СВЯЗЬ ЧАСТОТНО-АМПЛИТУДНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК ЭЭГ С ПОКАЗАТЕЛЯМИ ПРЕДПОЧТЕНИЯ ВЕРОЯТНОСТИ ИЛИ ЦЕННОСТИ ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ

М. Н. РУСАЛОВА, И. В. СТРЕЛЬНИКОВА

У 70 студентов определяли мотивацию выбора профессии при поступлении в вуз, а именно, доминирование мотива субъективной ценности данной профессии или доступности ее получения, а также связь частотно-амплитудных характеристик ЭЭГ при выполнении вербальных заданий с показателями предпочтения вероятности или ценности достижения цели. Выявленные отрицательные корреляции между амплитудными характеристиками ЭЭГ в низкочастотном диапазоне и положительные в высокочастотном с показателями субъективной ценности могут рассматриваться как связь этого показателя с активационными процессами в мозге. Сделан вывод о том, что мотивационный фактор «ценность профессии» формируется в значительной степени под влиянием индивидуально-типологических свойств, проявляющихся, в частности, в общей эргичности. В то же время фактор «доступность» испытывает отрицательное влияние со стороны ряда свойств нервной системы, особенно со стороны общей эргичности.

Ключевые слова: ценность достижения цели, вероятность достижения цели, эргичность, частотно-амплитудные характеристики ЭЭГ.

Известно, при выборе действий и поступков человек ориентируется не только на совокупность устойчивых, субъективно значимых для него побуждений к данному виду деятельности, но и на внешние и внутренние факторы, обусловливающие и поддерживающие данную выбранную целенаправленную активность. Первый фактор мотивации — «субъективная ценность», второй — «доступность достижения цели». Функционирование этих двух относительно независимых факторов мотивации изучается не только в психологии, но и психофизиологии [1], [2], [4].

В предыдущем нашем исследовании, посвященном изучению индивидуально-типологических основ указанных факторов мотивации, связанных с выбором

130

Профессии, было установлено, что «сильные» индивиды с высоким уровнем эргичности (силы, работоспособности) нервной системы ориентируются преимущественно на субъективную значимость будущей профессии, в то время как «слабые» — на высокую вероятность ее достижения [15]. Исходя из этого, можно допустить, что свойства нервной системы могут служить психофизиологической основой мотивации выбора профессии, обусловливая не только «энергетическое обеспечение» предпочтения субъективной значимости будущей профессии, но и детерминируя ориентацию индивида на определенный устойчивый уровень вероятности достижения цели.

В другой нашей работе, посвященной психофизиологическому анализу указанных факторов мотивации, было показано, что у лиц, которые избрали свою профессию потому, что она субъективно представлялась им более ценной, Фоновая ЭЭГ оказалось более активированной, особенно в левом полушарии. У индивидов, которые при выборе специальности ориентировались на ее высокую доступность, ЭЭГ отличалась более низким уровнем активации, особенно в передних отделах левого полушария [14].

05.10.2012


129

Высокий индивидуально-устойчивый фоновый уровень активации мозга явился, таким образом, одним из решающих факторов, способствовавших поддержанию на высоком уровне мотивации «ценность избранной профессии».

Сопоставление индивидуальных особенностей, лежащих в основе предпочтения высокой вероятности или ценности достижения цели, с фоновыми параметрами ЭЭГ показало, что существует не только высокая индивидуальная устойчивость характеристик фоновой ЭЭГ, но и их генетическая обусловленность. Фоновые характеристики ЭЭГ являются важными показателями ряда свойств нервной системы, а также особенностей темперамента [2], [5], [13]. Например, частотные характеристики альфа - и тета-ритмов свидетельствуют о динамичности нервных процессов [2], [5].

Целью Настоящей работы явилось продолжение поиска психофизиологических основ мотивации выбора стратегии поведения; при этом исследуемые факторы мотивации сопоставлялись не с фоновыми ЭЭГ-характеристиками, т. е. тоническим компонентом активации ЭЭГ, а с ЭЭГ-показателями, зарегистрированными в условиях интеллектуальной нагрузки, провоцирующей фазический компонент активации мозга, который связан с выполнением заданий, условно относящихся к правому полушарию мозга: при мысленном воспроизведении сложной невербализуемой фигуры.

