СЕМЕЙНОЕ (РОДОВОЕ) БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

Петренко Е. Н. (г. Новосибирск)

Для человека в постиндустриальном обществе характерны ощущения нестабильности, неопределенности, отсутствия безопасности. Именно в этой ситуации неустойчивости бытия возникает идея судьбы как зависимости человека от влияния различных факторов. Кроме этого, постоянные социальные изменения и перевороты привносят с собой перемены в жизненных стратегиях современного человека, например: отрыв от большой семьи и вековых традиций. Вопросы детерминации и управления человеческой жизнью становятся все более востребованными.[16] Брачно-семейная жизнь стала приобретать более личностный характер. Снизилась роль внешних факторов в обеспечении устойчивости брака, и соответственно возросло значение его внутреннего содержания. По этой причине увеличился социальный интерес к разрешению семейных кризисов и изучению других сложных внутрисемейных феноменов.[13] В связи с этим, вопрос семейного (родового) бессознательного интересует нас по ряду причин:

- Во-первых, теоретическая актуальность обращения к данной проблеме обусловлена существующим противоречием между активным использованием в психотерапевтической и консультационной практике идеи существования семейного бессознательного и не разработанностью теоретической базы, отсутствием целостных концепций, раскрывающих психологическую природу данного феномена. Нет исследований, освещающих влияние социокультурных, социально-групповых факторов, определяющих семейное самосознание. Все эти знания необходимы для предупреждения дезадаптивного и деструктивного взаимодействия внутри семьи, а так же преодоление дезадаптивного поведения индивида в социуме.

- Во-вторых, психологи–исследователи и психологи-практики сталкиваются с отсутствием диагностического инструментария, конкретных методов исследования проявлений семейного бессознательного. Существующие в настоящий момент методы научного исследования не ориентированны на изучение глубинной бессознательной динамики человеческой психики [6,12,13]

По этой причине мы рассмотрим различные подходы школ зарубежной и отечественной психологии к феномену семейного бессознательного.

Феномен семейного (родового) бессознательного в основном был рассмотрен в рамках глубинной психологии, таких подходах как: психодинамический, аналитический, трансперсональный, трансгенерационный и т. д.

Самой влиятельной фигурой, оказавшей действие на все развитие гуманитарной науки 20 столетия, является З. Фрейд. Он первый, кто обратил внимание на феномен бессознательного, в том числе и на его родовой аспект. Хотя это не входило в зону научных и личностных интересов З. Фрейда, он имел о нем представление как о неком предчувствии. В осмыслениях АА. Шутценбергер работ З. Фрейда « он видел некий контекст, некую черную дыру, нечто невысказанное и невыраженное, что объединяет индивида с другими, с родственниками, нечто, в присутствии чего происходит становление личности». [5] В своей работе « Тотем и Табу», Фрейд отозвался о семейном бессознательном как о коллективной душе. « Мы постулируем о существовании коллективной души (…) и то, что чувства как бы передаются от поколения к поколению в привязке к той или иной ошибке, которую люди больше не держат в осознании и о которой вспоминают меньше всего».[5] Данное определение сполна описывает механизм проявления семейного бессознательного. Хотя в осмыслениях робот Фрейда Козловым В. В., он, создав психоанализ, остался в редукционистско - материалистических рамках взгляда на функционирование личности. По Фрейду содержание психической жизни целиком определялось опытом индивидуальной биографии и физиологическими процессами организма. И только К. Г. Юнгу удалось вывести человеческую психику за пределы индивидуальных ограничений, придав ей общеисторический и космический смысл. [11]

