Ваш психолог ДИАЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ СМЫСЛОВОГО ПЕРЕЖИВАНИЯ МАТЕРИНСТВА
Исследование выполнено при поддержке РГНФ; грант № 03-06-00463а.
С. А. МИНЮРОВА, Е. А. ТЕТЕРЛЕВА
Статья посвящена исследованию смыслового переживания материнства на основе методологии диалогического подхода. Смысловое переживание материнства рассматривается как психологическое новообразование в сфере самосознания женщины, принявшей на себя родительскую роль. Оно проявляется как внутренняя деятельность смыслового выстраивания материнской позиции, которая может быть проанализирована через внутренний диалог матери.
Выявлена структура смыслового переживания материнства. В ней выделено четыре фактора: «сопереживание ребенку на основе собственного детского опыта — жесткая родительская позиция», «поиск путей сближения с ребенком — отсутствие опыта решения подобных ситуаций в детстве», «предоставление возможности ребенку быть свободным от взаимодействия — наслаждение собственной свободой», «вытеснение образа ребенка — неприятие своей воспитательной функции». Эти факторы рассмотрены как биполярные образования, отражающие столкновение смысловых позиций, центрированных вокруг проблемных мест переживания материнства.
Ключевые слова: материнство, смысловое переживание, внутренний диалог, факторная структура смыслового переживания материнства.
МАТЕРИНСТВО КАК УНИКАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ РАЗВИТИЯ САМОСОЗНАНИЯ ЖЕНЩИНЫ
Проблеме материнства посвящено множество теоретических и прикладных исследований [15], [22], [26], [28]. Анализ собственно психологических работ позволяет выделить два основных направления исследований. Первое посвящено обсуждению качеств, поведения матери, изучению их влияния на развитие ребенка [17], [18], [20], [27]. Однако включение материнства в проблематику детско-родительских отношений лишает его самостоятельного статуса. Мать рассматривается в терминах долженствования как детерминант развития личности ребенка, как объект-носитель родительских функций, лишенный субъективной психологической реальности.
Нам представляется более перспективным второе направление анализа материнства, которое акцентирует внимание на идее субъектности матери и ребенка несводимости их к нерасчлененности [4], [13]. Наиболее ярко эта идея воплощена в концепции материнства Г. Г. Филипповой, разрабатываемой на основе методологии эволюционно-системного подхода [21]–[23]. В этой концепции выделяются онтогенетические этапы развития материнской сферы, содержание которой представлено потребностно-мотивационным, операциональным, ценностно-смысловым блоками. Материнство при этом рассматривается не только как условие для развития ребенка, но и как особая потребностно-мотивационная составляющая психологии женщины, формирующаяся на протяжении всей жизни. В отличие от работ, выполненных на основе методологии эволюционно-системного подхода, мы обращаемся к анализу материнства как уникальной ситуации развития самосознания женщины, которая становится этапом переосмысления с родительских позиций собственного
09.10.2012
63
2
64
Детского опыта, периодом интеграции образа родителя и ребенка.
Идея материнства как этапа развития самосознания развивается в исследованиях, выполненных в русле перинатальной психологии [3], [5], [25]. Так, В. И. Брутман, изучая сенсорно-эмоциональный феномен «шевеления плода», описывает в качестве его основного психологического результата трансформацию самосознания, смысловой сферы женщины. Материнство понимается автором как процесс выстраивания смысловых границ между матерью и ребенком. Содержательную связь с этими идеями мы находим в работах Ю. И. Шмурак, рассматривающей сменяющиеся формы субъектности матери и ребенка, а также в работах В. Бергум, выделяющей в процессе перинатального материнства три стадии: ребенок как идея, двое как одно, одно как двое.
В этих работах важно то, что в качестве основного новообразования материнства авторы выделяют изменение смысловой сферы, трансформацию внутреннего мира женщины. Именно характер этой «внутренней работы» определяет, на наш взгляд, переживание материнства «как динамического явления, принадлежащего матери и реализующегося в системе материнско-детского взаимодействия» [23; 1]. Для того чтобы исследовать процесс изменения смысловой сферы как основного новообразования самосознания матери, мы обратимся к понятию «смысловое переживание».
СМЫСЛОВОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ МАТЕРИНСТВА
Понятие «переживание» восходит корнями к интроспективной психологии, классической психологии сознания. В отечественной психологии уже в начале прошлого века четко обозначилась тенденция к различению непосредственного переживания и его научного познания, которое всегда опосредствованно. Именно в таком контексте переживание приобрело статус признанной научной категории. При этом границы понятия «переживание» достаточно размыты, что позволяет исследователям наполнять его различным содержанием, включая в социальный и культурно-исторический контекст (Л. С. Выготский), предметную область психологии (Ф. В. Бассин, С. Л. Рубинштейн), в категориальный аппарат теории деятельности (Ф. Е. Василюк).
Наше обращение к использованию этого понятия связано с традицией, идущей от работ Л. С. Выготского, предложившего рассматривать переживание как единицу сознания, в которой даны «с одной стороны, среда в ее отношении ко мне, в том, как я переживаю эту среду; с другой — сказываются особенности развития моей личности. В моем переживании сказывается то, в какой мере все мои свойства, как они сложились в ходе развития, участвуют здесь в определенную минуту» [8; 383]. Представляется, что именно переживание в таком его понимании позволяет точнее, чем любые другие понятия, подойти к акцентированию сущности материнства, в котором взаимно переплетены две основные составляющие: пространство развития отношений матери с ребенком во внешней среде и пространство внутреннего мира женщины. Следуя далее за Л. С. Выготским, который вводит термин «смысловое переживание», понимая под этим процесс обобщения переживаний, мы получаем возможность более глубокого анализа материнства как уникальной ситуации развития самосознания женщины.
Л. С. Выготский рассматривал «смысловое переживание» как психологическое новообразование, которое впервые проявляется по достижении человеком младшего школьного возраста. Он отмечает, что к этому времени ребенок начинает понимать свои
09.10.2012
63
Переживания, осмысленно ориентироваться в них. При этом развивается логика чувств, формируется обобщенное отношение человека к себе, к другим, понимание своей ценности,
65
Благодаря чему появляется ряд сложных личностных образований (самооценка, уровень притязаний и т. п.). Л. С. Выготский считал, что возникновение смысловых переживаний открывает новый этап в развитии личности, так как становится возможной противоречивая борьба переживаний и их осмысленный выбор [8].
Понятие «смысловое переживание» практически не используется в отечественной психологии, хотя, на наш взгляд, содержательно близким к нему является контекст рассуждений Б. М. Теплова и Ф. Е. Василюка, которые развивали согласно целям собственных исследований подходы к изучению переживаний. Так, по мнению Б. М. Теплова, ядром переживания является особое образование в виде эмоционально испытываемого человеком понимания смыслов и ценностей культуры [30]. С точки зрения Ф. Е. Василюка, переживание может быть раскрыто как специфическая деятельность смыслопорождения, преобразования глубинных структур личности. Он вводит представление о переживании «как особой деятельности, особой работе по перестройке психологического мира, направленной на установление смыслового соответствия между сознанием и бытием, общей целью которого является повышение осмысленности жизни» [7; 30].
Представляется, что дальнейшее развитие понятия «смысловое переживание» позволит объединить и реализовать потенциал разных теоретических подходов отечественной психологии к изучению переживания. Двигаясь в этом направлении, мы обращаемся к анализу смыслового переживания материнства, которое, с нашей точки зрения, становится основным психологическим новообразованием в сфере самосознания женщины, принявшей на себя родительскую роль. Материнство, являясь качественно новой ситуацией развития женщины, запускает процесс интеграции ею собственных жизненных задач развития и задач развития вошедшего ребенка в ее мир. На первых порах этот процесс чаще всего неуправляем со стороны женщины. Он вызывает поток новых разнообразных переживаний, который заполняет внутреннее психологическое пространство матери. Но по мере обретения опыта взаимодействия с ребенком женщина научается понимать и осмыслять свои переживания. Смысловое переживание материнства становится тем новообразованием, которое позволяет женщине управлять процессом интеграции противоречивых переживаний, сопровождающих развитие ее взаимоотношений с ребенком, и осуществлять осмысленный выбор родительской позиции и стратегии родительского поведения.
