§ 2. МЕРА ДОВЕРИЯ И СТРАТЕГИИ ПОВЕДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА

В данном разделе речь пойдет о том, как человек, будучи включенным в мир, составляющий с ним единую онтологическую систему, строит свое поведение в зависимости от того, какую меру доверия он испытывает к той или иной части мира.

Наиболее полное представление о возможном взаимодействии человека и мира в единой системе, т. е. о возможности существования антиномии доверия к миру и одновременно доверия к себе дают работы последних лет, посвященные изучению мыслительной деятельности, в которых она представлена как деятельность саморегулирующаяся (О. К. Тихомиров, А. М. Матюш - кин, А. В. Брушлинский, Д. Б. Богоявленская и др.). В этих работах предметом исследования стал поиск источника творческой активности человека. Можно считать, что интеллектуальная твор

Ческая активность — частный случаи творческой активности вообще.

С этой точки зрения наибольший теоретический и методологический интерес представляет «теория инициативных систем», разработанная В. Е. Клочко [121, 122]. Основные ее положения позволили вскрыть механизм, имеющий отношение к интеллектуальной активности. Методологические идеи, заложенные в основу концепции, можно распространить и на понимание сущности творческой самоорганизации жизнедеятельности в целом. Основные идеи названной концепции позволяют определить место и роль доверия в сложной системе взаимодействия «человек и мир». Основные положения теории сводятся к следующему.

Исходное понятие в концепции, предлагаемой В. Е. Клочко, — это понятие саморегуляции, достаточно полно разработанное в отечественной психологической науке (К. А. Абульханова-Слав- ская, П. К. Анохин, О. А. Конопкин, Л. П. Гримак, В. А. Ядов, В. В. Селиванов, Л. М. Веккер и др.). Однако согласно развиваемым В. Е. Клочко представлениям широко применяемое понятие саморегуляции может объяснить лишь приспособительную, адаптивную форму функционирования, оно неприменимо к анализу творческой, преобразующей деятельности человека, а также к личности, понимаемой как развивающееся явление, ибо саморегуляция — принцип, который объясняет лишь целостность и устойчивость деятельности и личности. В основе понимаемой таким образом саморегуляции лежит принцип гомеостазиса.

Если проанализировать явление доверия с точки зрения принципа саморегуляции, то, действительно, доверие к миру, формируемое на ранних этапах онтогенеза, постоянно изменяет свои границы по мере познания мира и вступления человека во взаимодействие со все большим количеством чувственно определенных и сверхчувственных объектов, находящихся вовне. Когда человек приобретает опыт взаимодействия с определенными объектами, можно считать, что с ними установлена связь, ибо человеку уже известно, до какой степени можно доверять той или иной части мира. Уровень доверия к себе соответствует уровню доверия к миру. Поэтому здесь можно говорить об активности, связанной с репродуктивными, уже известными видами деятельности, т. е. об относительной устойчивости и целостности как личности, так и деятельности.

В основу своей концепции В. Е.Клочко положил методологический принцип творческой социальной позиции личности, понимаемый как важнейшее качество зрелой личности, ибо существуют лишь два способа, посредством которых личность включается в деятельность: творческий и репродуктивный. Таким образом, позиция зрелой личности обладает двумя переменными — она дол

Жна быть одновременно творческой и социальной. В этом положении контекстуально присутствует мысль о том, что такая позиция обеспечивает стремление человека к гармоничному сочетанию доверия к себе и доверия к миру и позволяет быть активным, творческим, суверенным субъектом деятельности и одновременно быть включенным в мир.

Анализируемая концепция в целом направлена на поиск того специфического образования, в котором происходит пересечение внешней и внутренней детерминации и которое представляет собой индивидуальную внутриличностную форму соотношения индивидуальной и социальной детерминации. Такое соотношение внешних условий и внутренних возможностей, интегрируясь в личностные установки, определяет творческую или репродуктивную позицию человека. Именно это индивидуальное соотнесение (внешних условий и внутренних возможностей) и определяет эмпирический уровень (или меру) соотношения доверия к миру и доверия к себе у каждого конкретного человека в каждой конкретной ситуации. Таким образом, можно говорить еще об одной функции доверия — именно оно является механизмом, способом, интегрирующим внешнее и внутреннее, делая их соотносительными друг другу в субъективном мире каждого конкретного человека.