Так К. Юнг (1963) расширил представление о семейном (родовом) бессознательном. Он ввел понятие коллективного бессознательного, передаваемого в обществе от поколения к поколению, данного от природы и существующего вне всякого вытеснения и личного опыта, называемого архетипом. Юнг писал: «Любое отношение к архетипу, переживаемое или просто именуемое, «задевает» нас; оно действенно именно потому, что пробуждает в нас голос более громкий, чем наш собственный. Говорящий прообразами говорит нам как бы тысячью голосов, он пленяет и покоряет, он поднимает описываемое им из однократности и временности в сферу вечно сущего, он возвышает личную судьбу до судьбы человечества и таким путем высвобождает в нас все те спасительные силы, что извечно помогали человечеству избавляться от любых опасностей и превозмогать даже самую долгую ночь». [10] К. Юнг говорит о « судьбоносном этносе», который находится за пределами сознательной компетенции. Этим «судьбоносным этносом» является генеалогия родителей, которая так же является важнейшим фактором в воспитании детей и определяет их индивидуальность. В основе поведения людей лежат определенные архетипы коллективной души, некие силы, которые властвуют над досознательной душой ребенка. За конкретным отцом или матерью стоят магические фигуры, вечные образы Отца и Матери. [11] Архетип является в наиболее обобщенном смысле сгустком энергии коллективного бессознательного, формой энергии, несущей в себе протосценарий типовых ситуаций. В своих более поздних работах Юнг (1965) ввел также принцип синхронии. [5, 10, 11] Юнг считал, что одним из проявлений принципа обусловленности является нелинейная смысловая связь между интрапсихическими переживаниями и событиями окружающего мира, названная им акаузальным объединяющим принципом или синхроничностью, явление в котором событие во внешнем мире значащим образом совпадает с психическим состоянием человека.

«Отцом» понятия «родовое бессознательное» стал Л. Зонди (1937). В своей попытке установить мост между генетикой и глубинной психологией, он создает учение под названием «судьбоанализ» [14,15,16]. Судьбоанализ - это направление в глубинной психологии, которое изучает и помогает сделать сознательными бессознательные притязания рода (предков) личности, или иными словами, учение, которое помогает самому индивиду осознанно выбрать свою судьбу. Индивид в судьбоанализе конфронтирует со своими бессознательными возможностями судьбы и стоит перед выбором другой личностной формы существования. Свою теорию Л. Сонди рассматривает в качестве дополнения к теории психоанализа З. Фрейда и аналитической психологии К. Юнга. Так если Фрейд открыл индивидуальное бессознательное, выражающееся преимущественно в симптомах, а Юнг открыл коллективное бессознательное, универсальным языком которого является символ, Зонди дополнил родовым бессознательным, которое проявляет себя в выборах человека. [16,14] В соответствии с теорией родового бессознательного, каждый человек испытывает влияние фигур предков в своих переживаниях, поведении, и особенно в своих выборах.

«Под притязанием предков судьбоанализ понимает стремление фигуры предка полностью повториться в той сфере экзистенции, в которой она один или несколько раз проявляла себя в истории рода» [16]

Фигуры предков, которые все мы носим в своем бессознательном, воплощают в себе позитивные (таланты, дарования) или негативные (опасности, болезни) возможности судьбы, связанные с более или менее сильной потребностью в манифестации. « Каждый предок со своими специфическими притязаниями и формой жизни имеет значение для потомков в качестве « образа или фигуры». Каждый предок фигурирует в нашем родовом бессознательном в качестве особой возможности судьбы.» [16]. Кроме этого Л. Зонди интересным способом разрешил вопрос трансгенерационной передачи выборов судьбы последующим поколениям. Он считал, что «переносчиками» и «носителями» судьбы являются гены. «Каждый человек несет в своем генотипе определённое количество скрытых наследственных факторов. При смешении отцовских и материнских генов между наследственными факторами разыгрывается борьба за формы манифестации. Он называет эту конкуренцию наследственных факторов примордиальной борьбой генов, или «борьбой предков». Предки как бы борются друг с другом посредством своих генетических представителей за право открыто проявиться, т. е. манифестировать в потомках. Каждый предок (= ген) стремится проявиться в потомке в своей изначальной форме. Доминантные гены представляют более сильные, а рецессивные – более слабые притязания в генофонде индивида.» [14]