Известно, что при интеллектуальной нагрузке как невербального, так и вербального характера уровень активации мозга повышается. Однако остается практически не исследованным вопрос о динамике изменения мозговой активации у лиц с различным исходным уровнем той или иной устойчивой индивидуально-личностной характеристики, например такой, как уровень мотивационной доступности или субъективной ценности в условиях выполнения когнитивных задач.

ИСПЫТУЕМЫЕ И МЕТОДИКИ

Исследуемую группу составили 70 студентов физкультурного вуза 19—28 лет (средний возраст 23,5 года).

Для оценки мотивации выбора между ценностью и доступностью цели применялся тест-опросник «Метод измерения мотивации выбора профессии» (МИМВП), разработанный В. М. Русаловым. С его помощью оценивались два показателя: уровень субъективной значимости (ценности) избранной профессии и уровень доступности ее получения.

Опросник содержит 50 пунктов (25 пунктов для шкалы Ценность И 25 пунктов для шкалы Доступность), Требующих ответа в альтернативной форме («согласен» — «не согласен»). В результате опроса для каждой шкалы были получены данные, позволяющие количественно измерить субъективно оцененные доступность

131

(высокую вероятность достижения) выбранной профессии или ее ценность (значимость) для испытуемого. Теоретическое обоснование метода и его психометрические данные опубликованы ранее ([15]).

Регистрировали ЭЭГ в 16 отведениях: Рр1, Рр2; F3, F4; F7, F8; С3, С4; Т3, Т4; Т5, Т6; Р3, Р4; О1, О2. Электроды располагали по международной схеме 10—20%.

Регистрация ЭЭГ проводилась на установке, состоящей из 16-канального усилителя фирмы МБН (Москва) и компьютера. Для обработки результатов использовались программы «Нейрокартограф» этой же фирмы. Анализировались12 пятисекундных

05.10.2012


129

Отрезков ЭЭГ в фоне и в тестовых пробах. Обработка данных состояла в построении спектров мощности ЭЭГ с помощью быстрого преобразования Фурье. Полученные спектры усреднялись для каждого испытуемого и суммировались отдельно для разных типов заданий по двум группам обследованных лиц. Эпоха анализа ЭЭГ составляла 5 с, частота опроса — 200 Гц. Спектральные характеристики ЭЭГ определялись с помощью программы «Нейрокартограф» в полосе от 0,5 до 39,92 гц в девяти частотных поддиапазонах: дельта-1: 0,5—2,07 гц; дельта-2: 2,07—3,95 гц; тета1: 4,14—5,82 гц: тета-2: 5,82—7,89 гц; альфа-1: 8,085—9,96 гц; альфа-2: 9,96— 11,83 гц; альфа-3: 11,83—13,12 гц; бета-1: 13,32—20,07 гц; бета-2: 20,07—39,92 гц.

Процедура эксперимента состояла в следующем. После записи фоновой ЭЭГ испытуемому демонстрировалось изображение сложной невербализуемой геометрической фигуры. Затем испытуемый должен был закрыть глаза и после сигнала «Начали» мысленно воспроизводить показанную фигуру вплоть до сигнала «Закончили». Производилось сопоставление уровней субъективной ценности и доступности (высокой вероятности достижения цели) с характеристками ЭЭГ при выполнении заданий (коэффициентов корреляции по Спирмену).

ПОЛУЧЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

Между уровнем доступности и показателями спектральной мощности в ситуации мысленного воспроизведения сложной невербализуемой фигуры были выявлены высоко значимые положительные коэффициенты корреляции в поддиапазоне дельта-1 в целом ряде областей левого полушария: лобной (Р3: R =0,5170, P < 0,001), центральной (С3: R =0,6359, Р < 0,001), париетальной (Р3: R =0,6773, Р < 0,001); височной (Т3: R =0,3311, P =0,021) и затылочной областях (P1: R =0,6012, Р < 0,001). Для правого полушария значимый положительный коэффициент корреляции был выявлен только в затылочной области (P2: R =0,3958, P =0,007). В поддиапазоне дельта-2 число положительных коэффициентов корреляции также явно преобладало в левом полушарии: в отведениях: Р1 (R =0,5488, Р≤0,001), Р3 (R =0,5139, Р < 0,001), С3 (R =0,4470, Р =0,006), Р7 (R =0,2793, Р =0,045, Т5 (R =0,4606, Р =0,002). В правом полушарии невысокая положительная корреляция была отмечена только в центральной зоне (С4: R =0,2937, Р =0,037).