По мнению В. Е. Клочко, для понимания механизма регулирования сверхадаптивной деятельности недостаточно принципа гомеостазиса, поэтому он предлагает использовать более высокий уровень саморегуляции — гетеростаз. Согласно этому принципу взаимодействие человека и мира или той частью мира, с которой взаимодействует человек в каждом конкретном случае, можно рассматривать внутри единой системы, которую он называет «психологической системой», а сам принцип — принципом соответствия. Он пишет: «Эта часть мира и выступает для человека как действительность, которую имел в виду А. Н. Леонтьев, вводя понятие "образ мира"» [122, с. 28].

В соответствии с рассматриваемой концепцией на «пересечении» человека с окружающим миром рождается психологическая ситуация, элементы которой воспринимаются человеком как в их объективном вещном составе, так и в их сверхчувственных характеристиках. Таким образом, отражаемый мир имеет двойственную характеристику. В обычных случаях психологические ситуации в полной мере соответствуют человеку, и тогда ему свойственны устойчивые формы поведения, привычные способы осуществления деятельности, что предполагает определенный, уже сформированный Уровень доверия к себе. Все это соотносится с механизмом такого Поведения, когда доверие к данному объекту или ситуации уже сформировано в прошлом опыте взаимодействия и потому уровень доверия миру соответствует привычному уровню доверия к себе.

Но у человека возникают и такие потребности и ситуации, по отношению к которым нет готовых форм поведения, известных способов взаимодействия, но возможность создания которых человек переживает как реальность. Расширение представлений человека о своих возможностях лежит в основе повышения уровня доверия к себе, в результате чего и происходит трансформация деятельности, которая обеспечивается противоречиями, возникшими в психологической системе (или несоответствиями между представлениями человека о своих возможностях и требованиями, предъявляемыми ему ситуацией).

Возникновение такой ситуации создает проблемную ситуацию, которая всегда означает несоответствие между человеком и миром, предполагая, однако, и возможность его устранения. По мнению автора концепции, это единственный способ, позволяющий понять, как человек может «выходить за пределы» заданного, самостоятельно определяя познавательные или какие-либо другие цели: «Эту "систему координат", эту единственную "призму видения" и обеспечивает понятие "психологическая система". Без этой призмы психологическая мысль (а за ней — педагогическая) будет метаться между разорванными частями единства, "прописывая" источник побуждения деятельности по разным "адресам": находя его то в предмете ("побудительная сила предметов" у К. Левина и его последователей), то в субъекте ("интеллектуальная инициатива", "чувствительность"), то в самой деятельности (как ее способности "выходить" за собственные пределы, "надситуа - тивная активность" у представителей деятельностного подхода)» [122, с. 33]. Другими словами, «выходит за пределы» не личность, не деятельность, не психика, а вся психологическая система.

Если проанализировать выдвигаемые В. Е. Клочко принципы с точки зрения изучаемого явления и принять, что человек всегда стремится одновременно соответствовать миру и самому себе, т. е. устранять возникающее несоответствие, можно выделить два типа или два способа, посредством которых человек стремится к устранению возникшего несоответствия между ним и миром: повысить уровень доверия к себе либо — к миру. В первом случае (при повышении значимости, ценности собственной субъектности, собственных переживаний, влечений, желаний, интересов и потребностей) мы имеем неадаптивные формы активности, связанные с риском, с творческой инициативой. Если достигнут положительный результат в виде удовлетворенной потребности, желания и т. д., то результатом такой активности является и автоматическое повышение уровня доверия к миру. Если же человек, стремясь обрести соответствие, усиливает доверие к миру (повышает значимость, ценность условий, предоставляемых миром), то он снижает уровень доверия к себе, а в результате — к миру. Однако

И в том, и в другом случае человек получает желаемое соответствие себя миру.

Понятие «гетеростаз» означает, что в ситуациях, которые требуют от человека меньше, чем он может, человек начинает действовать в пределах своих возможностей и выходит за пределы требований, предлагаемых ситуацией, т. е. повышает уровень доверия к себе. В результате получается, что доверие человека к миру и доверие человека к себе постоянно находятся в состоянии подвижного равновесия. Абсолютизация любого из полюсов приводит к дезадаптации личности, к патологическим последствиям. И вместе с тем это равновесие должно быть подвижным, иначе ;нет движения, нет развития.