В отечественной психологий создателем методологии изучения сознания является В. В.Козлов, доктор психологических наук, работающий в рамках интегративного подхода. [10,11,12,17] В своих работах он говорит о базовом конфликте между «Я» и «не-Я», жесткой идентификацией со своей личностью, своим Эго, своим опытом и стремлением полностью уничтожить эту привязанность, быть над определенностью, в вечности, в пространстве «не-Я». Одним из проявлений этого конфликта Козлов В. В. считает « структурирования бессмертия при жизни» .[17] Этот аспект касается свободы от времени и в традиции называется просветлением. Получая опыт вневременного существования, человек отождествляет себя с чистым сознанием. Так же этот конфликт проявляется в « стремлении индивидуального сознания раствориться в групповом сознании. Все мы существуем в некотором ограниченном пространстве своего «Я», личностном одиночестве, с другой стороны, с самого глубокого детства у нас есть стремление трансцендировать свою индивидуальность. Стремление трансцендировать свое одиночество, приобрести состояние целостности в другом или в других является базовым стремлением человека. Люди ищут ощущение слияния, трансцендирования себя, растворения в другом.» [17]

Для нас в этом конфликте важен момент выхода индивидуального сознания в пространство группового сознания. Так как основным свойством семейного (родового) бессознательного является выход за рамки индивидуального опыта человека и существование в пространстве всей памяти рода. По этому семейное (родовое) бессознательное в работах Козлова В. В. мы видим как некое пространство, существующее за рамками индивидуального сознания и бессознательного. « Мы трансцендируем себя с группой предков как проявление извечного конфликта слияния и отторжения. С одной стороны мы хотим быть индивидуальностями, с другой стороны мы страстно хотим слиться с группой» [10,17]

Кроме этого Козловым В. В. проделана огромная практическая работа по изучению и обучению выходу клиента за рамки своего индивидуального сознания и бессознательного по средствам трансперсональных методик, например: медитация, холотропное дыхание и т. д.

Проявления семейного (родового) бессознательного

В рамках изучения семейного (родового) бессознательного, изучаются и его различные проявления. Одним из феноменальных проявлений семейного (родового) бессознательного является семейная тайна. В первых рядах исследователей этой темы была Фрида Фромм-Райхман (1948 г.). Она работала с шизофрениками и их семьями в классическом аналитическом подходе, записывая сессии на видеокамеру. Расшифровка этих записей помогла ей декодировать внутренний мир семьи и найти способы вербальной и невербальной коммуникации. [5]

Группа Пало Альто (Калифорнийский университет,1956 г) используя исследования Ф. Фромм-Райхман и ее нововведение – видеосъемку, открыли и ввели понятия таких явлений как «двойные связи» и «двойное принуждение»- нарушения в коммуникациях семьи. Эти сообщения строятся на несоответствии вербального приказа и невербальной передачей. В итоге реципиент оказывается в ситуации « чтобы подчиниться и выполнить, следует не подчиниться и не выполнить» . [5, 7] По мнению авторов, этот диссонанс призван для сохранения гомеостаза семьи, «невыхода» конфликта и очень часто скрывает под собой нелицеприятные факты или ошибки. Такая схема коммуникаций признана одной из причин паталогизации индивида в семье.

Представители системной межгенерационной терапии (М. Боуэн, И. Бузормений-Нэги, М. Андолли, Х. Стаерлинг), так же как и К. Юнг, в своих открытиях выходят за рамки сознания одного индивида. Так, например, М. Боуэн поднимает проблему передачи тревоги от одного поколения другому, через трехсторонние конфликты - « триангуляцию». [5,9] В ситуации триангуляции, конфликт не может быть разрешен между двумя участниками и «втягивается» третье лицо, которое « перетягивает» внимание остальных участников на себя и «оттягивает» внимание от основного конфликта. Такие структуры, по мнению М. Боуэна, очень устойчивы и могут «держаться» в течение жизни человека.

