СЮЖЕТНОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ КАК КОМПОНЕНТ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ОТЗЫВЧИВОСТИ НА МУЗЫКУ

Т. А. Адмакина

Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена

Введение

Эмоциональная сфера человека, являясь одним из базовых образова-ний в структуре психики [5, 6], нуждается в разработке не только теорети-ко-методологического базиса, но и в решении конкретных вопросов об уровнях организации эмоциональной сферы, ее базовых функциях, меха-низмах протекания эмоциональных реакций, их когнитивных коррелятах, способах оценки и измерения отдельных показателей эмоций и др. Не-смотря на существование экспериментально-теоретических построений в рассматриваемой области: классификаций (Б. Спиноза, В. Вундт, К. Изард [11], А. Е. Ольшанникова [16]), концепций происхождения эмоций (Ч. Дар-вин [10], Э. Клапаред, У. Джемс, Г. Ланге, У. Кэннон, Л. Фестингер, П. В. Симонов), психологических основ переживания (Ф. Е. Василюк [7]), выше-упомянутые проблемы не полностью находят свое решение. На наш взгляд, эмоциональная отзывчивость на музыку – это конструкт, изучение которого поможет определить некоторые аспекты психологического со-держания эмоциональной сферы (в том числе и немузыкальные), вследст-вие чего появляется возможность раскрыть ряд общепсихологических во-просов на основании специфического материала.

Понятие эмоциональной отзывчивости на музыку (в дальнейшем – ЭОМ) в научную литературу было введено Б. М. Тепловым (1947) и опре-делялось следующим образом: «…переживание музыки как выражения не-которого содержания» [21, с. 53]. Здесь речь идет о способности воспри-нимать мелодию не как набор звуков, а как объект, наполненный эмоцио-нальным и смысловым значением. Б. М. Теплов указывает, что эмоцио-нальное переживание будет музыкальным в том случае, если имеет место «переживание выразительного значения музыкальных образов, а не просто эмоциональная реакция во время восприятия музыки» [21, с. 54]. Другими словами, ЭОМ связана со смысловыми компонентами музыкальных обра-зов, а не с эмоциональным состоянием во время прослушивания мелодии.

Важность смыслового компонента в музыкальном переживании уже давно подчеркивалась философами и профессиональными музыкантами. Так, Г. Лейбниц называл музыкальное искусство тайной математикой ду-ши [9]. И. Ф. Гербарт определял музыку как последовательность звуков, за-ключающую в себе определенный музыкальный смысл и отвечающую вкусам, эстетическим пристрастиям [17]. Интересно высказывание С. В. Рахманинова: «…абсолютная музыка может навести на мысль или вызвать у слушателя настроение, но ее первичная функция – доставлять интеллек-туальное удовольствие красотой и разнообразием своей формы» [18, c. 64]. Выдающийся пианист К. Н. Игумнов указывает, что «для успешности ис-полнения кардинальную важность имеет общезначимость содержания. Не-обходимо, чтобы та музыкальная повесть, которую сообщает людям ар-тист, обнажала важнейшие жизненные проблемы, выражала глубинные че-ловеческие страсти и интересы <…> истинное творчество немыслимо без большой идеи» [20, c. 143].

После монографии Б. М. Теплова во многих работах музыкальность стала определяться как способность к осмыслению музыкальной информа-ции. Г. А. Ильина и С. Д. Руднева дефинировали музыкальность следующим образом: «… способность к снятию такой информации об объекте, когда выявляются не только исходные элементы, но и важные внутренние цело-стные связи между этими элементами, связи, обеспечивающие эмоцио-нальную интеграцию воспринимаемого звучания» [12, c. 66]. Д. К. Кирнар-ская в качестве основы музыкальности выделяла способность «к схватыва-нию и осмыслению всех взаимосвязанных закономерностей звукооргани-зации в их эстетическом единстве» [14, с. 136]. О музыкальности как мыс-лительной способности, связанной с развитием интонационного мышле-ния, высказывался И. М. Красильников [19].