В психологической системе центральной, т. е. активной подсистемой является развитая личность, а потому эти системы и являются сверхадаптивными, гетеростазическими. В. Е. Клочко показал, что движущей силой перехода от гомеостатического функционирования к гетеростазическому является противоречие внутри ценностно-смысловой структуры ситуации, между тем, что необходимо и что возможно. Результат этой борьбы и приводит к трансформации всей психологической системы. Таким образом,

В. Е. Клочко удалось снять дихотомию субъекта и объекта, доказать возможность их взаимодействия только при включенности в единую онтологию.

В этой связи он пишет: «... сложности теории С. Л. Рубинштейна и теории А. Н. Леонтьева заключаются в том, что ни одна из них в полной мере не учитывает "порождающий" эффект взаимодействия — каждый акт взаимодействия человека с миром приводит не просто к отображению мира субъектом деятельности, а к производству новой онтологии, несводимой ни к человеку, ни к миру, а выступающей как единство человека и мира и как истинная действительность для самого человека. Эта сложнейшая психологическая онтология и есть то, "откуда все начинается". Однако обнаруживается она только в рамках системного и диалектического подхода, в рамках целостной психологической системы» [122, с. 65].

Итак, подход, предложенный В. Е. Клочко, позволяет понять, что доверие человека к миру и доверие человека к себе сосуществуют в единой неразрывной системе, они всегда взаимосвязаны, ибо человек одновременно обращен и в мир, и в себя. Проблема заключена в пропорции (или уровне, количестве) доверия, адресованного миру и себе. В процессе жизнедеятельности человек постоянно реализует определенную пропорцию между ними, разрешая одно и то же противоречие, соотнося внешние условия активности, заложенные в мире, которому он не может не доверять, и свои личные возможности при возникновении той или иной потребности или проблемной ситуации.

В одних ситуациях человек идет путем минимизации доверия к себе, а в других — доверия к миру. Данное положение можно проиллюстрировать, ссылаясь на содержание статьи Д. А.Леонтьева, посвященной анализу взаимодействия системы «человек и мир», где он выделяет две группы феноменов, подтверждающих понимание личности как автономного субъекта, самостоятельно осуществляющего различные формы деятельности, сформировавшиеся в ходе общественного развития, причем эти группы феноменов как бы расходятся в противоположные стороны. Если говорить о первой, то известно, что младенец психологически неотделим от матери, находится с ней в событийной общности и иначе существовать не может. На определенном этапе онтогенетического развития личность начинает обособляться от взрослого, постепенно становясь автономной. Вторая группа феноменов свидетельствует о способности личности отказываться от личностной автономии, в этом случае личность проявляет тенденцию «слипаться» с другими людьми, что приводит к эффекту толпы, который наиболее ярко проявляется в феноменах паники, конформности и стаи. Эти феномены характеризуются временным отказом человека от собственной личности, отказом принимать на себя ответственность за личностный выбор [169].

Можно предположить, что в последнем случае в наиболее общем виде описаны крайние варианты отказа личности в доверии к себе и, соответственно, гиперболизация доверия к миру. Поэтому антиномия остается всегда. Но в то же время человек и мир всегда одна онтология (одна система). И в какую сторону в каждой конкретной ситуации сам человек (как центр активности) сместит центр тяжести, определяется его способностью к самоорганизации собственной активности, т. е. соотношением значимости собственных внутренних потребностей, взглядов, идеалов и т. п., одним словом, его отношением к собственной субъектности как ценности более значимой, более высокого порядка, чем ценности, которые проецируются в данной ситуации извне. Итак, человек взаимодействует не только с миром, но и с собой как частью мира, в котором он живет, в который он «вживлен». И одно не существует без другого. Доверие к миру и доверие к себе всегда находятся в отношениях диалектической взаимосвязи.

