Понятия «ум», «разум», «мудрость» в русском фольклоре∗

Т. В. Хлыбова

Часть III

Сии въ оружии, а си на конехъ, мы же во имя Господа Бога нашего призовемь.

Житие Александра Невского

Духовные стихи, опиравшиеся на устную и книжную традиции, по-новому рассматривают исследуемую понятийную группу.

Для верного понимания анализируемого жанра следует учитывать, во-первых, что стихи — явление разновременное: они складывались на протяжении многих веков и отразили взгляды и настроения, созвучные разным эпохам становления христианского учения. Стихи, появлявшиеся на раннем этапе христианства на Руси, во многом были сориентированы на идеи, принесенные апокрифическими источ никами. Эпоха церковной смуты принесла в духовную поэзию идеи, противореча щие официальной церковной позиции. Новые и новейшие стихи, слагавшиеся мо нахами в кельях или образованными христианами-мирянами, опирались на кано нические тексты. Во-вторых, в народной религиозной поэзии пересеклись старые, языческие по своему происхождению детали и мотивы, и элементы, связанные с новым, христианским мировоззрением, что привело к формированию довольно своеобразных семантических доминант этого вида творчества. В-третьих, специфи ка бытования этого рода поэзии состоит в том, что стихи, особенно поздние, часто

∗ Продолжение. Части 1 и 2 см. в журнале «Проблемы филологии: язык и литература». 2010. № 1 и № 3.

46 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Имели письменную фиксацию, многие из них были Читными, В устную традицию не входили. В связи с последним обстоятельством встает вопрос о правомерности рассмотрения данных текстов как Народных, даже учитывая то обстоятельство, что духовные стихи изначально отличались от других жанров фольклора: складывались, по выражению Г. П. Федотова, в среде «полуинтеллигенции»1.

Долгое время в науке господствовало мнение о том, что творчество в духовных стихах ограничивалось привлечением общих мест традиционной поэзии (и про цесс этот был «бессознательным») и уровнем формы. Причины же искажений ли тературных источников объяснялись, как правило, закономерным следствием без грамотности слагателей, воспроизведением сюжета по памяти и дальнейшей пор чей в процессе бытования в «простонародье», на что влиял традиционный фольк лор. По-иному расценил причины деформации книжного материала Г. П. Федотов, отметив: «Певец всегда чуть-чуть меняет, иногда и ломает данный ему материал ради своей художественной правды, своего особого видения…»2. Возможность сим волико-аллегорического прочтения стихов предполагалась и Б. М. Соколовым3.

В стихе о Егории Храбром мать героя — Премудрая София (по вариантам — «премудрая», «мудрая», «правомудрая», «премудрая и прехитрая»). Образ герои ни, с одной стороны, связан с былинной традицией изображения мудрых (вещих) матерей, предупреждающих героев об опасностях. Мать Егория знает и предупре ждает сына о заставах, которые нельзя преодолеть ни конному, ни пешему, ни чер ному ворону, ни ясному соколу:

Ишше перьва-та заставушка — леса тёмныя,

От востоку стоят всё леса до западу;

Ишше ясному соколу не пролететь будет,

Как тебе-то, доброму молодцу, на своём-то на добром кони,

На добром-то кони будет не проехати.

Да втора-та есьть заставушка великая –

Да стоит тут гора-та, гора камянная,

Ото встоку стоит гора до западу,

От земли-то стоит она равно до неба;

Да третья-та застава есь — река Огняная,

Ото встоку течет-то всё до западу,

От земли пламя вьётце ровно до неба.

(Марков 1901 № 24)4.

Предупреждение богатыря о помехах — «заставах», опасностях, подстере гающих его на пути, — общее эпическое место. Эту функцию в былине могут вы полнять и мать богатыря, и калики перехожие.

1 Федотов Г. П. Стихи духовные. (Русская народная вера по духовным стихам). М., 1991. С. 16.

2 Там же.

3 Соколов Б. М. Большой стих о Егории Храбром. Исследования и материалы. М., 1995.

4 Здесь и далее: Марков 1901 – Беломорские былины, записанные А. Марковым. М., 1901.

Хлыбова Т. В.

В терских вариантах стиха, тесно связанных с былинной традицией, мать ге роя, хитрая-мудрая царица, спасает ребенка от преследования врага в Пещер-горе (Марков 1901 № 24, № 89; Марков 20025 № 195) в одном из них (Марков 1901 № 24) ее связь с природой особо подчеркнута: героиня обращается к горе с просьбой укрыть ее — и гора откликается на ее просьбу.

С другой стороны, прозвание матери Премудрая, являющееся своего рода пере водом, раскрытием смысла ее имени в стихе — София, связывает этот образ с Софией Премудростью Божией и в целом с софиологическими мотивами, свойственными русской религиозности. Рассматривая «главные смысловые грани» символа Софии, С. С. Аверинцев называет Богородицу, церковь и священную христианскую державу6.

В стихе запечатлен тот же комплекс представлений — государство, город, цер ковь, стоящая на молитве мать София Премудрая. «Нескладность композиции», «нелепицы», на которые указывали почти все исследователи этого сюжета7, связаны именно с образом матери. Все логические неувязки (Почему она, истинная христи анка, после набега врага веры остается жива? Почему в городе осталась неразру шенной только церковь, где она стоит на молитве? Почему Егорий, увезенный вра гом в его «царство неверное», беспрепятственно возвращается в родной разоренный город к матери, а его обратный путь сопряжен со многими опасностями — «заста вами»?) можно объяснить лишь особым, символическим смыслом данного мотива и образа матери в стихе: враг способен уничтожить все, но не христианскую веру, то есть Церковь как ее символ в стихе. Именно она, Церковь, должна благословить пришедшего к ней сына на битву с врагом, что связывает Софию Премудрую с иконным образом Церкви воинствующей.

