МЕТОД СТРЕССОПСИХОТЕРАПИИ А. Р. ДОВЖЕНКО – БАЗОВАЯ МЕДИЦИНСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ДУХОВНО ОРИЕНТИРОВАННОЙ ПСИХОТЕРАПИИ В ФОРМЕ ЦЕЛЕБНОГО ЗАРОКА НА ПРАВОСЛАВНОЙ ОСНОВЕ

Г. И. Григорьев, В. А. Мильчакова

Международный институт резервных возможностей человека, Санкт-Петербург; Санкт-Петербургская медицинская академия последипломного образования

Метод духовно ориентированной психотерапии в форме целебного зарока (ДОП ЦЗ)1 на православной основе сформировался в процессе со-вершенствования запатентованного метода массовой эмоционально-эсте-тической стрессовой психотерапии (ЭЭСПТ) [15–17] и его интеграции с православной психотерапией [23, 24, 35, 36, 40]. В первых научных публи-кациях результатов применения метода он назывался методом лечебного зарока [13, 18–22]. Такое определение отражало лишь финальный этап становления сложного комплексного психотерапевтического процесса, не раскрывая его главной, ОТличительной от современных лечебных подхо-дов, особенности: обращенности к духовному началу в человеке, триедин-ству его духа, души и тела, – и потому со временем было заменено нынеш-ним, более соответствующим сути метода названием. Прежде чем излагать концептуальные основы и сущность духовно ориентированной на право-славной основе психотерапии в форме целебного зарока, рассмотрим исто-рию становления метода и его основные истоки.

МЕтод стрессопсихотерапии алкоголизма, разработанный народным врачом СССР2, заслуженным врачом Украины, старшим научным сотруд-ником Харьковского НИИ неврологии и психиатрии им. В. П. Протопопо-ва, директором Республиканского наркологического психотерапевтическо-го центра Минздрава Украины в Феодосии – доктором Александром Рома-новичем Довженко и введенный в лечебную практику в соответствии с ме-тодическими указаниями, утвержденными Минздравом СССР в 1984 г., широко известный как «кодирование», является одним из самых известных в наркологии методов психотерапии зависимостей [4, 8–11, 18, 19, 21, 44, 45].

Доктор А. Р. Довженко считал себя продолжателем как петербург-ской психотерапевтической школы (В. М. Бехтерев), так и харьковской (К. И. Платонов, К. М. Дубровский). По мнению А. Р. Довженко (1984), на передний план в его методе выступает рациональная психотерапия (моти-вированное внушение) [31]. Семантическим ядром методики является формула внушения, заключающаяся в том, что не твоя (больного), а моя (психотерапевта) воля избавляет тебя от недуга. Устранение фиксации личности на борьбе с желанием выпить в конечном счете приводит к де-зактуализации самого желания и полному исчезновению влечения к алко-голю. Кульминационные смысловые моменты стрессопсихотерапии по Довженко завершаются эмоционально-волевыми императивными внуше-ниями с элементами драматизации. Больным внушается также, что направ-ленными усилиями врача с помощью особых физиогенных воздействий у них в мозгу формируется устойчивый очаг возбуждения нервных клеток (типа «бодрствующего очага» по И. П. Павлову, «доминанты» по А. А. Ух-томскому), который с момента лечения блокирует влечение к алкоголю на длительные сроки – на 1 год, 5, 10, 25 лет и даже на всю жизнь. На реаль-ных примерах из личной практики врача-психотерапевта в наглядно-конкретной, значимой для пациента форме раскрываются возможные нега-тивные последствия нарушения больным режима трезвости.

Сущность метода состоит в создании стойкой психологической уста-новки на длительное воздержание от алкоголя. Такая установка создается путем применения комплекса психотерапевтических приемов и подходов, «материализованных» посредством стрессогенных воздействий, направ-ленных на активизацию эмоциогенных механизмов мозга и инстинкта са-мосохранения. При этом вне гипноза как такового создается прочная до-минанта в форме полного исчезновения влечения к алкоголю при одно-временной актуализации по принципу положительной индукции (в психо-логическом смысле) социально ценных тенденций личности [31].

Применение метода предусматривает определенную этапность. На первом, вводном, этапе специальной врачебной комиссией производится отбор больных, желающих лечиться и готовых полностью отказаться от алкоголя. Во время беседы с врачами укрепляется установка на лечение, повышается доверие к методу, возрастают вера и убежденность больного в безусловно положительном для него результате лечения. Для решения этих задач применяется косвенное (опосредованное) внушение, используются механизмы психической индукции и сенсибилизации. Обязательным усло-вием является не менее чем двухнедельное полное воздержание от алкого-ля до начала лечения.

Задачи второго Этапа – актуализация инстинкта самосохранения у пациентов и снятие «анозогнозической инертности», а также формирова-ние высокого авторитета лечащего врача-психотерапевта у больных на ос-новании демонстрации самим врачом собственных волевых способностей в личном достижении полной трезвости и объяснение причин и механиз-мов положительного эффекта проводимой терапии, подготовка больных к следующему этапу лечения. На этой стадии проводится групповое занятие в течение 2–2,5 ч с последовательным применением ряда психотерапевти-ческих приемов, осуществляемых на фоне внушения (убеждения) в бодр-ствующем состоянии; классическая формула гипнотизации с погружением больного в состояние «гипнотического сна» и гипносуггестия в методе А. Р. Довженко не проводится [5, 31].

ТРетий этап рассматриваемого метода Довженко представляет собой эмоционально-стрессовую процедуру с использованием плацебо3 (препа-рат «ДАР»4). Больные дают расписку, что предупреждены об опасности для здоровья употребления спиртных напитков на срок, который пациенты устанавливают сами. Само закрепление лечения длится 2–3 мин и пред-ставляет собой императивное внушение на фоне физиогенных воздейст-вий, называемых автором «материализацией внушения». К физиогенным воздействиям относятся: зрительная депривация (одномоментное принуди-тельное накрывание глаз ладонью врача) и воздействие на вестибулярный аппарат (резкое забрасывание головы пациента назад); затем кратковре-менное раздражение тройничного нерва в точках выхода (энергичное пальцевое давление в точках Валле в течение 2–5 с до появления болевых ощущений); несколько секунд спустя – орошение зева и глоточного про-странства больного, находящегося в положении с широко открытым ртом, струей препарата плацебо, что сопровождается различными по степени выраженности вегетативными проявлениями. По мнению А. Р. Довженко (1984), эти эмоционально-стрессовые физиогенные воздействия значи-тельно усиливают (материализуют в сознании пациента), психотерапевти-ческий эффект предшествующих этапов.

Автор метода, на основе учения И. П. Павлова, объясняет формиро-вание отрицательного эмоционального отношения к алкоголю следующим нейрофизиологическим механизмом. В эмоциогенных системах мозга больного в результате применения ряда вышеуказанных физиогенных воз-действий и психотерапевтических приемов формируются сильные и стой-кие очаги возбуждения. Возбуждение нарастает по мере воздействия ряда возмущающих факторов: зрительной депривации (стресс ожидания), боле-вого воздействия на точки Валле (эмоции боли), орошение зева препара-том плацебо (эмоции дискомфорта), резкого забрасывания головы (вести-булярный стресс) и др. В результате возникает сильный и постоянно под-крепляющийся очаг возбуждения в отрицательных эмоциогенных систе-мах мозга (типа «бодрствующего очага» по И. П. Павлову), который всту-пает в конкурентные взаимоотношения с патологической интеграцией вле-чения к алкоголю и по механизмам доминанты блокирует его. При этом врач авторитетно предупреждает больного о возможности психических и физических осложнений для его здоровья вплоть до смерти при нарушении режима трезвости, а в случае попытки употребления спиртного – о необ-ходимости немедленного снятия всех последствий на индивидуальном приеме у лечащего врача.