В тета-1-полосе высокие положительные коэффициенты корреляции между показателями доступности и характеристиками мощности наблюдались практически во всех областях мозга левого и правого полушарий, однако величина коэффициента корреляции для левого полушария была существенно выше, чем для правого.

Для тета-2-частоты число значимых положительных корреляций явно преобладало в левом полушарии; величина их также была больше. Для правого полушария были выявлены лишь две существенные положительные корреляции — в лобной (Fp2: R =0,4411, Р =0,003) и затылочной (О2: R =0,3359, Р =0,020) областях мозга.

Три альфа-поддиапазона оказались неоднородными в отношении корреляций между показателями доступности и характеристиками мощности данного

132

Ритма. Для альфа-полосы высокие коэффициенты корреляции обнаружены по всем областям мозга, однако и в этом случае их величина была выше в левом полушарии. На частоте альфа-2 выявлены значимые положительные корреляции в передних отделах мозга (Fp1: R =0,5826, Р < 0,001 и Fp2: R =0,2701, Р =0,046). В альфа-3-по лосе значимых

05.10.2012


129

4


Коэффициентов корреляции между показателем мотивационной доступности и ЭЭГ-характеристиками мощности обнаружено не было.

В бета-1-поддиапазоне наблюдалась смена положительного знака на отрицательный. Особенно наглядно это проявлялось в передних отделах левого полушария (Fp1: R =-0,6468; Р < 0,001). Для бета-2-колебаний значимые отрицательные коэффициенты корреляции обнаружены для всех областей левого полушария мозга (кроме затылочной). В правом полушарии отрицательные коэффициенты корреляции между доступностью и характеристиками мощности наблюдались лишь для передних (Fp: R =-0,3173, Р =0,026 и F4: R =-0,3526, Р =0,014) и центральных (С4: R=-0,3710, Р =0,011) зон мозга.

Между показателями доступности и средней частотой ЭЭГ в поддиапазонах дельта-1 и дельта-2 значимых коэффициентов корреляции обнаружено не было.

Однако уже в тета-поддиапазоне практически во всех отведениях мозга коэффициенты корреляции имели отрицательный знак; при этом высокие связи были обнаружены только для париетальных (Р3: R=-0,3193; Р =0,012; Р4: R=-0,3011; Р =0,011) и височных (Т5: R=-0,5123, Р=0,001; Т6: R=-0,3411, Р =0,012) зон правого и левого полушарий мозга и для затылочной области левого полушария (О1: R=-0,3644, Р =0,012). Следует отметить, что общее число достоверных коэффициентов корреляции в левом полушарии было выше по сравнению с правым и их абсолютные значения для левого полушария превышали таковые для правого.

В тета-2-поддиапазоне значимых отрицательных коэффициентов корреляции в обоих полушариях становилось больше, при этом самые высокие значения коэффициентов корреляции были получены для левого полушария: (Fp1: R=-0,5891, Р=-0,001; С3: R=-0,5775, Р < 0,001; F7: R=-0,6368, P<0,001; Т3: R=-0,5831, Р < 0,001).

В альфа-1-полосе значимых корреляций не было выявлено, тогда как в полосе альфа-2 высокозначимые отрицательные связи обнаруживались во всех отведениях левого и правого полушарий мозга, причем наиболее высокие наблюдались в левом полушарии. Для поддиапазона альфа-3 значимые отрицательные коэффициенты корреляции были выявлены только в двух отведениях левого полушария (Р3: R=-0,4467, Р =0,006; О1: R=-0,4302, Р < 0,003).

В диапазонах бета-1 и бета-2 существенных корреляций не обнаружено.

Между показателем ценности и характеристиками мощности ЭЭГ в дельта1-поддиапазоне обнаруживалась смена знака коэффициента корреляции на противоположный тому, который наблюдался при сопоставлении характеристик мощности ЭЭГ с показателем мотивационной доступности: практически во всех отведениях имели место отрицательные значения коэффициентов, хотя статистически значимые корреляции отмечались только в центральных и затылочных областях обоих полушарий мозга; при этом наиболее высокие связи выявлены в правом полушарии (С4: R=-0,4703, Р =0,001; О2: R=-0,5128, Р < 0,001). В дельта-2-поддиапазоне отрицательные коэффициенты корреляции были получены для большинства отведений левого и правого полушарий, однако в правом полушарии величина связей была значительно выше (Р2: R=-0,5055, P =0,001; Р4: R=-0,6351, P < 0,001; Р8: R=-0,4058, P = 0,006; С4: R=-0,5657, Р < 0,001; P4: R=-0,5236, Р < 0,001).