В образе матери соединяются языческие представления о вещих женах с но выми книжными символами, которые для религиозного сознания были весьма зна чимы и задавали сюжету особые смысловые перспективы.

Один из старейших духовных стихов — стих о Голубиной книге. Ее герой «Пре Мудрый царь Давид Евсеевич» сумел узнать содержание книги, которой простые смертные прочитать не в состоянии, поскольку

Умом нам сей книги не сосметити И очам нам книгу не обозрити. Велика книга голубиная! (Отто 1906, 13)8.

5 Здесь И Далее: Марков 2002 – Беломорские старины и духовные стихи. Собрание
А. В. Маркова. / Издание подг. С. Н. Азбелев, Ю. И. Марченко. [Отв. ред. Т. Г. Иванова]. СПб.,
2002.

6 Аверинцев С. С. К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии
Киевской // Древнерусское искусство. Домонгольский период. М., 1972. С. 45.

7 Cм., например: Пропп В. Я. Змееборство Георгия в свете фольклора // Фольклор и этно
графия русского Севера. Л., 1973. С. 203.

8 Здесь И Далее: Отто 1906 – Отто Н. Е. Старые русские стихи: Песни стихарей // Живая
старина. Вып.1. Отдел II. СПб., 1906. С. 10-33.

48 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Стих вводит в русскую эпическую традицию образ книги — источник про свещения и христианской мудрости. Как и путь к обретению мудрости, знания, книга голубиная очень тяжела и велика:

В долину та книга — сорока пядей, поперек та книга — двадцети пядей, в толщину та книга — тридцети пядей. На руках держать книгу — не удержать, Читать книгу — не прочести. (Кирша Данилов 2000 № 60)9.

Книга эта необыкновенная, недоступная простым смертным: «Никто ко книге не приступится» (Бессонов 1861–1864 № 82)10. «Писал эту книгу свет-Исай пророк, / Читал эту книгу Иван Богослов» (Отто 1906, 13) или «Писал эту книгу Богослов Иван, / Читал эту книгу Исай пророк» (Бессонов 1861–1864 № 81), книга Божья «разгибается» только перед премудрым царем Давидом, который пересказывает ее «По памяти» собравшимся царям, королям и князьям11.

Книжное просвещение приходит на Русь вместе с христианством. Былинные богатыри Крест кладут по-писаному, поклон ведут по-ученому Именно потому, что, в отличие от народной, языческой, новая религия требовала книжного освоения — учения. Отношение к книге в Древней Руси было почтительным, а книжное дело, образование изначально рассматривалось как государственная задача. Книги, о ко торых написана знаменитая похвала в Повести временных лет («Се бо суть рэки, на пояюще вселеную, се суть исходищя мудрости…»12), — это главным образом цер ковные сочинения, читая которые человек приобщался к религиозным, христиан ским истинам и тайнам. «Иже бо книги часто чтет, тот бесэдует с богом, или святы

9 Здесь и далее: Кирша Данилов 2000 – Древние российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым / Под ред. А. А. Горелова. СПб., 2000.

10 Здесь и далее: Бессонов 1861–1864 – Калеки перехожие: Сборник стихов и исследование
П. Бессонова. Вып.1–6. СПб., 1861–1864.

11 Образ Закрытой Книги в стихе исследователи связывают и с новозаветной, и с ветхоза
ветной традициями, со средневековыми представлениями о природе как книге (Об этом см.:
Серяков М. Л. «Голубиная книга» и священное сказание русского народа. М., 2001. С. 56-61).
Следует, по-видимому, добавить, что в определенный период русской истории, приблизи
тельно… XIV–XV вв., в силу значительных изменений, которые произошли в живом русском
языке, письменный церковнославянский перестает быть понятным не только рядовому миря
нину, но и церковнослужителям: «Некие монахи явились к известному богослову XVI в. Зино
вию, иноку Отенского монастыря, и сказали, что не в силах бороться с ересью жидовствую
щих, потому что не понимают того, что пишут эти еретики на славянском языке: книгы писа
ны закрыты» (Камчатнов А. М. История русского литературного языка: XI – первая половина
XIX века: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. пед. учеб. заведений / А. М. Камчатнов. М.,
2008. С. 104). Учитывая, что Библия вплоть до XIX в. существовала у нас на церковнославян
ском языке, приходится допустить влияние самой ситуации непонимания языка Библии на
формирование представления о невозможности прочитать ее.

12 Повесть временных лет. Ч. 1. Текст и перевод. / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.
Л., 1950. С. 102.

Хлыбова Т. В.

Ми мужи»13, — отмечает летописец. Однако в народной культуре было распростра нено мнение о том, что прочитавший божественную книгу — Библию — сойдет с ума. Духовный стих о Голубиной книге, таким образом, представляет оба взгляда на книгу: с одной стороны, это восхищение знаниями, содержащимися в ней, с другой — осторожное, опасливое отношение. В стихе о Голубиной книге мы вновь видим пример двойственной природы этого жанра народного творчества — соединения в нем христианских и суеверных представлений.

Духовный стих осознает роль книги как источника христианского просвеще ния, которое ведет к преображению человека и влияет на выбор его жизненного пути. В стихе об Алексее человеке Божием герой в семь лет начинает постигать книжное учение:

Отдали его грамоте Учити: Скоро ему грамота Далася, Он скоро писать научился. С семи лет он грамоте доволен, Божественному рукописанью, Евангельскому, свет, толкованью. (Бессонов 1861–1864 № 29).

А ему свету грамота даваласи, Да цярская книга разнелася. Олексий целовек свет ён Божий, День и ноць книгу все цитаёт, Да всё ён Господа Бога да восхваляё. (Соколовы 2007 № 61)14.