Устрашение как психотерапевтический прием с эмоциональной пси-хологизацией возможных негативных последствий для здоровья и даже жизни при невыполнении пациентом рекомендации врача никогда не при-водит больного алкоголизмом к «психической травматизации» или подав-лению его как личности. Напротив – мобилизует его переход к полной трезвости, разумеется, если больной находится в определенных границах клинических проявлений алкоголизма [30, 31].

В старину в народной медицине использовались методы стрессовой психотерапии при исцелении от пьянства: человеку в запое давали опо-хмелиться стаканом водки, в котором наполовину была налита слизь рыбы линя; с целью выработки отвращения и страха иногда в водку добавлялся кал знакомого человека (например, только что умершего соседа или родст-венника), о чем сообщалось пьянице после выпивки, что приводило по-следнего в мистический ужас. Бывало, пьяного заворачивали в простыню со свежим коровьим навозом или экскрементами других животных, а по-том выбивали из пропойцы розгами «зеленого змия» и т. п.

Святоотеческая православная традиция также не отрицает лечения страхом как таковым. Так, игумен Антоний пишет: «Когда не было греха в мире, не было и смерти; не было, казалось, и нужды думать о смерти. Од-нако же Сам Бог заповедал невинному первенцу помышлять о смерти. Лишь только Он ввел его в рай сладости, как сказал: “плодов древа позна-ния добра и зла не ешь; ибо в день, в который ты вкусишь их, смертию умешь”. Итак, почему и самому невинному, бессмертному нужно было на-поминание о смерти? Почему и тот, кто еще не имел в душе своей ни одно-го греховного помысла, должен был иметь в виду угрозу тления? Это, ко-нечно, потому, что человек как тварь может и должен иметь нужду в стра-хе; потому что страх смерти может иметь свое доброе действие там, где не успевает любовь» [Игумен Антоний, 1992].

В первые годы использования метода стрессопсихотерапии по А. Р. Довженко подобный подход вызывал скептицизм у некоторых специали-стов-наркологов, утверждавших, что нельзя вылечить больного за один эмоционально-стрессовый сеанс, при помощи психического страха [44]. При этом врачи-специалисты забывали, что современная наркология во многом базируется именно на страхе биологической смерти больного, ис-пользуя подшивку препарата «дисульфирам», «химическую защиту», а также другие методы физического страха [5].

К тому же общеизвестно, что больного алкогольной зависимостью нельзя вылечить и за несколько лет, так как готовность к рецидиву в вы-пивке может сохраниться у него всю на оставшуюся жизнь [37, 38], осо-бенно если пациент ожидает окончания действия срока лечения страхом как личного освобождения от «дамоклова меча» трезвости. Именно пото-му, что у пациента включается внутренний «счетчик времени» и он ждет окончания действия срока лечения страхом (иногда даже считает дни), по прекращении срока «кодирования», «химзащиты» или заключения в ЛТП5, зачастую в тот же день окончания заперта у него возобновляется тяга к спиртным напиткам и наркотикам (по механизмам материализации само-внушения) – появляется желание отметить праздник своего «избавления» от многолетней трезвости.

РЕзультатом любого самого успешного медицинского лечения явля-ется ремиссия различной продолжительности. По оценкам некоторых ав-торов [6, 7, 42], ремиссия одного года после сеанса психотерапии по Дов-женко наблюдалась у 75–80 % пациентов. По данным десятилетнего мони-торинга за больными (507 человек), пролеченными до 1991 г. в МИРВЧ методом стрессопсихотерапии по А. Р. Довженко и взявшими срок воздер-жания от алкоголя на 10 лет и более, состояние ремиссии 1 год и более со-хранили 72,7 % больных, 3 года и более – 51,1 %, 5 лет и более – 36,8 %, 10 лет и более – 25,6 % [25].

Метод стрессопсихотерапии А. Р. Довженко, по сути, никогда не был гипносуггестивным в научно-медицинском понимании состояния «гипно-тического транса». Приходящие на лечение больные алкоголизмом нико-гда не проходили предварительный отбор на гипнабельность (личную спо-собность вхождения в состояние гипноза), который обязательно проводит любой врач-гипнолог, не погружались в состояние «гипнотического сна». К тому же, по данным П. И. Буля (2001), количество гипнабельных людей в обществе не превышает 20 %, а доктор Довженко принимал на лечение всех без исключения пациентов, имеющих большое искреннее желание ле-читься. Абсолютными противопоказаниями к применению данной методи-ки являлось делириозное, аментивное и другие нарушения сознания, со-стояние опьянения или выраженной абстиненции, гипертонический криз, выраженная сердечно-сосудистая недостаточность и ряд неотложных со-стояний [4, 5, 14, 31].

Некоторые авторы [8, 44, 45] описывали метод стрессопсихотерапии по Довженко как гипносуггестивный. По мнению П. И. Буля и соавт. (2004), за состояния «гипнотического транса» современные исследователи нередко принимали возникающие во время лечения у пациентов изменен-ные состояния сознания (внушения, переходящие в самовнушения), яв-ляющиеся результатом повседневной жизнедеятельности любой личности или коллектива [5]. Важнейшую роль внушения в общественной жизни отмечал еще профессор В. М. Бехтерев, выступая на актовом собрании Во-енно-медицинской академии, где с позиций учения о внушении он оцени-вал некоторые социальные вопросы, мотивацию поступков отдельных лиц, человеческих коллективов и причины событий, определяющих ход чело-веческой истории [3].

В немалой степени восприятию метода Довженко как магического и гипнотического способствовал и тот факт, что сами врачи, проводившие лечение по методу доктора Довженко, с целью повышения собственного авторитета и личной таинственности регулярно заявляли своим больным, что лечат их гипнозом, стремясь максимально использовать магический ореол гипнотизма. Занимаясь подобными внушениями и самовнушениями, со временем врач нередко убеждал самого себя в наличии сакральных, присущих только ему «гипнотических способностях», отчего подчас само-му доктору начинало казаться, что он обладает этими «способностями» чуть ли не с самого рождения. Подобное самовнушение врача зачастую усугублялось наивными и искренними вопросами доверчивых людей: «Обладаете ли вы гипнозом?..»; «Мне кажется, вы обладаете гипнозом?..»; «Правильно ли я чувствую, что вы обладаете гипнозом?..» и т. п., а также мощным кумиросотворяющим внушением так называемых исцеленных больных, которые в свою очередь начинали приписывать уважаемому вра-чу особые магические гипнотические способности.

Таким образом, путем формирования повышенной внушаемости (способности без критики воспринимать полученную информацию) и са-мовнушаемости личность врача, его критическая самооценка со временем повреждалась. В его измененной психике начинали формироваться навяз-чивые мысли как внутренние (самовнушенные), так и индуцированные из-вне – внешние (внушенные), постепенно переходящие в доминирующие и сверхценные идеи (по церковному определению, возможно, состояние прелести), при дальнейшем развитии могущие перейти в идеи переоценки собственной личности (болезненно завышенной самооценки) вплоть до бреда величия (в святоотеческом понимании, возможно, состояние бесо-одержимости – порабощение воли человека сатаной).