И. Бузормени-Надь, психоаналитик венгерского происхождения, внес понятие «лояльности» и « справедливости» в трансгенерационный подход. Семейная лояльность основывается на кровном родстве, на передаче долгов или несправедливостей, которые накоплены предыдущими поколениями, поскольку они «не были оплачены» [3,5]. Одним из аспектов такого понимания лояльности И. Бузормени-Надь видит невозможность убежать от тирании своих обязанностей, убегая от кредитора. Бегство от семейных обязательств может пропитать все человеческие отношения индивида чувством невыносимой вины. Наиболее значимый « долг лояльности семье»- это долг каждого ребенка по отношению к своим родителям за любовь, тепло, заботу, усталость и то самое особое отношение, которое было получено после его рождения до того момента, когда он стал взрослым. [7] Отсюда вытекает понятие справедливости и семейной справедливости. По его мнению, существует неявная семейная бухгалтерия, где речь идет не столько о деньгах, а о тех эмоциях, привязанности, поддержке, базовой безопасности. Потеря равновесия в « балансе семейных счетов» является причиной повторяющихся проблем. «Семейная бухгалтерия» учитывает не только то, что каждый дал или получил, но так же бухгалтерию ошибок и допущенных несправедливостей, которые обязывают того, кто непосредственно несет ответственность за это, так же, как и его потомков. Если восстановление справедливости не было достигнуто, то это нарушает целостность семейной системы и обрекает потомков «на проклятье». [3,5,7]

В 1978 г. Н. Абрахам и М. Терек (психодинамический подход) ввели понятие « склепа», «призрака» и «семейной тайны».

«Призрак - это некое образование бессознательного; его особенность в том, что оно никогда не было осознанным и является результатом передачи из бессознательного родителя в бессознательное ребенка, механизм которого пока не ясен.» [5]

«Призрак это работа в бессознательном с тайной другого, в наличии которой нельзя признаться (инцест, преступление, внебрачный ребенок).»[5]

По мнению авторов, тайна скрывает ошибку (инцест, преступление, незаконное рождение и т. д.- системную травму), допущенную в прошлом, которая всплывает в бессознательном реципиента (потомка) в форме фантома. Таким образом, тайна возникает не в результате вытеснения, а из запрета знать. [3,5]

Фантом не исходит от самого субъекта, по этому не может быть разрешен классической аналитической работой. Его производит не бессознательное самого субъекта, а бессознательное другого, вписанного в семейную историю. При отсутствии передачи посредством слов происходит бессознательная передача. И это означает, что у субъекта нет слов, для выражения того, что он чувствует, и он уже не может сообщить другим о наполняющих его переживаниях. [3,5]

«Создание» призрака непосредственно не касается бессознательного субъекта, а касается бессознательного другого, что дважды сталкивает его с не проговариваемым: с одной стороны, запрет снимать покров таинственности с того, что должно оставаться тайной; с другой стороны, невозможно выразить словами нечто, что субъект не испытывал сам. Выполняя это, субъект почти не может воздействовать на призрак, который его преследует. « В свете трансгенерационной теории человек, страдающий от « призрака, который выходит из склепа», страдает от « семейной генеалогической болезни», неосознанной лояльности семье, от последствий невысказанного, которое стало тайной» [5]

В. Де Гольжак, французский психоаналитик, работающий в трансгенерационном подходе, ввел понятия « генеалогического тупика» и « социопсихического узла» (1985г). Он считал, что ребенок наследует противоречия, пронизывающие родовые линии, из которых он вышел, точнее, которые оставили отметину на жизни родительской пары. Родители передают своим детям следы конфликтов, которые не сумели или не захотели разрешать. В. Де Гольжак называет такие конфликты - социопсихическим узлом. Он считает, что самым характерным симптомом передачи социопсихических узлов заключается в специфической трудности найти свое место в семейной истории, который выражается через генеалогический тупик: « Я не хочу быть тем, кто я есть.» [3] Индивид ощущает себя «вписанным» в линию родства, которую отвергает с одной стороны, но не может от нее отказаться - с другой стороны, поскольку она лежит в основе его идентичности. Понятие генеалогического тупика является центральным для понимания противоречий тех людей, которые, желая спастись от семейной ситуации, принесших им страдания, не знают от чего они возникли, и подводят себя к их повторению. [3]

В отечественной психологии, понятием семейной тайны занимался Э. Г. Эйдемиллер. Он охарактеризовал семейную историю (тайну)- как специфическую, несущею эмоциональную нагрузку, проблему, вокруг которой формируется периодически повторяющийся в семье конфликт. [8]

Из всего вышеперечисленного, мы можем понять, что семейное (родовое) бессознательное проявляется через семейную тайну как некий фантом, призрак предка, который управляет индивидом помимо его желания или волевого усилия. Фантомы по своей сути, это семейные тайны, скрывающие « тяжелые» факты, не признанные предками. Фантом в данном случае, как нечто, что не относится к личному бессознательному индивида, так как не было вытеснено, а было получено из бессознательного другого.

