СЕМЕЙНАЯ ДЕПРИВАЦИЯ КАК ДЕТЕРМИНАНТА ФОРМИРОВАНИЯ СУБЪЕКТНОСТИ ЧЕЛОВЕКА*

А. К. Рубченко

Обнинский институт атомной энергетики Национального исследовательского ядерного университета

Сегодня как никогда остро стоит проблема не только физического (физиологического), но и психического здоровья человека как в России, так и во всем мире. Психическое здоровье закладывается еще в детстве, в родительской семье. Ученые психологи, оценивая социально-психологи-ческий климат в современной семье, констатируют, что увеличивается ко-личество таких семей, где дети растут в неблагоприятных условиях – в ус-ловиях психической депривации. Оказалось, что условия депривации ха-рактерны не только для неблагополучных, но и для вполне нормальных семей. Дело в том, что, например, в России широко распространена прак-тика отправления своих детей в детские оздоровительные лагеря, в санато-рии, к бабушкам и дедушкам, к другим родственникам на весь летний пе-риод. Часто это объясняется заботой родителей об отдыхе и здоровье де-тей, но, как показывает практика, такая разлука с родительской семьей приводит к нарушению привычной для ребенка среды развития, к психи-ческой депривации в семье, которая в дальнейшем отразится на формиро-вании его субъектности.

С нашей точки зрения, необходимо различать близкие по смыслу, но не тождественные друг другу понятия – депривация, переживание, сепа-рация, разлука.

ПСихическая депривация (от англ. deprivation – утрата, лишение, по-теря) – это лишение общения с семьей, близкими. Этот термин введен че-хословацкими психологами Й. Лангмейер и З. Матейчек, которые на осно-ве обобщения данных мировой науки и практики, а также своего много-летнего опыта изучения детей из детских домов и школ интернатов, выявили феномен, который был обозначен ими понятием «психическое ли-шение», или «психическая депривация». Они определяют его как психиче-ское состояние, возникшее в результате таких жизненных ситуаций (назы-ваемых депривационными ситуациями), где субъекту не предоставляется возможность для удовлетворения некоторых основных жизненных психи-ческих потребностей в достаточной мере и в течение продолжительного времени [7].

Попадая в такие ситуации, человек испытывает негативное пережи-вание, особенность которого состоит в том, «что оно возникает в критиче-ской ситуации, ситуации невозможности, т. е. такой ситуации, в которой субъект сталкивается с невозможностью реализации внутренних необхо-димостей своей жизни (мотивов, стремлений и пр.)» [3, с. 31].

Следовательно, близким по смыслу термину «депривация» является термин «переживание», определение которого дал Ф. Е. Василюк. Пережи-вание понимается им как особая внутренняя деятельность по преодолению жизненных событий. Смысл этой деятельности – восстановить функцио-нальное равновесие организма [3]. На наш взгляд, термину «депривация» соответствует более узкое понятие, чем «переживание», так как пережива-ние может быть как позитивным, так и негативным, а депривация только негативна. Причем термин «депривация» отражает пассивную позицию субъекта, а «переживание» – его активную позицию.

Еще более узким понятием по сравнению с депривацией является понятие «сепарация (отделение)» – «термин, обозначающий уход от объек-та или прекращение с ним каких-либо отношений. В психоаналитическом смысле сепарация представляет собой интрапсихический процесс, входя-щий в структуру сепарации–индивидуации, благодаря которому индивид приобретает чувство себя как самостоятельной и независимой от объекта целостности, другими словами, приобретает свойства субъекта. Способ-ность к сепарации является важным компонентом развития каждого инди-вида. Умение изживать проявления сепарации указывает на достижение индивидом соответствующего уровня развития. С другой стороны, несвое-временное или чересчур резкое отделение ребенка от заботящегося объек-та может привести к серьезным осложнениям и искажениям развития и адаптации, вплоть до возникновения длительной депрессии или психопа-тических явлений. Вызывающая травму сепарация может быть обусловле-на как физической (разлука), так и психологической (одиночество вдвоем) недоступностью объекта» [14, с.191].

