СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АДАПТАЦИИ ЛИЧНОСТИ И СПЕЦИФИКА ДЕЗАДАПТИРУЮЩЕГО ВЛИЯНИЯ СИСТЕМНОГО СТРЕССА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМИРУЮЩЕГОСЯ ОБЩЕСТВА

Козлов В. В., Смирнова С. В.

Экспериментальное исследование проводилось на модели психологического профессионального отбора кадров. Для наших целей и задач она была признана адекватной по следующим параметрам: выборка обследуемых формировалась в результате прямого обращения в кадровую службу людей в поисках работы; это отражало их действительные мотивы и потребности, а также личные причины в случаях поиска нового места работы. Задачи психологического отбора совпадали по основным параметрам с задачами экспериментальной части диссертационного исследования, и не требовали значительных структурных преобразований самих психодиагностических процедур. Для решения основной задачи исследования – оценки состояния социально-психологической адаптации и специфики дезадаптирующих воздействий и процессов дезадаптации полученные данные об актуальном психическом состоянии обследованных рассматривались с позиций особенностей личностного реагирования и прогноза их профессиональной адаптации. В исследовании были проанализированы материалы экспертных заключений и результатов тестовых психодиагностических методик полученных при обследовании кандидатов на открытые вакансии: 139 мужчин и 242 женщины, в возрасте от 59 до 19 лет имеющих высшее и незаконченное высшее образование.

Анализ материалов экспертных психологических заключений включал в себя данные полученные в опросе (беседе) обследуемых, в экспертном наблюдении поведенческих маркеров и данных исследовательских методик, позволявших экспертам выносить решения о «годности», «условной годности» или «негодности» обследуемых к предполагаемой работе.

В беседе обнаруживались надежные маркеры стрессорного напряжения, снижения адаптационного потенциала и невротизации в речи обследуемых (Э. Л. Носенко, 1980). В алгоритме наблюдения выделялись элементы и группировки единиц поведения и моторики (поза, мимика, двигательные ассоциации), проводилась их динамическая оценка по уровням согласованности-рассогласованности наблюдаемых знаков поведения (В. П. Самохвалов, 1993). Анализ экспертных материалов полученных из метода наблюдения и беседы выявил существенные различия для групп «годных», «негодных», и «условно годных». Экспертная оценка обследуемых, признанных «годными» к предполагаемой работе, не выявила у них речевых и поведенческих двигательных маркеров стрессорного напряжения и признаков дезадаптации. Экспертная оценка определяла у ряда лиц признанных «условно годными» к предполагаемой работе наличие непостоянных маркеров-симптомов снижения адаптационного потенциала посредством анализа их речевых и поведенческих двигательных особенностей. Этот же анализ у лиц, входящих в группу «негодных», показал наличие речевых маркеров-симптомов поведенческого и телесного реагирования, свидетельствующих в пользу выраженности стрессорного напряжения, невротизации и признаков дезадаптации. В противоположность нормальному ситуационному реагированию выделенные знаки-симптомы, как правило, входили составляющими неустойчивых адаптивных и дезадаптивных форм реагирования Результаты анализа материалов экспертных заключений выявили наличие трех очерченных групп факторов, характеризующих степень выраженности и специфику действия дезадаптирующих факторов. Таким образом, были выделены три группы факторов:

К первой группе факторов отнесены: асоциальная направленность личности и пассивная социальная ориентация. В этой первой группе как факторы выделены: алкогольная, наркотическая и игровая зависимости. По проявленности данных факторов у обследуемых, они включались в отдельную группу с выраженными нарушениями социализации как социально дезадаптированные личности с нарушениями норм морали и, как антисоциальные личности, совершившие преступные действия.

Ко второй группе факторов отнесены: особенности социализации, ее недостаточность в профессиональной, социальной коммуникативной и индивидуально-личностной (снижение самоконтроля, интеллекта) сферах. Эти факторы служили причиной объединения соискателей во вторую группу лиц по негативным и проблематичным особенностям социализации.

К третьей группе факторов отнесены: индивидуально-психологические особенности – низкие адаптивность и коммуникативность как результат личностных особенностей, низкая продуктивность в деятельности, акцентуации характера. Это выделяло соискателей в самостоятельную третью группу, прогноз профессиональной адаптации которых мог носить негативный характер.