Семейный миф, являясь еще одним ярким проявлением семейного (родового) бессознательного, находится с ним в родо - видовых отношениях. Данный феномен был рассмотрен почти во всех школах, изучающих семейное направление в психологии. В психодинамическом подходе семейный миф рассматривался как своеобразный «семейный» защитный механизм. Феррейра (1963г) введя термин « семейного мифа» подразумевал под этим феноменом определенные защитные механизмы, используемые для поддержания единства в дисфункциональных семьях, меняющие перцептивный контекст семейного поведения, приводящим к грубым искажениям и отчуждению группы от реальности. По мнению Штирлина (1977 г.), уточнившего это понятие, мифы защищают семьи от определенных болезненных истин, и служат для того, чтобы «помешать посторонним узнать неприятные факты». Бузормений Нэги (1973г.) открывает трансгенерационную передачу информации от поколения к поколению в том числе и через семейные мифы. [13,7]

В психологии нэрратива (Н. Н. Лебедева, О. А. Минеева, Е. Е. Сапогова, И. А. Разумова, М. White, R. Kenen, А. Ardern-Jones, К. Ее1еs, М. Аndolfi, С. Аngе1о), семейные миф рассматривается в контексте семейного самосознания, где мифы действуют как « фильтры». То, что семья не может воспринять, как реальный опыт искажается и «фильтруется» до тех пор, пока не «ляжет» в основную канву жизнеописания. [13]

В рамках когнитивно - поведенческой терапии семьи, отмечается роль родительской семьи в формировании различных когниций, иррациональных убеждений и т. д.

В системном подходе((Миланская модель) (M. Selvini Palazzoli, L. Boscolo, G. Cecchin, G. Pratta, 1978)), семейный миф рассматривался как продукт коллективного творчества, стойкость которого позволяет группе устоять против любых разрушающих воздействий.

В гуманистической школе (Роджерс 1957г, Каплан 1978 г., Лэйг, Кемплер) считалось, что семейные мифы используются семьей для отчуждения ребенка от личного опыта в приобретение им самоконтроля, а так же для контроля семьи над ним. [13]

В отечественной психологии также разрабатывается понятие семейного мифа. Одна из моделей возникновения деструктивного образа семьи содержится в концепции паталогизирующего семейного наследования (Э. Г. Эйдемиллер, В. В. Юстицкис, 1999), в рамках которой рассматривается схема формирования семейного мифа, реализующая принцип передачи и фиксации паттернов эмоционально-поведенческого реагирования в направлении от поколения прародителей к поколению внуков.[13,8] Т. М. Мишина (1983) считает, что адекватный образ семьи («мы») определяет стиль жизни семьи, характер и правила индивидуального и группового поведения. Неадекватный образ «мы» – это согласованные селективные представления о характере взаимоотношений в дисфункциональных семьях, создающие для каждого члена семьи и семьи в целом семейный миф. По мнению А. Я. Варги (2001), семейный миф – это форма описания семейной идентичности, формообразующая и объединяющая всех членов семьи идея, образ, история, идеология. Так же А. А. Нестерова в своей диссертации на тему « Социально-психологическая детерминация семейных мифов», 2004 г., исследуя феномен семейного мифа, получила следующие результаты:

1.Семейные мифы детерминированы рядом социально-психологических факторов: социокультурных, социально-групповых, внутрисемейных и личностных.

2 Трансляция семейных мифов не сводится к копированию детьми семейного мифа родителей, а зависит от ряда факторов, от внутрисемейных взаимоотношений, коалиций, от стиля семейного воспитания, от характерных особенностей самой семьи.

3. Выявлена взаимосвязь между определенными семейными мифологемами и некоторыми личностными особенностями. У людей с высоким уровнем мифологичности семейных представлений ярко выражены такие характеристики личности как склонность к обвинениям, избегание проблем, зависимость от других и перфекционизм, а также следующие психологические защиты как интеллектуализация, реактивные образования и проекция.