Доверие к миру сопряжено с доверием к себе как части этого мира. Однако нельзя думать, что в одних случаях человек полностью полагается на мир, а в других — доверяет только себе как автономному субъекту деятельности. Такая дихотомия ведет к упрощенной онтологической картине. Человек всегда доверяет и себе и миру одновременно. Все дело в том, что мир, как внешний, так и внутренний, — не однородная среда. Поэтому человек и стре

Мится к устранению возникающего противоречия в каждой психологической ситуации определенным способом, а доверие к миру и доверие к себе стремятся к постоянному динамическому равновесию. В одних случаях человек больше полагается на мир, в других — на себя. Крайние формы выхода из равновесия ведут к патологическим последствиям: человек либо утрачивает связь с миром, либо отчуждается от самого себя (утрачивая связь с собой, со своими желаниями, потребностями, ценностями и смыслами и полагаясь на мир, в результате он становится зависимым от него).

Итак, во взаимодействии человека с миром человек всегда стремится к тому, чтобы оставаться одновременно имманентным к себе и миру. Но это соответствие, эта имманентность постоянно нарушается, и тогда возникает проблема выбора — отдать предпочтение условиям, предоставляемым миром, или реализовать собственные возможности, повысив уровень доверия к себе.

Поэтому доверие как специфический субъектный феномен обладает формально-динамическими свойствами или характеристиками, которые мы назвали избирательностью и парциально - стью. Именно потому, что мир не является для человека однородной средой, которая в зависимости от меры знакомости, знаемости вызывает отношение доверия, разные объекты или фрагменты мира и разные составляющие собственного внутреннего мира вызывают у человека разную меру доверия, ибо в каждой конкретной ситуации они имеют разную меру значимости, в чем и проявляются названные свойства. Поэтому в одних случаях человек может стремиться к обретению доверия к миру и тогда он действует в логике «сообразности», т. е. адаптивности. В других случаях все может быть иначе — человек стремится к обретению доверия к себе, и тогда он способен «выйти» за рамки ситуации, проявляя надси - туативную активность. В целом гипотетически можно предположить, что преобладание доверия к миру в одних ситуациях или картинах жизненного мира ведет к репродуктивным, предзадан - ным кем-то или чем-то формам активности, иначе, соответствует «постулату сообразности», однако активность все равно принадлежит человеку, поэтому преобладание доверия к миру происходит на фоне уже имеющегося уровня доверия к себе.

В некоторых случаях преобладание доверия к себе — условие творческой нерепродуктивной активности, но происходит оно лишь на фоне имеющегося уровня доверия к миру. Преобладание доверия к себе не означает отсутствия доверия к миру. Одно невозможно без другого и постановка вопроса «или-или» упрощает как онтологию, так и феноменологию изучаемого явления. Доверие к миру и доверие к себе стремятся к гармоничному сочетанию, иначе наблюдается либо безрассудный риск, либо полное отчуждение личностной индивидуальности от самой себя.

Как уже было обозначено, мир — понятие обобщенное, из которого субъект в зависимости от ситуации в каждый момент времени отражает лишь отдельные фрагменты, соответствующие ситуации, и относится он к этим фрагментам по степени доверия неоднозначно: одним доверяет полностью, другим — в меньшей степени, третьим — не доверяет вообще. Точно так же человек относится и к своей собственной субъектности — в зависимости от ситуации или сферы жизнедеятельности, в которой он действует «здесь и сейчас». Но все эти отношения, видимо, в субъективном мире личности обобщаются и констеллируют базовую установку, заключающуюся в базовом ощущении доверия или недоверия к миру, а также к самому себе. Осознает же человек наличие этой базовой установки лишь при резком изменении ситуации, когда рушатся привычные для человека смыслы. В целом же человек не может доверять себе, не доверяя миру, и не может доверять миру, не доверяя себе самому как автономному субъекту активности, так как в каждый момент времени человек «вживлен» в мир и составляет с ним единую систему, оставаясь при этом самостоятельным суверенным субъектом активности.