Такое понимание музыкальности дает возможность предположить наличие когнитивных коррелятов ЭОМ и поставить задачу их эксперимен-тального изучения. В таком случае возникает вопрос: каким образом пере-живание выразительного значения музыки проявляется в психическом пространстве?

Можно предположить, что речь идет о визуальных образах, имею-щих конкретное воплощение в процессе прослушивания мелодий. В под-тверждение этому можно вспомнить А. Н. Скрябина, который, занимаясь с учеником, рисовал целые картины по поводу до-диез минорного этюда Шопена: «Вечер, кто-то одиноко тоскует у себя в комнате. Распахнулось окно, и повеяло дивной летней ночью (Си мажор – тут другой удар, другая педаль, все по-иному). И снова прежняя тоска (до-диез минор)» [22, c. 122].

Но есть и иной подход в интерпретации ЭОМ – как переживания не когнитивного, а эмоционального аспекта музыки, то есть психологическое содержание ЭОМ может обнаруживать себя в индивидуальных воспоми-наниях об эмоционально-насыщенных ситуациях. К. Н. Игумнов был убеж-ден, что смысловое значение музыкального образа нужно черпать из лич-ных переживаний: «“Осенняя песня” Чайковского у меня всегда связыва-ется с отцом <...> Картина облетевшего сада <...> а октябрь – это месяц, когда умерли Чайковский и мой отец...» [20, c. 145]. К. Н. Игумновым так-же подчеркивается без-образность некоторых музыкальных впечатлений: «…второй концерт Рахманинова, который я всегда очень любил и сейчас люблю, – Там, кроме эмоций, никаких образов нет (курсив мой. – Т. А.)». Р. Шуман по поводу фортепианного цикла «Карнавал» пишет: «Заглавия я приписал впоследствии. Разве музыка не всегда ясна сама по себе?» [13, c. 76]. Таким образом, психологическое содержание ЭОМ может проявляться как в сопутствующем музыке появлении визуализированных образов, так и в чисто эстетическом переживании гармонии и красоты.

Очевидно, что уже на уровне ненаучных высказываний музыкантов-профессионалов обнаруживаются разные мнения относительно психологи-ческой наполненности эмоциональной отзывчивости на музыку – для од-них характерна яркая образность воспринимаемого материала, другими словами, переживание связано с когнитивными компонентами, другим свойственно ощущать чистые эмоции, освобожденные от когнитивной составляющей.

Следует отметить, что в данной работе речь идет не о сенсорных или перцептивных образах, а об образах-представлениях [8], или репрезентан-тах [5]. Классификация образов может основываться также на принадлеж-ности к той или иной модальности (зрительная, слуховая, кинестетическая и т. д.). В нашем исследовании мы оперируем понятием визуального репре-зентанта слухового образа и музыкального переживания.

Материал и методы

Поиск экспериментальных референтов ЭОМ, а также необходимость верифицировать в экспериментальном исследовании результаты интрос-пективных выводов исполнителей и композиторов либо продукт логико-методологического дискурса искусствоведов привели к реализации сле-дующей исследовательской программы. Испытуемым предлагалось про-слушать три музыкальных произведения различного эмоционального каче-ства: 1) пьесу «Шопен» Р. Шумана (из фортепианного цикла «Карнавал»); 2) марш из оперы С. С. Прокофьева «Любовь к трем апельсинам»; 3) пьесу «Баба-Яга» из «Детского альбома» П. И. Чайковского. После каждого про-слушанного произведения участникам эксперимента необходимо было дать ряд ассоциаций и затем нарисовать на бумаге возникший образ.

В экспериментальную выборку вошли:

1-я группа – лица с полным и неполным школьным музыкальным образованием (41 человек);

2-я группа – лица с отсутствием музыкального образования и выра-женных музыкальных интересов (49 человек).

Общий объем выборки составляет 90 человек. По возрасту и уровню образования выборки уравнены. Для сравнительного анализа выборок бы-ли использованы методы статистической обработки (корреляционный ана-лиз и t-критерий Стьюдента для независимых выборок).