4. На основе изучения социокультурных источников разработана типология семейных мифов, которая включает шесть мифологем: миф «о вечной любви», миф «о волшебной силе любви», миф «абсолютизации семейных ситуаций», миф «о злых силах, атакующих семью», миф «о необходимости жертвы ради семьи», миф «о постоянстве семейного благополучия». Эти типы актуализированы в семейном самосознании наших современников. [6,13]

Таким образом, рассмотрев подходы различных психологических школ к феномену семейного мифа, можно увидеть, что в основе мифов лежат неосознаваемые эмоции, определенным образом соединяющие членов семьи. А сам миф-это социально-психологический феномен, существующий и функционирующий в пространстве семейного (родового) бессознательного, базирующийся на механизмах психологических защит, служит для поддержания гомеостаза в семье в течении многих поколений. [13]

Из всего написанного выше мы видим, что семейное (родовое) бессознательное выводит нас за рамки индивидуального опыта. Оно связывает личность с ее родом трансгенерационным способом, когда каждая судьба члена рода становится вариантом поведения для потомка, когда индивид получает в «наследство» как таланты, дарования, знания, так и «генеалогические» болезни. Кроме этого родовое бессознательное является пространством, в котором существуют и семейные тайны (фантомы, созданные предками, непризнанием « тяжелых» фактов) и семейные мифы, служащие для поддержания сплоченности в семье на протяжении многих поколений, и другие феномены, пока еще не освещенные в психологии.

Методы исследования семейного (родового) бессознательного

Метафорическое поле глубинной психологии позволяет формировать психотерапевтические мифы, эффективные для практической работы и тренинговых ситуаций, однако недостаточные для удовлетворения потребностей научного подхода.

Существующие в настоящий момент методы научного исследования не ориентированы на изучение глубинной бессознательной динамики человеческой психики. [12]

Для разрешения этой методологической задачи Козлов В. В. предложил следующий выход: «определенным мостом между научным подходом и феноменологией психодуховных кризисов может быть тот факт, что некоторые формы интенсивной эмпирической психотерапии способны, с одной стороны, приводить к радикальному разрешению кризисных проблем, а с другой - катализировать кризисные проявления.»[12]

В качестве методик исследования позитивной трансформации уже можно подобрать традиционные методы исследования. Так как результатом будет являться уменьшение конфликтности, раздробленности сознания, деятельности и поведения, и другие измеряемые проявления личности.

Наш план исследования может быть сведен к следующим пунктам:

Актуализация кризисных состояния

Переживание этих состояний и выход.

Замеры видимых проявлений могут проводиться в зависимости от самого исследования и выбранного плана.

Таким образом, для этапа актуализации и осознания подойдут техники, направленные на работу с семейной историей и медитативные техники.

Для переживания состояний кризиса подойдут так же медитативные техники и психодраматические техники.

Примеры и описания техник

1.Техники, направленные на работу с семейной историей

Геносоциограмма семьи.

Данная методика впервые была предложена М. Боуэном в 1978 году. Главной областью применения является изучение семейных историй (тем)- специфических, несущих эмоциональную нагрузку проблем, вокруг которых формируется периодически повторяющийся в семье конфликт. Семейная тема определяет способ организации жизненных событий и внешне проявляется в стереотипах поведения, которые воспроизводятся из поколения в поколение. Для составления геносоциограммы создана своя система знаков. [8]

Генеалогическое древо

Диагностическая методика, предложенная Л. Зонди в 1995г., основана на его теории о генотропизме, силе, притягивающих двух индивидов друг к другу, действующей через идентичные или родственные генные факторы. [15]

Подробная письменная биография клиента предоставляет консультанту следующие первичные сведения:

– жизненные правила рода, влияющие на судьбу каждого;

– ценностные ориентации и желания;

– проклятия-анафемы, завещания;

– распределение ролей и ролевые ожидания;

– столкновение интересов, раздоры;

– коалиции и конфликтные отношения;

– семейные тайны, родовые легенды и т. д.

Сведения родового анамнеза – по возможности, до третьего поколения – графически отражаются в генеалогическом дереве (генограмме) и включают данные не только о кровных родственниках клиента, но и о брачных партнёрах и друзьях, т. е. о выбираемых членами рода лицах.