В тета-1-полосе невысокие отрицательные корреляции имели место в левой центральной (С3) и правой теменной (Р4) областях. Для тета-2 наиболее существенные отрицательные коэффициенты

133

05.10.2012


129

Корреляции между показателем ценности и мощности ЭЭГ выявлены в лобных и затылочных отделах обоих полушарий, причем в передних отделах мозга уровень связи в правом полушарии превышал таковой в левом (Fp1: R=-0,3430, P < 0,018; Fp2: R=-0,5410, Р < 0,001).

В альфа-1-поддиапазоне отрицательные связи не достигали уровня статистической значимости в большинстве отведений левого и правого полушарий. Значимые корреляции отмечены лишь в отведениях F4, О1, О2 и Т6. Для альфа-2- и альфа-3-поддиапазонов высоких коэффициентов корреляции не было выявлено. В бета-1-полосе обнаружена высокая положительная связь только в отведении Р4: R=-0,5029, Р < 0,001; в остальных областях левого и правого полушарий обнаруживаются невысокие положительные коэффициенты корреляции. Для бета-2 отмечен единственный значимый положительный коэффициент корреляции в правой лобной области (F4).

При сопоставлении показателей мотивационной ценности и средней частоты ЭЭГ значимых корреляций во всех исследуемых диапазонах ЭЭГ не выявлено.

Таким образом, в отличие от испытуемых, предпочитавших при выборе профессии высокую вероятность ее получения, как для дельта-, так и для тета-ритмов наибольшее число высоких отрицательных связей между уровнем субъективной ценности и ЭЭГ-показателями обнаруживалось в правом полушарии.

В альфа-1-поддиапазоне наблюдалась сходная картина: больше всего значимых отрицательных корреляций выявлено в правом полушарии: теменной, височной и затылочной областях (F4: R=-0,5391, Р < 0,001; О1: R=-0,4040, Р = 0,006; О2: R=-0,6320, Р < 0,001 и Т6: R=-0,6320, Р < 0,001).

В остальных диапазонах (альфа-2 и альфа-3, бета-1 и бета-2) статистически значимых корреляций между показателями мотивационной ценности и амплитудными параметрами ЭЭГ не было обнаружено.

При сопоставлении показателя субъективной ценности со значениями средней частоты ЭЭГ в полосе дельта-1 существенных корреляций не наблюдалось. В дельта-2-поддиапазоне имели место значимые положительные связи в правой лобной области (F4: R=0,3501, Р =0,016) и правой височной области (Т4: R=0,7395; P < 0,001). Для тета-1-частот значимые корреляции вновь отсутствовали. Однако на частоте тета-2 число положительных коэффициентов корреляции резко возрастало и снова — в правом полушарии: (F4: R =0,5980, Р < 0,001; О2: R =0,6196, Р =0,001; Т6: R =0,5804, Р < 0,001).

В альфа-1-поддиапазоне невысокие положительные коэффициенты корреляции были отмечены только в правом полушарии: С4: R = 0,2770, Р =0,046 и Р8: R =0,2709, Р =0,050. Для альфа-2-, альфа-3-, бета-1и бета-2-частот существенных коэффициентов корреляции не было получено.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

В последние годы наметилась тенденция рассматривать ритмы ЭЭГ не в жестко фиксированных традиционных диапазонах, а выявлять в каждом из них несколько поддиапазонов, имеющих, по мнению авторов, разный функциональный смысл [8], [9], [14], [17]. Результаты настоящего исследования подтвердили продуктивность такого подхода. Так, положительные связи показателей доступности цели с мощностными характеристиками ЭЭГ в невербальных тестах в полосе альфа-1 наблюдались почти во всех исследованных отведениях, и их число в четыре раза превышало таковые для альфа-2, где количество коэффициентов корреляции существенно сокращалось. В то же время в поддиапазоне альфа-3 знак коэффициентов корреляции менялся на отрицательный, хотя