Физическая сепарация или разлука – это пространственное разделе-ние, жизнь врозь [11], при которой прекращается эмоциональная связь, и чем интенсивнее была связь, тем тяжелее переживается разлука. Вызы-вающая травму физическая или психологическая сепарация, сопровож-дающаяся негативными переживаниями, – это один из видов депривации.

Психическое переживание утраты эмоциональной связи в результате пространственного разделения или отчуждения со значимыми объектами, которое возникает при разлуке с семьей или одним из родителей и приво-дит к искажениям развития и адаптации ребенка, мы будем называть се-мейной депривацией.

Поскольку семья является основополагающим фактором развития ребенка, следует говорить о семейной депривации как разновидности со-циальной и эмоциональной депривации. В зависимости от субъекта, соз-дающего психотравматическую (депривационную) ситуацию для ребенка, различают материнскую, отцовскую, родительскую и детскую депривацию (субъекты братья и сестры). Причем семейная депривация может быть как эпизодической (временная разлука с одним из родителей или с семьей), так и хронической (постоянная разлука). Больше всего исследований было проведено по вопросам материнской депривации.

Под Материнской депривацией Чаще всего понимают отсутствие материнского заботливого отношения к детям. О материнской депривации идет речь в ситуациях разлуки с матерью при госпитализации ребенка или отсутствии матери, при поступлении ребенка в детский сад, отказе от ре-бенка еще в роддоме или подкидывании ребенка, продаже собственного ребенка. Даже в семье может наблюдаться такое поведение матери (иг-норирование, враждебность, конфликтность, жестокое обращение с ре-бенком, неприятие, отказ в помощи, сотрудничестве), которое приведет к депривации.

Исследования, проведенные в больницах с госпитализированными детьми, показали три стадии в эмоциональном восприятии ребенком дол-гой разлуки с матерью. На 1-й стадии дети протестуют, буянят, ищут маму и, если она возвращается на этом этапе, некоторое время ведут себя плохо – «наказывают» ее за плохое поведение. Но, выплеснув гнев, становятся прежними (мамы тоже наказывают пропавших детей, когда находят их, ведь эмоции, которые движут людьми в аналогичных ситуациях, похожи).

На 2-й стадии, если разлука продолжается больше 1 месяца, ребенок становится вялым и апатичным. Он не успокаивается и переживает, что мама к нему больше не вернется. Если мама возвращается на этой стадии, то ребенок очень привязан к ней, выглядит очень неуверенным в себе. Возвращение в обычное русло занимает больше времени, и ребенку нужно пройти через протест, прежде чем стать прежним. Это, как ни странно, хо-роший знак. Ребенок должен полностью избавиться от накопившихся от-рицательных эмоций и убедиться, что его по-прежнему любят и он может не бояться выразить этот гнев.

На 3-й стадии, после 2 месяцев сепарации, ребенок начинает восста-навливаться, он снова играет и ведет себя как обычно, но цена этому выхо-ду из апатии – любовь к матери. Он перестает любить свою маму, чтобы справиться с разлукой, ведь если не любить кого-то, то и потерять его не страшно. Воссоединение семьи на этой стадии – очень болезненный процесс, так как ребенок не идет на эмоциональный контакт, остается нечувствительным к реакциям со стороны взрослых. Если во время раз-луки у ребенка был кто-то, кто заменял ему маму, то 3-я стадия скорее всего не наступит, и именно поэтому при госпитализации ребенка роди-телям разрешают в последнее время находиться вместе с ним в меди-цинском учреждении.

Первые описания неблагоприятных последствий семейной деприва-ции сделал Л. Ф. Мейер, который в качестве главной причиной младенче-ской смертности называет отсутствие «стимулирующего» влияния матери [10]. Реакцию детей разных возрастов на сепарацию от матери в различных условиях также изучали и описывали психологи разных научных школ [2, 7, 19, 23].

