ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ 1920-Х ГОДОВ

С. А. БОГДАНЧИКОВ

Представлены результаты исследования, в ходе которого был выявлен и затем подвергнут критической проверке один из постулатов современной отечественной историографии психологии — об отсутствии в 1920-е гг. в нашей стране идеалистического направления (идеалистической, субъективной психологии). Предлагается классификация наиболее значимых фигур в отечественной идеалистической психологии 1920-х гг.: Г. И. Челпанов, В. А. Вагнер — в сфере общей психологии; А. П. Нечаев, Г. И. Россолимо, А. П. Болтунов, П. О. Эфрусси и другие — в прикладной психологии; А. И. Введенский, В. Н. Ивановский, Э. Л. Радлов, С. Л. Рубинштейн, С. Л. Франк — в философской психологии. Делается общий вывод о том, что исчезновение идеалистического направления следует относить не к началу 1920-х, а к началу 1930-х гг. Проводится мысль о значимости идеалистического направления в истории отечественной психологической науки.

Ключевые слова: история советской психологии, идеалистическая психология, эмпирическая психология, субъективная психология, направления в психологии, период 1920-х гг.

Изучение завершающего этапа исторического развития научной теории является делом не менее сложным, ответственным и необходимым, чем изучение всех предыдущих этапов ее развития. Наглядным тому подтверждением могут служить проблемы, связанные с отображением истории российской идеалистической психологии указанного периода (А. И. Введенский, А. П. Нечаев, Г. И. Челпанов и другие) в работах современных отечественных исследователей. Бесспорно, для идеалистической («субъективной», «эмпирической», «интроспективной», «умозрительной») психологии в России период 1920-х гг. оказался последним. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что сам факт исчезновения идеалистической психологии, а также результаты и последствия этого процесса в настоящее время требуют существенной корректировки и переоценки как с эмпирической точки зрения, так и по соображениям принципиального характера.

ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ

Для получения сведений о том, как в современной отечественной историографии представлена российская идеалистическая психология 1920-х гг., в хронологическом порядке были проанализированы наиболее информативные с этой точки зрения работы по истории психологии современных отечественных авторов [10], [21], [26]– [28], [58].

В монографии «История и теория психологии» А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского [26] основное внимание при описании периода 1920-х гг. уделяется таким вопросам, как учение о поведении (В. М. Бехтерев, И. П. Павлов), значение марксизма

153

05.10.2012

152

Для психологии, реактология К. Н. Корнилова, концепции и теории П. П. Блонского, Л. С. Выготского и М. Я. Басова. Здесь же бегло упоминаются (уместнее сказать — перечисляются) и представители идеалистического направления — Н. Н. Ланге, Л. М. Лопатин, С. Л. Франк, Г. И. Челпанов (см. [26; 210]), и хотя в каждом отдельном случае и в целом изложение этой линии развития обрывается 1917 г., это не мешает авторам работы затем утверждать, что «первая волна репрессий ударила по психологии на рубеже 20-х — 30-х годов» [26; 229]. Идеалистической психологии в СССР к тому времени, как мы понимаем, Уже не было: «отжившая свой век субъективная эмпирическая психология» — наука не столько о психических функциях, сколько о «психологических фикциях» — исчезла раньше, «в ситуации начала 20-х годов», будучи сметенной «новым идеологическим движением» [26; 235] и не оставив после себя ничего заслуживающего внимания.

В учебном пособии «История психологии» М. Г. Ярошевского [58] в написанной при участии Т. Д. Марцинковской главе «Развитие психологии в России» [58; 310– 394] Приводятся сведения об интуитивизме и идеал-реализме Н. О. Лосского, взглядах С. Л. Франка на душу человека, вопросах знания и веры у А. И. Введенского, концепции правовых и нравственных чувств Л. И. Петражицкого, речь также идет о Г. И. Челпанове и его Психологическом институте (см. [58; 333–344]), но все это рассматривается сугубо в рамках дореволюционного периода. В параграфах, содержащих характеристику советского периода [58; 369–386]), речь идет о реактологии К. Н. Корнилова, психологии социального бытия Г. Г. Шпета, разгроме педологии, о теоретических воззрениях и концепциях Л. С. Выготского, М. Я. Басова, С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева, но Психологи-идеалисты в этом списке отсутствуют.