Порой, не имея достаточного опыта и научных познаний в области психотерапии и гипнологии, такой горе-целитель даже не предполагал, что при лечении патологических зависимостей гипнотическое воздействие на больного с ослабленной нервной системой и повышенной внушаемостью не дает сколько-нибудь стойкого лечебного эффекта (как всякое положи-тельное внушение, нередко разрушаемое внушением отрицательным) и, по современным научным данным, в лучшем случае вызывает лишь кратко-временное отвращение к алкоголю, курению и наркотикам и годовую ре-миссию не выше 10–15 % [5]. Именно поэтому ни гипносуггестия, ни гип-нотерапия в последние десятилетия широко не применяются при лечении патологических зависимостей во всем цивилизованном мире. Многие все-мирно известные психиатры и психологи, например Зигмунд Фрейд, начи-нали свою лечебную практику с гипноза, но, не добившись желаемых пси-хотерапевтических результатов, вскоре переходили к другим, более эф-фективным в их исполнении личностно-ориентированным методам психо-логического воздействия.

Общеизвестно, что при непрофессиональном проведении, особенно у психически больных и неуравновешенных людей, гипнотическое внуше-ние неизбежно приводит к снижению психологической защиты и повыше-нию патологической внушаемости – все возрастающей неспособности личности критически воспринимать любую как положительную, так и от-рицательную внешнюю информацию. Эта патологическая акритичность, активно-разрушительная и личностно-губительная, может привести к ду-шевным и духовным повреждениям и, в конечном счете, все к тому же, описанному выше, состоянию доминирующих и навязчивых мыслей, пере-ходящих в сверхценные идеи (состояние прелести), а впоследствии в бред отношения и воздействия (состояние бесоодержимости). В этих тяжелей-ших психических и духовных осложнениях нуждающихся в специализиро-ванной медицинской и церковной помощи может выражаться реальный вред гипносуггестивной психотерапии.

Последнее проявляется особенно тяжело при неправильном душев-ном настроении самого врача, его мнении о самом себе. Святитель Игна-тий Брянчанинов писал: «Всем известно, какое душевное бедствие возник-ло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они стали не только чуждыми Богу, но и исступленными вра-гами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергающие из своего подвига покаяние, усиливающиеся воз-буждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждения, восторг: они развивают свое падение, отчуждают себя от Бога, вступают в общение с сатаной, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести ужасен <…> он растлевает и ум и сердце. По производимому им состоянию ума отцы назвали его мнением <…> Одержимый этой преле-стью мнит о себе, сочинил о себе “мнение”, что он имеет многие доброде-тели и достоинства, даже что обилует дарами Святого Духа. Мнение со-ставляется из ложных понятий и ложных ощущений…» [39].

Сегодня все чаще, как в научной медицинской, так и в популярной церковной литературе, встречаются самые полярные точки зрения о путях духовного окормления самих психотерапевтов, повышения их нравствен-но-психологической и личностно-духовной защиты. Высказываются мне-ния, что православному врачу необходимо иметь духовного отца, а врачу нерелигиозному – хотя бы научного руководителя. Но все авторы сходятся в главном: важно, чтобы психотерапевт находился под административно-психологическим контролем своих начальников, выполняя их советы и ре-комендации, аналогично тому, как священник находится в духовно-административном послушании у правящего архиерея своей епархии [24, 27–29, 40].

В течение последнего столетия возникла и усугубилась немалая пу-таница между понятиями: врач-психотерапевт и колдун-оккультист; сугге-стия и внушение (убеждение) в бодрствующем состоянии; гипнотический сон, гипносуггестия и др. Это происходит оттого, что психотерапия явля-ется наукой пограничной, изучающей явления как материального – «види-мого мира», так и духовного — «невидимого мира» [24, 27–29].

Ни в коем случае не забывая о возможных крайне негативных по-следствиях гипнотического воздействия на человека в виде тяжелейших психических и духовных расстройств, все же, по-нашему мнению, на гип-нотизм не следует смотреть только как на исключительно магическое или неизбежно патологическое воздействие врача на пациента, непременно приводящее к повреждению личности. В медицине в свое время были дос-тигнуты и положительные результаты гипносуггестивной психотерапии при лечении ряда внутренних и нервно-психических заболеваний [4, 41].

По данным современной научной психиатрии, ни одно внешнее внушение физиологически не реализуется прежде, чем не перейдет во внутреннее самовнушение. Для этого внушение должно сочетаться и войти в согласие с волей человека, как всякий внешний проникающий в душу помысел. Последнее возможно лишь при достаточно полном духовно-нравственном резонансе уровней сознания и этических установок врача и больного. Медицина никогда не ставит разрушительных задач изменения личности человека в гипнозе, хотя теоретически и не отрицает подобных негативных возможностей. Задачи подлинной научной медицины всегда созидательные. Научная психротерапия в первую очередь стремится к психосоматическому (физиологическому) самовосстановлению человека путем врожденных возможностей его саморегуляции [56].

Вот что писал об этом еще на рубеже ХХ в. известный ученый, док-тор богословия, цензор Святейшего Синода Русской Православной Церк-ви, профессор протоиерей Григорий Дьяченко (1900) в своей книге «Из области таинственного» [32]. Цитируем по его книге:

«В древности, в средние века, в прошлом столетии гипнозом часто пользовались магики и колдуны, приписывающие божескому или дьяволь-скому вмешательству галлюцинации и другие явления, наблюдавшиеся у гипнотизированных субъектов.

Гипнотизм учит нас, что внушением могут быть произведены орга-нические изменения, что им, с одной стороны, могут быть устранены бо-лезненные состояния, а с другой, могут быть подготовлены разные орга-нические процессы. При помощи внушения мы можем управлять физиоло-гическими нашими функциями, совершающимися в нас для нас бессозна-тельно, независимо от нашего произвола, например: кровообращением, выделением и пр. Уже из сказанного явствует, что на гипнотическое вну-шение отнюдь нельзя смотреть, как на какого-то чудодейственного врача, проникающего при помощи магической формулы в организм пациента.

Действие внушения объясняется тем, что оно превращается в само-внушение, которому, собственно говоря, и принадлежит активная роль. Внушение дает власть представлению пациента над его органической жиз-нью, что и служит доказательством господства духа над телом и, вместе с тем, опровержением материализма, смотрящего на дух, как на простую функцию тела, и видящего, значит, действительность в совершенно пре-вратном виде.

И мы видим, что, благодаря этому живому и наглядному напомина-нию гипнотизма о правах души и ее преимуществах перед материей, все более и более начинает проникать теперь даже в медицину спиритуалисти-ческая идея о господственном значении души в организме и уже приносит свои плоды в ней, в так называемой психотерапии <…> новому плодотворному методу в медицине, – лечению болезней психическим влиянием или воздействием на организм, и начинает уже оказывать здесь свое благо-творное действие на пользу страждущего человечества» [33].

Когда митрополита Антония Сурожского спросили, может ли ве-рующий человек обращаться за помощью к врачу, лечащему методом гип-ноза, и, наоборот, имеет ли право верующий врач лечить этим методом, владыка ответил: «Я думаю, что да. В романтической литературе XVIII– XIX вв., начиная с Месмера, сложилась картина чуть ли не чертовщины, будто можно настолько овладеть человеком, что он станет рабом твоей во-ли. Насколько мне известно, это не так. Гипноз не от светлых и не от тем-ных сил, это просто употребление, применение природных дарований. Любой человек, любой врач может научиться лечить гипнозом, это не тре-бует темных глаз и драматического лица. Это – техника. Вы можете с го-лубыми глазами и с самым обыкновенным лицом быть в состоянии гипно-тизировать человека. Насколько я знаю, это не оставляет отпечатка на ду-ше. Опять-таки, это отчасти зависит от того, что представляет собой врач. Ведь и врач, который лечит лекарствами, тоже может навредить пациенту, сделав его наркоманом или чем-нибудь в этом роде» [1].

