18.3 Работа кошмара

Кошмарные сновидения, с которыми мы связали тенденцию овладения травматическим опытом, в противовес традиционной трактовке этих сновидений как способа воспроизведения травматического опыта, продолжают оставаться наиболее загадочным феноменом в психологии. Хотя З. Фрейд и подвел их под принцип исполнения желания, трансформировав этот принцип в попытку исполнения желания, многое продолжает оставаться непонятным. Тенденцию овладения, рассмотренную нами как одну из важных функций кошмарного (травматического) сновидения, мы раскрыли через понятие ПринЦипа овладения собой (самоорганизацию). Теперь попытаемся выделить смыслообразующую функцию кошмарного сновидения.

Напомним, что кошмарные сновидения часто снятся людям с посттравматическими стрессовыми расстройствами, а З. Фрейд даже рассматривал их в качестве важнейшего симптома травматического невроза, указывающего на нарушение функции сновидения из-за "разрушения" механизма защиты от раздражения (Freud, 1955). Могут ли кошмарные сновидения выполнять особую психологическую функцию попытки осмысления травматического опыта, не осмысленного в самой аномальной ситуации? Если это так, то кошмары из "трансформеров" парадигмы "жизни - смерти" превратились бы в тенденцию личности, направленную на преодоление фрагментации жизненного мира и сегментации личности. Некоторое подтверждение этому взгляду мы находим у самого З. Фрейда, который, кроме прочего, привлекал феномен кошмара как для обоснования механизмов деструктивного влечения, так и для описания понятия компульсии к повтору, связанному с фиксацией на травме. Хотя травматические неврозы войны З. Фрейд связывал с интернальным нарцистическим конфликтом, тем не менее, он был склонен понимать компульсию к повтору не только в связи с влечением к смерти и принципом нирваны, но и в качестве тенденции овладения опытом, что, по сути, указывает на процессы смыслообразования и интеграции опыта. Собственно говоря, тенденция овладения является стремлением к исполнению желания, но на этот раз связанного с требованиями 3FO. Вот почему в представленной нами выше структурной схеме мы отнесли травматические сновидения к "рубрике" ЭГО, тем самым не просто подчеркнув роль тенденции овладения при образовании кошмара, но и раскрыв ее как смыслообразующий процесс.

Этот объяснительный принцип мы уже распространили на главную переменную ПТСР - фиксацию на травме. Действительно, последняя представляет собой, по сути, обсессивно-компульсивный повтор, другими словами, повтор либо в форме навязчиво-когнитивного процесса, либо в форме принудительно-поведенческих актов. И мы утверждаем, что эти формы повтора характеризуют процессы, направленные на осмысление в постаномальной ситуации травматического опыта, не осмысленного в самой аномалии, т. е. нечто типа Отсроченного смыслообразования. Следовательно, не только сновидения, но и навязчивые воспоминания, символический повтор и отыгрывание травматических сценариев нередко указывают на находящуюся за ними неосознаваемую самим субъектом смыслообразующую тенденцию.

Несмотря на выдвинутые нами положения о механизме и функции травматических сновидений, мы можем пойти и дальше, выдвинув новый тезис: Сновидение в целом и травматическое сновидение в частности являются иерархической психической системой, на каждом уровне которой реализуется определенное отношение (функция), связывающееся в единство в работе сновидения.

Для демонстрации многослойной аналитикосинтетической работы личности, происходящей в сновидении, мы опишем кошмарное сновидение "афганского" ветерана Н.:

"Кто-то умер и надо его похоронить. Я рою ему могилу... Приближаюсь к гробу с телом покойника... Вначале, издалека, не могу понять, кто же это... Подхожу и вижу, что в гробу лежу я сам... Один Я стою живой и смотрю на другого Я, лежащего мертвым... Я ясно понял, что это я сам хороню самого себя... И я с ужасом проснулся... И этот сон мерещится мне систематически, и весь ужас, от которого я проснулся, заключается не в том, что я лежу мертвый, а в том, что, видя это, я ничего не чувствовал... Это отсутствие хоть какого-то чувствования меня и убивает, и беспокоит... ".

Ниже приводятся различные тематические линии толкования этого сновидения, осуществленного Методом многослойного анализа-синтеза, В котором учитывается идея сверхдетерминации сновидения и протекания психических процессов сновидения одновременно на различных уровнях.

Первая тематическая линия. Он сам хоронит себя, в чем проявляется тенденция развития Я, готовность к переменам и новому опыту, стремление стать другим, иным, чем он был. Другими словами, в похоронах самого себя мы обнаруживаем символ трансформации личности, особенно же ее ядра – Я-системы.

Вторая тематическая линия. Он встречается с самим собой лицом к лицу, чтобы разлучиться, расстаться с самим же собой. Это сцена встречи и разлуки, приобретения и потери, которой он охвачен.

Третья тематическая линия. Он хочет стать другим, иным, похоронив того, кто испытал весь тот кошмар. Однако его прошлое не становится прошедшим, он не может расстаться с тем самим собой, ибо не способен оплакивать и проститься с самим собой из-за своей бесчувственности. Тогда очень ярко и нацеленно сновидение демонстрирует ветерану степень потери им чувствительности, его неспособность переживать, страдать, горевать, характерные для него теперь.

Четвертая тематическая линия. Он хоронит себя такого, каким он был – настоящим, человечным, и остается опустошенным и потерянным. Здесь проявляется тенденция потери ощущения самого себя и своей самоидентичности, страх того, что он стал другим, лишился своего Я. Заметны признаки страха изменений. В этом случае явно и четко выступает амбивалентная ситуация: импульсы к развитию, становлению другим, с одной стороны, и страх потери себя, страх исчезновения, с другой.

Чтобы измениться, превратиться в другого, необходимо отказаться от чего-то, лишиться и потерять что-то в себе, похоронить старое. Однако страх потерять себя, преследовавший ветерана на войне, переносится им в настоящее, трансформируясь в тенденцию инкапсуляции личности – его прошлый опыт табуирует изменения, ибо изменение было тогда аналогично потере себя.

Пятая тематическая линия. Проявляется тенденция интеграции, ассимиляции прошлого кошмарного опыта, который остался непережитым, неосмысленным, чужеродным и мертвым.

Шестая тематическая линия. Сновидение осуществляет компенсацию символической смерти, переживание которой в форме нечувствительности, потери живости и жизненности, эмоциональности, оцепенения, охватило ветерана. Тогда интеракция двух Я служит как бы подтверждением того, что он еще жив, а не умер. Тем самым экспозиция "мертвый-живой" служит функции подтверждения собственной витальности и жизненности, в которых он временами сомневается.

Седьмая тематическая линия. Проявляется тенденция преодоления характерных для субъекта бесчувственности и эмоционального оцепенения путем формирования чувства страха: ведь весь его "кошмарный" аффект и заключается в том, что он испугался того, что не почувствовал испуга, увидев себя мертвым.

Восьмая тематическая линия. Кроме того, это сновидение ярко, образно и назидательно сообщает субъекту, что он мог бы умереть, а остался жив. За этим также может находиться проявление страха смерти.