05.10.2012


129

При этом уровень значимости не достигался. В поддиапазоне бета-1 имелась только одна значимая связь, тогда как для бета-2 значимые корреляции были выявлены почти

134

Во всех отведениях. Сходная динамика отмечена и в задании с вербальным содержанием, где положительные коэффициенты корреляции были получены для всех медленных частот вплоть до поддиапазона альфа-2, начиная с которого, если следить по нарастающей частоте спектра ЭЭГ, обнаруживается инверсия знака коэффициента корреляции. Что касается корреляций с показателями средней частоты ЭЭГ, то в этом случае при выполнении обоих видов задач выявляются в основном негативные связи; при этом наиболее высокие коэффициенты корреляции отмечаются для поддиапазонов тета-2 и альфа-2.

При оценке коэффициентов корреляции между показателями ценности и значениями мощности ЭЭГ в ситуации невербального задания наблюдалась картина, отчетливо противоположная той, которая имела место для показателя «доступность». Здесь были получены отрицательные коэффициенты корреляции во всей медленноволновой части спектра вплоть до альфа-2, и особенно высокие их значения отмечены в дельта-полосе. Однако, начиная с альфа-3, знак коэффициентов меняется на противоположный, и на частотах бета-1 и бета-2 в ряде отведений появляются значимые положительные корреляции. При исследовании связи с частотными характеристиками спектра для показателей ценности выявлено лишь незначительноечисло положительных коэффициентов при обоих видах тестовых заданий.

Таким образом, при сравнении результатов корреляции ЭЭГ-показателей и количественных данных опросников, выявляющих доминирующую мотивацию студентов при поступлении в вуз, обнаружены статистические различия их ЭЭГ-характеристик. Это прежде всего касается знака коэффициента корреляции в разных частотных диапазонах. Для лиц, в мотивации которых преобладал показатель «ценность», Были характерны отрицательные связи с мощностью в медленноволновой части спектра и положительные — в быстроволновой; в то же время для испытуемых, предпочитавших при достижении цели ее высокую вероятность, отмечены противоположные тенденции. Связь между преобладающей мотивацией и частотой исследуемых ритмов ЭЭГ выявили обратную зависимость частоты от показателя «доступность» и положительную (хотя и значительно менее выраженную) — от показателя «ценность».

В литературе имеются многочисленные данные о функциональной значимости различных характеристик фоновой ЭЭГ, в которых отражаются разные аспекты активации мозга. Увеличение медленноволновой активности рассматривается большинством исследователей как один из наиболее характерных признаков снижения функционального состояния мозга [3], [7], [20][22], [29]. Хотя усиление мощности дельта - и тета-колебаний при когнитивной деятельности отмечается многими авторами ([19], [24], [25], [27]), однако мы разделяем мнение исследователей, связывающих этот эффект с увеличением внутренней концентрации, отключением внимания от внешней среды, которое обусловлено активацией кортикальных проекций на таламус, вследствие чего связь коры с окружающей средой тормозится и ее функциональное состояние снижается. Отсюда следует, что высокое содержание медленных волн в фоновой ЭЭГ свидетельствует о снижении уровня активации коры [25], [28].

С другой стороны, отрицательная связь с уровнем доступности в быстроволновой части спектра также подтверждает сделанное ранее предположение о том, что лица,

05.10.2012


129

Ориентирующиеся при достижении цели на ее доступность или ценность, различаются по общему уровню активации коры в пользу тех, кто ориентируется на субъективную ценность мотивации.

Необходимо отметить, что значительное число наиболее высоких отрицательных значений коэффициента корреляции

135

С показателем «ценность» в медленной части спектра ЭЭГ наблюдалось в переднем квадранте коры больших полушарий, откуда следует, что у студентов, для которых важнее субъективная значимость профессии, передние отделы мозга были более активированы, чем у лиц, которые ориентировались на ее доступность.

По сравнению с результатами, полученными на тех же испытуемых в нашем предыдущем исследовании, в настоящей работе обращают на себя внимание существенные отличия в межполушарном распределении положительных или отрицательных коэффициентов корреляции, выявленных в состоянии спокойного бодрствования [15]. У лиц, придающих наибольшее значение ценности цели, В состоянии спокойного бодрствования (тонический компонент активации ЭЭГ) наиболее высокие коэффициенты корреляции были получены для левого полушария, в то время как в данном исследовании в процессе выполнения невербальных заданий (фазический компонент, связанный с особенностями формировании когнитивной реакции) наиболее высокие коэффициенты корреляции были получены для правого полушария. И, наоборот, у студентов, ориентировавшихся на высокую вероятность достижения цели, в отличие от фона большее число КК обнаруживаются в левом полушарии. Таким образом, в процессе выполнения заданий, в условиях фазической активации коры, у представителей двух разных групп более активным становится одно из полушарий.