В книге «Дневник протоиерея Василия Лесняка» мы читаем:

«Однажды известному врачу-психиатру королевской больницы в Шотландии доктору Джеймсу Макхарку во время интервью одной из газет были заданы следующие вопросы:

Вопрос: Известный английский философ Б. Рассел, выступая против религии, пишет, что он не верит в христианское учение потому, что совре-менная наука, в частности психиатрия, установила зависимость душевной жизни человека от физиологической мозговой деятельности! Вся умствен-ная и духовная жизнь — всего лишь функция мозга. Следовательно, за-ключает Рассел, нет ни бессмертия души, ни духовного мира вне материи! А как Вы соединяете такие научные данные с вашей христианской верой о цельности и глубине личности?

Ответ: Данных научных фактов я не отрицаю. Моя собственная практика в больнице убеждает меня в их точности. Но выводы Рассела – не научные данные, а собственная произвольная философия! Если у нас есть данные о том, что душевная жизнь человека есть функция мозга, то и, на-оборот, мозг есть орган душевной жизни, которая в свою очередь влияет через мозг на весь организм в целом. Теперь доказано, что усилием воли пациента можно продлить его жизнь в случаях раковых заболеваний. Рост опухоли приостанавливается, а бывают случаи полного исцеления. Это то, что люди называют чудесами. Дело в том, что мы для практических науч-ных целей искусственно обозначаем как абстрактные понятия: ум, мозго-вую деятельность, силу воли, душевную жизнь и т. д. Но на самом деле это не так. Человек есть цельность. Современная психиатрия пользуется абст-рактными понятиями не в их абсолютном смысле, которого нет, а лишь, как я сказал, в смысле относительном, условном, для практических целей. Но психиатрия знает, что личность целостна и неделима! А философия Рассела вся построена именно на таком устарелом и притом односторон-нем разделении цельности человека на части. Мои выводы совсем другие. Человек есть единое целое и все зависит, с какой стороны к нему подойти: если с физической, то душевная жизнь представится функцией мозга; если с духовной – мозг будет выглядеть органом души. Но всякая односторон-ность – ошибочна! Я подхожу к человеку с обеих сторон! И это приводит меня к убеждению, что весь человек, как цельность, выходит за пределы трехмерного нашего мира и его нельзя ограничивать какими-либо услов-ными категориями! Личность и глубже, и выше, чем просто тело с функ-циями, так как она вне времени и пространства! Личность человека пре-одолевает в своей умственной и душевной жизни и время, и пространство, переносится мыслями в прошлое, и в далекое космическое пространство, и даже за его пределы! На этом свойстве души основаны все культурные и научные успехи человека. Тело – это только та часть личности, которая проявляется в трехмерном мире Евклидовой геометрии и сменяющихся моментов времени, лишь в этих категориях личность представляется функцией тела! Но именно психиатрия говорит нам, что личность не функция, а реальность самосознания человека. Таким образом, научные данные, верно понятые, не только не мешают, а наоборот, помогают ве-рить и в вечную жизнь, и в невидимый мир, которому своей духовной сто-роной принадлежит человек.

Вопрос: Удавалось ли Вам в вашей практике увидеть, насколько влияет христианская вера на ваших пациентов и существует ли действи-тельно это влияние?

Ответ: О, да! Прежде всего, я должен сказать, что среди душевно больных, во всяком случае, в моей клинике, очень маленький процент под-линно верующих. Возможно, это происходит именно оттого, что верую-щий сам справляется со своими внутренними конфликтами и до настоящей болезни дело у него не доходит. Конфликты вызываются наличием зла в душе. Для верующего зло – это приходящее извне искушение. Он с ним борется как с внешним врагом. Это очень важное психологическое усло-вие. У неверующего – подобной психологической установки зачастую нет. Зло представляется ему внутренним состоянием, оно словно находится в нем самом. От подобного представления конфликт обостряется. Вероятно, здесь нет того чувства освобождения от зла (катарсиса), которое наблюда-ется во время исповеди после прощения грехов, и дело доходит до болез-ни!» (Протоиерей Василий Лесняк, 1962).

Основной духовно-нравственной лечебной целью доктора Довженко было приведение пациента к решительному осознанию себя больным. Именно это восстановление внутренней критики через видение картины своей болезни приводило больного к большому искреннему желанию ле-читься. От внутреннего покаяния, доходящего порой до потрясения лично-сти, многие пациенты нравственно и духовно преображались: у них не только полностью исчезала тяга к алкоголю и наркотикам, но и возникало горячее желание начать новую трезвую и здоровую жизнь. Недаром быв-ший Главный психотерапевт СССР – профессор В. Е. Рожнов называл вра-ча-психотерапевта – «священником атеистического времени» [26, 28, 43]. Главной же уязвимой стороной метода А. Р. Довженко, по мнению ряда специалистов [44], был искусственно создаваемый самим врачом и окру-жающими культ личности врача, который брал на себя решение самых жизненно важных проблем пациента: «не твоя больная воля, а моя – здоро-вая – будет тебя исцелять».

Сегодня очевидно, что, работая в советские времена, доктор Дов-женко не имел возможности рекомендовать пациенту после лечения у вра-ча обратиться за помощью в Церковь, к Богу, а если бы подобное случи-лось, то на этом бы и закончилась его лечебная практика. Вот доктор и «навешивал пациентов на самого себя» [5]. И все же подобный подход не-редко порождал своего рода врачебное кумирство. К тому же зачастую, ко-гда лечебное внушение прекращало свое действие (заканчивался добро-вольно выбранный самим больным срок трезвости), пациент оставался в немалой степени незащищенным от воздействия провоцирующих употреб-ление спиртного факторов, поскольку в основе воздержания от алкоголя и наркотиков лежал, в первую очередь, один лишь страх физической смерти, а не страх Божий. И оттого нравственное изменение личности больного, наступавшее после лечения по методу Довженко, являлось скорее следст-вием длительной трезвости, чем результатом покаянной перемены ума [2].

Таким образом, Стрессопсихотерапия по А. Р. Довженко («кодиро-вание») – Метод коллективно-группового многоэтапного психотерапев-тического лечения патологических зависимостей (хронического алкого-лизма, никотинизма и наркоманий), Осуществляемый высокоавторитет-Ным врачом (по мнению доктора Довженко, врач должен был предстать перед больным «таинственной и волевой личностью») Путем внушения (убеждения) В бодром состоянии (без гипноза как такового) Больному страха смерти при нарушении им режима трезвости (стрессопсихотера-певтический «плацебо-эффект»), Направленного, главным образом, на Пре-Одоление физической зависимости (снятие тяги к психоактивным вещест-вам) И в меньшей степени на снижение психической зависимости (восста-новление радости жизни, утраченной вследствие систематического злоупотребления алкоголем, табакокурением и наркотиками), что, по мнению ряда ученых-специалистов, оказывало положительное нейро-медиаторное воздействие на ЦНС больного и способствовало психофизиологическому и нравственно-психологическому восстановлению его патологически изме-ненной личности (без ее травматизации).

Качественным (коренным) отличием «кодирования» от прочих мето-дов эмоционально-стрессовой психотерапии был действительно выдаю-щийся новаторский переход от традиционного внушения во сне (в изме-ненном состоянии сознания) ко внушению наяву (в состоянии бодрствова-ния), без погружения больного в гипнотический транс (сон). Стрессопси-хотерапия по Довженко заключалась не в подавлении врачом воли больно-го, а в ее пробуждении и укреплении желания самого больного лечиться. Святитель Иоанн Златоуст полагал, что от желания человека зависит все. А старец Паисий Святогорец говорил, что Бог всегда хочет нам помочь, но хотим ли этого мы? Бог никогда не воздействует на волю человека без его желания. И оттого нет неизлечимых болезней – есть неизлечимые больные.