Эти идеи согласуются с мыслями Л. Я. Дорфмана о двойственности качественной определенности человека по отношению к миру, ибо «человек по отношению к миру выступает одновременно в двух ипостасях: как подсистема мира и как относительно автономная от него система... Двойственность качественной определенности по отношению к миру обусловливает двойственный характер его взаимодействий с ним. В соответствии с этим и сам мир приобретает двойственность качественной определенности» [91, с. 32—33]. Двойственность качественной определенности, согласно идеям Л. Я. Дорфмана, заключается в том, что человек взаимодействует с миром как часть видо-родовой системы, и в этом отношении он является подсистемой мира, воспроизводящей своей деятельностью способы существования мира. Но человек взаимодействует с миром и как самостоятельная система в соответствии с логикой и законами своего собственного существования. В этом случае мир превращается в подсистему человека, понимаемого как система. Данное обстоятельство и позволяет выделить феномен доверия человека к миру и феномен доверия человека к себе, которые всегда сочетаются в определенной пропорции, и поэтому каждый из них имеет лишь относительно самостоятельный психологический статус. Проблема состоит в нахождении оптимальной пропорции, или меры, между доверием человека к миру и его доверием к себе. Проблема доверия человека к себе как относительно самостоятельный феномен до сих пор не была предметом специального рассмотрения, она обсуждалась лишь в контексте психотерапевтических и психокоррекционных проблем, а ее существование обосновывается различ

Ными авторами, работающими в рамках гуманитарной парадигмы, путем организации разнообразных практик стимуляции творчества [284, с. 39]. Однако такой феномен реально существует, является чрезвычайно важным, поскольку именно наличие доверия человека к себе дает ему возможность быть суверенным самостоятельным субъектом активности. Таким образом, доверие к себе является одним из важнейших условий субъектности человека.

Итак, понять специфику доверия человека к миру можно, лишь рассматривая человека и мир в единой системе. Как было показано рядом авторов, человек и мир, вступая во взаимодействие, образуют особую онтологическую реальность, ибо человек «продлен в мир», так как он наделяет объекты этого мира различными смыслами, делает их ценностными. И эта, другая, онтологическая реальность и есть субъективный мир человека. Эти смыслы и ценности кажутся человеку, во-первых, более или менее устойчивыми, а во-вторых, существующими не в его субъективном мире, а в мире внешнем, объективном, но человек об этом не знает, а просто верит во все это, потому что считает эти ценности и смыслы адекватными, т. е. «правильными» и объективными, а также присущими не ему, а миру.

На самом деле принадлежат эти смыслы и ценности не миру, а человеку. Он не осознает, что объекты окружающего мира сами по себе «равнодушны» по отношению к нему и имеют смысл и ценность лишь в его субъективном мире, в той особой субъективной реальности, в которой он живет и действует. Сами эти смыслы и ценности, присущие человеку, обретены им под действием веры (подлинной веры, но не доверия), ибо смыслы и ценности вначале усваиваются человеком как знаемые, а затем присваиваются, принимаются им (что соответствует акту веры) и в конце концов становятся содержанием, сущностью, смысловым полем его собственной личности (Б. С. Братусь). Однако, лишь вынося эти смыслы и ценности за собственные пределы и наделяя ими объекты окружающей действительности, человек может доверять внешне противостоящему ему миру и лишь на этой основе считать его своим (или освоенным). Здесь как раз и переплетаются обе формы веры. Вера (как обретение смыслов и ценностей) как бы предшествует доверию, и обе они предшествуют акту взаимодействия. Однако, будучи уже наделен смыслами и ценностями, человек этого не осознает. Он вновь и вновь как бы «выносит» эти смыслы и ценности вовне и «приписывает» их объектам окружающей действительности в зависимости от своих актуальных нужд и на этой основе доверяет миру.

Когда в жизни человека происходит что-то очень важное, резко меняющее, рушащее привычные внутренние смыслы, доверие к миру утрачивается, потому что, с точки зрения человека, смыс

Лами наделен мир, а не он сам. На самом же деле, потеря доверия к миру всегда сопряжена с потерей доверия к себе, ибо в критической ситуации старые смыслы «умирают», а новые еще не созданы. Такие предельные ситуации, как известно, в отечественной психологии проанализированы Ф. Е. Василюком, который описал, какие стратегии предпринимает личность в критических ситуациях, когда переживает потерю привычных смыслов, а исходя из анализируемого здесь явления — потерю доверия к миру и одновременно к себе самому.