В монографии «Психологическая наука в России XX столетия» [28] (авторы исторического раздела [28; 9–162] — В. А. Кольцова, Ю. Н. Олейник и Б. Н. Тугайбаева) в главе «Развитие психологии в России в 20–30-е годы» [28; 49–104] все внимание сосредоточивается на том новом, что появилось в эти годы, вследствие чего освещаются вопросы развития в СССР поведенчества, психоанализа, психотехники и педологии, а в параграфе о методологических дискуссиях 1920–1930-х гг. речь идет исключительно о дискуссиях по рефлексологии и реактологии, проходивших в конце 1920-х — начале 1930-х гг. При этом изложение истории идеалистического направления хронологически ограничивается, как и у других исследователей, предреволюционным периодом (см. [28; 10–48]). Следовательно, и из этой работы можно сделать вывод, что в этот период Идеалистической психологии в Советской России (СССР) уже не существовало.

В монографии «Психология в России: XX век» А. В. Петровского [27] Историческая глава [27; 7–46] посвящена, как следует из ее названия, не всей, а только Политической Истории психологии в России. Описание российской идеалистической психологии 1920-х гг. дается в книге в самых общих чертах, подробно говорится только об отношении Г. И. Челпанова к вопросу о значении марксизма для психологии [27; 9–10]. Даже в параграфе, целиком посвященном В. А. Вагнеру (см. [27; 35–40]), информация о периоде 1920-х гг. в судьбе ученого минимальна. Следовательно, и в этой работе данный период не рассматривается в качестве самостоятельного, сущность и специфические особенности которого во многом определялись событиями, в эпицентре которых находилась идеалистическая психология.

В учебном пособии Т. Д. Марцинковской [21] в параграфе «Отечественная психология в 20–40-е годы XX века» [21; 481–517] излагаются взгляды, теории, концепции И. П. Павлова, В. М. Бехтерева, А. А. Ухтомского, Н. А. Бернштейна, К. Н. Корнилова и Г. Г. Шпета, раскрывается положение дел в педологии (П. П. Блонский, А. Б.

05.10.2012

152

Залкинд, М. Я. Басов, Л. С. Выготский) и психотехнике (С. Г. Геллерштейн, И. Н. Шпильрейн).

154

Представители традиционной идеалистической психологии в этом списке отсутствуют A Priori: «Так как направление, ориентированное на немарксистскую философию, не могло полноценно развиваться в новой социальной действительности, ведущими течениями, которые в это время развивались в России, стали Учение о поведении, основы которого были заложены Сеченовым, а также Педология И Психотехника, ориентированные на практическое использование психологии в новой школе и на новом производстве» [21; 481]. Как видим, здесь проводится мысль, что в 1920-е гг. или уже к началу этого периода в нашей стране идеалистической психологии Не стало. Однако этот процесс исчезновения, как и в работах других авторов, только подразумевается, но не рассматривается детально, не исследуется.

Характерно, что в параграфе «Психология на рубеже XIX–XX веков» [21; 444– 480] Наряду с фигурами дореволюционного периода (В. С. Соловьев, Л. М. Лопатин, Н. Я. Грот, А. Ф. Лазурский, Н. Н. Ланге, Д. Н. Овсянико-Куликовский) излагаются взгляды ученых и философов, живших и творивших в России и в 1920-е гг. — А. И. Введенского [21; 458–461] и Г. И. Челпанова [21; 465–470]; упоминаются также Н. О. Лосский, С. Л. Франк и Л. И. Петражицкий [21; 453–457, 474–476] (впоследствии, как известно, эмигрировавшие). Но и здесь период 1920-х гг. в жизни и творческой деятельности этих ученых не находит какого-либо отражения, упоминается только о деятельности Г. И. Челпанова в те годы [21; 466–467].

В учебнике «История психологии» А. Н. Ждан [10] основное внимание при изложении этапа становления советской психологии уделяется прежде всего новообразованиям и точкам роста — педологии, психотехнике, теме марксизма, новаторским разработкам П. П. Блонского, Л. С. Выготского, К. Н. Корнилова [10; 401– 470]. Из представителей «старой», традиционной, идущей из дореволюционных времен психологии упоминаются только В. А. Вагнер [10; 413–414] и В. Н. Ивановский [10; 415–416]. Небольшое количество информации о субъективной психологии в посвященной советскому периоду главе в определенной степени компенсируется, как и в работе Т. Д. Марцинковской, сведениями, приводимыми в предыдущих главах («Теоретическая борьба периода становления психологии как самостоятельной науки» и «Развитие экспериментальной и прикладных областей психологии»), где наряду с другими значимыми фигурами речь идет о А. И. Введенском [10; 264–265], Г. И. Челпанове, Г. Г. Шпете, С. Л. Франке, Н. О. Лосском [10; 267–272], Г. И. Россолимо [10; 297–298], А. П. Нечаеве [10; 309]; но и в этом обширном списке период 1920-х гг. в научной биографии каждого из ученых в лучшем случае обозначен отдельными штрихами.