Книга определяет его образ жизни. Сомневаясь в правильности избранного пути, «Бросился Алексей во книгу псалтирную»15 (Селиванов 2004 № 45)16. Найдя там решение своих вопросов, герой оставляет мать, отца, жену и удаляется от мира, ве дет нищенский образ жизни, а возвратившись неузнанным домой, терпит оскорб ления от слуг отца. Умирает он, написав рукописание о своем «порождении». Па радоксальный в свете традиционных фольклорных идеалов образ Алексея стал од ним из излюбленных у исполнителей духовных стихов.

13 Там же. С. 103.

14 Здесь и далее: Соколовы 2007 – Неизданные материалы экспедиции Б. М. и Ю. М. Со
коловых: 1926–1928: по следам Рыбникова и Гильфердинга: в 2 т. / [отв. ред. В. М. Гацак]; Ин-т
миров. лит. им. А. М. Горького РАН. Т.1: эпическая поэзия / Вступ. ст., подгот. текстов, научно
го коммент, справ. аппарата В. А. Бахтиной. М., 2007.

15 По-видимому, имеется в виду гадательная псалтирь.

16 Здесь и далее: Селиванов 2004 № 45 – Народные духовные стихи. Сост., вступ. ст., под
гот. текстов и коммент. Ф. М. Селиванова; Прилож. и послесл. А. В. Кулагиной. М., 2004.

50 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Не расстается с книгой и герой духовного стиха младенец Кирик. Слуги царя Максимиана находят его у церкви, где «Чтет он книгу апостольскую» (Селиванов 2004 № 39). Кирик остается верен христианскому учению, несмотря на муки и пыт ки, которым подвергают его и его мать мучители.

В сюжете о «Жене милосердной» младенец, оказавшийся живым в огненной печи, «Явангелиё святые книгу читает, / Да Господа Бога да прославляе» (Соколовы 2007 № 105); «Чадо мило по печи гуляе, / Евангельскую книгу читае» (Соколовы 2007 № 110); «Во цветах младенец играет, / На нем риза солнцем воссияет, / Евангельскую книгу сам читает» (Отто 1906, 29).

Книга в духовных стихах становится источником спасения. Так, в стихе о Его рии Храбром герой, преодолевая заставы на свом пути,

Книгу вангалию ён чатаючи, Херуимськия гласы усьпеваючи, Вострым копьем вограждаючи, Ён Руськую Землю очащаючи. (Романов 1891, № 5 в)17.

«Младый человек Федор Тирон» перед битвой со змеем «Читает слово Божие, / Святу-Честну книгу Евангелье» и утешает свою мать:

Не убойся, моя матушка, не погибнули,

Родимая, не погибнули –

Еще с нами Бог и над нами Бог,

Со мною слово Божие,

Со мной сбруя ратная, копье булатное.

Сабля вострая, палица железная,

Еще крепкой лук, да две стрелы калены.

(Якушкин 1884, № 15)18.

В стихе поздней записи Федор Тыринин двенадцати лет вызывается сразиться с врагом «За церковь Божию… за книгу Явангелию…» (Кулагина 2004 № 1)19.

Современная религиозная поэзия высоко оценивает роль христианской книги, причисляя забывших книжное учение к грешникам («Книжному поучению забыт лив» (Бессонов 1861–1864 № 7)), относя читающего Библию к блаженным:

Блажен, кто мудрости высокой Послушный сердцем и умом, Кто и в ночной тиши глубокой И при сиянии дневном.

17 Здесь И Далее: Романов 1891– Романов Е. Р. Белорусский сборник. Вып. V. Апокрифы и
духовные стихи. Витебск, 1891.

18 Здесь И Далее: Якушкин 1884 – Сочинения П. И. Якушкина. СПб., 1884.

19 Здесь И Далее: Кулагина 2004 – Народные духовные стихи. Сост., вступ. ст., подгот. тек
стов и коммент. Ф. М. Селиванова; Прилож. и послесл. А. В. Кулагиной. М., 2004. С. 500-542.

Хлыбова Т. В. Понятия «ум», «разум», «мудрость» В Русском Фольклоре 51

Читает книгу ту святую, Где силен Господен закон … (ЛАА.20 Тетрадь Т. Ивановой).

Чтение этой книги влияет на нравственность человека, который будет сторо ниться соблазнов этого света («Он не пойдет в беседу злую, / На путь греха не ступит он … <> / Ему не нужен путь разврата», благодаря этой книге «он для Бога сердцем зреет» (ЛАА. Тетрадь Т. Ивановой). Книга помогает избежать наказания на Страш ном Суде:

Господь праведным речет:

«Были вам созданы Божьи писания, –

Вы Божьи книги читывали,

Ушами вы слышали»

(Селиванов 2004 № 110).

Михаил Архангел в стихе о Страшном Суде упрекает грешников:

Ай Вы грешные, все вы беззаконныё рабы,

Ай У вас-то было на вольноём свету

Да ведь церквы были освещенныя,

Да во церквах были книги божественныя,

Да во книгах у вас было написанное,

Да во книгах у вас было напечатанное,

Да видь почему вам душа спасти, да как во рай войти

(Истомин-Ляпунов 1899 № 9)21.

Книга Божья («Зирцовая», «Зеркало») связана с мистическими тайнами, открываю щимися для тех, кто может ее прочитать. Господь открывает «Чудеса свои распремудрыя» сыну, увидевшему грешницу мать «Среди реки огненной» (Селиванов 2004, № 99, 100). По представлению стихов все добрые и злые дела записаны в особых книгах:

Страшен суд к нам готовится; Престол Господень на землю поставляется, На престоле книги полагаются, Святым Духом книга разгибается, Все тайныя, злыя дела к нам являются. (Селиванов 2004, № 103).