Конечно же, доктор Довженко, будучи человеком глубоко верую-щим, никогда не ставил перед собой задачу, даже косвенно, подчинить во-лю своих больных. Ибо если бы последнее имело место, то для успешного – 100-процентного – исцеления не понадобилось бы желание самого челове-ка. Напротив, по мнению А. Р. Довженко, именно активная роль пациента – его большое искреннее желание лечиться – являлось главным условием излечения по его методу.

ЦИтируя великого врача XIII в. Абульфараджа6, доктор Довженко говорил: «Нас трое: я – врач, больной и болезнь. Если больной помогает врачу, то они выступают вдвоем против одного врага – болезни. В этом случае врач часто помогает – излечивает больного. А если больной не по-могает врачу? То больной объединяется вместе с болезнью и они высту-пают вдвоем, против одного врача. Трудно в этом случае приходится вра-чу, и не всегда он может здесь помочь. Вот почему больной должен непре-менно помогать врачу на протяжении всего лечения, вплоть до полного и успешного излечения!» [31].

Перефразируя великого Абульфараджа, сегодня мы говорим: «Если больной, осознав свою греховную немощь в борьбе с лукавым духом, об-ращается для этого за помощью к Богу, но памятует, что человек, прогне-вавший Бога, “да впадет в руки врача” (Сир. 38: 15), и оттого приходит на лечение и помогает врачу лечить самого себя, то нас трое: Всеблагий Гос-подь, больной и врач, против одного зеленого змия, который в этом случае чудесным образом будет непременно повержен Богом, Ибо сила Божия в немощи человеческой свершается (2 Кор. 12: 9). Напротив же, если боль-ной не помогает врачу, не обращается к Богу за помощью, пытаясь пре-одолеть зависимость самостоятельно, то он добровольно объединяется со змием и они выступают вдвоем против одного врача. Трудно в этом случае приходится врачу. Ведь даже Бог без желания самого человека не может здесь помочь».

Но даже если чудо исцеления состоялось, следует помнить, что ис-целяющая Божия благодать – это энергия, дарованная человеку для ухода с пути погибели. Благодать Божия есть энергия духовного продвижения и приближения человека к Богу. Если же больной, получивший исцеление, попытается вести прежнюю жизнь и вновь станет служить греху, то про-щенная Богом болезнь возвращается к нему вновь. О, какой же это грех перед Всеблагим Богом – получив исцеление, вновь умертвлять свою плоть, свое физическое совершенство. И не только плоть, но губить и са-мою бессмертную душу, ввергать ее в пучину ада. Ту самую душу, кото-рой Любящий Отец уготовал вечное блаженство в Царстве Небесном.

Вот что говорится о чудесах исцеления в Евангелии от Марка: «И приходят в Капернаум; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил. И Дивились Его учению, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книж-ники. В синагоге их был человек, одержимый духом нечистым, и вскричал: Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. Но Иисус запретил ему, говоря: замолчи и выйди из него. Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким го-Лосом, вышел из него. И все ужаснулись, так что друг друга спрашивали: Что это? что это зановое учение, что Он и духам нечистым повелевает Со властью, и они повинуются Ему? И скоро разошлась о Нем молва по всей окрестности в Галилее. Вышедши вскоре из синагоги, пришли в дом Симона и Андрея, с Иаковом и Иоанном. Теща же Симонова лежала в го-рячке; и тотчас говорят Ему о ней. Подошед Он поднял ее, взяв ее за руку; и горячка тотчас оставила ее, и она стала служить им» (Мк. 1: 21–31).

Размышляя на эту тему, митрополит Антоний Сурожский говорит следующее: «Я хочу остановить ваше внимание на теме о чуде. Что такое чудо? Какое различие между чудом и колдовством, магией? Можно это определить очень коротко так. Магия, в той мере, в какой мы верим, что она существует, является насилием человеческой воли, человеческого про-извола над природой и над другим человеком. Это порабощение. Чудо – это действие Божие, совершающееся посредством верующего человека, чисто-го душой, отдавшего себя Богу, и это – дело освобождения. Освобождения от уз греха, от гнета того ужаса, который мы, люди, создали на земле. Са-мая сущность чуда именно в том, что человеку и природе вокруг него воз-вращается свобода быть собой, не быть во власти злого человека или зла на земле. Мы все знаем, насколько наша земля порабощена человеком и насколько это порабощение разрушает землю. Тема экологии поднимается сейчас повсеместно. Но кроме вопроса экологии есть все формы человече-ского насилия – над зверьми, над другим человеком, в предельном смысле война выражает собой эту злобу, насилие. А чудо заключается в том, что Бог посредством веры живого человека восстанавливает гармонию, кото-рая раньше существовала и была нарушена человеческой злобой, безуми-ем, грехом. И вот в этом чтении мы видим целый ряд примеров тому.

Мы можем себе поставить вопрос: почему Бог действует так? Во-первых, мы знаем из Священного Писания, но также из каждодневного опыта, что в этот мир, который мог бы быть таким гармоничным, таким прекрасным, светлым, богатым, который мог бы напитать всех своих жи-телей и принести им радость красоты и жизни, человек вносит зло и раз-рушение. И на это Бог отзывается – Он отзывается болью и состраданием ко всякой твари, которая измучена, страдает. Если только есть человек, способный быть проводником мира и любви, Бог через него действует. В основе чуда – сострадание, Божия жалость, Божия любовь.

Возьмите пример, – он такой прозрачный. Спаситель Христос при-шел в дом апостола Петра. Его теща лежала больная. Она не просила об исцелении, никто об этом не говорил. Но Спаситель ее просто пожалел, сердце Его дрогнуло жалостью, лаской, Он подошел, и, будучи совершен-ным человеком, коснулся ее, и передал ей через Свое прикосновение ту целость, цельность, которая была Его собственностью. В этом смысл слова “исцеление”: из разбитого, сломанного, надломленного человек делается снова цельным. Кто-то из Отцов говорил, что человек, который себя очи-стил, который освободил себя от плена греха, и телесного во всех его ви-дах, и душевного, который сам стал цельным, может своим прикосновени-ем исцелять, То есть передавать свою цельность другому человеку. Вот что мы видим в этом случае. Христос, совершенный Человек, Который не при-частен злу, Который до конца чист и цел, восстанавливает в этой женщине цельность, поскольку она могла ее вместить. Не святость, а просто какой-то момент цельности, которую она может оценить и ради которой она мо-жет начать меняться, новую жизнь вести. Она в ответ делает все, что мо-жет: в ответ на эту любовь и жалость Господню она начинает служить пришедшим. Она – хозяйка, и начинает готовить обед, она заботится о гос-тях. От полноты сердца, от полноты радости она старается по-своему по-благодарить их. Вот это удивительно трогательное, простое взаимоотно-шение между Богом, совершающим чудо по жалости, по милосердию, по любви, и человеком, который способен отозваться благодарностью, радо-стью и ради этой благодарности и радости начинает служить Богу, и вме-сте с этим служить людям, потому что Богу мы можем служить большей частью – почти всегда – только через наше отношение к людям и наше об-ращение с ними.

Но этим не все сказано о чуде. Я сейчас скажу о чуде несколько под-робнее, потому что надо понять, о чем речь идет, чтобы впоследствии, ко-гда речь будет заходить о чудесах, не возвращаться к этой теме. Христос не раз в течение Своей евангельской жизни обращается к человеку, кото-рый болен, нуждается в исцелении, и его спрашивает: хочешь ли быть цел? (напр., Ин. 5: 6). И совершенно естественно перед нами встает вопрос: кто же не хочет быть здоровым? Что за вопрос, зачем его ставить? Разве каж-дый из нас не ответит: хочу выздороветь от всех моих болезней, хочу стать здоровым, сильным, крепким, умным, хочу обладать всеми душевными и телесными силами, которые во мне заложены и которые как бы задушены болезнью и грехом? Всякий хотел бы чувствовать, что тело его не является обузой, хотел бы даже победить старость.

