О «ЗАТУХАЮЩИХ» ПАРАДИГМАХ, ТЕЛЕОЛОГИИ, «КАУЗАЛИЗМЕ» И ОСОБЕННОСТЯХ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКИ

К сожалению, мне не удалось принять участие в работе круглого стола «Развитие психологии в естественнонаучной и гуманитарной парадигмах», который был организован 4 февраля 2005 г. в рамках юбилейной сессии Московского психологического общества. Письмо А. В. Юревича [10] об этой работе предоставляет мне упущенную было возможность высказаться по важной теме. Я реализую эту возможность, сгруппировав свои соображения в виде комментариев, относящихся к отдельным положениям упомянутого письма.

1. О «затухании» в психологии естественнонаучной парадигмы — тезис, озвученный на «круглом столе» и рассматриваемый автором письма как парадоксальный на фоне «недавнего [доминирования] естественнонаучной парадигмы».

Социальные причины, связанные со сменой общественной формации в нашей стране, которые рассматривает А. В. Юревич, конечно, должны быть учтены, и они весьма существенны. При этом следует подчеркнуть один немаловажный дополнительный аспект: даже применительно к нашей стране тезис о «затухании» естественнонаучной парадигмы является явной гиперболой. Что же касается мировой науки, он отражает

Ситуацию С точностью до наоборот. Достаточно открыть международные журналы, в

1 Том числе издания с наиболее высоким импакт-фактором, чтобы сразу обнаружить: они

Заполнены описанием результатов экспериментов, которые проведены с использованием

Современных естественнонаучных методов картирования активности мозга

(магнитоэнцефалография, позитронно-эмиссионная томография, ядерная магнитная

Резонансная интроскопия и др.). Эти эксперименты направлены на разработку самых

Разнообразных проблем, в том числе и тех, что еще недавно расценивались как «чисто

Психологические»:

· уверенность и неуверенность,

· принятие решений (в том числе экономических — формирование новой
дисциплины «нейроэкономики»),

· аддиктивное поведение,

· альтруизм,

· решение моральных дилемм,

· интеллект,

· креативность,

· внимание,

· сознание и бессознательное,

· усвоение и понимание речи (в том числе жестовой),

· воображение,

· иллюзии,

· эмоции (в том числе сожаление, печаль, радость выигрыша или избегание
проигрыша),

· память (в том числе семантическая, эпизодическая, дежа вю, конфабуляции и пр.),

· научение,

· сострадание,

05.10.2012


155

· оперирование концепциями,

· понимание наблюдаемых действий, эмоций, намерений и пр.,

· чувство собственности

· и т. д. и т. п. — страницы перечислений.

Возникает впечатление, что впору уже думать о том, а не потеснят ли подобные работы остальные исследования в области психологии, не превратится ли вскоре психология в психофизиологию. Впрочем, подобные исследования требуют финансирования такого уровня (как при покупке оборудования, так и при поддержании его функционирования), что мировая «не естественнонаучная» психология может пока рассматривать Россию как важнейший бастион в борьбе с естественнонаучной экспансией — «пока» потому, что и у нас эти методы все же распространяются, хотя и медленно.

156

2. В качестве важного критерия демаркации естественнонаучной и гуманитарной парадигм А. В. Юревич приводит тот факт, что использование каузальных объяснений более характерно для первой, а телеологических — для второй.

В психологии существует направление, в котором нет противопоставления упомянутых видов детерминации. Это направление — Системная психофизиология, методологической базой которой является теория функциональных систем П. К. Анохина. Введя представление об акцепторе результатов действия (аппарате, «переносящем» будущее — результат действия — в настоящее путем формирования его информационной модели — цели), П. К. Анохин сделал концепцию «целевой детерминации» операциональной и приемлемой даже с позиций «каузализма» (см. [3]) — традиционного взгляда, согласно которому «настоящая наука» имеет дело только с причинностью и без нее невозможно никакое объяснение, никакой закон. Рассмотрение действия с позиций теории функциональных систем как целенаправленного и в то же время причинного вполне возможно. Однако я считаю более аргументированной позицию не «каузализма», а неодетерминизма, в соответствии с которой причинность — лишь одна из соотносящихся категорий; существуют разные типы детерминации, и неверно утверждение, что какой-либо один тип неоспорим для всех областей реальности [3].