20 ЛАА – зДесь И Далее: Личный архив автора.

21 Здесь И Далее: Истомин-Ляпунов 1899 – Песни русского народа. Собраны в губерниях Во
логодской, Вятской и Костромской в 1893 г. Записали Ф. М. Истомин, С. М. Ляпунов. СПб., 1899.

52 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

По-видимому, с представлениями о книгах, в которых записаны судьбы чело веческие, связано устойчивое словосочетание «ему смерть не писана». Илья Муро мец обращается к Миколе угоднику:

«Прилетали-то во чистом поли мне-ка свет-Ангели

Да садились они мне на могуци плеци,

Говорили они мне, шьто во цистом поли мне сьмерьть не писана»

(Марков 2002 № 3),

«Ише мне-ка в чистом поли смерть не писана» (Марков 2002 № 4).

Постигшим христианское учение доступны мистические знания. Так, Давид Асеевич в стихе «Сон Саламанова отца» (Селиванов 2004 № 10) разгадывает сон ца ря и предсказывает ему его будущее.

Мудрость, содержащаяся в Голубиной книге и передаваемая рассказчиком слушателям, связана со знанием о мироустройстве, в ней содержатся «Премудрости вселеные» (Соколовы 2007 № 12): отчего произошел белый свет, звезды, солнце, луна, каковы главные предметы — первопредметы — на земле. Стих о Голубиной книге, таким образом, вводит совершенно новую для народной традиции интерпретацию мудрости и связывает ее не с вещими способностями, практическими умениями и навыками, обеспечивающими благополучие на этой земле, а со Знаниями, Которые черпаются из Книги.

Чудеса, которые творит Господь, «распремудрые» (Селиванов 2004 № 99). Он творец вселенной. Согласно стиху о Голубиной книге все на земле происходит от Бога: а главные предметы — первопредметы — связаны с библейской историей и христианской символикой.

Оттого зачался наш белый свет – От святого Духа Сагаофова; Солнце красное от лица божья, Самого Христа Царя небесного, Млад-светёл месяц от грудей Божьих; Звезды цястыя от риз Божьих; Утренняя заря, заря вецёрняя От очей Божьих, Христа Царя Небесного; Оттого у нас в земле ветры пошли – От святого Духа Сагаофова; Оттого у нас в земле громы пошли — От глагол пошли от Господниих... (Бессонов 1861–1864 № 80),

Хлыбова Т. В.

Стих заканчивается эпизодом борьбы Правды и Кривды, символически изо браженной в образах двух зайчиков (белого и серого) или двух лютых зверей. По разным вариантам исход борьбы разный. В одних — белый (Правда) серого одолел и Бог впоследствии забрал белого на небеса, на земле же осталась Кривда («Правда будет взята Богом с земли на небо, / А Кривда пойдет она по всёй земли». В других — се рый (Кривда) побеждает Правду и утверждается на земле:

Ныне кривда правду приубидила, А правда пошла и на небеса, К самому Христу, Царю Небесному, А кривда оставалась у нас на земли, По всему по миру православному, Она пала нам на ретиво сердце — За то ныне, стало, правды нет, Беззакония стали великия. (Отто 1906, 21–22).

Голубиная книга передает дуалистичные представления, сформированные апокрифическими источниками: на земле торжествует Кривда, а Правда ушла не небеса. Познание мира, если следовать логике стиха о Голубиной книге, не означает познания правды. Библия как боговдохновенная книга, написанная «святыми му жами по внушению и при содействии Духа Божия»22, должна содействовать пости жению небесной правды человеком. Узнав ее, человек поймет и устройство мира, коль скоро все сотворено Богом или произошло от Бога.

В соответствии с этой логикой светская наука, призванная изучать мир, по ко торому гуляет Кривда, собственно, и не нужна, поскольку для духовных стихов источ ник Правды — Христос («Источник в нем правды сокрыт» (Кулагина 2004 № 37). Спа сение души — вот главная задача христианина, выполнению которой помогает чте ние Библии и посещение церкви, а также исполнение всех морально-нравственных установлений, принесенных христианством. Все остальное — от лукавого23.

Кривда, которая гуляет по земле, отнюдь не способствует духовному и нравст венному возрастанию человека. Спасение от греховного тления — в Боге. В наибо лее категоричном виде — это уход от света. Премудрый старец Варлаам («Мудрец

22 Полный православный богословский энциклопедический словарь. В 2-х т. Т. I. М.,
1992. С. 324.

23 Возможно, этот взгляд в том числе способствовал осторожному отношению на Руси к
светским наукам вплоть до XVIII – XIX вв. В этом смысле показателен Стих о трех дарах, в ко
тором речь идет о книгах:

Уж и нонече на сем свете Все книги сгасли, Одна книга не угасла, – Святое его Евангелие (Селиванов 2004 № 66).

54 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Премудрый») открывает Иосафу тайну «Прекрасного» камня, являющегося в стихе символом Христа. Рассказ старца убеждает Иоасафа оставить царство и удалиться в пустыню, и юноша решает:

Завсегда я буду жить, как пустынник, Затворюсь в вертепе, затворюсь в вертепе, И буду плакать о грехах. (ЛАА).

В сюжете о Иосифе и Варлаамии сталкиваются две мудрости — мудрость ца ря-отца («Был-жил царь премудрой»), отсылающего сына развеяться «По играм по всим, По беседам», — и мудрость Купца Премудрого — старца, указывающего юноше хри стианский путь спасения в пустыне (Селиванов 2004 № 46). Царским благополучием юноша поступается ради «Гнилой колоды, болотной воды», которые для него становят ся слаще «Сахарного яства» и «Медвяного пойла». Решение царевича вызывает радость всех небесных сил:

Усе ангелы возрадовалися И архангелы счудесалися Премладому его смыслу, Превеликому его разуму. (Бессонов 1861–1864 № 46).