В литературе имеются данные, подтверждающие полученные факты. Так, показано, что у лиц «сильного» типа при выполнении тестовых заданий чаще, чем у представителей «слабого», вовлекается правое полушарие, и наоборот, «слабый» тип в качестве компенсаторной реакции в большей мере опирается на левое полушарие [6], [15], [30].

Исходя из представлений о том, что при преобладающей активированности левого полушария общий (энергетический) уровень активации мозга выше, чем при преобладании активированности правого ([12], [13]), можно допустить, что при вовлечении фазического компонента активации, спровоцированного когнитивными нагрузками, у «слабого» типа в качестве компенсаторной реакции повышается исходный уровень активации мозга в большей мере, чем у «сильного».

Результаты исследования совпадают с данными, полученными при сопоставлении опросников ОФСД и МИМВП, согласно которым студенты, предпочитающие ориентироваться на мотивационный фактор «ценность достижения цели», обладают более сильной, подвижной и лабильной нервной системой [15]. Эти лица являются, по традиционной терминологии, сангвиниками и холериками. В то же время студенты, предпочитающие ориентироваться на высокую доступность, т. е. высокую вероятность получения профессии, особенно в интеллектуальной сфере, характеризуются более слабой нервной системой.

Полученные результаты хорошо согласуются с фактами, выявленными на животных. Так, показано, что собаки, которые были определены как сангвиники (по нашей терминологии более эргичные), при выборе между высокой вероятностью получения пищи из кормушек и ее качеством (ценностью) предпочитали подкрепление, получаемое

05.10.2012


129 8

С меньшей вероятностью. Переход к вероятностному подкреплению пищей лучшего качества был возможен лишь у собаки сильного подвижного типа [11], [18].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выявленные нами отрицательные корреляции между амплитудными характеристиками ЭЭГ в низкочастотном диапазоне и положительные — в высокочастотном с показателями субъективной ценности цели могут рассматриваться как связь этого показателя с активационными процессами.

136

У студентов-спортсменов мотивационный фактор «субъективная ценность профессии» формируется в значительной степени под влиянием индивидуально-типологических свойств, проявляющихся, в частности, в общей эргичности. В то же время фактор «доступность» испытывает отрицательное влияние со стороны ряда свойств нервной системы, особенно со стороны общей эргичности. Полученные данные подтверждают представления о мозговом обеспечении феномена преобладания предпочтения вероятности или ценности подкрепления [10], [16].

1. Асеев В. В. Мотивация поведения и формирование личности. М: Мысль, 1976.

2. Бодунов М. В. О связи интегральных ЭЭГ-параметров с формально-динамическими

Проявлениями активности // Физиол. человека. 1977. № 3. С. 394—412.

3. Болдырева Т. Н. Электрическая активность мозга человека при поражении диэнцефальных

Структур. М.: Наука, 2000.

4. Гайдукова Е. А. Личная значимость и доступность как факторы успешного освоения

Студентами иностранного языка: Автореф. канд. дис. М., 1999.

5. Голубева Э. А. Индивидуальный уровень активации и инактивации и успешность деятельности

// Функциональные состояния / Под ред. Е. Н. Соколова и Н. Н. Даниловой. М.: Изд-во МГУ, 1978. С. 12—22.

6. Дай я З . Латеральные асимметрии физиологических реакций при умственной деятельности:

Канд. дис. Рига, 1988.

7. Жирмунская Е. А. В поисках объяснения феномена ЭЭГ. М.: НПФ Биола, 1995.

8. Ильюченок И. Р. Различия частотных характеристик ЭЭГ при восприятии положительно-

Эмоциональных, отрицательно-эмоциональных и нейтральных слов // Журн. высш. нервн. деят. 1996. Т. 46. № 3. С. 457—465.

9. Лебедев А. Н. Нейрофизиологические параметры памяти человека // Журн. высш. нервн. деят.

1993. № 2. С. 277—281.