Вопрос не так прост, потому что исцеление не является просто физи-ческой переменой нашего состояния. Вопрос ставится так: если тебе дать дальше жить, каким ты есть, куда идет твоя жизнь? – к постепенному раз-рушению. Конец начавшегося в тебе процесса, болезни и внутреннего раз-лада приведет тебя к смерти. Хочешь ли ты чего-то иного? Или тебе хоте-лось бы продолжать свою жизнь, какая она есть: веселиться в свою меру, грешить в свою меру, каяться – как бы отряхиваясь (как собака, которая попала в лужу, стряхивает с себя воду и бежит дальше)? Тогда запомни, что естественно ты можешь только разрушиться и умереть. Если ты теперь получишь исцеление – непосредственным чудом Божиим, или по молит-вам святого, или через соборование, через причащение Святых Даров, ис-целение в результате истинного, глубинного, потрясающего покаяния, то жизнь, которая последует за этим, здоровье, цельность, новизна, которая тебе будет дана, уже не твоя природная жизнь. Жизнь тебе дана, как новый дар, словно ты уже умер и воскрес. Теперь тебе надо жить не по меркам твоей прошлой жизни, которая тебя привела к состоянию, в каком ты сей-час находишься. Теперь тебе надо жить, помня, что вся жизнь, которая сейчас в тебе есть, твое физическое здоровье, твое умственное здравие, твоя цельность – все они принадлежат Богу. Бог тебя одарил ею для того, чтобы ты творчески и достойно своего человечества и Божией любви прожил. Как апостол Павел говорит: “уже не я живу, но живет во мне Хри-Стос” (Гал. 2: 20).

Если так понять эту проблему, тогда можно понять, что вопрос Хри-стов означает: хочешь ли ты быть цел? или ты просто хочешь, чтобы с тебя было снято бремя болезни, для того чтобы сподручней было жить так, как ты раньше жил: беспутничать, следовать всем своим пожеланиям, не счи-таясь ни с другим человеком, ни с жизнью, ни даже с самим собой? Если ты говоришь: “Да, Господи, я хочу быть исцеленным!” – это значит: “Я хочу, чтобы сегодня кончилась моя естественная, природная судьба и на-чалась новая судьба, которая осуществляется в моем общении с Тобой и Твоей жизнью, в Твоей деятельности, Твоем творчестве в этом мире через меня”.

И если этот вопрос встает перед кем-нибудь из нас, мы должны знать, что исцеление значит конец прошлого и начало вечности. Потому что вечность не заключается в том, что когда-то после смерти мы будем жить без конца. Вечность – это наша приобщенность к Богу; Он является самой Вечностью, самой жизнью, самой реальностью. Готовы ли мы на это? Можем ли мы найти в себе мужество, храбрость, решимость, устой-чивость для того, чтобы от Бога принять новую жизнь, распрощавшись со всем тем, чему мы служили или были порабощены в прошлой нашей жиз-ни? Это второй момент, который я хотел бы подчеркнуть в вопросе о чуде.

Скажу еще об одном. Мне несколько раз ставили вопрос: если у Христа есть сила исцеления, если Христос воскрес и жив в Церкви, если Церкви передана благодать и она стала местом селения Святого Духа, за-чем люди обращаются к врачам? Не достаточно ли обратиться к Богу с тем, чтобы Он исцелил? Почему нужно какое-то человеческое посредство?

Мне кажется, что человек, который сказал бы: “Я настолько близок к Богу, что мне незачем обращаться к врачу; мне стоит только обратиться к Богу – и Он меня исцелит”, – поступает по гордыне и по безумию своему. Бывает, что человек стоит на грани смерти, и порой ему нужно телесное оздоровление независимо от того, близок ли он к Богу или далек от Него. И очень интересно отметить, что Амвросий Оптинский, который сам был слабого здоровья, говорил людям: “Не пренебрегайте врачом. Бог сотворил и лекарство, и врача, обращайтесь к нему”. Не всякий человек и не во вся-кий момент может как бы нутром своим знать, что он принял до конца и жизнь, и смерть как приобщенность к Богу. Тут мне хочется как бы в под-тверждение своих слов прочесть отрывок из Священного Писания: “По-читай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от ВышнегоВрачевание... Господь создал из земли врачевства, и благора-Зумный человек не будет пренебрегать ими... Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими он врачует человека и уничтожает болезнь его. Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли. Сын мой! в болезни твоей не будь небрежен, Но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от вся-кого греха очисти сердце. Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий; и дай ме-сто врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех; ибо и они молятся Госпо-ду, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к про-должению жизни” (Сир. 38: 1, 2; 6–14).

Мне кажется, что этот отрывок очень важен. Он показывает, что на-до обращаться к врачу за помощью, которую он способен дать, но вместе с тем не оставлять молитвы, потому что мы ищем чего-то большего: не только уврачевания тела, но оздоровления всего нашего существа и исце-ления, То есть того, чтобы стать цельными людьми в нашем единстве с Бо-гом» [1].

Таким образом, полное и успешное излечение больного – есть исце-ление его духа, души и тела, воссоединение их нарушенного триединства, что невозможно без Божьего произволения. Если авторитет врача (даже глубоко воцерковленного) и способствует такому излечению, то культ личности все того же «врачевателя» препятствует подлинному исцелению человека. Всякий чрезмерный авторитет врача порождает пассивность па-циента: формирует необоснованную надежду на врача, а не на Бога. Такая пассивность препятствует покаянию человека и восстановлению его отно-шений с Богом. Чтобы авторитет личности, необходимый при исцелении человека, не перешел в ее культ, чтобы врач не встал гордой преградой между Богом и человеком на его пути к исцелению, следует помнить, что лечит врач, а исцеляет Господь! А для этого врачу надо иметь веру и сми-рение перед Богом, хотя бы самые малые. Несомненно, заниматься исце-лением и духовным врачеванием людей следует только под руководством опытного духовного наставника и научного руководителя (ведь любое ле-чение имеет духовное и телесное воздействие: исцели = уврачуй = вылечи = уздрави), не полагаться при этом только на собственный врачебный опыт и знания и ни при каких обстоятельствах не принимать положительные ре-зультаты исцеления на свой счет. Почему же сегодня так мало медицин-ских центров, где наряду с лечебной и научной практикой, ведется работа духовная?! Потому, что слаба у многих пациентов вера и невелико число верующих врачей, достаточно воцерковленных и подготовленных к прове-дению духовной работы с больными, оттого дар духовного исцеления, и в древние времена встречавшийся достаточно редко, отныне стал чрезвычайно редким Божиим даром, неподлежащим человеческому тиражирова-нию [24].

Воистину, как сказал наш Спаситель Иисус Христос: «Нет больше Той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Несомненно, доктор Довженко был «милосердный самарянин» и челове-колюбивый православный христианин, «положивший живот свой за други своя». Но далеко не все его ученики, приехавшие на учебу в Феодосию по путевкам Минздрава СССР, были готовы уподобиться своему великому учителю-подвижнику. Воистину, учитель умирает в своих учениках!.. Главным недостатком метода А. Р. Довженко, в исполнении его материали-стически настроенных учеников, являлся искусственно создаваемый (в том числе СМИ и безудержной саморекламой) псевдоавторитет «высоковоле-вой», «магнетической», «гипнотической», культовой личности врача (сво-его рода «врачебное кумирство»). И по мере усиления культа личности це-лителя и его роли в излечении больного снижалась активность самого па-циента, несмотря на формальные призывы врача максимально активно объединиться в борьбе с болезнью. Такая пассивность больного, который становился лишь объектом врачебного воздействия «культовой лично-сти», прямо нарушала Божью Заповедь: «Не сотвори себе кумира» – и со временем привела к резкому снижению эффективности лечения данным методом.