«Плод духовный паче меда», — считает герой лирического стиха о пустыне («Я в пустыню удаляюсь…» (Селиванов 2004 № 133)).

Представления о суровом аскетизме как единственном спасении во многом развились благодаря деятельности еретических антицерковных сект, одной из ко торых были капитоновцы, поддавшиеся эсхатологическим настроениям XVII века и проповедовавшие уход в «пустыню», отшельничество24. Идеи эти нашли свое отра жение в духовных стихах.

В довольно распространенном новом стихе «Я умом ходила в города Вифле ем…» Богородица на вопрос о причине слез младенца Христа отвечает:

Ты его утешишь, если юный ум Посветишь с любовью для небесных дум. Ты его утешишь, если сердца жар Принесешь для Бога на святой алтарь.

24 О капитоновщине и аскетических сектах см.: Зеньковский С. А. Русское старообрядче ство: духовные движения семнадцатого века. М., 1995; Дмитрий Ростовский Розыск о рас кольнической брынской вере. Киев, 1877. л. 302; Панченко А. М. Русская культура в канун Петровских реформ. Л., 1984. С. 23-24.; Панченко А. А. Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М., 2002. С. 105-108 и др. Плюханова М. Б. О некоторых чертах личностного сознания в России XVII в. // Художественный язык средне вековья. М., 1982. С.67; и др.

Хлыбова Т. В. Понятия «ум», «разум», «мудрость» В Русском Фольклоре 55

<…>

И меня, как матерь, ты возвеселишь,

Если ум и сердце Богу посвятишь.

<…>

Свет великий славный Троицы святой

Созерцать в восторге будет разум твой.

(ЛАА)

Согласно стиху о Страшном суде невесты Христовы — премудры и прекрасны лицом — будут в порфире восседать рядом с женихом Христом (Зеленин 1905, № 2 (129))25.

«Премудр Господь» (Селиванов 2004, № 50), и, согласно духовным стихам, он ти хая пристань для измученных жизнью, спасение от житейских волнений и тревог. Герой лирического стиха восклицает:

Безумный тогда заблуждался, Как в бурное море я плыл, Силам житейским отдался, И, Боже, тебя я забыл.

Боже с горячей молитвой В пристань к тебе я пришел. Укрой же от ветра и бури, Дай мне желанный покой. («Тихая пристань». — ЛАА).

Второй мудрый выход в жизни человека — принятие всего, что посылает жизнь. В новых и новейших стихах эта мысль часто встречается. Этот выход дикту ется представлением о том, что миром правит Бог («Премудрость миром правит»), поэтому следует принимать жизнь такой, какая она есть. «Премудрый и опытный старец» учит смиренно и терпеливо относиться к «Скорби и радости», которые посы лает Бог:

Все Господь нам дает для спасения души, Не ропщи, если будет и трудно, Но всегда ты терпи и всегда говори, Значит, Господу все так угодно. Слава Богу за все, слава Богу за все, Слава Богу за скорбь и за радость. <…>

25 Здесь и далее: Зеленин 1905 – Из быта и поэзии крестьян Новгородской губернии. (По материалам из бумаг В. А. Воскресенского). Сообщил Д. Зеленин // Живая старина. 1905. Вып. 1. С. 1-51.

56 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Если ты занемог, заболел тяжело,

И не можешь с постели подняться,

Значит, так суждено, по грехам нам дано,

И не надо роптать, а смиряться.

Слава Богу за все, слава Богу за все,

Слава Богу за скорбь и за радость.

(«Где-то там далеко и когда-то давно…»)26.

Прощение обид и терпение — в этом видит мудрость жизни слагатель стиха:

Пусть ты ближними обижен,

Терпи обиды и прощай,

Тут смысл и мудрость жизни,

На Бога только уповай.

(«Пусть жребий твой печальный…» — ЛАА).

Духовные стихи по-своему интерпретируют и смысл человеческой жизни, и мудрость человека, которая в противовес светским жанрам, ориентирующим на земное существование, благополучие на этом свете, связывается со служением Богу и подчинением своей воли Божественному провидению ради будущего века, жизни вечной.

Хитрость-мудрость человеческая в стихах может соотноситься с обманом и злом. В сюжете о Борисе и Глебе мать героев, узнав о присланной грамоте, говорит сыновьям:

Не радуйтесь вы эфтой грамоте, — Он [На] Хитрость очень мудрится, Он [На] Мудрость весьма подымается, Не на пир он зовет, а погубить желат. (Селиванов 2004 № 117).

Мудрость без Бога, согласно стихам, ведет к погибели души. Так, в стихе о соше ствии Христа во ад (Бессонов 1861–1864 № 619) Небесный Отец выводит всех царей из ада, кроме царя Соломона, объясняя свое решение следующим образом: «Царь Соло мон, мудрен ты своими мудростями!». И только признание царем Соломоном божест венной мудрости («Не мудрен я своими мудростями, / Мудрен я святыми твоими мо литвами») способствует освобождению царя из адского плена. Новая религиозная поэзия знает эту же дилемму. В «Стихе о юности» речь идет о двух дорожках:

26 Истоки. Информационно-методический сборник № 13. Липецкий областной дом на родного творчества. 2003 г. Духовные стихи. С. 8-13. С нотами. (Записаны от Кузнецовой Анны Никитичны 1926 года рождения, уроженки с. Васильевка).

Хлыбова Т. В.

Первая дорожка

Имеет страх Божий,

Истины храненье,

Бога прославленье, –

Тем она приводит

В Небесное Царство.

Другая дорожка –

Имать свою волю, –

Тем она доводит

До кромешной муки.