Основываясь на концепции Опережающе го Отражения П. К. Анохина, можно считать, что появление Жизни Есть появление опережающего отражения. Оно связано с построением субъективных моделей будущих соотношений со средой. «Запаздывающее» же отражение — реакция на стимул, который есть причина этой реакции. Стимул находится в прошлом по отношению к следствию — реакции. «Запаздывающее» отражение, в отличие от опережающего, можно считать характерным свойством Неживой Природы. Иначе говоря, тела мертвой природы реагируют, т. е. отвечают реакциями на прошлые по отношению к реакции события — внешние воздействия. Что же касается живого организма, то следует признать, что он отражает мир опережающе: его активность в каждый данный момент — не ответ на прошлое событие, а подготовка и обеспечение будущего. Активность живого телеологически детерминирована.

Проводимое здесь разведение принципов детерминации живого и неживого является, конечно, дидактическим упрощением. Так, неживая материя подчиняется не только стимульной причинности, но и холистической детерминации (частей целым), самодетерминации (см., например, принцип инерции в механике). Рассматривая утверждение о том, что «закон причинности» является «основой всякого естествознания», В. Гейзенберг подчеркивает, что в соответствии с квантовой теорией

05.10.2012


155

Нет никакого предшествующего события, из которого с необходимостью должно в определенное время последовать другое событие, например, излучение альфа-частицы атомом радия [4].

В то же время, если рассматривать живой организм не как целостного индивида, совершающего приспособительное поведение, а как физическое тело (например, при ударе движущимся предметом — транспортным средством), то представление о детерминации внешней причиной — стимулом может быть удобным приближением, справедливым В рамках этой ограниченной области описания. Разные типы детерминации связаны, и, как уже было отмечено, вся реальность не сводима к единственному типу детерминации [3]. Однако представление о телеологической детерминации может быть использовано лишь для описания живого. Именно с этой детерминацией связана специфика процессов, изучаемых психологией, психофизиологией, биологией. И именно по критерию активность/реактивность могут быть наиболее четко дифференцированы представления системной психофизиологии и традиционной науки соответственно [1].

3. Характеризуя особенности нашей науки, А. В. Юревич связывает их с ее тяготением к гуманитарной парадигме, имеющим место «Несмотря на Блестящие успехи российских естествоиспытателей — И. П. Павлова, И. М. Сеченова и других», — замечает он (курсив мой. — Ю. А.) [10; 150].

Мне представляется, что успехи упомянутых выше и других наших великих соотечественников (таких, например, как А. С. Попов, Н. Д. Зелинский, Д. И. Менделеев, И. И. Мечников, В. И. Вернадский, Н. Е. Жуковский, К. А. Тимирязев, П. Л. Чебышев, Н. И. Лобачевский, А. А. Богданов) не были «естественнонаучным отклонением» от «гуманитарного мейнстрима» нашей науки. Я думаю, что говорить о великих естествоиспытателях России словно о «воплощениях западной науки» на нашей почве, как это делают некоторые авторы, — упрощение, притом не меньшее, чем считать, что присущие наукам, которыми занимаются в разных странах, особенности отражают лишь Разные этапы, разные скорости развития На Едином Пути к сияющей вершине науки. В действительности эти особенности возникают вследствие разницы истории, культуры, общественного устройства, философских воззрений.

И у всей отечественной науки есть выраженные особенности. Они характеризовали и пока еще характеризуют интеллектуальную среду нашей страны. Важнейшие из них могут, с одной

157

Стороны, описываться как «гуманитарность», а с другой — представать как «системность», «антиредукционизм». Эти особенности являются средой развития как для гуманитариев, так и для естествоиспытателей. Разделение на «отечественных гуманитариев» и «прозападных естественников» было бы упрощением проблемы.