А. Фрейд и Д. Берлингем приводят фактический материал, свиде-тельствующий о драматическом, а иногда и трагическом влиянии на ре-бенка разлуки с матерью. «Реакции, выдаваемые ребенком на разлуку с матерью, особенно сильны. Ребенок чувствует себя оставленным всеми теми, кого он хорошо знает в своем мире, теми, кто для него много значит. Переживая разлуку, некоторые дети отказываются от еды и сна. Многие протестуют против того, чтобы их ласкали незнакомые люди. Одни дети привязаны к игрушкам, которые дала мать, другие – к чему-то из постель-ных принадлежностей или одежде, которую принесли из дома» [19, с. 191]. Также Р. Шпиц описывает детей одного детского дома, которые в возрасте 3 месяцев были разлучены со своими матерями. Уход, питание, гигиениче-ские условия в этом учреждении были типичными для всех хорошо по-ставленных заведений такого рода. Однако у всех детей произошла резкая задержка их психического развития. В течение 2 лет погибло 37 % малы-шей, в живых остался 21 ребенок. К описываемому моменту младшему ребенку было 2 года, старшему – 4 года и 1 месяц. 5 из них были неспособны к самостоятельному передвижению каким-либо способом, сидели без под-держки только 3, ходили с посторонней помощью 8, а самостоятельно только 5, не умели есть ложкой 12, сами одеваться 20 детей. Весьма низ-ким оказалось и их психическое развитие. Так из 21 ребенка 6 детей вовсе не умели говорить, 13 – говорили по 2–5 слов и лишь один умел составлять предложения. Но наиболее яркой особенностью детей этого детского дома было их невротическое поведение, которое проявлялось в следующих симптомах:

А) задумчивость, печаль, плач, но без крика и вокализации;

Б) замыкание в себе, отрицательное отношение к окружающим,
стремление уйти от всех, отстраниться от посторонних;

В) ареактивность, пониженный темп движений, отбрасывание игру-
шек и предметов, прикоснувшихся к ребенку, ступорозное состояние;

Г) потеря аппетита, отказ от еды, исхудание;

Д) бессонница.

Указанные симптомы развивались у многих детей после разлуки в течение 2 лет с матерью [23].

Интенсивное научное изучение проблемы психической депривации началось в 1960-х гг. Дж. Боулби и его сподвижницей М. Эйнсворт. Ре-зультаты их исследований показали необходимость связи ребенка именно с биологической матерью. Они раскрыли значение этой связи для нравст-венного и физического развития ребенка в раннем возрасте [2]. С развити-ем исследований материнской депривации выяснилось, что последствия ее могут охватывать широкий спектр психопатологических состояний – от легких задержек психического развития до выраженной дебильности, от транзиторных депрессивных состояний до тяжких искажений эмоциональ-ной сферы с неспособностью к сопереживанию, пассивностью, коммуни-кативными нарушениями, т. е. невозможностью в дальнейшем устанавли-вать полноценные контакты с другими людьми, с необратимым недоразви-тием навыков общения.

Исследования ряда отечественных авторов [4, 5, 8, 9, 12, 13] также указывают на нарушения эмоционального развития ребенка при разлуке с матерью. Присутствие матери и ее влияние способствуют формированию чувства безопасности и стабильности у ребенка. Основные эмоционально личностные деформации возникают у детей-сирот как следствие эмоцио-нальной депривации из-за разлуки с матерью, так как потребность в эмо-ционально-теплом контакте как базовая жизненная потребность остается неудовлетворенной. По мнению И. В. Грибановой, неудовлетворенные по-требности не редуцируются сами собой; пока они не удовлетворены, они закрепляются достаточно прочно [4].

Наблюдая у таких детей тяжелые повреждения личности, касающие-ся самосознания и интеллектуального развития, ученые высказали предпо-ложение о том, что эмоциональная депривация делает особенно острым сам «момент отторжения». Этот травмирующий комплекс сохраняется у ребенка на всю жизнь. Дети, изолированные с рождения до 6 месяцев, на-всегда остаются менее разговорчивыми, чем их сверстники, воспитываю-щиеся в семье. Изоляция ребенка от матери от 1 до 3 лет приводит к тяже-лым последствиям, отражающимся на интеллектуальном и личностном развитии, которые с трудом поддаются компенсации.

