ПРАВОСЛАВНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ И ПСИХОЛОГИЯ

29–30 января 2003 г. в Москве в рамках XI Международных Рождественских образовательных чтений была проведена секция «Православная антропология и психология». Заседания секции проходили в Психологическом институте РАО. В ее работе приняло участие более 300 ученых, священников, студентов из многих регионов России, Белоруссии, Украины, Литвы и т. д.

Секция работала по нескольким направлениям: выработка концепции христианской психологии; формулирование задач и проблем, которые предстоит решить, реализуя синтез научной психологии и христианства; выявление роли духовных ориентиров в психотерапевтической практике; попытка определения будущих путей развития гуманистически ориентированной психологии; формирование богословского взгляда на насущные антропологические и социальные проблемы; обращение к конкретным результатам практической работы христианских психологов и многое другое.

Вступительное слово председателя секции О. Андрея (Лоргуса), декана факультета психологии Российского Православного университета св. апостола Иоанна Богослова, было посвящено проблемам интеграции психологии и христианства. Главная задача сейчас — «вернуть» в научную психологию, человеческую

150

Душу как психологическое понятие. Для этого христианской антропологии необходимо менять систему координат, в которой понятие души не может быть воспринято и описано, т. е. идти на фундаментальную методологическую реконструкцию, либо вводить параллельную систему понятий, которая могла бы неконфликтно соприкасаться с научной. Главным предметом христианской психологии должна быть душа, а центральным учением — христианское учение о личности. Здесь автор выделяет следующие проблемные узлы.

Во-первых, академический курс нуждается в ревизии: представляется недостаточным положиться на базовый курс общей психологии, построенный либо по функциональному, либо по когнитивному, либо по биологическому (от простого к сложному) принципу.

Во-вторых, требуются переоценка отечественного психологического наследия до 1917 г. и его включение в академический курс. Разработки дореволюционной психологии не должны оставаться только в рамках курса истории психологии. Это весьма актуальный багаж, интересный современному исследователю.

Далее докладчик остановился на проблемах практической психологии. По его мнению, психотерапией следует именовать многие виды пастырской деятельности и межличностное общение как на религиозной основе, так и в быту.

Наконец, научная психология не охватывает всей реальности душевной и духовной жизни. Привычные психологические реалии человека, такие как подсознание и бессознательное, явно недостаточны. Душевная жизнь, отметил докладчик, — это не только деятельность, но и созерцание. Все это должно получить разработку и осмысление.

В заключение докладчик затронул ряд нерешенных проблем самой христианской антропологии.

Одна из них состоит в том, что вопреки существующему мнению, христианской,

09.10.2012


149

Святоотеческой психологии нет. В христианской антропологии есть учение о душе, о воле, сердце, уме, совести, слове, молитве, аскезе и другое. Но нет психологии как науки со сложившимся понятийным аппаратом, инструментарием и т. д. Само учение о душе следует признать неудовлетворительным: в том виде, в котором оно сформировано в православной антропологии, оно неприменимо в психологии. Не разрешен вопрос о происхождении души. Также не проработаны до конца такие фундаментальные понятия, как различия души и духа. Автор констатировал, что ближайшей целью христианских антропологов должна быть адаптация антропологических понятий для возможного восприятия их научной психологией.

Таким образом, перед научной психологией и перед христианской антропологией стоят задачи поиска путей взаимного сближения, выработки основополагающих понятий и принципов, которые позволили бы этим разным системам «разговаривать» на одном языке.

Прот. Борис (Ничипоров) (Тверь) в докладе «Психология поступка» поставил своей задачей передать драматизм и борьбу, в которую вовлечен человек, принимая решение, а затем и поступающий в соответствии с ним. Поступок всегда является следствием ситуации выбора. Его всегда совершает личность, прислушиваясь к своей совести. В поступке человек проявляется целиком, поэтому анализ поступка есть единственно верный и наиболее глубокий способ познания человека.

При обсуждении данного доклада А. Б.Зубов (Москва) выразил мнение о том, что единственная миссия психолога — помочь человеку сделать правильный выбор. XX в., как это ни покажется странным, отнял свободу у человека, поставив акцент на его детерминированности биологическими, социальными условиями, на зависимости от своего подсознательного. Однако несмотря на то, что все эти условия, действительно, играют определенную роль в формировании человека, тем не менее они не перечеркивают свободу человека как важнейшую составляющую его существа. Свобода — страшная вещь, поскольку человек может выбрать как благо, так и зло. Главная задача современности — напомнить человеку, что он свободен в принятии своих решений, и поэтому только он несет ответственность за свои поступки.