ОБОБЩАЮЩИЕ КОНСТАТАЦИИ

Рассмотрение вопроса о том, что говорится об идеалистической психологии 1920-х гг. в СССР в наиболее значимых работах по истории психологии современных отечественных авторов, позволяет констатировать следующее.

Во-первых (если вести речь об общих обстоятельствах), В современной отечественной психологической историографии отсутствуют работы, в которых

05.10.2012

152

История советской психологии (история отечественной психологии советского периода) выступала бы в качестве самостоятельного объекта исследования. И это многое объясняет. В самом деле, в учебной литературе ([10], [21], [26], [58]) советский период рассматривается как одна из составных частей всеобщей истории психологии, вследствие чего его описание по необходимости носит общий, обзорный характер. В монографиях ([27], [28]), где объектом исследования выступает психология в России в XX столетии, изложение имеет ярко выраженный фрагментарный, «очерковый» вид, т. е. также не претендует на целостное и всеобъемлющее изложение советского периода. Данные обстоятельства являются, несомненно, главной причиной отсутствия

155

Целостного представления об истории советской психологии.

Но если так обстоит дело с отображением Всей Истории советской психологии, то нет никаких оснований ожидать исчерпывающей глубины и систематичности в изложении периода 1920-х гг., являющегося, пожалуй, наиболее сложным для изучения во всей советской истории, причем не только в силу своей «переходности» и насыщенности, но и из-за последующих идеологических наслоений в его оценках. Тем более эти ожидания будут безосновательны при рассмотрении такого частного вопроса, как судьба идеалистического направления в этот период. Наконец, в ряду общих обстоятельств немаловажно и то, что Ни в одной из работ современных авторов 1920-е гг. не выделяются в качестве отдельного, самостоятельного периода, хронологически и содержательно выступая лишь как составная часть более крупных исторических периодов (1920–1930-х, 1920– 1940-х или даже 1920–1950-х гг.).

Во-вторых (если выделять главное), при всем своеобразии рассмотренных работ в каждой из них обнаруживается постулат, согласно которому В 1920-е гг. идеалистической психологии в России уже не было: в соответствии с общепринятыми в современной отечественной историографии воззрениями утверждается, что Отечественная идеалистическая психология как значимое научное направление уже к началу 1920-х гг. исчезла мгновенно, полностью и бесследно, и это было явлением закономерным, естественным, неизбежным. Метафорически выражаясь, ушел из жизни совершенно ничего из себя не представлявший, надоевший всем своими пустыми разговорами, непрактичностью и беспомощностью, да к тому же еще и не оставивший потомства и наследников вредный и бестолковый старичок — что о нем сожалеть, зачем о нем вспоминать?

Вывод о том, что все современные авторы исходят из постулата об отсутствии в системе отечественной психологической науки 1920-х гг. идеалистического направления как такового, приводит к следующей исследовательской дилемме: либо, разделяя общепринятые воззрения, следует согласиться с тем, что идеалистическое направление на самом деле исчезло уже к началу 1920-х гг. (или даже раньше), так что в лучшем случае можно говорить лишь об отдельных, не имеющих особого значения остатках и фрагментах идеалистической психологии в отечественной психологической науке 1920-х гг., — либо, напротив, правильно будет утверждать, что данное направление исчезло значительно позже (хотя наша историография до сих пор об этом обстоятельстве почему-то умалчивает).

Для разрешения данной дилеммы обратимся к фактам.