Отцовская депривация Наблюдается у детей в связи с разлукой с отцом, вследствие смерти отца (крайний случай), ухода отца из семьи, в результате развода родителей, длительной командировки отца; а также вследствие самоустранения отца от воспитания детей: он может игнориро-вать ребенка, враждебно отвергать его, критиковать, придираться, никогда не хвалить, избегать контактов с ним, быть жестоким с ребенком, ограни-чивать его свободу и т. д. При уходе отца из семьи даже грудной ребенок способен остро переживать психическую травму, которую испытывает его мать в процессе развода. Ученые считают, что новорожденный остается частью организма матери, находится в симбиозе с ней, поэтому чутко реа-гирует на настроение матери. Дети 21/2–31/2 лет реагируют на распад семьи плачем, расстройством сна, повышенной пугливостью, снижением позна-вательных процессов, проявлением неопрятности, пристрастием к собст-венным вещам и игрушкам, так называемым переходным объектам. И если ребенок чувствует фрустрацию, страх, то с помощью переходного объекта, который символически заменяет отсутствующего родителя, он быстрее справляется с этими эмоциями [24].

Дети 31/2–41/2 лет при разлуке с отцом показывают повышенную гневливость, агрессивность, переживание чувства утраты, тревожность. Экстраверты делаются замкнутыми и молчаливыми, проявляется чувство вины за распад семьи. У детей 5-6 лет тоже наблюдаются усиление агрес-сии, тревоги, раздражительность, неугомонность, гневливость.

По данным Г. Фигдора, у подростков, растущих без отца, присутст-вуют жестокость, заниженная самооценка, а у мальчиков – подростков с высокой самооценкой отцы заботливы, пользуются их доверием и являют-ся для своих детей авторитетом. Интересно, что есть зависимость самооценки подростков от возраста матерей в период развода. Так, среди детей женщин, которым при расторжении брака было меньше 24 лет, только 22 % мальчиков имели высокую самооценку. Если матери разводились в более старшем возрасте, то уже 42 % детей имели высокую самооценку [18].

Исследование В. А. Сысенко показало, что особенно болезненно реа-гируют на развод мальчики 7–12 лет. Девочки же особенно остро пережи-вают разлуку с отцом в возрасте от 2 до 5 лет. Очень болезненно пережи-вает распад семьи единственный ребенок. Те дети, у кого есть братья и се-стры, намного легче переживают развод. Так как в таких ситуациях дети вымещают агрессию или тревогу друг на друге, то это значительно снижа-ет эмоциональное напряжение и уменьшает вероятность нервных срывов [17].

В ситуации развода, ввиду того что он происходит не сразу, отноше-ния членов семьи уже бывают нарушены заранее. Многое зависит и от то-го, какие были отношения с ушедшим родителем. Чем прочнее эмоцио-нальная связь с отцом, тем тяжелее разлука. Часто у ребенка имеется лишь незначительная связь с отцом, но иногда данная связь бывает весьма тес-ной, и ребенок в таком случае переносит разлуку почти так же тяжело, как смерть [1].

Наблюдающееся в некоторых семьях самоустранение отцов от вос-питания детей связано скорее всего с незрелостью их личности, которая выражается в нежелании и неумении иметь дело с ребенком, в поверхно-стном интересе к его делам, чувствам, эмоциям. «Эмоциональная нищета» таких отцов имеет глубокие корни в прародительской семье, где он сам был отвергнут своими родителями, не испытывал родительского тепла, по-этому и сам не может создать благополучную эмоциональную атмосферу в своей семье. У детей могут возникнуть различные страхи, которые прояв-ляются в фантазиях, снах и т. д. Страх становится не только способом при-влекать к себе внимание родителей и всех окружающих, но и возможно-стью заполнить вакуум общения [7, 20].