Кроме оперативного сбора клинической информации для анамнеза, большое значение имеет анализ данных по генеалогии клиента, к которым относятся:

– история рода и родовой жизненный стиль;

– конкретные жизненные отношения;

– профессиональные традиции, способности, интересы;

– соматические и психические заболевания;

– продолжительность жизни и причины смерти;

– врожденная и приобретенная инвалидность;

– наследственные тяжбы и главенство в семье;

– миграция и места жительства членов рода;

– длительные разлуки, разводы;

– факты усыновления;

– религиозные взгляды

2. Психодраматические техники:

Метод семейной расстановки по Б. Хеллингеру.

Этот метод используется для разрешения системно-обусловленных проблем. По его мнению, более 50% проблем, с которыми люди приходят к психотерапевту, являются повторением чужой судьбы. Для объяснения механизмов идентификации с фигурами в прошлом он разработал собственную систему представлений об отношениях между семьей и родом. А для решения конфликтов, охватывающих несколько поколений семьи, Б. Хеллингер предложил метод семейной расстановки, который позволяет выразить внутренние образы, ограничивающие возможности человека. Терапевтический эффект расстановки семьи обуславливается тем, что метод использует невербальный символический язык, а старая и новая ориентация семьи в нем соединяются в одном сжатом временном интервале.[8,18]

3.Медитативные техники

Техники, в основе которых лежат образы, фантазия, метафоры, тесно связаны с проективно-экспрессивной стороной человеческого поведения. Образы не только отражают прошлый опыт, но формируют и строят будущее. Так же данные методики хороши для преодоления сопротивления в виде стереотипного поведения.

1.Медитация « встреча с прародителем» была предложена В. В. Козловым, доктором психологических наук, живущим и работающим в г. Ярославле. Впервые он ее апробировал в 2007 году на одном из семинаров в г. Новосибирске. Целью медитации было раскрепощение сознания клиентов и подготовка их к практике холотропного дыхания.

Клиентам предлагалось поочередно представить образы сначала отца и матери с максимальной детализацией, какую они вызывают реакцию, какое настроение сопровождает эта визуализация и т. д. Затем представить образы своего прародителя мужского рода, затем прародителя женского рода с максимальной детализацией, кто они, в какие одежды одеты, к какому времени и стране принадлежат, чем занимаются, какие имеют характеры, какие вызывают эмоции, какие у них складываются отношения между собой и как это влияет на нынешнюю ситуацию клиента. Какую информацию или знания они передали клиенту. После этого предлагалось визуализировать герб своего рода, конкретные символы и значения этих символов. После этого происходило прощание с прародителями и выход из медитации.

2. Медитация « Древо жизни» была предложена томским психотерапевтом, работающим в методе семейных расстановок по Б. Хеллингеру, Поповой Л. С. Целью этой медитации была подготовка и раскрепощение сознания клиентов для работы в этом методе, сбор возникающих образов для дальнейшей терапии. Кроме этого сама медитация несла терапевтический эффект. Медитация проводится в виде рассказа легенды.

Клиентам предлагается представить дерево, максимально его конкретизировать, что это за дерево, какое оно, здорово ли, какие листья, в каком окружении находится, представить крону и корни. Далее предлагается образ внезапно «заболевшего» дерева, так же нужно представить это максимально конкретно. Следующий образ, когда выбирается герой из рода клиента. И клиент как герой отправляется на выяснение причин случившегося с деревом. Далее идет визуализация причины болезни дерева (змей, поселившейся в корнях; источник, перекрытый камнями) и визуализация совершения подвига. В последнем образе вновь возникает здоровое дерево. После чего следует выход из медитации.

3.Медитация « поход к предку» так же была придумана Поповой Л. С. и используется после медитации « древо жизни». Данная медитация проходит стоя и на каждый новый образ клиент делает шаг назад, а при возвращении - шаг вперед. Эта медитация так же используется для раскрепощения сознания и чувствования, сбора символической и мифологической информации о своем роде.

