ЭТНОСПЕЦИФИЧЕСКИЕ И ПОЛОДИФФЕРЕНЦИРУЮЩИЕ ОСОБЕННОСТИ СТРУКТУРЫ ЦЕННОСТНО-ПОТРЕБНОСТНОЙ СФЕРЫ ЛИЧНОСТИ РУССКОЙ И ХАКАССКОЙ МОЛОДЕЖИ. Морогин В. Г., Гусева Т. Б. (Абакан)

Структура и содержание ценностей современного человека представляют интерес для самых разных наук, так как фокусируют на себе многие острые проблемы. Поэтому ценностные устои как отдельной личности, так и общества в целом традиционно привлекают внимание исследователей [4-10; 14-18]. В современном обществе постоянно происходит непрерывная переоценка жизненных приоритетов, а такая динамичная жизнь характеризуется высокой степенью неопределенности и дефицитом стабильности. Особенно остро эта тенденция ощущается в последние десятилетия на постсоветском пространстве. Человек вынужден искать в ценностях новое содержание, которое позволило бы ему адаптироваться в условиях происходящих изменений [1-3]. Развитие современного российского общества происходит преимущественно в двух противоположных друг другу направлениях: по пути сохранения традиционных этнических ценностей и одновременно в русле американизированных стандартов, ориентированных на индивидуализм и рациональность, на стремление к материальному достатку.

Наиболее восприимчива к такой двойственности социальных стандартов молодежь, которая еще не способна критично оценивать образцы массовой культуры, рыночные, а нередко и криминальные принципы общественных отношений. Наряду с появившимися возможностями (свобода выбора, гласность, открытость современного социума) в России нарастают негативные явления, присущие обществу потребления. Эти процессы привели российское общество в состояние нравственного кризиса: прежние моральные стандарты уже отвергнуты, в то время как западные нравственные образцы из-за особенностей российского менталитета оказались недостаточно эффективными [2; 10; 13]. Анализ тенденций развития последнего времени показывает, что в ситуации кризиса прежних и отсутствия новых политических, правовых, идеологических и экономических стандартов общественных отношений особую значимость приобретает этнический фактор, данный человеку от рождения.

В последнее время проблема формирования ценностей различных социальных групп, в том числе этнических, и трансформации их содержания становится одним из приоритетных направлений как теоретических, так и эмпирических изысканий в отечественной и зарубежной социальной психологии. В ряде исследований отечественных авторов (Н. М. Лебедева, Л. Г. Почебут, С. С. Бубнова, В. М. Бызова, Н. Н. Волкова, К. Касьянова, А. С. Горустович, Н. А. Журавлева, И. Е. Задорожнюк, А. Г. Здравомыслов, О. И. Зотова, М. И. Бобнева, Н. А. Кириллова, Л. Р. Яруллина) предприняты попытки анализа ценностных систем различных российских этносов. Исследованием этой проблемы в зарубежной кросс-культурной психологии занимались М. Рокич, С. Клакхон, Ф. Стродбек, С. Шварц и др.

Поскольку Россия – поликультурная страна, на территории которой проживают многочисленные этнические группы, имеющие богатый исторический опыт межэтнического взаимодействия, исследование этнопсихологического аспекта ценностей представляет особую значимость. Республика Хакасия – один из таких регионов Российской Федерации, где население представлено различными этническими группами. Коренной хакасский этнос является титульным, хотя и не доминирующим по численности, однако систематические исследования его этнопсихологических особенностей еще только начинаются.

Актуальность исследования структуры ценностно-потребностной сферы личности русских и хакасских юношей и девушек, проведенного в республике Хакасия, обусловлена еще и тем, что на любые социальные изменения наиболее чутко реагирует именно молодежь, а формирование ее ценностно-потребностных аттитюдов – одна из важнейших задач современного этапа развития общества.