Смысловое переживание как новообразование этапа материнства, с нашей точки зрения, проявляется посредством особой внутренней деятельности смыслостроительства. Анализ структуры этой деятельности возможен через выделение в ней аффективных и когнитивных компонентов. (Вспомним сформулированное Л. С. Выготским положение: «в каждом переживании, в каждом его проявлении возникает некоторый интеллектуальный момент… и аффективное образование» [8; 377].) Результатом данной деятельности становится творческая трансформация смыслового мира личности, интеграция в самосознании женщины образа родителя и ребенка, каждый из которых при этом имеет статус субъектности.
Мы считаем, что творчество смыслового мира не может быть представлено
09.10.2012
63
Монологически, «в монологе личность закрыта для взаимодействия на уровне смыслов» [11; 21]. Только в диалоге, во внутренней связи единства и противостояния эмоционально окрашенных позиций возможна работа смыслопорождения. Исходя из этого, смысловое переживание материнства, проявляющееся через внутреннюю деятельность смыслостроительства, может быть рассмотрено как динамически неизбывный, лишенный
66
Статики внутренний диалог матери, что естественно подводит нас к методологии диалогического подхода.
ВНУТРЕННИЙ ДИАЛОГ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ СМЫСЛОВОГО ПЕРЕЖИВАНИЯ
МАТЕРИНСТВА
Диалогический подход как новый тип научного мышления, складывающийся на рубеже XIX–XX вв. в русле гуманитарного знания, обозначается в современной науке как неклассический. Вместо субъект-объектных отношений, что характерно для классического типа рациональности, в исследованиях, выполненных на основе данного подхода, все большее значение стало уделяться пониманию и изучению субъект-субъектных отношений [2], [6], [10]. В психологических теориях, развивающихся в этом направлении, диалог постепенно становится онтологическим принципом, некоторой сущностью, опираясь на понимание и исследование которой можно понять природу и устройство социальной и психической реальности. Цели нашей работы не предполагают широкого экскурса в методологию диалогического подхода. Мы ограничимся лишь рассмотрением его основных концептуальных положений, важных для данного конкретного исследования.
Согласно избранной нами методологии самосознание изначально диалогично, в нем всегда присутствует Другой как онтологическое его основание, но «функции и конкретная персонификация этого Другого с возрастом меняются» [19; 7]. На этапе материнства этим Другим становится ребенок. Ожидание и рождение ребенка является для женщины не просто новой социальной ситуацией, требующей реализации специфических поведенческих паттернов, но и запускает активный процесс переживания. Он сопровождается, с одной стороны, актуализацией диалога женщины с собственным «внутренним ребенком» как сплавом ее детского опыта, а с другой — вхождением образа реального ребенка во внутренний мир матери.
Понятие «внутренний ребенок» («божественный ребенок») введено К. Г. Юнгом и определено им как мифологический и иррациональный символ, не сводимый к индивидуальному опыту. Развивая идеи аналитической психологии, И. В. Шевцова использует понятие «диалог с внутренним ребенком» как совокупность приемов актуализации и залечивания детских травм и переживаний, при этом ограничивает его рамками психотерапии, придавая характер искусственно запускаемого процесса [24]. Методология диалогического подхода предполагает рассмотрение «внутреннего ребенка» как проявления определенной смысловой позиции, как развивающегося субъекта общения и обращения. В связи с этим наиболее адекватным в рамках данной работы нам представляется определение И. В. Заусенко, понимающей под «внутренним ребенком» многоуровневую аффективно-когнитивную, диспозициональную систему, которая формируется в детстве, функционирует в настоящем взрослого человека и детерминирует его будущее и личностный рост [9].