Детская депривация Или трудные взаимоотношения между детьми в семье могут возникнуть из-за явного предпочтения родителями опреде-ленного ребенка или детей одного пола. Например, если основное внима-ние уделяется только мальчикам, то девочки в такой семье чувствуют себя неполноценными, отчужденными и не любят своих братьев, и наоборот. Все первенцы чутко реагируют на изменение эмоционального баланса в семье, когда рождается второй ребенок. Нередко происходящие изменения в семье сопоставимы со свержением с престола. Дети могут чувствовать себя забытыми, отверженными, у них появляется зависть. Когда такие пе-реживания интенсивны, возникают серьезные проблемы, психические травмы. Когда дети подрастают, то старший стремится унизить, ущемить младшего. Если при этом младший обгоняет старшего ребенка в какой-то сфере деятельности (учебе, спорте, играх), то старший очень тяжело пе-реживает этот факт, ощущая свою неполноценность. Появляются агрес-сивность, вспыльчивость, недисциплинированность, перепады настроения, снижается успеваемость в школе. Младший ребенок тоже сталкивается с не менее сложными проблемами, переживаниями. У него возникает чувст-во собственной неполноценности из-за невозможности сравниться со старшим ребенком, который его высмеивает, демонстрируя собственное превосходство. Действия старшего ребенка напоминают своеобразную месть младшему за отобранные малышом любовь и внимание родителей. Соперничество, конкуренция старшего и младшего – довольно распро-страненное явление в семьях.

Внутренняя депривация, или самодепривация, появляется тогда, когда у ребенка возникает необходимость игнорировать свои чувства, эмо-ции и желания для сохранения своей собственной позитивной оценки «Я». В основе этого явления лежит внутриличностный конфликт, связанный с тем, что родители не придают значимости переживаниям ребенка в нуж-ный момент, обесценивают их, исходя из своей взрослой позиции. Такое родительское недопонимание своего ребенка бывает из-за того, что ребе-нок еще не может или не умеет выразить свои эмоции и ощущения слова-ми. Внутренняя депривация приводит к наличию множества страхов, про-текающих в виде приступов, сопровождающихся тревожным настроением, дрожью, соматовегетативными расстройствами (энурезом, тиками, заика-нием), нарушением отношений со взрослыми и сверстниками.

Разделение деприваций на отцовскую, материнскую, детскую и са-модепривацию условно, ведь семья – единый организм, где все отношения, проблемы не изолированы, а вплетены друг в друга. Сильнейшим депри-вирующим фактором считается разлука с семьей. При этом прекращается эмоциональная связь между ребенком и привычной средой и, как следст-вие, нарушаются эмоциональные контакты, что в свою очередь приводит к потере безопасности, защищенности. Длительный дефицит эмоционально созвучного общения порождает у ребенка неуверенность в положительном отношении к нему родных, вызывая чувство тревоги и ощущение эмоцио-нального неблагополучия. Нередко в ситуации долгой разлуки у ребенка возникает диффузное «разливание» тревоги, когда она становится домини-рующим эмоциональным фоном, на котором искажается развитие психики, возникает отчуждение. Вдали от семьи ребенок может испытывать стыд, обвинение, страх, агрессию. Он пытается понять суть происходящего с ним, осмыслить ситуацию, не удовлетворяющую его. Известно, что дети по-разному решают эту проблему. Есть два пути внутренней «переработ-ки» ситуации отрыва от семьи:

1-й – отвержение себя, если ребенок склонен к переживанию чувства вины. Он как бы соглашается с фактом отделения от семьи за свои плохие поступки или плохие мысли. У ребенка возникает тяжелое чувство, веду-щее к потере самоуважения, принуждающее к исправлению своего «пло-хого» поведения;

2-й – отвержение родителей. Ребенок приходит к выводу, что именно родители виноваты в том, что он оторван от семьи, оставлен один. Он пы-тается найти новое доказательство вины родителей, иначе осмысливает давнее происшествие, возникает аутоагрессия по поводу привязанности к матери, к отцу, появляются мечты о возвращении прежних отношений. Его состояние – это смесь гнева, злости, обиды и любви к родителям. По от-ношению к родителям такие дети часто ведут себя агрессивно, специально их раздражают. Обе позиции – и отвержение себя, и отвержение семьи – психологически обоснованы, но не способствуют быстрому и успешному приспособлению к новой ситуации и сохранению эмоциональных связей с родителями. В первом случае энергия ребенка уходит на самобичевание, во втором – на субъективный разрыв с семьей, отчуждение. Дети не видят объективных обстоятельств, принуждающих к долгой разлуке. Однако ес-ли с детьми предварительно подробно обсуждают обстоятельства, проиг-рывают ситуации, то приспособление к новой ситуации идет быстрее, а взаимоотношения с родителями остаются более близкими. Ребенку помо-гают увидеть все обстоятельства вынужденной разлуки, помогают убе-диться в том, что его не обманывают. В результате такого спокойного ос-мысления ситуации разлуки в безопасной семейной атмосфере мысли ре-бенка постепенно направляются на объективный анализ положения и не приводят к угрызениям совести или к дискредитации семьи.