Основная экспериментальная выборка состояла из 100 человек: по 25 юношей и девушек русской национальности и по 25 хакасских юношей и девушек в возрасте от 18 до 24 лет. 85% участников эксперимента – студенты; 15% – молодежь, совмещающая работу и учебу. Хакасская выборка представлена студентами, обучающимися в этнически ориентированном Институте Саяно-алтайской тюркологии по специальностям хакасский язык и филология; русская – студентами гуманитарных специальностей. Участниками дополнительного социально-психологического исследования стали 180 представителей русского и хакасского этносов (90 русских и 90 хакасов), проживающих на территории Республики Хакасия в городах Абакане, Черногорске и Саяногорске.

В исследовании использовалась автоматизированная система экспериментально-психологического исследования ценностно-потребностной сферы личности, разработанная доктором психологических наук, профессором В. Г. Морогиным, а также метод самооценки структурных параметров этнических аттитюдов, включающий модифицированный вариант опросника изучения этнических установок и шкалу социальной дистанции Э. Богардуса [11]. Математическая обработка результатов эксперимента проводилась с помощью специализированного статистического пакета Statistica 8. Вычислялись средневыборочные значения и среднеквадратические отклонения полученных в исследовании показателей ЦПСЛ, использовался однофакторный дисперсионный анализ, Т-критерий Стьюдента.

Структура ценностей русской и хакасской молодежи изучалась в русле теории ценностно-потребностной сферы личности В. Г. Морогина, согласно которой ЦПСЛ представляет собой совокупность индивидуальных потребностей, упорядоченную системой общественных ценностей и комплексом родовых архетипов, составляющих формальную структуру коллективного бессознательного. Эти подструктуры имеют одинаковое строение и включают восемь ценностных зон:

1. Гедонистическая, в которую оказались включенными потребности, реализующие принцип удовольствия.

2. Безопасности, которая представлена потребностями, отражающими субъективную необходимость защиты от различных неблагоприятных воздействий.

3. Эго, наполняемая потребностями, определяющими индивидуальные стремления и амбиции личности.

4. Экзистенциальная, включающая в себя потребности, детерминирующие общественное и политическое поведение и отражающие взаимоотношения личности, этноса и государства.

5. Аффилиативная, аккумулирующая потребности в межличностных взаимодействиях.

6. Когнитивная, наполненная интеллектуальными и познавательными потребностями.

7. Ритуальная, в которой сосредоточены потребности, связанные с традициями и отправлением различных ритуалов, регламентирующих официальное поведение человека.

8. Трансцендентальная, содержанием которой являются духовные потребности человека и потребности роста.

Как общественные, так и родовые ценности представляют собой бессодержательные формы, которые должны быть наполнены индивидуальными потребностями.

В структуре ЦПСЛ предполагается наличие архетипических ценностных комплексов, в которых представлена родовая подструктура, и социально обусловленных аттитюдов, их которых формируется общественная ценностно-потребностная подструктура. Архетипические комплексы диагностируются с помощью сукцессивной (калейдоскопической) техники предъявления личностно значимых ценностей, система аттитюдов выявляется путем симультанной (тахистоскопической) экспозиции. Этническая идентичность представляет собой родовой архетипический комплекс, этническая идентификация – это результат формирования системы социально обусловленных установок – аттитюдов.

Анализ родовой и общественной ценностно-потребностных подструктур в исследованных выборках показывает, что как у русских, так и у хакасов наблюдаются значительные расхождения практически во всех зонах ЦПСЛ, что свидетельствует об их высокой потенциальной конфликтности. Такие конфликты, хотя и переживаются отдельными индивидами, но находят свое выражение в формах социальных столкновений, потому что суть противоречий, составляющих их основу – в рассогласовании социальных и родовых требований. В поведении они могут проявиться тогда, когда будут переживаться критической массой людей, то есть проявление таких конфликтов носит статистический характер.

График. 1 Общественная и родовая подструктуры ЦПСЛ русских; N=50; * - p<0,05; *** - p<0,001

График. 2. Общественная и родовая подструктуры ЦПСЛ хакасов; N=50; * - p<0,05; ** - p<0,01; *** - p<0,001

У русских в общественной подструктуре ЦПСЛ наиболее выраженными являются ритуальная, эго - и гедонистическая ценностно-потребностные зоны; в родовой подструктуре – безопасности, когнитивная и трансцендентальная.