Б. С.Братусь (Москва) в своем докладе «Академический формат христианской психологии: методология и практика» нарисовал картину развития психологии как науки

151

С момента ее возникновения и по настоящее время. Главным тезисом стало представление о психологии как метанауке в ее историческом дискурсе. Свой путь метапсихология проходила в содружестве с теологией, философией, естествознанием, медициной, культурологией, историей, антропологией. В метаисторическом ракурсе такой путь можно представить себе через простую геометрическую фигуру — треугольник, каждая сторона которого отражает общий путь психологии в русле содружества или патронирования ее «головной» наукой, какою почитали себя то философия, то медицина, то культурология.

Первое направление движения психологии происходило в поисках объективистской психологии. Из древнего, философско-религиозного дискурса психология становилась наукой позитивистской, измерительной, объективной и самостоятельной. Второе — было обусловлено богатыми политэкономическими и социологическими, а также этнографическими и этнологическими изысканиями начала ХХ в., которые привели к поиску культурно-антропологического и социально-политического профиля. В этом

09.10.2012


149

Состоянии психология была сильно политизирована. Третье направление движения можно охарактеризовать как поиск утраченной человечности на стыке гуманитарных и философских наук.

Б. С.Братусь заметил, что нет плохой или хорошей психологии, есть развитие научных взглядов на человека, где психология занимает не одно из мест в нарисованном треугольнике, а все пространство человеческой мысли.

Ф. Е.Василюк (Москва) в своем выступлении «История психотерапевтических упований» продолжил рассмотрение темы человеческой свободы. В ходе предпринятого им исторического экскурса он обнаружил очень важную тенденцию: оказалось, что развитие психотерапии идет по пути увеличения свободы пациента. Если первоначально психотерапия совершенно исключала пациента как активного участника процесса выздоровления, уповая на механизм внушения, то в дальнейшем ему все в большей мере стала отводиться деятельная роль. В послевоенное время и по настоящий момент на первый план в самых разных психологических системах, прежде всего в гуманистической, выходит категория переживания. Переживание — процесс непроизвольный, так как его нельзя себе приписать, оно приходит само, и, что очень важно, это — продуктивный, производящий переворот в человеке процесс.

Таким образом, утверждается свобода чувства, что весьма близко к христианскому отношению к человеческим чувствам, и развитие внутренней свободы человека становится основным вектором развития современной психологии и психотерапии. Если внутренняя свобода человека — аксиологическая вершина психотерапии, то куда приведет этот вектор, сориентированный на утверждение человеческой свободы? Анализ феномена А. С.Пушкина, являющегося ярчайшим образцом проявления свободы человеческой личности в русской истории, показывает, что культурные образцы для психотерапии в ближайшем будущем — искусство и аскетика. Автор связывает будущее психотерапии с обретением человеком, пациентом свободы слова, поскольку с выражением себя в слове, которое имеет не только и не столько коммуникативную функцию, связано осознание человеком своих глубин, открытие своего личностного ядра, внутреннего Я, открытие себя Другому, осознание и принятие своего переживания.

А. В.Махнач (Москва) в докладе «Духовность и психотерапия» говорил о необходимости присутствия духовной перспективы в семейной психотерапии. В настоящее время отмечается тенденция к нейтрализации моральных установок и ценностей терапевта в его работе с клиентами. Вместе с тем многие терапевты не считают зазорным всеми возможными средствами и методами показывать, а иногда и навязывать клиенту свои ценности и религиозные воззрения. С точки зрения выступающего, возможность показывать свои ценности, не навязывая их, — наиболее правильный путь для психотерапевта.

Обращение к духовным ценностям клиента в психотерапии означает не только получение дополнительной информации, столь важной для понимания и ресурсов клиента, но и более точное понимание проблем клиента, моральный контекст его страданий и духовной борьбы. Это позволяет привносить в жизнь клиента духовную перспективу в видении любого события, обогащать и одновременно усложнять понимание клиентом

152

Ответственности за происходящее в его жизни. Сама духовность не предполагает, что над нею или с нею что-то будут делать во время терапии. Во многих вопросах, обсуждаемых

09.10.2012


149

В ходе терапии, духовность присутствует как незримое условие: она предполагает понимание друг друга, ответственность супругов, обязательства родителей и детей, супругов и т. д. Духовность должна являться ядром психотерапии, так как проявляется в моральных ориентирах, ценностях, которые в свою очередь дают направление мыслям, решениям, поступкам.

Прот. Игорь (Старынин) (Полтава) посвятил свое выступление рассмотрению некоторых аспектов богословия брака.

Н. А.Лайши (Могилев, Беларусь) рассказал о становлении одной из относительно новых христианских наук — «пастырской психиатрии». По его мнению, правильнее было бы говорить о Психиатрии для пастырей, а терминов «пастырская психотерапия» и «пастырский психоанализ» следует избегать, поскольку эти словосочетания совмещают несовместимое.