Двойную психологическую травму переживают дети, чьи родители лишены родительских прав. Это, с одной стороны, плохое обращение в ро-дительской семье и негативный жизненный опыт, а с другой – разрыв с семьей. Вне контакта с близкими взрослыми дети чувствуют себя одино-кими и беззащитными. Они очень остро чувствуют боль утраты близких отношений с родителями, даже если родители и не такие, как им (детям) хотелось бы. Но они любят своих родителей, порой додумывая хорошее и не замечая плохое. Все дети из неблагополучных семей хотят, чтобы их отец и мать были заботливыми и любящими. Такую вынужденную разлуку ребенок может переживать как смерть родителей, виня во всем тех людей, которые забирают их из семьи. Тогда все жизненные ресурсы ребенка «ра-ботают» на защиту от тревоги, страха, от чувства эмоционального диском-форта в ситуации нестабильности, неустроенности. Эффективно учиться и работать в это время невозможно, ибо страдают не только высшие психи-ческие функции (мышление, внимание, память), но и элементарные психи-ческие функции и автоматизированные действия.

Однако простого перемещения ребенка в новую ситуацию (детский дом или новую семью) и помощи в переживании разлуки с семьей не все-гда достаточно для того, чтобы «новая» жизнь сложилась хорошо – про-шлый опыт, навыки, страхи остаются с ребенком. Разлука с семьей приво-дит не только к разрыву отношений привязанности, но и к перемене соци-ального и психологического статуса. При этом положение «социальных сирот» из неблагополучных семей более выигрышное, чем у детей отказ-ников из домов ребенка: даже плохая реальность лучше, чем никакой. У первых есть знания о своих предках и своей семье, которые позволяют удовлетворять их «потребность в корнях», создавая так называемое чувст-во корня [22].

С утратой основных ориентиров (семьи и ближайшего окружения) нарушается восприятие себя и собственной жизни – оно приобретает неус-тойчивый и фрагментарный характер, в результате чего создается ощуще-ние неадекватности. Н. К. Радина указывала, что «существует связь между процессами развития самопринятия и процессами “переработки” психо-травмирующего опыта: остро переживаемое чувство горя утраты семьи (родителей) затрудняет возможность установления взаимоотношений с другими людьми, блокирует процесс идентификации, что в свою очередь препятствует развитию позитивного самопринятия» [15, с. 31]. Постепенно личностная эмоциональная «энергия» из прошлого, погружение в фантази-рование о родителях, в страхи, уныние и т. д. переносятся в настоящее и служат источником активности для установления отношений и образова-ния связей с людьми, актуальными для дня сегодняшнего. Чем выше число этих связей у ребенка, тем увереннее можно говорить о том, что психо-травмирующий опыт переработан и поэтому негативные эмоции, связан-ные с утратой родителей, не возникают. Причем фантазии о родителях и выраженные переживания, связанные с потерей семьи, присущи, как пра-вило, детям до подросткового возраста. Более старшим присуща переоцен-ка своего положения и «эмоциональная глухота» [15]. Мы считаем, что «эмоциональная глухота» – это самозащита, одетый на душу «панцирь», изолирующий «клубок» горя ребенка.