(Селиванов 2004, № 143)27.

Принимающий решения самостоятельно («и благословишь — поеду, и не благословишь — поеду») богатырь в былине всегда выигрывает, хотя оказывается в трудных ситуациях. Впрочем, самостоятельность решений героя — это своего рода знак его зрелого возраста. Если герой в былинах действует «не своим умом», он мо рально проигрывает. Илья Муромец прощает князя Владимира, засадившего его в «глубокия пещеры», говоря: «Не своим-то ты умом да дело здумал делати: наказали То тебе бояра кособрюхия» (Марков 2002 № 2). Настасья, пригласившая Алешу По повича в гости, просит прощения у братьев: «Не своим-то умом его я приглашала тут; / Мне дозволили ваши всё молоды жены» (Марков 2002 № 7).

В стихах Своя воля Должна быть подчинена воле Божьей — только в этом случае человек будет благополучен на земле. По поводу своего ума человек должен сомне ваться. Христос говорит апостолам:

Люди мои, люди верни!

С умом разумом сумлевайтеся,

И по всякий час к смерти приспевайте.

(Бессонов 1861–1864 № 372).

Для чего же человеку в таком случае дан ум? Согласно Голубиной книге, «У нас Ум-разум от самого Христа» (Бессонов 1861–1864 № 80), в «Свитке Иерусалимском»

27 Любопытно сравнить выбор героем пути-дороги в традиционном фольклоре и стихах. Последние определяют выбор между верой и неверием, Божьей и своею волей, ориентируя человека на принятие воли Бога. В былинах и сказках герой тоже оказывается перед выбором дороги. Илья Муромец, поехавший в чисто поле, видит столб, на котором написано:

Как в перьву дорожку ехать – тут богату быть, Во втору дорожку ехать – дак Жонату Быть, Ай В третью дорожку ехать – не живу быть. (Марков 2002 № 1).

Герой решил попробовать освоить все три дороги, выйдя победителем из всех ситуа ций, с которыми столкнулся.

58 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

«Очи от Солнца, разум от Святаго Духа» (Селиванов 2004 № 63). Ум в стихах прирав нивается по значимости к душе, это категории бессмертные, о чем недвусмысленно вещает поэтическая «Молитва к Богородице», записанная Н. Е. Ончуковым:

И долго нам жить да умереть будет, А ум с головой разставаитце, И с телом душа распрощаитце, Нам смёртная чаша наливаитце. (Ончуков 1907, № 14)28.

Аналогично в стихе «О суете жизни»:

Душа с белым телом расставалася, И ум с головою свет прощается. (Селиванов 2004 № 89).

Ум в стихе, таким образом, соответствует старославянскому и древнерусскому значению этого слова (умъ Связывает ум, душу, мысль, понимание)29.

Как и душа человеческая, злая или добрая, разум человеческий может быть добрым или злым:

Как оболоци ходят на небеси, ветром и ненастьем, Такожде в человеке Ходять Мысли худые и добрыя; От доброго разума душа воскресает, От худого разума душа погибает. (Селиванов 2004 № 63).

Добрый ум — это ум «целомудренный» (Селиванов 2004 № 177), «умиленный» (Селиванов 2004 № 259), «пречист девственный» (Бессонов 1861–1864 № 179).

Но человеческий ум способен на злые дела. В сюжете о Иосифе прекрасном герой говорит царице, предлагающей ему «любовь свою»:

Госпоже моя предобрая! Во нравех ты преумная, Любовь твоя бесстудная, Душе моей повредная… (Бессонов 1861–1864 № 41).

28 Ончуков 1907 – Ончуков Н. Е. Печорские стихи и песни // Живая старина. Вып. 1. Отдел II.
С. 10-24. СПб., 1907.

29 Об этом см.: Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского
языка. В 2-х т. – 3-е изд., стереотип. М., 1999. Т. II. С. 289.

Хлыбова Т. В.

Во нравех ты премудрая, Любовь твоя безстудная (Бучилина 1999 № 4)30.

Ум человеческий без Бога приводит к беде: царь Ирод, который «Умом своим возгораится / сколебается», посылает убивать «Младенчиков» (Соколовы 2007 № 123, Селиванов 2004 № 16). И наоборот, за «Умные за реци» Иван Богослов вознагражда ется Христом (Соколовы 2007 № 116).

«Тот не кается, кто с разумом справляется» (Снегирев № 159), — учит народ ная пословица. Однако безгрешных нет: искушения земные затмевают человече ский разум. Герой лирического стиха «Воззвание ко Господу Иисусу в скорби иску шений» обращается к Владыке:

Ты видишь, облако велико Закрыло разум у меня.

Ты разжени мглу искушенья И просвети мне путь к тебе. (Селиванов 2004 № 154).

Больной, «темный разум», по мнению стихов, помогает излечить христиан ство:

Крест Христов осветит Темный Розум Твой, А в часы напастей Даст душе покой. (ЛАА «Тайная вечеря»).

Темный, больной разум связан с теми человеческими качествами и поступка ми, которые христианство рассматривает как грехи, в их ряду — гордость и высоко умие: «Да ни пособит души моей да ни (и)мение, ни богацисьво, / Да и ни гордось, да ни Высокоумение» (Соколовы 2007 № 124). Они губительны для души.

Для ее спасения человек должен «На небо ум свой возводить» (Селиванов 2004 № 155). В стихе о великомученице Варваре отец мечтает о счастливой в его понима нии жизни своей дочери: «Чтобы веселилась, замуж вытить согласилась». Однако Варвара мечтает о другом:

30 Здесь и далее: Бучилина 1999 – Духовные стихи. Канты (Сборник духовных стихов Ни жегородской области) / Составление, вступит. ст., подг. текстов, исслед. и коммент. Е. А. Бучи линой. М., 1999.