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ 1920-Х ГГ.:

05.10.2012

152

ПРЯМОЙ ВЗГЛЯД

Общая психология (Г. И. Челпанов, В. А. Вагнер). Уже рассмотрения работ Г. И. Челпанова 1920-х гг. ([48]–[55]) вполне достаточно, чтобы сделать вывод о существовании в СССР в этот период — по крайней мере до 1927 г. — идеалистического направления (пусть даже сведенного к одной фигуре). После увольнения в конце 1923 г. с должности директора Психологического института Г. И. Челпанов мужественно продолжал отстаивать идеалы психологической науки. Для него это была по-прежнему борьба с редукционизмом бехтеревского толка, в том числе и со своими бывшими учениками — П. П. Блонским, К. Н. Корниловым, а также с другими новоявленными психологами-марксистами. В центре полемики о значении марксизма для психологии в 1920-е гг. была дискуссия между К. Н. Корниловым и Г. И. Челпановым, нашедшая отражение в цикле полемических работ Г. И. Челпанова 1924–1927 гг. [49]–[51], [53]–[55]. В данной дискуссии Г. И. Челпанову удалось не только отстоять свои позиции, но и победить, что выразилось в фактическом переходе К. Н. Корнилова на позиции Г. И. Челпанова по всем основным вопросам дискуссии. Однако для самого Г. И. Челпанова

156

Это уже не имело положительного значения, скорее даже наоборот [1]–[3]. Не сыграли своей роли и его подчеркнуто идеологически (и философски) нейтральные публикации середины 1920-х гг. [48], [52].

И все же есть основания говорить о существовании школы Г. И. Челпанова, причем не только до революции, но и в 1920-е гг. [56]. Так, вполне самостоятельными, но, без сомнения, относящимися к традиционной субъективной (интроспективной) психологии были работы С. В. Кравкова [17]–[19], опубликованные в первой половине 1920-х гг. (см. об этом [38]).

В этой связи тщательного изучения требует определение «идеалистической» составляющей в публиковавшихся в 1920-е гг. (правда, под другим флагом — под флагом марксистской психологии) работах В. А. Артемова, Н. А. Рыбникова, А. А. Смирнова, В. М. Экземплярского и многих других учеников Г. И. Челпанова. Более того, в появившихся в 1920-е гг. новых теориях, концепциях и подходах П. П. Блонского, К. Н. Корнилова, Г. Г. Шпета и других учеников и воспитанников Г. И. Челпанова можно видеть, как мы полагаем, не только «отход» от тех принципов и представлений, которые в них заложил Г. И. Челпанов, но и дальнейшее развитие основных положений традиционной идеалистической парадигмы.

В. А. Вагнер (1849–1934), ставший в России в начале XX в. одним из основателей сравнительной психологии («биопсихологии»), в 1923 г. опубликовал работу «Биопсихология и смежные науки» [4]. В 1924– 1929 гг. в десяти выпусках вышла его большая работа «Возникновение и развитие психических способностей» [5]. Обе эти работы, заключающие в себе огромный общепсихологический потенциал (рассматриваются вопросы о сущности и закономерностях филогенетического и онтогенетического развития психики, методах психологии и т. д.), остались, к сожалению, невостребованными ни в то время, ни в последующем. Другие работы В. А. Вагнера, написанные в 1920-е гг. (в частности, о социальной психологии животных), так и не были опубликованы. Как подчеркивает А. В. Петровский, влияние В. А. Вагнера на развитие отечественной психологической науки прослеживается в трудах Л. С. Выготского, Н. Н. Ладыгиной-Котс, Н. Ю. Войтониса, Э. Г. Вацуро и других отечественных зоопсихологов (а

05.10.2012

152

Также, добавим, общих психологов), но это влияние могло бы быть более значительным, и даже «можно было бы говорить о научной школе Вагнера, если бы не общая обстановка, сложившаяся в 30-е годы, в результате стало невозможным продуктивное развитие сравнительной психологии, в целом же психологическая наука забуксовала на многие годы — ярлык “идеализма”, приклеенный к зоопсихологии, отпугивал всех, кто пытался углубленно ею заниматься» [25; 104].

Прикладная психология (А. П. Нечаев, Г. И. Россолимо, А. П. Болтунов, П. О. Эфрусси и другие). В советской психологии 1920-х гг. выделяется достаточно большая группа авторов, которые занимались прикладными проблемами психологии — в области педагогики и педологии, психотехники и психологии труда, медицинской психологии. При этом они опирались на традиционные (в рамках эмпирической, интроспективной психологии) представления о предмете, методах и задачах психологии — в силу изначально полученного психологического образования, а также ввиду того, что должны были соответствовать общим исследовательским установкам своих научных руководителей и учителей. На протяжении 1920-х гг. эта группа в условиях все более усиливающегося идеологического давления постепенно теряла свои идейные очертания и позиции, и уже к началу 1930-х гг. от нее как от определенного течения внутри идеалистического направления мало что осталось.