В общественной подструктуре ЦПСЛ хакасов ведущие ценностно-потребностные зоны – ритуальная, безопасности и аффилиативная, в родовой подструктуре – когнитивная, безопасности и экзистенциальная.

Высокая значимость зоны ритуальных ценностей общественной подструктуры обеих экспериментальных групп может свидетельствовать о том, что как у хакаской, так и у русской молодежи уже сформированы аттитюды, детерминирующие поведение личности в социально-типичных ситуациях, обусловленных сложившимися общественными отношениями: доминирования-подчинения, уважения, почитания. Эта ценностно-потребностная зона, занимающая ведущее место в общественной подструктуре ЦПСЛ русских и хакасских юношей и девушек, вероятно, играет существенную роль в социальной адаптации личности. Чтобы обеспечить общественную карьеру, сначала нужно усвоить традиции и нормы поведения, как социальные, так и культурно-специфичные, научиться соблюдать общественные ритуалы и этикет, вести себя должным образом в стандартных социальных ситуациях.

В других зонах ЦПСЛ у русских и хакасов выявляются значимые различия. Гедонистические и эго-ценности ярче представлены в общественной подструктуре ЦПСЛ русских, а безопасность и когнитивные более выражены у хакасов. На уровне социального поведения это выглядит как формирование устойчивых аттитюдов, представляющих собой формальные общественные ценности, наполненные потребностями, связанными с получением удовольствия, реализацией эгоистических интересов и амбиций у русских, и усвоением когнитивных приспособительных стереотипов и защитных личностных механизмов – у хакасов. Можно предположить, что эти социально-психологические различия обусловлены малочисленностью хакасского этноса, по сравнению с русским, потому что для народов, численность которых невелика, потребность в безопасности всегда является актуальной, обеспечивающей возможности выживания и воспроизводства этнической группы. А чтобы лучше понять источник угрозы требуется когнитивная интерпретация ситуации, что, в свою очередь, способствует преимущественному формированию когнитивных аттитюдов. В остальных зонах ЦПСЛ формирование и развитие аттитюдов у молодых представителей русского и хакасского этносов происходит сходным образом.

Родовая подструктура ЦПСЛ состоит из архетипических элементов коллективного бессознательного, придающих удовлетворению индивидуальных потребностей этноспецифическую окраску. Доминирующее место среди архетипических ценностей, как русских, так и хакасов занимают ценности когнитивной зоны и безопасности. У хакасов одну из доминирующих позиций в родовой подструктуре ЦПСЛ занимают экзистенциальные ценности. Именно экзистенциальный архетип и является этнодифференцирующим для русских и хакасов. По этому показателю русская и хакасская молодежь различаются больше всего (p<0,01). В качестве различительного признака может также рассматриваться зона трансцендентальных архетипических ценностей: эта тенденция несколько сильнее проявляется у русских. У хакасской молодежи достоверно сильнее выражен гедонистический архетип, но он, как и у русских, не занимает лидирующего положения в структуре родовых ценностей. В остальных зонах родовые подструктуры ЦПСЛ у молодых представителей русского и хакасского этносов сходны.

Таким образом, этноспецифические особенности ЦПСЛ проявились в том, что у хакасов сильнее, чем у русских выражена потребность в принадлежности к своей культуре и этносу (экзистенциальная зона ЦПСЛ).

Исследование половых особенностей структуры ЦПСЛ (график 3) позволило установить, что в подструктуре общественных ценностей различия между юношами и девушками очень слабые и достигают статистической значимости только в трансцендентальной зоне.