10. Преображенская Л. А., Иоффе М. Е., Мац В. Н. Влияние качества и вероятное подкрепления

На выбор кормушек лобэктомированными собаками // Журн. высш. нервн. деят. 2004. Т. 54. № 3. С. 409—421.

11. Руденко Л. П. Индивидуальные особенности поведения собак при конфликте между
вероятностью и качеством подкрепления // Журн. высш. нервн. деят. 1988. Т. 38. № 3. С.
443—451.

12. Русалова М. Н. Уровни сознания и уровни активации // Журн. высш. нервн. деят. 1990. Т. 40.

№ 6. С.1097—1104.

13. Русалов В. М., Русалова М. Н., Калашникова И. Г. Биоэлектрическая активность мозга у представителей различных типов темперамента // Журн. высш. нервн. деят. 1993. Т. 43. № 3. С. 530—538.

14. Русалов В. М., Русалова М. Н., Стрельникова Е. В. Психофизиологические предпосылки предпочтения высокой вероятности достижения цели или ее субъективной ценности //

05.10.2012


129

9


Физиология человека. 2000. Т. 26. № 5. С. 237—246.

15. Русалов В. М., Русалова М. Н., Стрельникова Е. В. Темперамент человека: особенности
выбора между вероятностью достижения цели и ее ценностью // Журн. высш. нервн. деят.
2000. Т. 50. № 3. С. 388—397.

16. Симонов П. В. Мотивированный мозг. М.: Наука, 1987.

17. Фарбер Д. А., Вильдавский В. Ю. Гетерогенность и возрастная динамика альфа-ритма ЭЭГ //

Физиол. человека. 1996. Т. 22. № 5. С. 5—16.

18. Чилингарян Л. И. Типологические особенности высшей нервной деятельности собак и
максимумы функций кросс-корреляции между электрической активностью фронтальной
коры и лимбических структур мозга // Журн. высш. нервн. деят. 1999.Т. 49. № 3. С.
385—392.

19. Яковенко И. А., Ч еремушки н Е. А. Сопоставление перестроек пространственной организации

Потенциалов коры больших полушарий мозга с частотными характеристиками ЭЭГ при решении когнитивной задачи //Журн. высш. нервн. деят. 1996. Т. 46. № 3. С. 46—54.

20. Achermann P., Borbely A. A. Low frequency ( Neuroscience. 1997. V. 81. N l. P. 213—222.

21. Armitage R. The distribution of EEG frequencies in REM and NREM sleep in healthy young adults

// Sleep. 1995. V. 18. N 5. P. 334—341.

22. Amzica F., Steriade M. The K-complex: It s slow (<1 Hz) rhithmicity and relation to delta waves //

Neurology. 1997. V. 49. N 4. P. 952—961.

23. Fernandez T. Et al. EEG activation patterns during the performance of tasks involving different components of mental calculation // EEG Clin. Neurophysiol. 1995. V. 94. N 3. P. 175—187.

24. Feshchenko V. A., Veselis R. A., Reinsel R. A. Comparison of the EEG effects of midozolam, thiopental, and propofol: The role of underlying oscillatory systems // Neuropsychobiol. 1997. V. 35. N 4. P. 211—219.

137

25. Harmony T. Et al. EEG delta activity: An indicator of attention to internal processing during performance of mental tasks // Int. J. Psychophysiol. 1996. V. 24. N 1—2. P. 161—173.

26. Harmony T. Et al. Delta activity: A sign of internal concentration during the performance of mental

Tasks // Int. J. Psychophysiol. 1994. V. 18. N 2. P. 13—19.

27. John E. R., Easton P. Quantitative electrophysiological studies of mentaltasks // Biol. Psychol. 1995. V. 40. N l—2. P. 101—110.

28. Klimesch W. EEG alpha and theta oscillations reflect cognitive and memory performance: A review

And analysis // Brain Res. Rev. 1999. V. 29. P. 169—177.

29. Kubicki S., Herrman W. M. The future of computer-assisted investigation of the polysomnogram:

Sleep microstructure // J. Clin. Neurophysiol. 1996. V 13. N 4. P. 285—303.

30. Razoumnikova O. M. Functional organization of different brain areas duiring convergent and
divergent thinking: An EEG investigation // Cogn. Brain Res. 2000. V. 10. P. l —11.

Поступила в редакцию 16.III 2006 г.

05.10.2012


171

1


171 НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