А. И. Герцен отмечал: «...только живой душой понимаются живые истины; у нее нет ни пустого внутреннего формализма, на который она растягивает истину, как на прокрустовом ложе, ни твердых застылых мыслей, от которых отступить не может»; «Истина жива... только как целостность; при разъятии на части душа ее отлетает и остаются мертвые абстракции с запахом трупа» [5; 15–17, 75]. Доминирование редукционизма (связываемого с картезианством) в науках о природе и обществе считается особенно характерным Именно для западных — европейской и американской — наук [13]. Это доминирование — благоприятная среда для появления идей, подобных

05.10.2012


155

Высказанным недавно авторитетным автором — Ф. Фукуямой [9]. Он пишет, что нет необходимости в том, чтобы психолог (или психиатр) работал с пациентом. Проблемы с психикой пациента — это нарушение баланса биохимической машины (мозга), дезорганизация в его работе, и для решения этих проблем следует лишь использовать подходящие медикаменты. Если у ребенка проблемы с учебой, педагогика, воспитание ни при чем. Следует просто дать школьнику подходящие таблетки.

Конечно, антиредукционистские идеи могут формулироваться не только в России:

Живой предмет желая изучить, Чтоб ясное о нем познанье получить, — Ученый прежде душу изгоняет, Затем предмет на части расчленяет И видит их, да жаль: духовная их связь Тем временем исчезла, унеслась!

Происхождение этих знаменитых строк не объяснишь русской ментальностью автора — строки принадлежат И.-В. Гете. Скорее, они могут быть связаны с идеями немецкой философии (рассматривающей системность как принципиальную характеристику познания, а знание — как систему), среди творцов которой были друзья и корреспонденты поэта. Эти идеи, несомненно, оказали влияние и на нашу науку. Однако, по словам У. Гевина и Т. Блейкли (1979), «бунт против картезианства — основы и символа западного мышления — состоялся именно в России» (цит. по [12; 303–304]), и как считает Л. Р. Грэхэм, именно «в истории русской и советской мысли имеет глубокие корни антиредукционистский подход» [6; 102]. Заметьте, этот автор противопоставляет западный картезианский редукционизм не только русской, но и советской теоретической мысли. С. Роуз проводит это противопоставление в еще более явной форме: «...я противопоставил... редукционизм англо-американской школы... гораздо более перспективным традициям... особенно тем, что создавались... в Советском Союзе» [7; 265]. Эти традиции обусловили развитие представлений о том, что «поведение несводимо к простой цепи сочетаний различных реакций с подкреплением; оно отражает целенаправленную активность, формулировку гипотез и многое другое» ([7; 264]; ниже см. также мнение М. Коула).

Все это не могло не оказать влияние на перечисленных выше и других, в том числе отечественных, авторов. Ниже я приведу пример из той области, которая мне ближе. Но дело не только в близости, именно «в советской Психологии и физиологии, как ни в одной из наук [биология развития, генетика, социобиология, социология, кибернетика, информатика, химия, физика, космология], существует особая русская традиция интерпретации исследований» (курсив мой. — Ю. А.) [6; 163].

В современной науке отмечается новая фаза движения от «стимульного» к «целевому» и «холистическому» детерминизму (подробнее см. [2]). Это движение еще не является главным направлением развития, но оно набирает силу и получает поддержку авторитетных авторов, обретая статус официального. Настоящий этап развития, как это бывает при переходе от одной системы теоретических представлений к другой, характеризуется выраженной эклектичностью. Системная психофизиология, в основном преодолев эклектичность, существенно Опередила Традиционную науку на этом пути. Концептуальные переходы, которые уже совершили или совершают эти дисциплины, во многом повторяют путь, пройденный системной психофизиологией. Учитывая пройденный системной психофизиологией путь, можно полагать, что Современная наука движется от картезианского прошлого через эклектичное настоящее к системному

05.10.2012


155

5


Будущему.