Как всякое лечение страхом, метод современного «кодирования» все больше напоминал экстренное наложение жгута раненому при кровотече-нии. Ясно, что вылечить от пьянства и наркомании одним лишь «психиче-ским» жгутом было невозможно, и оттого возникала острейшая необходи-мость дальнейшей квалифицированной и специализированной духовно-нравственной медицинской помощи. Подобное кризисное положение ве-щей в полной мере отражало материалистическую позицию атеистическо-го века, его концепцию об активном позитивном влиянии сильной, здоро-вой, идеологически зрелой (грамотной) личности на личность больную. В те времена малейшее проявление религиозного мистицизма врачами при лечении больных решительно каралось государственными органами.

На рубеже 1990-х гг., в эпоху так называемой перестройки и пере-ходного периода, в пору снятия многих идеологических запретов, на почве духовной вседозволенности атеистический вакуум в душах людей стал стремительно заполняться псевдорелигиозным мистицизмом народных це-лителей, экстрасенсов, оккультистов, колдунов, магов, астрологов, а также психически больных людей и неисчислимого множества шарлатанов. Это состояние метафизической интоксикации7 общества не обошло и учеников Довженко. Вскоре у них появились свои ученики, а у тех свои, что привело к массовому тиражированию и распространению не столько самого метода Довженко, сколько превратно понятого и вырванного из контекста метода термина «кодирования».

В погоне за коммерческой прибылью термин «кодирование» стал повсеместно использоваться в лечебной наркологической практике как врачами-специалистами, так и шарлатанами-целителями. И те, и другие были абсолютно не знакомы с методом Довженко. С тех пор практически любое лечение у нарколога стало называться «кодированием» (лечился – значит «кодировался», не пьет – значит «закодировался»). Все это сыграло роковую дискредитирующую роль по отношению к самому эффективному и популярному в народе методу лечения патологических зависимостей.

Метод А. Р. Довженко формировался в определенных социальных и общественно-политических условиях тоталитарного атеистического госу-дарства, определивших язык психотерапевта, характер рекомендаций и од-ностороннее, более физиологическое, чем духовное, обоснование меха-низмов врачебного воздействия. Тем не менее в его методе впервые в со-ветской материалистической медицине получили отражение некоторые элементы работы дореволюционного Всероссийского Александро-Невского общества трезвости, например такие, как общая и индивидуаль-ная исповедь и особая врачебная проповедь. Именно православная вера самого доктора А. Р. Довженко и высокая эффективность его стрессопси-хотерапии в процессе творческого развития и модификации этого метода в Международном институте резервных возможностей человека и Алексан-дро-Невском братстве трезвости выявили и научно доказали необходи-мость теснейшего сотрудничества и соработничества врачей и священни-ков в деле лечения патологических зависимостей, каждого на своем месте. Все более преобразуя и видоизменяя метод своего учителя, врачи МИРВЧ под руководством опытных духовников поставили стрессопсихотерапию на иную, православную мировоззренческую основу, отныне связывая пси-хотерапевтический эффект с исцеляющей Божией благодатью, проводни-ком которой является врач, имеющий благословение Церкви.

ТАким образом, основными достоинствами метода народного врача СССР, заслуженного врача УССР А. Р. Довженко явились: высочайший ле-чебный результат (не сопоставимый с официальными наркологическими методиками); массовость; краткосрочность и экономичность; возможность проведения лечения в самых разных условиях (на производстве, в домах культуры, кинотеатрах и т. п.); и, конечно же, этим методом было положе-но начало революционного для советской психотерапии перехода от вну-шения во сне к убеждению наяву.

Но главное – это была первая в советское время попытка высоко-профессионального и высокоавторитетного в обществе врача оказать больным зависимостями не только массовую медицинскую, но и духовную помощь, пробудить в людях желание полной трезвости. По сути, доктор А. Р. Довженко совершил гражданский подвиг и явился предтечей духовно ориентированной психотерапии в форме целебного зарока на православ-ной основе, где человек, предстоящий в глубоком и искреннем покаянии пред Богом, получает от Всеблагого Творца материализацию своего боль-шого искреннего желания лечиться.

И сегодня все внушения, встречающиеся в жизни современного че-ловека, следует разделять на положительные и отрицательные. Так, на-пример, силой ложного, отрицательного внушения обладает наркоман, расстраивая своим общением тех, кто настроен иначе. Но не всякое вну-шение обязательно приносит вред, бывает от него и польза в нашей брен-ной земной жизни, например, когда один человек удерживает другого от совершения зла. Главное суметь воспользоваться невидимым оружием во славу Божию и с пользой для человека, не заслонив при этом Бога. Полный же отказ от внушения, по нашему мнению, – один из признаков святости.

Литература

1. Антоний, митрополит Сурожский. Труды / Митрополит Сурож-ский Антоний. – М. : Практика, 2002. – 413 с.

2. Бажин А. А. Клинические аспекты психопатологии, психофарма-кологии и эмоционально-эстетической психотерапии / А. А. Бажин, Г. И. Григорьев, А. И. Еремеев. – СПб. : ВМедА, 1999. – 186 с.

3. Бехтерев В. М. Роль внушения в общественной жизни: речь на ак-товом собрании Воен.-мед. акад. / В. М. Бехтерев // Обозр. психиатрии, невропатол. и эксперим. психологии. – 1898. – № 1. – С. 1–19.

4. Буль П. И. Техника гипноза и внушения / П. И. Буль. – СПб. : Сен-тябрь, 2001. – 178 с.

5. Буль П. И. Концептуальные основы метода стрессопсихотерапии по А. Р. Довженко / П. И. Буль, Г. И. Григорьев, Р. В. Мизерене [и др.] // Вестн. психотерапии. – 2004. – № 11(16). – С. 95–101.

6. Воробьева Т. М. О новых знаниях по нейробиологическим основам приобретенных мотиваций и их значению в эффективности стрессопсихо-терапии по А. Р. Довженко [Электронный ресурс] / Т. М. Воробьева // Http://www. dovzhenko. ru /files/fact. php, вход свободный.

7. Воробьева Т. М. Природа факторы и механизмы формирования за-висимости от психоактивных соединений / Т. М. Воробьева // Наркология. – 2004. – № 1. – С. 34–40.

8. Гофман А. Г. Клиническая наркология / А. Г. Гофман. – М., 2003. – 214 с

9. Григорьев Г. И. Результаты катамнестического наблюдения по ле-чению научных сотрудников системы Ленинградского научного центра АН СССР, страдающих хроническим никотинизмом и алкоголизмом по методу А. Р. Довженко за период 1988–1989 годов // Теория и практика ме-тода А. Р. Довженко : материалы IV всерос. науч.-практ. конф. – М., 1990. – С. 32.

10.Григорьев Г. И. Массовые эмоционально-эстетические методы психотерапии как этап анонимного лечения хронического алкоголизма / Г. И. Григорьев, О. Н. Кузнецов // Вестн. гипнологии и психотерапии. – 1991. – № 1. – С. 8–11.

11.Григорьев Г. И. Нетрадиционный аспект психопрофилактики ал-когольной зависимости / Г. И. Григорьев, В. Ф. Зверев // Вестн. гипнологии и психотерапии. – 1992. – № 2. – С. 42–44.

12.Григорьев Г. И. Сохранить в чистоте метод А. Р. Довженко // Ито-ги и перспективы использования метода стрессопсихотерапии А. Р. Дов-женко в наркологии : материалы всерос. науч.-практ. конф.. – М., 1992. – С. 98–102.

