«КРУГЛЫЙ СТОЛ» ПО ПРОБЛЕМЕ ТОЛЕРАНТНОСТИ

«Круглый стол», посвященный теме «Власть и ученый — проблема толерантности», прошел в Психологическом институте РАО 18 ноября 2002 г. Его заседание было приурочено к 65-летию со дня расстрела известного ученого Г. Г.Шпета (16 ноября 1937 г.). Это трагическое событие послужило не только предметом дискуссии о последствиях репрессий, которым подверглась отечественная наука в ХХ в., но и серьезным стимулом для обсуждения более широкого круга проблем, связанных с анализом разных аспектов взаимодействия ученых и власти.

Г. Г.Шпет, как и многие другие исследователи, погиб, не завершив значительную часть из задуманного. Судя по неопубликованным записям, проекты будущих исследований только складывались в его сознании. Остались нереализованными такие многообещающие замыслы, как изучение социальных переживаний, анализ роли внутренней формы художественного произведения в восприятии искусства и процессе формирования культурного самосознания, работы по герменевтике. Говорят, что когда погибает человек, погибает целый мир. С гибелью Г. Г.Шпета погиб микрокосм, а мы остались без многих открытий, которые могли бы обогатить нашу культуру.

В то время погиб не один Г. Г.Шпет, но множество других ученых в разных областях науки — одни были расстреляны, другие умерли в тюрьмах, лагерях и ссылке, лишенные не только возможности работать, но и просто жить по-человечески, хотя для многих эти понятия были равнозначны. Не смогли реализовать свои замыслы не только те ученые, которые были репрессированы, но и те, кто остались на воле, однако из-за внутренней цензуры, порожденной страхом, цензуры, которая часто еще более сурова, чем внешние барьеры, также не смогли говорить, творить в полный голос.

Так была прервана связь времен, без которой не может нормально развиваться ни одна культура, ни одна научная школа или художественное объединение. Конечно, хочется верить в то, что рукописи не горят, однако ведь не все передается через текст, не все входит в содержание рукописей. Многое из того, что составляет сущность научной школы, передается «из рук в руки» — это дух научного творчества, атмосфера товарищества и связей между коллегами, учителями и учениками, корпоративность и направленность на поиск истины, познающейся в процессе совместных исследований и дискуссий. Эта прерванная связь времен во многом и стала причиной того отставания в разных областях, с которой столкнулась отечественная культура уже во второй половине ХХ в.

Говоря о репрессиях психологической науки в 30-е гг. ХХ в., В. А.Кольцова (ИП РАН) подчеркнула, что особенно тяжелыми эти последствия были для педологии и психотехники, которые начали восстанавливаться как практикообразующие области психологии только в конце прошлого века. При этом восстановление тех открытий, тех связей фундаментальной и прикладной психологии, которые были потеряны, привело к отставанию отечественной практической психологии по отношению к зарубежной, хотя в начале века и педология, и психотехника в России были одними из ведущих в мировой науке.

Как отмечали практически все выступавшие, власть стремилась не только морально и физически уничтожить ученых, но и разрушить то единство, которое существовало в научном сообществе до середины 20-х гг., настроив коллег друг против друга. Для этого использовались материалы допросов, в которых люди, не искушенные в тактике ведения

09.10.2012

150

Следствия, измученные пытками и ужасными условиями заключения, давали показания друг на друга. Часто эти показания фальсифицировались, а следователи внушали ученым мысли о том, что они были преданы своими друзьями и коллегами. Приводились также те абсурдные обвинения, на основании которых они были осуждены.

Говоря о тех документах, которые хранятся в ее архиве, В. А.Кольцова привела некоторые выдержки из писем И. Н.Шпильрейна

151

И А. П.Нечаева, в которых говорится об их попытках работать и в тех ужасных условиях, в которых они оказались, о надеждах продолжить работу после освобождения. Об этом же говорил и А. Г.Асмолов (МГУ им. М. В.Ломоносова), приведя пример А. В.Чижевского, который и в лагере продолжал исследования, а после смерти Сталина и освобождения обратился к руководству лагеря с просьбой разрешить ему еще на два месяца продолжить работу, так как переезд приведет к изменению ракурса звездного неба и нарушит его исследования. А. Г.Асмолов подчеркнул, что если интеллигент стремится сконструировать модель мира как открытую систему, он уже бросает вызов власти. Он назвал Г. Г.Шпета и многих других ученых, стремящихся продолжать научную работу, сохранить свое достоинство, свою индивидуальность, «не склонившимися». И здесь неважно, является ли такой человек исследователем, как Г. Г.Шпет, или поэтом, как О. Э.Мандельштам, важно, что это люди, имеющие духовное единство.