График 3. Общественная подструктура ЦПСЛ юношей и девушек (Тахистоскоп); N=100; * - p<0,05

График 4. Родовая подструктура ЦПСЛ юношей и девушек (Калейдоскоп); N=100; ** - p<0,01

В родовой подструктуре ЦПСЛ (график 4) половые различия выражены гораздо сильнее, чем в общественной (график 3). Они достоверны на высоком уровне значимости практически во всех ценностных зонах, за исключением аффилиативной (график 4), что может свидетельствовать о наличии в коллективном бессознательном архетипа пола. А вот половой аттитюд в исследовании выявлен не был (график 3).

Этот установленный в исследовании факт может служить основанием для того, чтобы подвергнуть сомнению утверждения гендерных психологов об исключительно социальной природе половых различий. Вероятно, и физические, и физиологические, и психологические различия между мужчиной и женщиной – результат суровой природно-исторической необходимости, обусловленной различными натуральными, психологическими и социальными функциями, выполняемыми мужчиной и женщиной в процессе естественно-исторического развития человечества.

Анализ этнических и половых особенностей ЦПСЛ участников эксперимента показывает, что хакасы и русские по своим ценностно-потребностным характеристикам гораздо ближе друг другу, чем мужчины и женщины; их этноспецифические особенности выражены слабее, чем полодифференцирующие. Следовательно, и этнические и половые различия, обнаруженные в эксперименте, обусловлены не социальными факторами, которые обеспечивают формирование общественно значимых аттитюдов, а бессознательными, сформировавшимися и закрепившимися в процессе исторического развития человечества, архетипами. В коллективном бессознательном человека есть этнический и половой архетип, но структурно этнические архетипы русских и хакасов ближе, чем половые архетипы мужчин и женщин.

Таким образом, использование экспериментально-психологических методик «Тахистоскоп» и «Калейдоскоп» в контексте этнопсихологического исследования позволила выявить этноспецифические особенности общественной и родовой подструктур ЦПСЛ. С помощью методики «Калейдоскоп», где ценности предъявляются сукцессивно (последовательно) была исследована родовая подструктура ЦПСЛ русской и хакасской молодежи, представленная архетипическими формами коллективного бессознательного. При помощи методики «Тахистоскоп», где ценности предъявляются симультанно (все одновременно), изучена общественная подструктура, под влиянием которой формируются социальные аттитюды – типичные поведенческие установки для различных социальных ситуаций, одобряемые в обществе, которые, являясь изначально сознательными, постепенно автоматизируются и переходят на уровень бессознательных процессов. Детерминация социального поведения может осуществляться как аттитюдами, уже ставшими бессознательными, так и находящимися в процессе формирования сознательными установками. Именно сознательный уровень функционирования аттитюда (атрибутивный) дает возможность человеку оправдывать выбор определенного паттерна поведения в социально неоднозначных условиях, например, в ситуации межэтнического взаимодействия, что наглядно проявилось в хрестоматийном примере – «парадоксе Лапьера».

Результаты опроса (метода, традиционно использующегося в социально-психологических исследованиях), проведенного среди русской и хакасской молодежи с целью изучения атрибутивных установок этнических групп в ситуациях межэтнического взаимодействия, позволяют отметить, что в целом представления (когнитивный компонент этнического аттитюда) этих этнических групп друг о друге, являются положительными. При этом более благоприятными оказались оценки русских хакасами.

Поведенческий компонент этнической установки связан с готовностью активно защищать интересы своей этнической группы, которая выражена в большей степени у хакасов, чем у русских. В поведении трети русских респондентов отражено пассивное отношение к отстаиванию своих национальных интересов.

Некоторые исследователи [12] считают наиболее значимым эмоциональный компонент этнического аттитюда, поскольку этнические чувства опираются на глубокие эмоциональные связи со своей общностью. В исследовании большинство хакасских респондентов атрибутировали эмоциональный компонент такими переживаниями, как «удовлетворение», «гордость», «необъяснимое чувство близости, родства со своим народом», «ответственность». Эти эмоциональные проявления – свидетельство большей этнической синкретичности и патриотизма представителей хакасского этноса по сравнению с русскими, диапазон проявлений этнических чувств и отношений которых является менее разнообразным и определенным.