Здесь следует остановиться на проблеме типологии образов-представлений. Визуальные репрезентанты могут иметь конкретно-предметное выражение, обобщенно-предметные, абстрактно-геометри-ческие, сюжетные (изображение различных интеракций между элементами рисунка) и т. д. В нашем исследовании в качестве одной из оцениваемых категорий в обеих методиках выступала сюжетность образа. В рисуночном тесте данный параметр проявлялся в изображении объектов, находящихся в определенных отношениях, связях. Например, образ природы (облака, деревья, море), где не обнаруживалось никакого взаимодействия между элементами, оценивался как бессюжетный. Если же между компонентами рисунка присутствовали любого рода взаимосвязи (ветер гнет ветку дере-ва, корабль «борется за существование» в условиях бури), то в данном случае мы могли говорить о наличии сюжета.

В ассоциативном тесте обсуждаемая категория оценивалась сходным образом. Перечисление отдельных слов, мало связанных между собой, свидетельствовало об отсутствии цельности представления. Наличие рас-сказа о возникшем музыкальном образе или состоянии слушателя указы-вало на сюжетность.

Результаты и их анализ

В отличие от предыдущей [1], в настоящей статье более детально ис-следовалась сюжетность переживаний и показана важность не только эмо-ционального, но и когнитивного компонента при восприятии музыкально-го произведения.

Например, результаты эксперимента выявили, что у лиц 1-й группы по сравнению со 2-й группой чаще встречались «рисуночная сюжетность образа» (t = 2,66; p < 0,01) и «ассоциативная сюжетность образа» (досто-верность приближается к значимой, t = 1,82; p < 0,1), диагностированные после прослушивания второго музыкального произведения.

Отмечена положительная корреляция параметра «музыкальное обра-зование» с показателем «ассоциативная сюжетность образа» в первом му-зыкальном произведении (r = 0,356; p < 0,01) и с показателем «рисуноч-ная сюжетность образа» во втором музыкальном произведении (r = 0,284; p < 0,01). Параметр «рисуночная сюжетность образа» в пилотном исследо-вании (n = 175) также был достоверно выше представлен у лиц 1-й группы (t = 2,4; p < 0,01) [2–4].

Мы можем предположить, что сюжетность образа, выражающаяся в трансформации отдельных разрозненных элементов в единый целостный образ, является одним из компонентов эмоциональной отзывчивости на музыку. Наши исследования согласуются с представлениями о том, что музыкальность – это способность формирования внутренних связей, обес-печивающих эмоциональную интеграцию музыкального звучания [12, 14]. Нейропсихологические данные также соотносятся с полученными вывода-ми. В исследованиях Т. Н. Маляренко было показано, что у четырехлетних детей, слушавших один час в день в течение полугода классическую музы-ку, мозговой альфа-ритм разных участков мозговой коры стал более согла-сованным и, как пишут исследователи, более «связным, последователь-ным». Предполагается, что результат говорит о большей «кооперации» между отделами мозга [15].

В подтверждение полученных результатов можно остановиться на высказывании пианиста К. Н. Игумнова о том, что истинно музыкальное исполнение произведений осуществляется благодаря построению опреде-ленной смысловой концепции данного музыкального объекта, выискива-нию какой-либо идеи или противопоставлению ряда идей, что приводит к формированию целостных представлений о произведении [20].

Заключение

Таким образом, в нашем исследовании предлагается конкретный психологический референт ЭОМ, а именно, сюжетность образа как когни-тивный коррелят эмоциональных переживаний. Музыкально-психоло-гический материал в дальнейшем может быть применим к решению обще-психологических задач: проблемы трансформации сукцессивного (развер-нутого, последовательного во времени) музыкального процесса в симуль-танный визуальный образ, поиска когнитивных детерминант внемузыкаль-ных эмоциональных переживаний, выделения единиц музыкального мыш-ления.


Литература

1. Адмакина Т. А. Психологические референты эмоциональной от-зывчивости на музыку / Т. А. Адмакина // Вестн. психотерапии. – 2009. – № 31 (36). – С. 84–90.