На «круглом столе» говорилось и о том, что связь времен прерывается не только репрессиями. В настоящее время власть более толерантна к инакомыслию, однако те условия, в которые поставлена наука (остаточное финансирование, потеря статуса в обществе), привели к тому, что многие исследователи уезжают за рубеж либо вынуждены заниматься деятельностью, которая приносит какое-то материальное благополучие, хотя и не представляет научного интереса. Многие молодые и талантливые ученые, способные студенты уходят из науки. Таким образом, нет притока молодых кадров, нет возможности вырастить смену, передать научные традиции новому поколению.

Социальная детерминация науки проявляется в идеологии общества, в статусе науки и в отношении к ней власть предержащих, в общественном мировоззрении, в том числе в отношении к интеллигенции. Г. Г.Шпет в свое время выделил три формы существования интеллигенции — духовная, правительственная и оппозиционная, разночинная интеллигенция. Позже было введено понятие «советская интеллигенция». Для того чтобы понять, что происходит в науке в настоящее время, возможно, нужно разобраться в том, что происходит сейчас с научной интеллигенцией, чем она отличается от той, которая существовала в XIX в. Собравшиеся подняли вопрос, существует ли сегодня эта группа людей или есть смысл перейти к общепринятому термину «интеллектуалы», говоря о людях, занимающихся интеллектуальной деятельностью, без оценки и апелляции к их духовным устремлениям и этическим нормам.

Особенно острую дискуссию вызвали вопросы о путях построения отношений между теми учеными, которые идут во власть, и самими властными структурами. В связи с этим были сделаны попытки дать некоторую классификацию взаимоотношений ученых (или шире, интеллигенции) и власти.

А. Г.Асмолов привел гипотезу Ю. М.Лотмана, проблематизирующую историкогенез взаимоотношений власти и интеллигенции. Здесь описываются два архетипа: один — вручение себя царю-государю и безоговорочное подчинение ему, а второй — договор. Ю. М.Лотман пишет, что власть всегда стремилась жестко провести в жизнь первый

09.10.2012

150

Архетип, в то же время всегда появлялись те или иные институты, которые стремились участвовать в управлении на других основаниях, например, появление боярской думы — это попытка осуществления архетипа договора. Эти две линии всегда проходят через все контексты развития России, и было бы интересно посмотреть, как в ее истории появляются и исчезают различные исторические фигуры, привлекаемые государством, властью к сотрудничеству. Это помогло бы проанализировать социальную генетику взаимоотношений власти и интеллигенции.

В качестве примера, отражающего развитие этих архетипов в современной политике, А. Г.Асмолов указал на известные всем фигуры советников и помощников в окружении Б. Н.Ельцина, реализующие разные социальные роли, подчеркнув, что в тоталитарных режимах все попытки ввести во власть роль советника терпели фиаско, так как эта роль — воплощение архетипа договора.

Опираясь и на исторические данные, и на свой собственный опыт, С. А.Филатов (Москва) также привел три варианта взаимоотношений интеллигенции и власти. В первом — интеллигент входит во власть, принимая на себя определенные функции и выполняя заданные этой властью задачи: создаются такие отношения, в которых оппозиционность исключена априори. Второй вариант предполагает, что интеллигенция выполняет

152

Свою деятельность (в науке или искусстве), но при этом сотрудничает с властью. Таким образом, есть взаимодействие, но нет ограничений в критических высказываниях, даже оппозиционности по каким-то проблемам. При этом обе стороны должны быть заинтересованы в сотрудничестве, поэтому и интеллигенция не уходит совсем от взаимодействия и власть идет навстречу ей в определенных вопросах. Третий вариант — это отсутствие взаимодействия и контактов, когда интеллигенция занята своим творчеством и не обращает никакого внимания на власть и власть не обращается за содействием.

Наиболее подробно данный вопрос был освещен в выступлении Е. Б.Шестопал (МГУ им. М. В.Ломоносова), которая описала разные варианты взаимоотношений между властью и учеными и в нашей, и в мировой традиции. Первый — это полное подчинение или даже растворение ученых во власти, при котором существуют различные варианты конкретных взаимоотношений — от безоговорочного послушания до возможности возразить по определенным позициям и быть услышанными властью, — поскольку даже при авторитарных режимах власть нуждалась в ученых хотя бы для решения военных и технологических проблем.

Второй вариант заключается в развитии института независимых экспертов. Это позволяет сочетать независимость и сотрудничество, хотя, естественно, это не совсем равноправное сотрудничество, так как власть является заказчиком, а ученые — исполнителями. Данный вариант оптимален для любой системы, так как наиболее устойчивыми являются те, которые построены на плюрализме элит, а ученые — одна из них.