В исследовании были выявлены как сходства, так и различия структуры атрибутивных установок русских и хакасских респондентов. Сходство состоит в позитивной оценке собственной культурной принадлежности представителями обеих этнических общностей и отсутствии тенденции к абсолютно благоприятным характеристикам своей этнической группы (этноцентризму), что свидетельствует об этнической толерантности в общении представителей обоих этносов. В обеих исследуемых группах максимальная дистанция как следствие конфликта представлений о претендентах на значимые социальные роли, обнаружена в сферах семейно-брачных и деловых отношений. Вероятно, выявленные в сфере семейно-брачных отношений (у всех возрастных групп) установки, обусловлены тем, что именно в семье актуализируются чужие обычаи, манера самовыражения, традиции, а благоприятный социально-психологический фон напрямую зависит от согласованности представлений о стиле жизни и поведении отдельных членов. Конфликтная позиция в сфере деловых отношений (этническая принадлежность «начальника» и «депутата в Госдуму») обусловлена, по-видимому, неприятием лиц другой национальности как претендентов на более высокие статусные позиции.

В атрибуциях хакасов, касающихся дружбы (представителей какого этноса респонденты предпочитают видеть в качестве своих друзей) проявилась интересная особенность: дистанциированность по отношению к русским явно сглаживается с возрастом, что, вероятно, является следствием усиленной этнической социализации представителей хакасского этноса, как более малочисленного.

В целом, этническая специфичность атрибуций аттитюдов хакасских респондентов заключается в преобладании эмоционально благоприятных оценок и ярко выраженных позитивных чувств к своей этнической общности, склонности к активности, направленной на отстаивание и защиту интересов собственного этноса, этнической солидарности, высоком уровне групповой идентификации.

Выводы

1. Структура ценностно-потребностной сферы личности состоит из двух подструктур – общественной и родовой. Первая представлена системой формальных общественных ценностей, принимаемых социальным большинством; вторая – родовыми архетипическими формами.

2. Общественная ценностно-потребностная подструктура может быть исследована с помощью симультанной тахистоскопической техники («Тахистоскоп»); родовая подструктура ЦПСЛ диагностируется путем сукцессивной тахистоскопической экспозиции личностно значимых ценностей («Калейдоскоп»).

3. Структура ценностно-потребностной сферы личности русских и хакасов одна и та же, но иерархия ценностных зон этноспецифична, потому что наполнена различным потребностным содержанием. Ярче всего этноспецифичность ЦПСЛ хакасов характеризует сильно выраженная потребность в принадлежности к своей культуре и этносу.

4. Родовая и общественная подструктуры в обследованных выборках русских и хакасских юношей и девушек имеют значительные расхождения во всех зонах ценностно-потребностной сферы личности; такое рассогласование подструктур указывает на ее потенциальную конфликтогенность.

5. Иерархии зон общественной и родовой ценностно-потребностных подструктур русских и хакасов в значительной степени сходны, что свидетельствует как о социальной, так и родовой близости этих этносов.

6. Этнические и половые различия в структуре ЦПСЛ обусловлены не социальными факторами, обеспечивающими формирование общественно значимых аттитюдов, а архетипами коллективного бессознательного, сформировавшимися и закрепившимися в процессе исторического развития человечества.

7. Структурно этнические архетипы русских и хакасов ближе, чем половые архетипы мужчин и женщин, что косвенно свидетельствует о том, что в процессе фило - и онтогенеза половой архетип появляется раньше, чем этнический.

8. Ценностно-потребностное содержание личности, зафиксированное системой общественных ценностей и родовыми архетипами индивида, и социально обусловленные атрибуции социальных установок практически никогда не совпадают. Эти аттитюды искусственно транслируются индивиду через социальные институты власти и средства массовой информации и используются личностью для оправдания своих поступков. Мотивационной детерминантой поведения является ценностно-потребностная сфера личности, образованная двумя независимыми подструктурами – общественной и родовой, отражающими сложившуюся в социуме систему ценностей и архетипы этноса.