А. П. Нечаев (1870–1948) был ярким представителем отечественной экспериментальной психологии, автором оригинальной экспериментальной методики — «метода единого процесса». Помимо этого, еще до революции он был одним из инициаторов развития педологии в России.

157

В 1920-е гг. А. П. Нечаев проводил обширные экспериментальные исследования в области педологии, труда и спорта, что нашло отражение в его многочисленных (свыше тридцати) публикациях этого периода. Судя по общему списку его работ (см. [24; 340–344]), две самые последние его публикации по психологии относятся к 1930 г. [22], [23].

Г. И. Россолимо (1860–1928) в 1920-е гг. продолжал плодотворно трудиться как врач-невропатолог и психоневролог, опубликовав, помимо прочего, несколько работ, посвященных разработанной им еще до революции экспериментальной методике определения «психологического профиля», т. е. количественных параметров основных психических процессов [33]–[36]. Но уже в 1930-е гг. данная методика перестала упоминаться в качестве почти обязательного рабочего инструмента российского психолога, педагога или психоневролога — очевидно, из-за близости к идеалистической психологии и запрещенным в 1936 г. тестам.

А. П. Болтунов (1883–1942) в 1909 г. окончил философский факультет Берлинского университета со степенью доктора философии (диссертация была выполнена под руководством К. Штумпфа) и затем вел преподавательскую деятельность в Москве и Ленинграде. Примечательно, что в 1914 г. в его переводе вышел в двух томах «Учебник психологии» Э. Титченера. Работы А. П. Болтунова 1920–1930-х гг. были естественным и закономерным продолжением его идей и работ дореволюционного периода. Сферой его профессиональных психологических интересов были вопросы реорганизации педагогической практики, психологического обоснования педагогических методик и педагогических наблюдений, разработки методики организации рациональной, самостоятельной работы учеников, вопросы теории и методики педагогической

05.10.2012

152

Диагностики и исследования, проблемы профконсультации и профессиональной ориентации в общеобразовательной школе. В 1936 г. он стал доктором наук, затем был профессором Института научной педагогики при ЛГПИ им. А. Герцена [16; 350], [20; 219].

Об общепсихологической позиции П. О. Эфрусси (1876–1942) свидетельствует ее уже упомянутая выше работа о Первом психоневрологическом съезде [56]. В этой книге П. О. Эфрусси занимает ясно выраженную «прочелпановскую» позицию. П. О. Эфрусси в 1904 г. окончила философский факультет Геттингенского университета со степенью доктора философии, защитив диссертацию по проблеме экспериментального исследования памяти. В Германии она работала в лабораториях таких известных психологов, как Г. Эббингауз, Г. Э. Мюллер, В. Вундт, К. Штумпф. Затем, возвратившись в Россию, она вела преподавательскую деятельность в Петербурге (Ленинграде), изучала проблемы психологии памяти, творчества, возрастной психологии (см. [20; 219–220]). Ее последняя из всех известных нам работ была опубликована в 1931 г. [57].

Педологическая проблематика работ А. П. Болтунова и П. О. Эфрусси не должна заслонять от нас их принадлежности — и по происхождению, и по содержанию — к традиционной идеалистической психологии.

Философская психология (А. И. Введенский, В. Н. Ивановский, Э. Л. Радлов, С. Л. Рубинштейн, С. Л. Франк). А. И. Введенский (1856–1925) как философ известен своим философским критицизмом, а как психолог — «новым психофизиологическим законом» и работой «Психология без всякой метафизики» [6], но все это относится к дореволюционному периоду. В последние годы жизни А. И. Введенский опубликовал лишь несколько не имеющих непосредственного отношения к психологии философских работ [7]–[9].

В. Н. Ивановский (1867–1939) до революции занимался вопросами педагогики и изучал историю ассоциативной психологии («ассоциационизма») ([11], [12]), в его переводе или в переводе под его редакцией в начале XX в. на русском языке был опубликован ряд крупных работ зарубежных авторов — «Система логики» Д. С. Милля (1900),

158

«Психология» А. Бэна (1902, 1906), «Психология в беседах с учителями» У. Джемса (1905) и др. Однако прежде всего В. Н. Ивановский был философом и историком философии. В 1920-е гг., будучи профессором Белорусского университета, он работал в области философии и методологии [13]–[15].