60 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Тут Варвара на небо ўзирала, Она умом своим размышляла О вере правой и святой. Мысли ее благии не здешнему свету. (Селиванов № 2004, 42).

Если в сюжетах, где речь идет о противоборстве язычества и христианства, правыми оказываются дети, а родители выступают в роли их мучителей, то в новых стихах родители мечтают, чтобы их ребенок «Был умным и прилежным, / Жизнь свою Связал с Христом» (ЛАА).

В русской эпической традиции, как было отмечено выше, малолетство ребен ка — символ и незрелого, «зеленого» ума. Духовные стихи, опираясь в формальных и художественных средствах на предшествующие жанры и развиваясь в одном рус ле с ними, по-новому интерпретируют многие общие элементы, в том числе тему детства.

Исследователи предполагают, что образы богатырей-малолеток, известные рус скому богатырскому эпосу, генетически связаны с обычаем «посвящения в среду взрослых воинов»31, что свидетельствует об архаичности самой темы ребенка богатыря. А. П. Скафтымов указывал на постоянный для былины мотив предвари тельной недооценки героя: «Одна из любимых былинных ситуаций, осуществляю щих и мотивирующих недооценку, — отмечал исследователь, — это молодость ге роя»32. В стихе о Федоре Тироне этот мотив решен аналогично былинному. Как и на призыв князя Владимира съездить Во чисто поле К Царищу Кудреванищу Откликается только малолетний Михайло Да сын Данилович И князь сомневается в его способностях:

Уж ты ой еси, Михайло Да сын Данилович! Еще ты ведь нонче да малешенёк, Умом-разумом глупешенёк, Еще от роду Михайлушку семнадцать лет (Григорьев 1939 № 19 (231))33, —

Так и в стихе Царь Контянтин Сауйлович Не верит в силы Млада человека Федора Тирина:

Ой ты еси, чадо милое, Млад человек Федор Тирин! Малым ты малёшенек, И разумом тупёшенек,

31 Мелетинский Е. М. Происхождение героического эпоса. М., 1963. С. 203.

32 Скафтымов А. П. Поэтика и генезис былин. Саратов, 1994. С. 98.

33 Здесь И Далее: Григорьев 1939 – Архангельские былины и исторические песни, собран
ные А. Д. Григорьевым в 1899–1901 гг.: В 3 т. Т. II. Прага, 1939.

Хлыбова Т. В.

И от роду тебе двенадцать лет; На боях ты не бывывал, Кровавых ран не видывал, На добре коне не сиживал, Збруей ратной не владывал (Бессонов 1861–1864 № 125).

В былине малолетний герой справляется с врагом, применив недюжинную богатырскую силу, что создает эффект неожиданности. В стихе ситуация развора чивается по-иному. У героя есть надежда на помощь небесных сил:

Я надеюсь, сударь батюшка,

На Спаса на Пречистого,

На Мать Божью Богородицу,

На всю силу небесную,

На книгу Ивангилья,

На ваше великое блаславеньица

(Бессонов 1861–1864 № 124;

Ср. также: Бессонов 1861–1864 № 122; Якушкин 1884, 510).

Духовные стихи по-новому оценивают способности человека: малолетство, «глупый разум» не помешает ребенку осуществить благое дело, если с ним Бог.

Дети в духовных стихах более мудры, чем их родители. Такое изменение в традиционном изображении ребенка связано, во-первых, с исторической сменой язычества христианством и борьбой, которая развернулась между отцами язычниками и детьми-христианами, отраженной в литературе, на которую опира лись сюжеты большинства стихов. Во-вторых, с представлением о чистоте, «дет ской» доверчивости в отношении к христианской вере, сформулированной в Еван гелии («Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» [Мф. 18: 3])34. Тема ума ребенка, таким образом, звучит прямым диссонансом с раз работкой ее в русской эпической традиции.

По-иному в сравнении с историческим эпосом и балладами изображена и женщина, если она является сторонницей христианской веры. Обычный взгляд на женщину известен вариантам стихов, в наибольшей степени опирающимся на тра диционный фольклор («Ёш ты глупа баба, неразумная, / У тя волос долог, ум короток Же» (Ончуков, 1907 № 2)). Но речь идет о женщине, выступающей в роли гонитель ницы падчерицы христианки. Женские персонажи в стихах, которые способствуют становлению христианства, изображены как стойкие и героические личности, наде ленные божественной мудростью: так, святая Екатерина — «в разуме предивна» (Бессонов 1861–1864 № 222).

34 Подробнее о теме детства в духовных стихах см.: Хлыбова Т. В. «Чадо малое» в русских духовных стихах // Традиционная культура. Научный альманах. № 4. 2002. С. 10-18.

62 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Подведем некоторые итоги. Русский богатырский эпос в своем историческом развитии уходит от изображения героев, наделенных способностями, непостижи мыми для человеческого разума. Вещие знания, которыми обладают старшие бога тыри (Вольга и Микула), а также женские персонажи, уступают место человеческо му уму и догадливости, воинским умениям и качествам. В духовных стихах герои воины, такие как Егорий Храбрый и Федор Тирон, напротив, сражаются, уповая на помощь небесных сил. Книга Евангелие и крест святой сопутствуют этим героям в их борьбе. Прославление человеческой героики здесь сопряжено с воспеванием христианской религии, ее побеждающей силы. В отличие от традиционного эпоса, где герой активно действует, является хозяином своей жизни, где ум-разум помога ет ему осуществить желаемое, а мудрость понимается как умение сочетать духовное и материальное, авторы стихов видят мудрость в смирении, терпении и уповании на Бога. Категория материального алогична для духовных стихов, презираема и яв ляется тем камнем преткновения, который и мешает человеку поднять глаза к небу. Проповедуя безгрешную жизнь, стихи уводили человека В пустыню, вдаль от жи тейских соблазнов, от жизненной суеты, и уносили в иные сферы, абсолютно меняя перспективы человеческого бытия.