В первом образе клиент представляет за своей спиной своих отца и мать: кто за каким плечом стоит, как выглядят, какие эмоции испытывают и вызывают. Далее он делает шаг назад и поочередно входит в тело отца и матери так же с максимальной конкретизацией: что ощущает, находясь в теле матери/отца и т. д. Во втором образе предлагается сделать еще один шаг назад и визуализировать своих бабушек и дедушек по отцовской и материнской линии, максимально конкретизируя ощущения и визуализации. Третий образ: еще один шаг назад и визуализация огромной массы людей - родителей во многих поколениях назад. Эта масса расступается, и клиент встречается со своим самым первым прародителем, основателем рода. Так же клиенту предлагается максимально конкретизировать этот образ: кто это, во что одет, какой эпохе и стране принадлежит, каков по характеру, обратить внимание на отношение к этому предку и т. д. Пятый образ, когда клиент делает еще один шаг назад и входит в тело своего прародителя. Клиенту так же нужно максимально конкретизировать все свои ощущения и мысли. Отношения к потомкам и к самому главному потомку. Что этот прародитель хочет передать своему потомку, чем поделиться и т. д. Выход из медитации происходит пошаговым возвращением к себе, т. е. назад в тело дедушек, потом родителей, потом в себя самого.

Мы можем отметить, что многие интересные методики, направленные на исследование различных аспектов семьи не были нами упомянуты в данной работе. Мы описали основные методики, имеющие под собой теоретическую основу, которые помогают исследовать содержание именно семейного (родового) бессознательного.

Список литературы:

1. Брутман В. И., Варга А. Я., Хамитова И. Ю. Влияние семейных факторов на формирование девиантного поведения матери // Психологический журнал. – 2000. – Т. 21. – № 2. – С. 79 – 87.

2. Варга А. Я. Семейные мифы в практике системной семейной психотерапии // Журнал практической психологии и психоанализа. – Май 2001. – № 1– 2. – С. 154 – 158.

3. Де Гольжак В. История в наследство: Семейный роман и социальная траектория / Пер. с франц. И. К. Масалкова. – М.: Изд-во Инст-та Психотерапии, 2003. – 233 с.

4. Семейная психотерапия: Хрестоматия / Сост. Эйдемиллер Э. Г., Александрова Н. В., Юстицкис В. – СПб.: Питер, 2000. – 512 с.

5. Шутценбергер А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы. – М.: Изд-во Института Психотерапии, 2001. – 240 с.

6. Нестерова А. А, Автореферат « социально-психологические детерминанты семейных мифов», диссертация на соискание ученой степени, Москва 2004.

7. Николс М, Шварц Р. Семейная терапия, концепция и методы / Пер. с англ. О Очкур, А Шишко. - М: Изд-во Эксмо, 2004.

8. Эйдемиллер Э. Г., Добряков И. В., Никольская И. М. Семейный диагноз и семейная психотерапия – С. Пб: Изд-во Речь, 2005, 336с.

9. Боуэн М. Теория семейных систем М. Боуэна: основные понятия, методы и клиническая практика.- М.: «Когито-Центр»,2005 г.

10. Козлов В. В. Интегративная психология - М.:2007г. Печатается по решению редакционно-издательского совета МАПН

11. Майков В. В., Козлов В. В. Трансперсональный проект : психология, антропология, духовные традиции. Том 1, Российский трансперсональный проект – М.; 2007г.

12. Козлов В. В. Психотехнологии измененных состояний сознания - 2-ое издание, испр. и доп.- М.: Изд-во Института психотерапии, 2005- 544 с.

13. Зиберт Е. Н. Семейный миф как феномен// Седьмая волна психологии /Ярославль, 2007г., стр.

14. Зайдель Ф., Юттнер Ф., Борнер М. Руководство по судьбоаналитической терапии Www. psychoanalyse. narod. ru/tiefenps/siedel. htm

15. Тихомиров А. В. Судьбоанализ и профконсультирование

Www. socioniko. net/ru/gazeta/2004-4/szondy. html

16. Соловьев Г. Е. Судьбоанализ Леопольда Зонди

Www. vestnik. udsu. ru/2005/2005-09/vuu_05_09_03.pdf

17. Майков В. В., Козлов В. В. Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции. Том 2, Российский трансперсональный проект – М.; 2007г.

18.Малкина-Пых И. Г. Семейная терапия.- М.: Изд-во Эксмо, 2006г.