Э. Л. Радлов (1854–1928) еще до революции опубликовал ряд психологических статей в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. На основе этих статей в 1904 г. вышел «Философский словарь» (2-е изд. — в 1913 г. [30]). Кроме того, в 1913 г. в одном из сборников «Новые идеи в философии» вышла его большая обзорная статья

«Самонаблюдение в психологии» [29]. В 1920 г. вышло второе издание его «Очерка

1 Истории русской философии» [31] , в одной из глав которого достаточно много места

Уделено вопросам психологии [32; 155–172]. Эту специально посвященную психологии

Главу можно рассматривать как подробное, высокопрофессионально выполненное

Историко-теоретическое исследование основных проблем в отечественной психологии

Конца XIX — начала XX вв.

С. Л. Рубинштейн (1889–1960) в 1920-е гг. может быть отнесен к представителям

Философской психологии не только в силу своего образования он закончил философский

05.10.2012

152

Факультет Марбургского университета (1909–1913) и написал докторскую диссертацию «Eine Studie zum Problem der Methode» («Исследование проблемы метода»). Его вышедшая в 1922 г. работа «Принцип творческой самодеятельности» [37] в истории советской психологии стала важной вехой на пути формирования в 1930-е гг. и последующие десятилетия принципа единства сознания и деятельности и выросшего на этой основе деятельностного подхода.

С. Л. Франк, известный прежде всего как философ, в 1914–1917 гг. опубликовал ряд важных работ в области философской психологии («Предмет знания» [39], «Задачи философской психологии» [40], «Душа человека» [41]), а в начале 1920-х гг. — две работы по методологии социальных наук [42], [43]. В 1922 г. он был выслан за границу. Наиболее подробно о взглядах С. Л. Франка говорится в коллективной монографии «Психологическая наука в России XX столетия» [28; 41–44], хотя фактически дело ограничивается рассмотрением дореволюционной работы С. Л. Франка «Душа человека» [41]). В неменьшей степени в историко-психологическом исследовании заслуживают упоминания работы С. Л. Франка, написанные им уже в эмиграции и переизданные у нас сегодня (см. [45]–[47] и др.). Естественно, это замечание относится и к другим нашим ученым и философам-эмигрантам, творившим за рубежом в 1920-е гг. и последующие десятилетия — Н. А. Бердяеву, С. Н. Булгакову, Б. П. Вышеславцеву, В. В. Зеньковскому, И. А. Ильину, И. И. Лапшину, Н. О. Лосскому, П. А. Сорокину и другим.

ВЫВОДЫ

Описывая историю религиозно-философской (духовной) психологии в России, авторы монографии [28] приходят к выводу о том, что духовная психология была направлением «поступательно развивающимся и перспективным», но «после победы Октябрьской революции духовная психология в России прекращает официально свое существование» [28; 45]. Эта емкая формулировка (особенно если учитывать, что «официально» далеко не всегда означает «на самом деле») с полным основанием может быть отнесена ко всей российской идеалистической психологии. В 1920-е гг. многим отечественным психологам, сформировавшимся еще в дореволюционный период, было что сказать по прикладным, теоретическим и философским вопросам психологии, но обстоятельства не способствовали этому: вся традиционная идеалистическая психология с начала 1920-х гг. оказалась под запретом.

159

Однако следует подчеркнуть, что идеалистическая психология в России не исчезла мгновенно, полностью и бесследно тогда же, а продолжала существовать и бороться, На всем протяжении 1920-х гг. отстаивая свое право на существование и дальнейшее развитие. Поставленные в невыносимые условия, психологи-идеалисты в конечном итоге были вынуждены замолчать. Один за другим они переставали публиковаться, изменяли свои взгляды, переходили в другой лагерь или вообще уходили из психологии. Вышедшая в 1927 г. брошюра Г. И. Челпанова «Спинозизм и материализм» [55], последние работы 1929– 1931 гг. В. А. Вагнера, А. П. Нечаева и П. О. Эфрусси, а также ликвидация реактологии К. Н. Корнилова (1931) стали вехами, свидетельствующими о том, что к началу 1930-х гг. идеалистическое направление в СССР исчезло полностью и окончательно.