09.10.2012
63
Представляется, что если в перинатальный период существует диалог двоих, а точнее, монологизированный диалог матери с «внутренним ребенком», то после рождения в него «вплетается» голос реального ребенка как «свой — чужой» голос [2], который постепенно интериоризируется («монологизируется») и встраивается в структуру самосознания женщины. Тем самым открывается новый этап в развитии ее внутреннего диалога, который может быть одномоментно представлен на двух уровнях. На уровне интрапсихическом — в векторе переживания женщиной себя, своего реального ребенка и «внутреннего ребенка» как опыта собственного прошлого детства, на уровне интерпсихическом — в векторе ее социального взаимодействия
67
С реальным ребенком, переживания отношений как «реализации внутреннего Ты в Ты встреченном» [6; 52]. При этом на каждом уровне разворачивается деятельность смыслопорождения, которая включает в себя когнитивный и аффективный компоненты.
ГИПОТЕЗА И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
На основании проведенного теоретического анализа представляется возможным выдвижение следующей гипотезы. Смысловое переживание материнства как новообразование в сфере самосознания женщины проявляется посредством особой внутренней деятельности смыслостроительства, осуществляющейся во внутреннем диалоге матери. В этом диалоге происходит развертывание и развитие смысловых позиций, которые отражают переживание матерью отношений с ребенком в реальной жизненной среде (интерпсихический уровень), а также переживание ею особенностей развития собственного внутреннего мира в векторах «Я как мать», «Мой внутренний ребенок», «Мой реальный ребенок» (интрапсихический уровень). Возможно выявление факторной структуры смыслового переживания материнства, в которой представлены аффективная (эмоции, чувства) и когнитивная (содержание образов представлений) составляющие.
Исходя из методологии диалогического подхода, согласно которому «только в общении, во взаимодействии человека с человеком раскрывается «“человек в человеке” как для других, так и для самого себя» [2; 336], мы считаем, что исследование смыслового переживания материнства как особой внутренней деятельности возможно в ходе специально разработанного тренинга. Концептуальной основой тренинговой программы является представление о материнстве как творческом, динамическом переживании, принадлежащем матери и реализующемся в системе материнско-детского взаимодействия. Следовательно, ключевым направлением работы становится не овладение знаниями и навыками «правильного общения» с ребенком, а исследование «жизни ребенка внутри взрослого», диалога с ним, возвращение материнству личностного смысла. Основными задачами являются развитие понимания, принятия женщиной своего материнства, спонтанности в отношениях с ребенком.
Программа построена на принципах диалогического подхода, который предполагает позицию вненаходимости ведущего, что способствует углублению диалогической интенции участников. «Для того, чтобы “значащие” переживания обследуемого могли быть введены в “поле” эксперимента, необходимо, чтобы в информационной структуре последнего был представлен канал обратной связи, благодаря которому “значащая” информация могла бы поступать не только от исследуемого к экспериментатору, но и в
09.10.2012
63
Обратном направлении — от экспериментатора к исследуемому» [1; 112].
Развитие диалога обеспечивается телесно-ориентированными, арт-терапевтическими, психодраматическими формами работы, позволяющими создать эмоционально безопасное и сенсорно насыщенное психотерапевтическое пространство. Логика программы предполагает постепенное движение от осознанных, вербализуемых для себя и других представлений о материнстве, детско-родительских отношениях к глубинным, частично бессознательным переживаниям «внутреннего ребенка», смыслам материнства для себя. Занятия рассчитаны на пять дней работы по 3,5–4,5 часа ежедневно. Группа формируется на добровольной основе и включает 7–15 женщин, имеющих детей приблизительно одного возраста.
В нашем исследовании приняли участие 40 женщин, посещающих группы развития социально-психологического центра «Форпост» Екатеринбурга. Выборка
68
Была уравновешена по возрасту (средний возраст 28 лет), семейному положению (женщины, состоящие в браке и имеющие одного ребенка в возрасте пяти–шести лет), проверена по критериям операциональной валидности, эквивалентности и репрезентативности.
