Переопределение прошлого // Импринтирование и его роль в опыте человека

Согласно современным воззрениям, формирование человека в период от 0 до 7 лет в достаточно большой степени происходит в виде импринтирования - мгновенного восприятия или как бы “впечатывания” в мозг соответствующих реакций в так называемые моменты импринтной уязвимости. Данное импринтирование в сути своей носит весьма позитивный (хотя иногда и довольно болезненный) характер, так как позволяет жестко и быстро запечатлевать в психике ребенка экологичные и адаптивноадекватные способы поведения (так, ему достаточно только один раз сунуть палец или руку в огонь, чтобы навсегда преисполниться глубокого уважения к огненной стихии). К сожалению, импринтирование всегда и везде осуществлялось, осуществляется и будет осуществляться методом проб и ошибок, в связи с чем наряду с экологичными импринтами, действительно позволяющими избежать явных, а не надуманных опасностей, и дети (больше), и взрослые (меньше), в моменты импринтной уязвимости, и сплошь и рядом приобретают импринты неэкологичные (так, человеку оказывается достаточно одного только случая “утонутия”, для того чтобы буквально до конца своих дней приобрести устойчивую водобоязнь, мешающую ему наслаждаться и даже просто пользоваться плаванием и нырянием). В подобных случаях мы, как правило, имеем дело с импринтирующими и/или психотравмирующими событиями и происшествиями, которые закрепляют в нас некоторые неэкологичные способы поведения (и просто автоматические реакции), отнюдь не помогающие жить эффективно и счастливо. И формируют в нашей психике некие “записи-программы”, которые в сходных (с исходной ситуацией “фиксации” программы) условиях и обстоятельствах рестимулируются и начинают мешать нам жить, заставляя действовать глупо и неэкологично. При этом в случае, если импринтирующее происшествие оказалось действительно психотравмирующим, оно, как правило, амнезируется и уходит глубоко в бессознательное, откуда, жестко и непреклонно, зачастую совершенно вопреки сознанию человека начинает управлять его поведением и действиями - как вы уже поняли, далеко не самым лучшим образом. Например, когда-то очень давно вы пережили сильно травмировавшую вас ситуацию общения с некой авторитетной и авторитарной фигурой (каким-нибудь дворовым “авторитетом”). По прошествии лет все это, казалось бы, стерлось из памяти. И вы даже помыслить себе не можете, что ваши нынешние неудачи в деловом общении с авторитарными людьми корнями уходят в это происшествие. Итак, в этой главе речь пойдет в основном об избавлении от таких вот импринтирующих событий и психотравм. Всех тех неприятностей, которые произошли в жизни клиента. И “застряли” в его психике - как непрожеванные, непроглоченные и/или непереваренные куски пищи застряют в вашем теле.

Такая “пищевая” аналогия (автор - Ф. Перлз) является здесь совершенно уместной. Дело в том, что все, что происходит или случается в нашей жизни, мы (наш мозг) должны “разжевать”, “проглотить” и “переварить”. Но целый ряд жизненных событий и обстоятельств (причем не только детства, но и взрослой жизни - типа аварий, разводов, потерь и т. п.; просто в детстве психотравмирующих ситуаций бывает куда как больше...) оказываются столь значимыми и/или интенсивными, что наш мозг попросту не справляется с его переработкой. И тогда это “непережеванное”, “непроглоченное” и “непереваренное” событие/происшествие (воспоминание о нем) - то, что и называется “психотравмой” - вытесняется в бессознательное. Которое, в свою очередь, принимает свои меры безопасности, как бы блокируя эту психотравму, пряча ее от нас. У человека возникает частичная или полная амнезия на происшествие. И внешне все кажется весьма благополучным - за исключением некоего избыточно острого, а зачастую просто глупого реагирования на определенные, связанные с психотравмой или похожие события и обстоятельства.

Но происшествие продолжает жить в душе человека. И если он не избавится от “записи” этой психотравмы (не “перепишет” ее), это окажется весьма чревато неприятными последствиями. Происшествие/психотравма, как своеобразная “мина” (пусть даже и частично “законсервированная”) сохранится в его бессознательном. И в любой миг сможет “взорваться”, породив неэкологичное поведение. Чем мощнее эта мина, тем “чреватее” последствия ее существования. Причем не одного только возможного “взрыва”. Ведь для того, чтобы “мина” эта оставалась в “законсервированном” состоянии, бессознательное вынуждено тратить энергию и силы. Его собственные энергию и силы. И если одна серьезная “подсознательная мина” отбирает у человека, скажем, пять процентов энергии и сил, а “мин” этих у вас десять, то 5% х 10 = 50%. А это значит, что живете данный человек не более чем в половину своих возможностей...По мнению В. Козлова (По: В. Козлов. “Истоки осознания”), Любое травматическое происшествие (правда, у данного автора - подавленная целостность, т. е. часть, но сути дела это не меняет) Состоит из семи компонентов.