Ограниченный объем журнальной статьи не позволяет в полной мере

05.10.2012

152

Продемонстрировать все имеющиеся данные и раскрыть в деталях содержание, место и роль идеалистического направления в отечественной психологической науке 1920-х гг., а также показать его значение для дальнейшего развития психологии в России вплоть до наших дней. Но и приведенных фактов и соображений, думается, вполне достаточно для того, чтобы прийти к выводу: отечественная идеалистическая психология 1920-х гг. заслуживает намного больше внимания, чем ей уделялось до сих пор, и на этом пути нас ждет еще много интересных находок и открытий. Ведь книги Мастеров, как и их рукописи, не горят. Они терпеливо ждут своего часа.

1. Богданчиков С. А. Почему был уволен Г. И. Челпанов? (Историография одного факта) // Вопр.

Психол. 1996. № 1. С. 85–96.

2. Богданчиков С. А. Дискуссия между К. Н. Корниловым и Г. И. Челпановым в 1923–1927 гг.:

Схема и факты // Психол. журн. 1996. Т. 17. № 6. С. 123–131.

3. Богданчиков С. А. Происхождение марксистской психологии. Дискуссия между К. Н.

Корниловым и Г. И. Челпановым в отечественной психологии 20-х годов. Саратов: СЮИ МВД России, 2000.

4. Вагнер В. А. Биопсихология и смежные науки. Пг.: Культурно-просветительное труд.

Товарищество «Образование», 1923.

5. Вагнер В. А. Возникновение и развитие психических способностей: (Этюды по сравнительной

Психологии). Вып. 1–10. Л.: Начатки знаний, 1924–1929.

6. Введенский А. И. Психология без всякой метафизики. СПб.: Типография В. Безобразов и К°,

1914. (3-е изд. — 1917.)

7. Введенский А. И. Логика как часть теории познания. 4-е изд. М.; Пг., 1922 (на обложке 1923).

8. Введенский А. И. Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом // Мысль. Журн. Петербург.

Философ. об-ва. 1922. № 2. С. 3–20.

9. Введенский А. И. Философские очерки. Прага: Пламя, 1924.

10. Ждан А. Н. История психологии: от античности до наших дней: Учебник для вузов. 5-е изд.,

Перераб. и доп. М.: Акад. проект, 2004.

11. Ивановский В. Н. Ассоциационизм психологический и гносеологический: Историко-
критическое исследование. Ч. 1. Казань: Типолитография Императорского ун-та, 1909.

12. Ивановский В. Н. Учение об ассоциации идей // Уч. зап. Казанского ун-та. 1917. Т. 84. Кн.

7–9, 10–12.

13. Ивановский В. Н. Логика истории как онтология единичного // Тр. БГУ. Минск, 1922. Кн. 1,

2–3.

14. Ивановский В. Н. Ассоциационизм у Бэкона // Тр. БГУ. Минск, 1922. Кн. 2–3, 4–5.

15. Ивановский В. Н. Методологическое введение в науку и философию. Т. 1. Минск, 1923.

16. История советской психологии труда. Тексты (20–30-е годы XX века) / Под ред. В. П.
Зинченко, В. М. Мунипова, О. Г. Носковой. М.: Изд-во МГУ, 1983.

17. Кравков С. В. Самонаблюдение. М.: Русск. книжник, 1922.

18. Кравков С. В. Внушение (психология и педагогика внушения). М.: Русск. книжник, 1924.

19. Кравков С. В. Очерк психологии. М.: Работник просвещения, 1925.

20. Мальцева А. К биографическому изучению и к характеристике работ ленинградских
психологов, погибших в 1941–1943 гг. (сообщение первое) // Проблемы психологии / Под
ред. Б. Г. Ананьева. Л.: Изд-во ЛГУ, 1948. С. 217–220.

160

21. Марцинковская Т. Д. История психологии: Учеб. пособ. для студентов высш. учеб. завед. М.:

ИЦ «Академия», 2004.

22. Нечаев А. П. Память человека и ее воспитание. 2-е изд. М.; Л.: Госиздат, 1930.

23. Нечаев А. П. Психология физической культуры. 2-е, значит. доп. изд. М.; Л.: Госиздат, 1930.

24. Нечаев А. П. Психология и школа / Под ред. А. А. Никольской. М.: Ин-т практ. психол.;

152

Воронеж: НПО «МОДЭК», 1997.

25. Петровский А. В. Возвращаясь к В. А. Вагнеру // Психол. журн. 1993. Т. 14. № 2. С. 95–105.

26. Петровский А. В., Ярошевский М. Г. История и теория психологии: В 2 т. Т. 1. Ростов-н/Д.:

Феникс, 1996.