Мудрость новых в эпической традиции героев напрямую связана с их верой в чу десное за пределами земли. Это обстоятельство позволяет сравнить стихи со сказкой.

В работе «”Иное царство“ и его искатели в русской народной сказке» Е. Н. Тру бецкой, сопоставляя сказку и былину, говорит о «напряжении и действительности индивидуальной, личной воли человека» в былине и об осознании предела «чело веческой мощи» перед лицом непонятного, сверхъестественного в сказке35. Магиче ский путь, который выбирает герой, столкнувшись с непреодолимыми препятст виями, выводит его из трудных ситуаций, при этом «избранник этой магической мудрости обрекается на совершенно пассивную роль: от него требуется только без граничное доверие, покорность, преданность той высшей силе, которая его ведет»36. То же происходит в духовных стихах: вера в помощь небесных сил, вера в чудесное помогает человеку справиться с самыми сложными ситуациями.

В сказке «личные свойства героя, его сила и ум … не играют никакой роли»37. Более того — излюбленным героем сказки становится дурак38, который оказывается

35 Трубецкой Е. Н. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке / Избранное
/ Сост., послесл. и коммент. В. В. Сапова. М., 1995. С. 412-413.

36 Там же. С. 414.

37 Там же.

38 Слово «дурак», по мнению П. Я. Черных, как нарицательное существительное в пись
менных памятниках появилось не ранее XVII в. (Черных П. Я. Историко-этимологический сло
варь … Т. II, 274). «Дурак» могло быть и именем собственным, при этом, «… как правило, на
рицательное употребление личных имен имеет пейоративный характер» (Успенский Б. А. Ме
на имен в России в исторической и семиотической перспективе / Избранные труды. Т. II. Язык
и культуры, 2-е изд., испр. и доп. М., 1996. С. 190). «Словарь русских фамилий» В. А. Никонова,
однако, связывает личное имя «Дурак» с распространенной у многих народов традицией да
вать ребенку подобные имена, чтобы обмануть злых духов (Никонов В. А. Словарь русских фа
милий / Сост. Е. Л. Крушельницкий. – М., 1993. С. 37). Как имя собственное, таким образом,
это апотропей. Дурак в сказке с точки зрения мифологического сознания – человек, охраняе

Хлыбова Т. В.

Намного удачливее умных братьев. Дурак является таковым с точки зрения здравого житейского смысла, однако с позиций магической мудрости, исполняя все настав ления высших вещих сил, он оказывается умнее и удачливее умных. «Именно в его человеческом безумии познается сила высшей мудрости», — пишет Трубецкой39. Как и в стихах, доказывающих на примере победы детей над отцами, что сила Бо жия в немощи совершается (“сила моя совершается в немощи” [2 Кор. 12:9]), в сказке кажущаяся интеллектуальная немощь дурака приводит его к победе над умными благодаря высшей мудрости.

Сказку и духовные стихи объединяют пренебрежение разумным с точки зре ния житейского здравого смысла, надежда на чудо. Однако задачи героя в сказке и стихах разные. В первой — это достижение материального благополучия на этом свете, во втором — отстаивание христианских истин и блаженство на небесах. Ори ентируясь, таким образом, на разные цели, сказка и стих видят мудрость в соблю дении установлений, пришедших с верой отцов или с христианским учением.

Языческий субстрат сказки позволяет ее герою совершать неблаговидные по ступки: воровать молодильные яблоки в чужом саду или жар-птицу, что вовсе не яв ляется предосудительным для нее40. Духовные стихи, ориентируя человека на новую мораль, не допускают и мысли о возможности таких поступков для героя христианина. Новые лирические стихи, стихи о Страшном суде изображают грешни ка, кающегося в делах, которые, с точки зрения христианской морали, являются недо пустимыми и ведут душу к погибели. Хитрость и мудрость человеческая, противо стоящие божественным установлениям, приобретают негативный смысл в стихах. Ос новываясь на представлении о грешной природе человека, христианство ориентирует его на соблюдение божественных заповедей, а не людской мудрости. И поскольку главная задача христианина — пытаться постичь Бога, основное внимание стихи уде ляют нравственному совершенствованию человека. В этой связи стих провозглашает:

Только надо сердца око Нам в исправности держать И умом своим высоко Чересчур не залетать. Мудрования людские Не постигнут Божества: Бога ведают такие, У каких чиста душа. (ЛАА)

Мый некими высшими силами, что отнюдь не означает его интеллектуальной беспомощно сти. Расхожая фраза о том, что дуракам везет, как раз и связана с этой особенностью. Воз можно, изначально Иван-дурак в сказке и появляется для доказательства силы магической веры. Выполняя за братьев магические ритуалы (например, ночуя на могиле умершего отца), он получает от жизни больше, чем его братья.

39 Трубецкой Е. Н. Указ. соч. С. 415.

40 Воровство героя вынужденное. Он, как правило, совершает его по приказу царя.

64 Проблемы Русской И Зарубежной Филологии: Междисциплинарный Подход

Категории ума и мудрости в русском фольклоре, таким образом, трактуются по-разному, в зависимости от жанра. Архаический пласт эпоса, представленный в былине, связывает их с вещими знаниями и физической силой. Воинские умения и качества воспеваются историческим эпосом. Человеческий ум, не облагороженный нравственными установками, осуждается в балладе. Духовные стихи видят мудрость человеческую в соблюдении христианских установлений и противопоставляют ум человеческий — Внешнюю Мудрость — высшей, божественной мудрости.