Проведенное исследование показало, что каждая из этих групп факторов вносила свой вклад в принятие экспертного решения о негодности или условной годности претендента на вакантную должность. В анализе выяснилось, что в экспертных оценках с позитивным прогнозом в отношении профессиональной адаптации у признанных «годными» в отдельных случаях слабо проявлялись лишь факторы третьей группы, при этом они компенсировались профессионально желательными качествами личности. Заключения экспертов в отношении кандидатов, признанных «условно годными», содержали факторы второй группы в сочетании со средней выраженностью факторов третьей группы, факторы группы «асоциальной направленности» в этих оценках отсутствовали. В экспертных оценках соискателей, признанных негодными к выполнению предполагаемой работы, присутствовали факторы всех трех групп, с доминирующими проявлениями асоциальной направленности. В ряде случаев это было сочетание факторов второй и значительно выраженных факторов третьей группы. Таким образом, каждая из групп факторов своей силой воздействия на характер адаптационных процессов и проявления свойств личности.

Эти три группы факторов служили критериями для вынесения экспертных решений о годности, условной годности или негодности обследуемых к предполагаемой работе, они во многом обуславливали экспертный прогноз успешности деятельности, устойчивости психологической и социальной адаптации обследуемых. Из 381 обследуемого, 148 человек были признаны «годными» к предполагаемой работе: 57 мужчин и 94 женщины, что приблизительно составило 0,4 от всей выборки. В группу «условно годных» вошли 71 человек приблизительно 0,2 от общего числа обследуемых: 24 мужчины и 44 женщины.

Протоколы экспертных заключений были проанализированы с позиций психологических форм защит и адаптационных процессов (Ф. Б. Березин, 1988; А. И. Еремеева и Э. И. Кришбаум, 2000; Менегетти 2005). Они, в свою очередь, разделились на три самостоятельные группы: простой формы психологической защиты – 123 случая или 32,4% в совокупной выборке мужчин и женщин; слабой формы защиты – 149 случаев или 39,2%; сильной формы защиты – 108 случаев или 28,4% от всей выборки. При этом анализ материалов экспертных заключений выявил преобладание простой или первичной формы защитных адаптивных к тревоге и психическому напряжению компенсаторных реакций вытеснения и отрицания тревоги у женщин. Профили ММИЛ группировались по выраженности вытеснения тревоги – это существенное снижение 2 шкалы и наличие пика 9 шкалы, в этих профилях не проявлялись пики шкал обозначающие дисгармоничное дезадаптирующее напряжение. Данный анализ позволил выделить первую группу, которая условно обозначается как группа «первичной защиты (адаптация/дезадаптация) от тревоги». Во втором случае анализ выявил преобладание слабых форм защитных адаптивных к тревоге и психическому напряжению компенсаторных реакций: фиксации тревоги, ограничения социальных контактов, психического дистанцирования, эмансипации от воздействий неблагоприятных факторов. Этот тип защиты преобладает у мужчин. При этом профили ММИЛ обследуемых группировались по выраженности слабых компенсаторных механизмов: они сочетали умеренный подъем 1 и 3 шкал, отдельные пики 7, 8, 0 шкал, реже обобщенные комбинации пиков и не редкое сопутствие возрастания 5 шкалы. Таким образом, в этих профилях проявлялись пики шкал обозначающие лишь умеренное или слабое дисгармоничное дезадаптирующее напряжение. Это обусловило выделение второй группы, которая условно обозначается как группа «умеренной защиты (адаптация/дезадаптация) от тревоги». В третьем случае анализ выявил преобладание (в большей части у мужчин), наряду со слабыми, сильных форм защитных адаптивных к тревоге и психическому напряжению компенсаторных реакций: это выраженные механизмы концептуализации тревоги. Они могут не редко сопровождаться механизмами фиксации тревоги, ограничения социальных контактов и, часто, декомпенсацией эмоциональной сдержанности, что усиливает асоциальные тенденции у дезадаптированных личностей. Это позволило объединять профили ММИЛ по выраженности сильных компенсаторных механизмов: часто выраженный подъем 1 шкалы и умеренный - 3 шкалы, особо выраженный подъем 6 шкалы и отдельные выраженные пики 4, 7, 0 шкал, реже обобщенные комбинации пиков, не редкое сопутствие возрастания 5 шкалы. Это отражало выраженное или сильное дисгармоничное дезадаптирующее напряжение и позволило сформировать третью группу, которая получила условное обозначение как группа «сильной защиты (адаптация/дезадаптация) от тревоги» тревоги.

