по историям жизни и снам. ...Но очень часто антрополог не имел клинического опыта и поэтому оказывался в нехорошей позиции оценивающего заслуги конфликтующих психоаналитических школ мысли... Большинство антропологов, работающих в области «Культуры и Личности», находились под впечатлением деятельности Фрейда и склонны были принимать многое из психоаналитической теории, но также находили в ней нечто фантастичное и неприемлемое... Исследователи школы «Культура и личность» имели тенденцию быть эклектичными и неявными неофрейдистами... Исследователи направления «Культура и Личность» обеспечили одновременно сырой материал и теоретическую интерпретацию; но часто первый имел более продолжительную ценность, чем последняя, так как теоретические точки зрения изменялись и зависели от временных прихотей. Существовал один пункт, по которому исследователи школы «Культура и Личность» склонны были соглашаться: важность для их работы понятия «проекции»1.

И Работы Барнау — еще одна попытка разобраться в основных концепциях психологической антропологии. Основным вкладом Барнау в антропологию является то, что и понятие культуры, и понятие личности становятся все более сложными и многогранными, вырисовываются новые грани их взаимодействия. Однако ры-


Вок в переосмыслении этих понятий — впереди, когда антропологи начнут учитывать когнитивистские концепции и когда валидность современной психологии будет поставлена под вопрос.