Третий вариант заключается в том, что власть полностью игнорирует ученых и не прислушивается к ней, т. е. между ними нет никакого взаимодействия. Этот вариант во многом и реализуется в настоящее время в нашей стране. При этом власть демонстрирует непонимание того, как наука может помочь ей осуществить какие-то свои функции, и считает науку вторичной по сравнению с рыночными отношениями.

09.10.2012

150

Не менее остро встал вопрос и о том, насколько допустимо именно для интеллигента идти во власть. А. Г.Асмолов подчеркнул, что «круглый стол» не случайно посвящен проблеме толерантности, а это искусство компромисса между интеллигенцией и властью.

Было высказано мнение о том, что если оппозиционность — сущностная черта интеллигенции, то она никак не может участвовать в реализации властных полномочий. Однако вопрос стоит скорее о том, зачем идет тот или иной человек во власть, и насколько он может оставаться самим собой в любой, в том числе и этой неоднозначной ситуации. При этом приводились и высказывания из известного сборника «Вехи» о том, что наиболее конформными и встроенными в иерархическую чиновничью систему становятся именно интеллигенты, пришедшие во властные структуры.

Вопрос о том, как меняются люди, приходя во власть, был поднят почти во всех выступлениях. Говорилось о том, что в тех случаях, когда пришедшие во власть ученые начинают понимать, что власть перерождается и невозможно принять ее новые требования и авторитарные тенденции, они должны уйти. Собравшиеся приводили факты, свидетельствующие, что, продолжая выполнять в этом случае свои функциональные ролевые обязанности, интеллигенция начинает искать средства психологической защиты, оправдывая себя тем, что она (интеллигенция) просто выполняла приказы власти. Ведь любой человек хочет остаться принятым в своей референтной группе; в то же время оставаясь служивым человеком, он вынужден выполнять приказы. Именно этот конфликт, который А. Г.Асмолов назвал экзистенциальным, и может привести к полному разрушению и перевоплощению интеллигента, так как в самой личности, а не только в смене социальных ролей, как экстериоризированном варианте конфликта, начинаются глубинные изменения.

Е. Б.Шестопал Отметила, что ученые, приходя во власть, всегда находятся в заранее заданных обстоятельствах, которые они не выбирают, что проблема «уходить или оставаться» — крайне сложна, и судить со стороны о правомерности того или иного решения невозможно. Однако если мы хотим, чтобы общество развивалось, хотим жить в нормальной политической и экономической системе, ученые должны идти на сотрудничество с властью. При этом они должны становиться более прагматичными и умеющими отстаивать свои права, свою групповую

153

Общность, для чего необходимо развивать научные сообщества.

В выступлениях М. С.Егоровой (ПИ РАО), Е. Н.Шлягиной, А. Н.Ждан (МГУ им. М. В.Ломоносова) и других ученых ставился вопрос о необходимости координирования действий по созданию корпоративной культуры и представительств, которые помогли бы психологам организоваться и отстаивать свои интересы перед лицом власти. Большую озабоченность вызвали проблемы, связанные с размыванием границ психологического сообщества, дискредитацией психологии как науки в глазах общественного мнения. Во многом это связано с тем, что в качестве психологов-консультантов в разных областях практической психологии предлагают свои услуги люди, имеющие крайне отдаленное отношение к самой психологии. Однако тот факт, что квалифицированные психологи ждут, когда их позовут и попросят у них совета, дает таким «квазиспециалистам» серьезный шанс на представительство во всех звеньях и ветвях власти — не только исполнительной, но и законодательной и, главным образом, информационной.

Подводя итоги дискуссии, все согласились с тем, что, несмотря на издержки, ученым необходимо взаимодействовать (или искать пути к взаимодействию) с властью, так как

09.10.2012

150

5

Без этого невозможно цивилизованное развитие общества. И если власть на некоторых этапах своего существования этого не понимает достаточно отчетливо, это хорошо понимают ученые, которые и должны искать пути сотрудничества не на основе архетипа «вручения себя», но стремясь найти пути к договору, организуясь в корпоративные сообщества и развивая институт независимой экспертизы.

Существуют основания для некоторого острожного оптимизма, связанного с возможностью восстановить связь времен, связь разных школ и научных традиций. Во-первых, «круглый стол» проходил в стенах Психологического института, хранящих память о творческих исканиях Г. Г.Шпета, Г. И.Челпанова, С. В.Кравкова и других ученых, во-вторых, еще живы люди, несущие традиции той интеллигенции, о которой спорили и к которой апеллировали собравшиеся, в том числе присутствовавшая на заседании дочь Г. Г.Шпета Т. Г.Максимова, и, наконец, есть люди, в том числе и среди собравшихся, сотрудничавших с властью, но не потерявших себя и сумевших установить с нею независимые, договорные отношения.

Т. Д.Марцинковская

Москва

09.10.2012

150

150 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