Механизмы психологических защит, разделенные по трем основным принципам: вытеснению тревоги, ее фиксации и интерпретации-концептуализации, позволяют предположить у них свойство к образованию комплексов, подчиняющих себе все другие участвующие в формировании защит психологические процессы. Такое разделение следует из онтогенетического порядка включения защитных механизмов: первым задействуется механизм вытеснения тревоги, и лишь позднее могут включаться другие, так как они требуют своего, более длительного развития в онтогенезе. Адаптивная сила механизмов вытеснения формируется практически с младенческого периода жизни человека, она не зависит от его каких бы то ни было усилий или от уровня интеллектуальной развитости. В свою очередь, вытесненная тревога может вторично включаться в другие защитные механизмы и адаптационные процессы. Однако вытеснение не может включать в свои механизмы, утилизировать слабые и сильные формы защит. В случаях декомпенсации механизмов вытеснения тревоги, дезадаптация проявляется часто в инфантильных, плохо рационализированных реакциях. Аналитически выясняется, что слабые и сильные формы психологических защит и формируемых адаптационных психологических процессов различаются по вовлекаемым в них психологическим свойствам и по устойчивой эффективности их проявлений. В адаптационном смысле и жизненном результате стержневая роль интерпретавивных-концептуальных компенсаций тревоги оказывается надежнее и устойчивее к негативным воздействиям, чем фиксация тревоги и формирование ограничительного поведения в отношении таких же негативных воздействий. В свою очередь, при декомпенсации адаптации, дезадаптивное действие и высвобождаемые проявления негативных свойств личности могут быть существенно разрушительнее и тяжелее в случаях нарушения концептуальных защит, чем защит фиксации тревоги. Из анализа экспертных заключений следует, что в одних случаях механизмы защит адаптивны и выступают как условия проявлений положительных свойств и особенностей личности, в других они не эффективны и ложатся в основу негативных индивидуальных и социально-психологических проявлений, что стимулирует усиление личностной дезадаптации.

Результаты анализа показывают различное участие защитных механизмов у мужчин и женщин, а также в экспертных группах «годных», «условно годных» и «негодных».

Таблица 1.

Выраженность адаптивно/дезадаптивных значений психологических защит

в выделенных группах мужчин и женщин.

Эффективное, адаптивное действие защитных, компенсирующих механизмов полноценно проявляется в группе соискателей признанных «годными» к предполагаемой работе. У женщин первичная форма защиты обнаруживается в половине всех случаев группы «годных» к предполагаемой работе, постепенно уменьшаясь до трети для группы «негодных. У мужчин первичная форма защиты в группе «годных» встречается лишь в пятой части случаев и постепенно уменьшается до одной шестой и одной седьмой в группах «условно годных» и «негодных». Таким образом, первичная психологическая защита в форме вытеснения и отрицания тревоги более свойственная женщинам, оказывается менее эффективной в компенсаторных и адаптивных возможностях в условиях нарастающего давления негативных дезадаптирующих факторов. Это и обнаруживается в снижении ее роли и участия при последовательном анализе механизмов защит в группах «годных», «условно годных» и «негодных» в выборках мужчин и женщин. Слабая форма защиты представлена обратным порядком: у женщин она выявляется приблизительно в трети случаев для всех групп, у мужчин – в более чем половине случаев от их общего количества в группе «годных», еще более растет до двух третей в группе «условно годных» и затем умеренно снижается в группе «негодных». У мужчин эта форма сдерживает гетероагрессивные тенденции в поведении, что не мало важно в условиях хронического стресса и это сдерживание следует из самой сути защиты выражающейся в развитии ограничительных форм поведения. Сильная форма защиты в равной мере представлена у «годных» мужчин и женщин достигая по одной пятой от общего числа в их группах, далее незначительно уменьшается в группе «условно годных» у мужчин и в этой же группе растет у женщин, затем достигает двух пятых от общего числа в группах «негодных» мужчин и женщин. Сильная психологическая защита в форме интерпретации тревоги, частично реализуется в соматизации тревоги, что надежно сдерживает ее дезадаптирующее влияние. Другой вариант интерпретаций заключается в построении объяснительных концепций. В них тревога и негативные сигналы используются как материал конструкций в построении эффективных моделей противостояния всему тому, что внешне негативно и враждебно. Интерпретирующие формы связываются с эмоциональной заряженностью и энергетически высоко затратны. Мужчинам он более свойственен, вероятно, потому, что комплементарен ряду мужских черт: более выраженной индивидуалистичности, гетероагрессивности, соревновательности и т. п. Проведенный анализ позволяет предположить, что в распределении и порядке проявленности психологических защит может участвовать синергетический принцип их самоорганизации и активации соответственно тому гомеостатическому результату, который возникает на уровне организма, а интегрируется на уровне целостной личности. Результаты анализа также предполагают, что нарастание нарушений адаптации сопровождается все большим включением в адаптационные процессы более зрелых и сильных, а главное, энергоемких форм психологических защит. Однако в случаях их декомпенсации уровень дезадаптированности возрастает соответственно силе этих декомпенсированных защит.

Проведенный статистический сравнительный анализ данных психодиагностических методик ММИЛ и теста Равена соответственно выделенным группам соискателей предполагаемой работы: «годных», «условно годных» и «негодных».