1. Актуальное психофизическое состояние как интенсивность нейро-гуморальных процессов и изменений в функционировании внутренних органов. Так, та, использованная нами в качестве примера давнишняя “разборка” с дворовым “авторитетом” до сих пор может проявляться у вас сердцебиением, слабостью, потливостью и прочей весьма неприятной психофизиологией.

2. Рисунок мышечного напряжения как некий мускульный компонент вашего давешнего состояния. Так, и досель при встрече с авторитарными и авторитетными людьми вы можете испытывать ту же скованность в мышцах и с трудом сдерживаемую дрожь, что присутствовала там и тогда.

3. Паттерн дыхания как вполне определенный его сбой в моменты, аналогичные прошлой “разборке” - внезапную задержку движения вашей грудной клетки, легкое удушье и т. п.

Эти три компонента носят, так сказать, телесный характер, т. е. являются записью инцидента в вашем Теле. Остальные же четыре аспекта прошлого происшествия целиком и полностью относятся к Сознанию (в широком смысле этого слова, т. е. включая бессознательное).

4. Структура мотивационно-потребностных процессов как пресловутая Фрустрация: блокада, прерывание и подавление того, чего вы действительно хотели в той ситуации (например, ударить “авторитета”). Блокада эта может стать постоянной и соответствующая потребность либо будет все так же подавляться, либо будет удовлетворяться каким-то иным, зачастую уродливым, способом (например, вместо того, чтобы вступать в прямую конфронтацию со своими врагами, вы будете писать на них анонимки, т. е. как бы жаловаться на них компетентным органам - точно также, как вы в детстве жаловались на обидчика своим родителям, стараясь при этом остаться в стороне и ни при чем).

5. Содержание эмоционального состояния как то самое неприятное чувство или ощущение, которое раз за разом, как будто ни с того, ни с сего возникает у вас в аналогичных “там и тогда” здесь и теперь: гнев, страх, вина, ощущение бессилия и прочее, прочее, прочее. Напоминаем, что, в ситуации рестимуляции подавленного инцидента, повод для возникновения застарелого эмоционального состояния может быть совершенно незначительным (для окружающих, но не для вас - хотя и для вас тоже, но После рестимуляции, когда вы, искренне недоумевая, пытаетесь понять, чего это вы так разволновались...)

6. Образное пространство как определенные условия и обстоятельства (место, время и т. п.), в которых происходило подавленное происшествие. И если вас, например, били, зажав в углу между стеной дома и сараем, любая ситуация, в которой вы почувствуете себя зажатым в угол (и физически, и психически), может рестимулировать весь “букет” связанных с инцидентом неприятностей.

7. Ментальный компонент как возникновение и упрочивание в бессознательном некой очень неэкологичной мыслительной конструкции типа “Я слабак, который все равно ничего не сможет сделать” (случай с дворовым “авторитетом”). По сути это своеобразное предписание, которое, раз возникнув, начинает управлять поведением человека - бессознательно, но очень мощно. А если, как в вышеописанных случаях,

Оно содержит местоимение “Я”, можно уже говорить и об основывающихся на инциденте нарушениях самоидентичности по общей формуле “Я какой-то не такой...”.

Мы описали семикомпонентную модель В. Козлова по двум причинам. Во-первых, чтобы вы пользовались ею при проработке подавленных происшествий ваших клиентов, обращая особое внимание на те компоненты, которые вызывают у них наибольшую боль - если вы проработаете именно их, все остальные могут сами собой исчезнуть (принцип центрального “атома” в “молекуле”). А во-вторых, чтобы вы (если вы врач) поняли, что одними только таблетками никогда полностью и толком не успокоите мятущуюся душу человека, так как они действуют только на один компонент инцидента: актуальное психофизическое состояние.

Продолжая свой краткий очерк теории подавленных происшествий, на всякий случай напомним вам, что речь идет именно об инцидентах, которые человеческий мозг оказался не в состоянии “пережевать”, “проглотить” и “переварить” - т. е. о всех тех происшествиях, которые были настолько перегружены информацией (телесной, эмоциональной или умственной), что сознание человека не справилось с ее (информации) обработкой. И тогда произошло нечто интересное, хотя и печальное: по - видимому, как бы для того, чтобы обработать эти инциденты позже, мозг человека как бы сделал полную копию этого происшествия. И она - эта самая копия в бессознательном - начинает жить своей самостоятельной жизнью, продолжая настаивать на проработке происшествия (а зачастую даже превращаясь в Самостоятельную Единицу Сознания - см. далее). Для чего и “выдает” его в сознание - но маленькими “порциями”, с которыми человек может справиться. При этом, дабы он все-таки совершили необходимую переработку, его мозг воспроизводит детали (компоненты) инцидента так, как если бы оно происходило здесь и сейчас. И человек считает их своими нынешними реакциями и даже пытается как-то рационально объяснить (“не люблю Иванова не потому, что он - точная копия избившего меня дяди, а оттого, что он плохой работник и дрянной человек”). Т. е. непроработанное происшествие становится автоматической программой, которое выполняется в отрыве от контекста - истинных и реальных событий, условий и обстоятельств.