По-видимому, упомянутое выше опережение, заданное еще теорией функциональных систем, обусловлено не только выдающимся талантом П. К. Анохина и его ученика В. Б. Швыркова, но и Благоприятной интеллектуальной средой системного антиредукционистского мышления, в которой они и их ученики развивались. Это была среда, которая «породила» «Тектологию» А. А. Богданова в то время, когда создателю общей теории систем Л. фон Берталанфи было всего 12 лет, обусловила ситуацию, в которой, по словам М. Коула, «Существенная часть того, что было сделано

158

В России [в области психологии] с 20-х по 30-е годы, соответствует американским исследованиям сегодняшнего дня» (цит. по [8; 128]), и т. д. Выше я уже рассматривал «гуманитарность» и «системность» как разные описания специфики нашей науки, и именно с этой позиции мне представляется важным утверждение А. В. Юревича о том, что сила отечественной науки (причем не только психологической, добавил бы я) — в сочетании «естественнонаучной и гуманитарной парадигм».

А. В. Юревич заканчивает свое письмо предупреждением о том, что нарушение баланса, сильный сдвиг в сторону гуманитарной парадигмы, сопровождающийся удалением от естественнонаучной парадигмы, есть одновременно и усиление позиций парапсихологии. «А нам это нужно?» — задает автор «одесский» вопрос, звучащий как риторический и явно предполагающий единственный разумный ответ: «Таки нет!» К сожалению, в нынешней ситуации и ответ «Да!» не кажется таким уж невероятным. Численности колдунов и ученых вполне сопоставимы в нашей стране, и паранаука проникла во все сферы ее жизни [11]. Хочется надеяться, что эта ситуация временная.

1. Александров Ю. И. Системная психофизиология: Психофизиология / Под ред. Ю. И.
Александрова. СПб.: Питер, 2004. С. 252–309.

2. Александров Ю. И., Крылов А. К. Системная методология в психофизиологии: от нейронов до

Сознания: Идея системности в современной психологии. М.: ИП РАН, 2005. С. 119–157.

3. Бунге М. Причинность. Место принципа причинности в современной науке. М.: Изд-во

Иностр. литер., 1962.

4. Гейзенберг В. Физика и философия. М.: Наука, 1989.

5. Герцен А. И. Дилетантизм в науке // Герцен А. И. Собр. соч.: В 8 т. Т. 2. М.: Правда, 1975. С.

5–83.

6. Грэхэм Л. Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском

Союзе. М.: Изд-во полит. литер., 1991.

7. Роуз С. Устройство памяти. От молекул к сознанию / Пер. с англ. М.: Мир, 1995.

8. Тулмин С. Моцарт в психологии // Вопр. филос. 1981. № 10. C. 127–137.

9. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее. Последствия биотехнологической революции.

М.: AСЕ, Люкс, 2004.

10. Юревич А. В. Естественнонаучная и гуманитарная парадигмы в психологии, или
Раскачанный маятник // Вопр. психол. 2005. № 2. С. 147– 151.

11. Юревич А. В. Социальная психология науки. СПб.: Русск. Христиан. гуманит. ин-т, 2001.

12. Юревич А. В. Наука и паранаука: столкновение на «территории» психологии // Психол. журн. 2005. Т. 26. № 1. C. 79–94.

13. Lewontin R., Levins R. Dialectics and reductionism in ecology // Synthese. 1980. V. 43. P. 47–78.

Ю. И. Александров, доктор психологических наук, профессор,

05.10.2012


155

6


Зав. лабораторией нейрофизиологических

Основ психики им. В. Б. Швыркова

Института психологии РАН

Москва

1 Impact factor (IF) — так называемый фактор вклада, который отражает престиж журнала.

Прим. ред.

05.10.2012


157

1