2. Адмакина Т. А. Феномен эстетического катарсиса Л. С. Выготского в исследовании эмоциональной отзывчивости на музыку / Т. А. Адмакина // Дружининские чтения: материалы VII всерос. науч.-практ. конф. – Сочи, 2008. – С. 187–189.

3. Адмакина Т. А. Возможные компоненты эмоциональной отзывчи-вости на музыку / Т. А. Адмакина // Ананьевские чтения – 2008 : материалы междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Л. А. Цветковой, Н. С. Хрусталёвой. – СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. – С. 165–167.

4. Адмакина Т. А. Экспериментальное исследование дифференциаль-ных эмоций / Т. А. Адмакина // Психология – наука будущего: материалы всерос. межвуз. конф. молодых ученых. – М. : Ин-т психологии РАН, 2008. – С. 13–15.

5. Беломестнова Н. В. Структура психики как проявление принци-пов самосохраняющихся систем / Н. В. Беломестнова // Психология чело-века: интегративный подход : сб. науч. ст. – СПб. : Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2000. С. 18–32.

6. Беломестнова Н. В. Системный подход в психологии / Н. В. Бело-местнова // Вестн. Оренбург. гос. ун-та. – 2005. – № 10. – С. 43–54.

7. Василюк Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций / Ф. Е. Василюк. – М. : МГУ, 1984. – 200 с.

8. Веккер Л. М. Психические процессы / Л. М. Веккер. – Л. : ЛГУ, 1976. – Т. 2. – 343 с.

9. Готсдинер А. Л. Музыкальная психология / А. Л. Готсдинер. – М. : Магистр, 1993. – 190 с.

10.Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных / Ч. Дар-вин. – СПб. [и др.] : Питер, 2001. – 384 с.

11.Изард К. Психология эмоций / К. Изард. – СПб. [и др.] : Питер, 2003. – 464 с.

12.Ильина Г. А. К вопросу о механизме музыкального переживания / Г. А. Ильина, С. Д. Руднева // Вопр. психологии. – 1971. – № 5. – С. 66–74.

13.Кац Б. Дальнее эхо / Б. Кац // Лит. обозрение. – 1989. – № 5. – С. 76–81.

14.Кирнарская Д. К. Современные представления о музыкальных способностях / Д. К. Кирнарская // Вопр. психологии. – 1988. – № 2. – С. 129–137.

15. Кирнарская Д. К. Психология музыкальных способностей: музы-
кальные способности / Д. К. Кирнарская. – М. : Таланты-XXI, 2004. 496 с.

16. Ольшанникова А. Е. К психологической диагностике эмоциональ-ности / А. Е. Ольшанникова // Проблемы общей, возрастной и педагогиче-ской психологии / под ред. В. В. Давыдова. – М. : Педагогика, 1978. – С. 93–105.

17. Психология Музыкальной деятельности: теория и практика : учеб. пособие / под ред. Г. М. Цыпина. – М. : Академия, 2003. – 368 с.

18. Рахманинов С. В. Литературное наследие : в 2 т. / С. В. Рахмани-нов. – М., 1978. – Т. 1 : Воспоминания, статьи, интервью, письма. – 647 с.

19. Стахи Т. А. Музыкальная психология : учеб. пособие / Т. А. Ста-хи. – Тамбов : Першина, 2004. – 244 с.

20. Теплов Б. М. К. Н. Игумнов о творческом пути и исполнительском искусстве пианиста: из бесед с психологами / Б. М. Теплов // Психология и психофизиология индивидуальных различий. – М. ; Воронеж : Ин-т прак-тич. психологии, 1998. – С. 90–113.

21. Теплов Б. М. Избранные труды : в 2 т. / Б. М. Теплов. – М. : Педа-гогика, 1985. – Т. 1. – 328 с.

22. Федякин С. Р. Скрябин / С. Р. Федякин. – М. : Молодая гвардия, 2004. – 557 с.