В. В.Меликов (Москва) продолжил затронутую Ф. Е.Василюком тему слова. Слово делает человеческую жизнь чем-то единым, целостным, так как оно соединяет идеальный план и план предметно-чувственный. Слово способно лечить, потому что оно восстанавливает гармоничную иерархию в человеке и в мироздании, внося необходимое вертикальное измерение в человеческую жизнь. Слово связано с пониманием, в обретении которого и есть смысл человеческой жизни, счастья.

Е. И.Неганова (Москва) посвятила свой доклад богословскому осмыслению проблемы пола, а И. А.Стефанович (Москва) остановилась на отдельных вопросах концепции христианской психологии.

И. Н.Мошкова (Москва) в своем докладе «Духовные и психологические корни социальных недугов», вызвавшем большой интерес, призвала относить к больным «социальными недугами» не только алкоголиков и наркоманов, но также находящиеся на грани развода семьи так называемых непослушных детей.

Неразвитость человека как личности является причиной, вызывающей чувство потери самого себя, тотальной зависимости от обстоятельств, неблагоприятного социального окружения, постепенного приобщения к преступной и асоциальной жизни. Проблема в том, что сегодня люди в основном утратили духовно-нравственные ориентиры, которые позволяли бы им делать правильный выбор в жизни. Процесс психологического консультирования должен помочь человеку продумать свою жизнь с точки зрения ее цели и смысла. После этого нужно определить, как человек конкретно будет воплощать то, что он задумал и что является главным предметом его активности и, наконец, сформулировать ожидаемый результат. По этой схеме человек должен искать, на каком уровне он совершил ошибку, которая привела к разладу в его жизни. Самое страшное ошибиться на уровне цели, смысла жизни. Тогда вся жизнь становится цепью ошибок.

А. Н.Харьковский (Москва) поделился опытом практической работы психолога с детьми, болеющими онкологическими заболеваниями. Ситуация лечения связана с такими психотравмирующими факторами, как длительный отрыв от дома, нахождение в незнакомой обстановке, боязнь побочных эффектов и т. д. Нарушение прежнего уклада и ритма жизни может вызвать у ребенка отрицание самой ситуации, он может замкнуться в молчании. Болезнь воспринимается ребенком как нечто чужеродное, то, что ему не принадлежит, он как бы отстраняется от собственного тела. В этой ситуации важно заново «познакомить» ребенка с его телом, показать, что оно не только причиняет боль. В некоторых случаях удается привести ребенка к пониманию, что нужно терпеть. Для других случаев нужен более сложный, игровой путь. Докладчик привел несколько интересных примеров реализации этого пути, например уподобление организма

09.10.2012


149

Государству и сравнение отдельных органов, в том числе и больного, с функционированием государственных органов. Основная методика, которую докладчик считает наиболее успешной, — диалог, метод беседы.

При обсуждении доклада О. Андрей (Лоргус) отметил, что многие науки, такие как медицина, педагогика, политика, хотя и используют психологию в своей практической деятельности, тем не менее воспринимают ее как приживалку. Прислушиваться к психологу медик зачастую считает ниже своего достоинства. К сожалению, подобные явления

153

Нужно констатировать как катастрофу нашего времени, как частное проявление того, что государство и общество в целом относятся к человеку человеконенавистнически.

После выступлений докладчиков состоялось обсуждение темы медитации и возможности ее применения в православной духовной практике. О. Андрей констатировал, что с термином «медитация» связано много неясного, поскольку он имеет несколько значений: под медитацией понимается, во-первых, просто молитва и, во-вторых, — специфическая молитвенная практика в иных исламских, буддийских, языческих, оккультных культах. На католическом западе существует понимание медитации как некоторого углубленного, сосредоточенного размышления. Если говорить о медитации как об углубленном размышлении, то в этом смысле она вполне вписывается в контекст христианства, православия, но медитация как специфическая молитвенная практика неприемлема. В буддийской религиозной системе, с которой мы прежде всего связываем эту мистическую практику, путь аскета лежит через притупление сознания, исключение его из культовой практики; многие другие оккультные методики лежат также именно в области разрушения сознания. В православии ситуация прямо противоположная: сознание не отключается, не притупляется, целью подвижника является развитие сознания до уровня сверхсознания. В этом смысле и для христианской психологии неприемлемы транссознательные методы, такие как гипноз, транс, медикаментозные методы, которые разрушают сознание, за исключением крайних клинических случаев, когда без этого невозможно обойтись.

В заключение работы секции всеми участниками и присутствующими было выражено удовлетворение содержанием конференции, ходом обсуждения затронутых проблем.

Е. И.Неганова

Москва

09.10.2012


15

1


15