Реакции детей на разлуку с родителями различны. Последствия раз-луки могут быть как отдаленными, так и ближайшими и проявляться как первичные реакции на ситуацию потери. Одно из самых ближайших по-следствий потери для детей – нарушение их адаптации к повседневной жизни в их поведении. Д. Н. Исаев отмечает наиболее часто встречающиеся клинические проявления реакции дезадаптации (кризисных состояний): эмоциональную слабость, аффективную взрывчатость (вспыльчивость), повышенную возбудимость, гиперактивность, уныние, подавленность, тревожность, беспокойство, страхи, стремление к уединению, заторможен-ность, трудности контактов со сверстниками, агрессивность и аутоагрес-сивность, нарушения поведения, расстройство сна, головные боли, мутизм и другие речевые нарушения, невротические реакции [6].

Среди исследований, посвященных изучению ближайших реакций на потерю, выделяют работы ученых, которые описали общий индекс психо-патологии. Этот индекс состоит из комплекса факторов:

1) депрессивное настроение (плач, печаль, раздражительность);

2) депрессивные синдромы (нарушение сна, ночные кошмары, плохой аппетит, потеря веса тела, головная боль, потеря интереса к деятельности);

3) соматические синдромы (боль, вялость и т. д.);

4) поведенческие синдромы (ссоры и драки со сверстниками или, на-оборот, «замыкание в себе»). Эти симптомы свойственны всем возрастам и детям разного пола [21].

Также различны и отдаленные психологические последствия разлу-ки. Неудовлетворенная в детстве потребность в близости во взрослом со-стоянии может проявиться как стремление во чтобы то ни стало привлечь к себе внимание других людей, в зависимом поведении и поиске одобрения своих действий на стороне, в чувствительности к холоду, в излишней раз-говорчивости или, наоборот, в замкнутости, в страхе разлуки, боязни оди-ночества, поиске покровительства, повышенном беспокойстве или, наобо-рот, в апатии. Все это говорит о неосознанном стремлении личности удов-летворить свои базовые потребности, неудовлетворенные в детстве. Одна-ко проблема заключается в том, что сделать это уже практически невоз-можно. Никакое количество суррогатов материнской любви не сможет возместить человеку чувство безопасности, которое он не смог получить в детстве. Он должен сам найти эту безопасность внутри себя.

Так, исследование автора этой статьи показало, что разлука в детстве с семьей или одним из родителей вызывает негативное отношение к себе, которое сохраняется до поздней юности не только у хронически, но и у эпизодически депривированных юношей и девушек, переживших в детстве расставание с родителями в силу разных причин [16].

Таким образом, исследования психологов свидетельствуют о том, что различного вида депривации (неполноценные эмоциональные контак-ты между детьми и родителями, материнская депривация, отцовская де-привация, конфликтность между матерью и отцом, лишение родительского попечения, развод родителей и т. п.) неизбежно негативно отражаются на личности ребенка, на формировании его субъектности и самоотношения.

Конечно депривационные ситуации, которые переживает человек в жизни, не ограничиваются потерями отношений со значимыми лицами. Они могут быть самыми разными: перемена места жительства, переход из одной школы в другую, окончание школы, поступление в вуз, рождение младшегой брата или сестры, жестокое обращение родителей и т. д. Но именно семейная депривация наиболее негативно влияет на развитие лич-ности ребенка и на возможности его эффективной адаптации в социуме. Почему же семейная депривация отрицательно сказывается на физиче-ском, эмоционально-личностном и интеллектуальном развитии ребенка? Как влияет характер отношений до разлуки как на формирование субъект-ности ребенка, так и на психологическое состояние матери? Эти вопросы остаются пока без ответов и ждут своих исследований.

Литература

1. Андреева А. Д. Как помочь ребенку пережить горе / А. Д. Андреева // Вопр. психологии. – 1991. – № 2. – С. 87–97.

2. Боулби Дж. Привязанность: пер. с англ. / Дж Боулби ; общ. ред. и вступ. ст. Г. В. Бурменской. – М. : Гардарики, 2003. – 477 с.

3. Василюк Ф. Е. Психология переживания: анализ преодоления кри-тических ситуаций / Ф. Е. Василюк. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1984. – 234 с.