27. Петровский А. В. Психология в России: XX век. М.: Изд-во УРАО, 2000.

28. Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории / Под ред. А. В.

Брушлинского. М.: ИП РАН, 1997.

29. Радлов Э. Л. Самонаблюдение в психологии // Новые идеи в философии. Сб. № 9. СПб.:
Образование, 1913. С. 1–11.

30. Радлов Э. Л. Философский словарь: логика, психология, этика, эстетика и история
философии. 2-е изд. М.: Изд. Г. А. Лемана, 1913.

31. Радлов Э. Л. Очерк истории русской философии. 2-е изд. Пг.: Наука и школа, 1920.

32. Радлов Э. Л. Очерк истории русской философии // Введенский А. И., Лосев А. Ф., Радлов Э. Л., Шпет Г. Г. Очерки истории русской философии. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1991. С. 96–216.

33. Россолимо Г. И. Психологические профили. М., 1917.

34. Россолимо Г. И. План исследования детской души: Пособие для педагогов, врачей и
родителей при составлении характеристики нормальных и дефективных детей. 3-е изд.,
доп. и перераб. М.: Кооперативное изд-во, 1922.

35. Россолимо Г. И. Внимание. Объем. Психологические профили. М., 1926.

36. Россолимо Г. И. Экспериментальное исследование психомеханики по индивидуальным и массовым методам профессора Г. И. Россолимо: Краткое рук-во для врачей, педологов и психотехников. М.: Изд-во 1-го Моск. гос. ун-та, 1928.

37. Рубинштейн С. Л. Принцип творческой самодеятельности // Уч. зап. высшей школы г. Одессы. 1922. Т. 2. С. 148–154.

38. Умрюхин Е. А. С. В. Кравков: выдающиеся достижения и несбывшиеся надежды // Психол. журн. 2002. Т. 23. № 5. С. 25–31.

39. Франк С. Л. Предмет знания: Об основах и пределах отвлеченного знания. Пг., 1915.

40. Франк С. Л. Задачи философской психологии // Русская мысль. 1916. № 10.

41. Франк С. Л. Душа человека: Опыт введения в философскую психологию. М., 1917.

42. Франк С. Л. О задачах обобщающей социальной науки // Мысль. Пг., 1922. № 3.

43. Франк С. Л. Очерк методологии общественных наук. М., 1922.

44. Франк С. Л. Введение в философию в сжатом изложении. Пг., 1922.

45. Франк С. Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992.

46. Франк С. Л. Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания; Душа человека.

Опыт введения в философскую психологию. СПб.: Наука, 1995.

47. Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996.

48. Челпанов Г. И. Введение в экспериментальную психологию. 3-е изд. М.: Госиздат, 1924.

49. Челпанов Г. И. Психология и марксизм. М.: Русск. книжник, 1924.

50. Челпанов Г. И. Объективная психология в России и Америке (Рефлексология и психология

Поведения). М.: Изд-во Т-ва «А. В. Думнов и К°», 1925.

51. Челпанов Г. И. Психология и марксизм. 2-е изд. М.: Русск. книжник, 1925.

52. Челпанов Г. И. Очерки психологии. М.; Л.: Моск. Акционерное изд. об-во, 1926.

53. Челпанов Г. И. Психология или рефлексология? (Спорные вопросы психологии). М.: Русск.

Книжник, 1926.

54. Челпанов Г. И. Социальная психология или «условные рефлексы»? М.; Л.: Издание автора,

1926.

55. Челпанов Г. И. Спинозизм и материализм. Итоги полемики о марксизме в психологии. М.:

Издание автора, 1927.

56. Эфрусси П. О. Успехи психологии в России. Пг.: Начатки знаний, 1925.

57. Эфрусси П. О. Психология раннего детства: Пособие для педвузов и медвузов. М.; Л.: Учпедгиз, 1931.

58. Ярошевский М. Г. История психологии. От античности до середины XX века: Учеб. пособ.

М.: ИЦ «Академия», 1996.

05.10.2012

152

Поступила в редакцию 4.XII 2006 г.

1 Есть современное издание этой работы [32]. Первое издание «Очерка» вышло в 1912 г.

В книге сказано, что данное издание повторяет издание 1901 г., только добавлена

Вышедшая в 1922 г. статья «Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом».

05.10.2012

153

153 ЗА РУБЕЖОМ