Чтобы снова обрести доверие к миру, нужны новые смыслы. Но смыслы нельзя передать, их можно только обрести, обретаются же они посредством веры. Эти положения наглядно иллюстрирует В. Франкл, описывая свой опыт работы психолога в концлагерях. Он упоминает, что, несмотря на нечеловечески трудную жизнь, у заключенных практически не было попыток самоубийства. А психотерапевтическая работа с заключенными в концлагерях сводилась к поиску смысла для тех, кто его утратил. Приведем для примера следующую цитату: «...как-то раз в лагере передо мной сидели два человека, оба решившие покончить с собой. Оба твердили стереотипную формулу, которую то и дело слышишь в лагере: "Мне больше нечего ждать от жизни”. Нужно было попытаться произвести в них своего рода коперниканский переворот, чтобы они уже не спрашивали, ждать ли и что им ждать от жизни, а получили представление о том, что, наоборот, жизнь ожидает их, что каждого из них, да и вообще каждого, что-то или кто-то ждет — дело или человек. Действительно, очень скоро обнаружилось, что — вне зависимости от того, чего оба узника ожидали от жизни, — их в жизни ожидали вполне конкретные задачи. Выяснилось, что один из них издает серию книг по географии, но эта серия еще не завершена, а у второго за границей есть дочь, которая безумно его любит... Оба в равной мере получили тем самым подтверждение своей уникальности и незаменимости, которая может придать жизни безусловный смысл, невзирая на страдания» [309, с. 151—152]. В приведенном отрывке наглядно показана роль веры в обретении человеком смыслов. Достаточно было человеку поверить, что он зачем-то нужен на свободе, кому-то еще нужен в жизни, как он отказывался от попытки к самоубийству. Это и есть обретение смысла, и связано оно с верой.

Итак, человек верит в смыслы, в их адекватность и устойчивость, которыми наделяет окружающую действительность, и отражает он ее не просто так, а вкупе с этими смыслами, благодаря чему обретает возможность доверия к миру, ибо в мире есть «часть» его самого. И это единственная «объективно» существующая для человека реальность. Только в таком мире человек может жить и активно действовать, доверять миру и самому себе как части мира.

Таким образом, анализ доверия как психологического явления позволил определить доверие к миру как специфический субъектный феномен, сущность которого состоит в специфическом отношении субъекта к различным объектам или фрагментам мира, заключающимся в переживании актуальной значимости и априорной безопасности этих объектов или фрагментов мира для человека. В целом проведенный теоретический анализ понятия доверия к миру показывает, что именно благодаря такому отношению к миру возможен сам акт взаимодействия с миром. Но действует не мир, действует человек, а потому взаимодействие с миром предполагает у каждого человека определенный уровень доверия к себе.

В каждом акте взаимодействия человека с миром человек одновременно обращен и в мир, и в себя, благодаря чему становится возможным одновременное доверие к себе и к миру. Однако соотношение (соответствие) уровня доверия к себе и доверия к миру постоянно меняется, вплоть до противоречивых отношений между ними. Возникающее несоответствие всегда стремится к равновесию, которое можно обрести, лишь изменив имеющийся уровень доверия либо к миру, либо к себе. Именно поэтому феномен доверия обладает чрезвычайной динамичностью.

Данные положения позволяют построить типологию возможных стратегий поведения в зависимости от пропорции или уровня доверия к миру и к себе: равные пропорции доверия к себе и к миру лежат в основе уже сложившихся известных форм поведения и обеспечивают относительную устойчивость как личности, так и деятельности; преобладание доверия к миру является основой адаптивных форм поведения, позволяющих человеку приспосабливаться к миру; преобладание доверия к себе — основа неадаптивных форм активности, связанных как с риском, так и с творческой преобразующей деятельностью. Преобладание доверия к себе по сравнению с доверием к миру предполагает самостоятельный целетворящий характер деятельности, который, кстати, может быть как конструктивным, так и деструктивным, и, наконец, отсутствие или потеря доверия к миру всегда сопряжены с потерей доверия к себе. Последнее положение является важным свидетельством того, что человек и мир — единая онтология, из которой отдельные стороны рассматриваемого явления можно вычленить лишь теоретически.

Итак, в каждый момент времени человек имеет две конкурирующие позиции — социальную и личностную, которые и определяют двойственную направленность психики человека, что Предполагает, с одной стороны, доверие к миру как условие взаимодействия с ним, а с другой — доверие к себе как условие активности личности.