13.Григорьев Г. И. Использование христианских православных тра-диций в методе целебного зарока при формировании мотивационно-волевых установок терапии болезненных влечений / Г. И. Григорьев, О. Н. Кузнецов, В. Г. Лесняк // Выживание человека : резервные возможности и нетрадиционная медицина : материалы 1-й междунар. науч. конф. – М., 1993. – С. 175–176.

14.Григорьев Г. И. ДАР (Довженко Александр Романович) // Исцеле-ние словом : о лечении болезненных влечений методом целебного зарока : [Вып. I]. – Псков : Отчина, 1993. – С. 13–17.

15.Григорьев Г. И. Способ лечения хронического алкоголизма : пат. Роспатента № 2011374 // Изобретения. – 1994. – № 8. – С. 16.

16.Григорьев Г. И. Способ лечения ожирения : пат. Роспатента № 2034575 / Г. И. Григорьев, И. А. Иванов, Р. В. Мизерене // Изобретения. – 1995. – № 13. – С. 129.

17.Григорьев Г. И. Способ лечения алкогольной, никотиновой и нар-котической зависимости : пат. Роспатента № 2034576 // Изобретения. – 1995. – № 13. – С. 129.

18.Григорьев Г. И. Клинико-статистические исследования метода ле-чебного зарока в психотерапии алкоголизма / Г. И. Григорьев, И. Н. Гурвич // Вестн. психотерапии. – 1995. – № 2 (7). – Сообщение 1 : Основные соци-альные и клинические характеристики изучаемого контингента. – С. 9–25.

19. Григорьев Г. И. Клинико-статистические исследования метода ле-чебного зарока в психотерапии алкоголизма / Г. И. Григорьев, И. Н. Гурвич // Вестн. психотерапии. – 1996. – № 3 (8). – Сообщение 2 : Кросс-секционный анализ. – С. 9–36.

20. Григорьев Г. И. Медицина и православие – путь к трезвости : ма-териалы II междунар. антиалкогольного съезда «Россия: трезвый путь») / Г. И. Григорьев // Вестн. психотерапии. – 1996. – № 3 (8). – С. 95–98

21. Григорьев Г. И. Клинико-статистические исследования метода ле-чебного зарока в психотерапии алкоголизма / Г. И. Григорьев, И. Н. Гурвич // Вестн. психотерапии. – 1997. – № 4 (9). – Сообщение 3 : Многомерный анализ и обсуждение. – С. 9–40.

22. Григорьев Г. И. Основы ораторского искусства психотерапевта при лечении болезненных влечений методом массовой эмоционально-эстетической психотерапии / Г. И. Григорьев, Л. П. Кузнецов // Вестн. пси-хотерапии. – 1999. – № 6(11). – С. 9–13.

23. Григорьев Г. И. Метод духовно ориентированной психотерапии в форме целебного зарока / Г. И. Григорьев, С. А. Ершов, В. Ф. Зверев // Вестн. психотерапии. – 2003. – № 9 (14). – С. 55–70.

24. Григорьев Г. И. Духовно-ориентированная психотерапия в форме целебного зарока: теоретические основы, организационная структура и ин-формационно-аналитическое обеспечение : монография / Г. И. Григорьев, Р. В. Мизерене, Е. А. Мильчакова. – СПб. : МИРВЧ : ВМедА, 2004. – 150 с.

25. Григорьев Г. И. Результаты многолетнего мониторинга больных алкоголизмом, пролеченных в МИРВЧ методом стрессопсихотерапии / Г. И. Григорьев, А. И. Слатвицкий, Н. В. Советная // Вестн. психотерапии. 2004. – № 11 (16). – С. 108–120.

26. Григорьев Г. И. Кризисно-реабилитационная помощь при нарко-маниях на основе стрессовой психотерапии : автореф. дис. … д-ра мед. на-ук / Григорьев Г. И. – СПб., 2004. – 47 с.

27. Григорьев Г. И. Массовая эмоционально-эстетическая психотера-пия алкоголизма Григорьева // Психотерапевтическая энциклопедия / под ред. Б. Д. Карвасарского. – Изд. 3-е., перераб. и доп. – СПб. [и др.] : Питер, 2006. – С. 309–312.

28. Григорьев Г. И. Метод духовно ориентированной психотерапии в форме целебного зарока // Психотерапевтическая энциклопедия / под ред. Б. Д. Карвасарского. – Изд. 3-е, перераб. и доп. – СПб. [и др.] : Питер, 2006. – С. 327–332.

29. Григорьев Г. И. Православная психотерапия // Психотерапевтиче-ская энциклопедия // Под ред. Б. Д. Карвасарского. – Изд. 3-е, перераб. и доп. – СПб. [и др.] : Питер, 2006. – С. 472–479.

30. Довженко А. Р. Стрессопсихотепапия больных алкоголизмом в амбулаторных условиях / А. Р. Довженко, А. Ф. Артемчук, З. Н. Болотова [и др.] // Журн. невропатол. и психиатрии им. С. С. Корсакова – 1988. – № 2. – С. 94–97.

31. Довженко А. Р. Организация стрессопсихотерапии больных алко-голизмом в амбулаторных условиях: метод. рекомендации / А. Р. Довжен-ко. – М. : Минздрав СССР, 1984. – 26 с.

32. Дьяченко Г., протоиерей. Область таинственного. – М., 1900 ; М. : Планета, 1992. – 742 с.

33. Дьяченко Г., протоиерей. Полный церковно-славянский словарь. – М.: Изд.-во Моск. Патриархии, 1993. – 1120 с.

34. Ершов С. А. Исцеление словом / Сост.: С. А. Ершов, Г. И. Григорь-ев. – Псков, 2000. – Вып. III. – 183 с.

35. Ершов С. А. К вопросу о теории и практике православной психо-терапии / С. А. Ершов, Г. И. Григорьев, В. Ф. Зверев // Вестн. психотерапии. – 1995. – № 2 (7). – С. 111–112.

36. Ершов С. А. Метод духовно ориентированной психотерапии в форме целебного зарока / С. А. Ершов, Г. И. Григорьев, В. Ф. Зверев // Исце-ление словом : Исцеление верой. – СПб., 2002. – Вып. V. – С. 338–353.

37. Ерышев О. Ф. Жизнь без наркотиков : советы психолога / О. Ф. Ерышев. – СПб. : Пионер, 2001. – 160 с.

38. Ерышев О. Ф. Этапы течения ремиссий при алкоголизме и профи-лактика рецидивов : автореф. дис. ... д-ра мед. наук / О. Ф. Ерышев. – СПб., 1998. – 52 с.

39. Игнатий (Брянчанинов), епископ. Сочинения : В 5 т. – СПб., 1905.

40. Невярович В. К. Терапия души (Святоотеческая психотерапия) / В. К. Невярович. – Воронеж : МОДЭК, 1997. – 240 с.

41. Платонов К. И. Слово как физиологический и лечебный фактор. – М., 1964.

42. Пятницкая И. Н. Злоупотребление алкоголем и начальная стадия алкоголизма. – М. : Медицина, 1988. – 288 с.

43. Рожнов В. Е. Теория и практика советской психотерапии / В. Е. Рожнов. – М. : Медицина, 1982. – 316 с.

44. Энтин Г. М. Алкогольная и наркотическая зависимость: практ. руководство для врачей / Г. М. Энтин, А. Г. Гофман, А. П. Музыченко, Е. Н. Крылов. – М. : Медпрактика, 2002. – 328 с.

45. Эпштейн И. Ц. О повторном лечении больных алкоголизмом ме-тодом А. Р. Довженко / И. Ц. Эпштейн, О. И. Эпштейн // Вестн. гипнологии и психотерапии. – 1992 – № 2. – С. 45–48.