4. Грибанова Г. В. Нарушения формирования привязанностей у де-тей-сирот в раннем возрасте / Г. В. Грибанова // Дефектология. – 1994. – № 3. – С. 10–16.

5. Дубровина И. В. Особенности психического развития детей в се-мье и вне семьи / И. В. Дубровина, М. И. Лисина // Возрастные особенности психического развития детей : сб. науч. тр. / отв. ред. И. В. Дубровина, М. И. Лисина. – М. : Изд-во АПН СССР, 1982. – С. 3–19.

6. Исаев Д. Н. Предупреждение реакций дезадаптации / Д. Н. Исаев // Обучение и воспитание детей «группы риска» : хрестоматия / под ред. В. М. Астапова, Ю. В. Микадзе. – М. : Ин-т практ. психологии, 1996. – С. 88–102.

7. Лангмейер Й. Психическая депривация в детском возрасте / Й. Лангмейер, З. Матейчек. – Прага : Авиценум, 1984. – 334 с.

8. Лисина М. И. Влияние отношений с близкими взрослыми на разви-тие ребёнка раннего возраста / М. И. Лисина // Вопр. психологии. – 1961. – № 3. – С. 117–124.

9. Лисина М. И. Общение, личность и психика ребенка / М. И. Лисина ; под ред. А. Г. Рузской. – 2-е изд. – М. : Моск. психол.-соц. ин-т ; Воронеж : МОДЭК, 2001. – 384 с.

10.Мейер Л. Ф. Госпитализм детей грудного возраста / Л. Ф. Мейер. – М., 1914. – С. 11–14.

11.Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова ; Ин-т рус. яз., Рос. фонд культуры. – М. : Азъ, 1992. – 955 с.

12.Прихожан А. М. Дети без семьи: (детский дом: заботы и тревоги общества) / А. М. Прихожан, Н. Н. Толстых. – М. : Педагогика, 1990. – 160 с.

13.Прихожан А. М. Особенности психического развития младших школьников, воспитывающихся вне семьи / А. М. Прихожан, Н. Н. Толстых // Вопр. психологии. – 1982. – № 2. – С. 80–86.

14. Психоаналитические термины и понятия : словарь : [пер. с англ.] / под ред.: Б. Э. Мура, Б. Д. Фаина. – М. : Класс, 2000. – 304 с.

15. Радина Н. К. Изучение самопринятия у детей, воспитывающихся в закрытых дошкольных учреждениях и в семье / Н. К. Радина // Вопр. пси-хологии. – 2000. –№ 3. – С. 23–34.

16. Рубченко А. К. Генезис самоотношения юношей и девушек, пере-живших в детстве разлуку с родителями / А. К. Рубченко // Теоретические и прикладные проблемы психологии личности : сб. ст. всерос. науч.-практ. конф. – Пенза, 2006. – С. 72–74.

17. Сысенко В. А. Отцы и дети / В. А. Сысенко // Социол. исслед. – 1986. – № 2. – С. 94–101.

18. Фигдор Г. Дети разведенных родителей: между травмой и надеж-дой / Г. Фигдор. – М. : Наука, 1995. – 376 с.

19. Фрейд А. Война и дети / А. Фрейд, Д. Берлингем // Развитие лич-ности. – 2004. – № 3. – С. 184–208.

20. Эйдемиллер Э. Г Психология и психотерапия семьи / Э. Г. Эйде-миллер, В. Юстицкис. – СПб. [и др.] : Питер, 1999. – 656 с.

21. Юницкий В. А. Психология детской потери (обзор зарубеж. ис-след.) / В. А. Юницкий // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. – 1991. – № 2. – C. 49–55.

22. Fromm E. The anatomy of human destructiveness / Е. Fromm. – N. Y. : Holt, Rinehart and Winston, 1973. – 521 p.

23. Spitz R. A. Hospitalism: An inquiry into the genesis of psychiatric conditions in early childhood / R. A. Spitz // Psychoanalytic Study of Child. – 1945. – Vol. 1. – P. 53–74.

24. Winnicott D. W. Transitional objects and transitional phenomena / D. W. Winnicott // Int. J. of Psychoanal. – 1953. – N 34. – P. 89–97.