В рамках представленного выше психологического тренинга участникам исследования были предложены методики, посредством которых выявлялись характеристики отражения ими ситуации материнства. Опросник «Взаимодействие родитель — ребенок» И. М. Марковской [12] был использован для изучения отражения матерью ее отношений с ребенком в реальной жизненной среде (интерпсихический уровень внутреннего диалога). Методика «Вербальный семантический дифференциал» В. Ф. Петренко применена для изучения личностного смысла и эмоционального отношения матери к субъективному образу себя как матери, своему реальному ребенку и «внутреннему ребенку» как актуализации собственной ситуации детства (интрапсихический уровень внутреннего диалога).
Методика «Коллаж» С. А. Минюровой [14] разработана для исследования картины мира матери как системы модальных представлений, в которой отражается ее символическое отношение к жизненным событиям. Методика имеет два этапа. На первом — в течение 40–60 мин участникам исследования предлагается создать коллаж на определенную тему (в данном случае на тему «Мой путь ребенка и родителя»). Для этого им предлагается разнообразный материал (журнальные иллюстрации, цветная бумага, лоскутки ткани, карандаши, мелки, фломастеры, краски, клей, ножницы). На втором этапе предлагается в течение 10 мин сделать письменный комментарий к созданному коллажу, ответив на вопрос «Что это для меня значит?».
Обработка результатов методики осуществляется на основе процедур контент-анализа, где в качестве критериев выступают графические, смысловые и эмоциональные характеристики. Графические характеристики, отражающие форму художественного изображения, основываются на идеях Г. Рида, выделившего восемь типов рисунков (эмфатический, гаптический, ритмический, структурный, органический, перечисляющий, декоративный, имажинарный) и установившего их эмпирическое соответствие с психологическими типами, описанными К. Г. Юнгом [16]. Смысловые характеристики выделены на основе идей субъективной семантики (Е. Ю. Артемьева), согласно которым смысл объекта или явления определяется его субъективной локализацией на уровне глубинных семантических структур образа мира, представленных в системе трех
09.10.2012
63
Основных категориальных шкал: гностической, метафорической, смысловой. Эмоциональные характеристики представлены индикаторами, которые выделены на основе классификации базовых эмоций К. Э. Изарда: интерес, радость, удивление, печаль (страдание), гнев, отвращение, презрение, тревога (страх), стыд (смущение), вина. Количественный анализ предполагает определение удельного веса каждой из категорий (единицей счета является изображение, слово).
Экспериментальная методика «Внутренний диалог» Е. А. Тетерлевой, разработанная на основе арт-терапевтической техники «Журналист» (Л. Каппучионе), направлена на экстериоризацию внутреннего диалога матери в содержательно-динамических характеристиках за счет использования праворукого и леворукого письма. Возможность такого подхода обоснована рядом исследований, указывающих на функциональное соответствие между взаимодействием собеседников в диалоге, взаимодействием культур и взаимодействием полушарий мозга человека. Процедура методики включает следующие этапы: погружение за счет использования направленной медитации;
69
Визуализацию посредством изобразительных техник образа «Мой внутренний ребенок»; реконструкцию внутреннего диалога, при которой воспроизведение высказываний из смысловой позиции «Я как мать» производится правой рукой, а высказываний из смысловой позиции «Мой внутренний ребенок» — левой рукой; повторную визуализацию образа «Мой внутренний ребенок»; фиксацию и регистрацию эмоционального состояния женщины. Обработка результатов осуществляется на основе процедур контент-анализа текста и визуальных изображений с использованием критериев, аналогичных методике «Коллаж».
Полученные по всем методикам результаты подверглись математико-статистической обработке с использованием критерия Смирнова–Колмогорова, критерия Пирсона (хи-квадрат), а также посредством факторного анализа. Эффективность участия в тренинговой работе определялась на основе анализа письменной обратной связи участников.
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ
Все участники исследования продемонстрировали высокую мотивационную включенность в процесс тренинга, дали развернутые позитивные ответы в ходе обратной связи, что позволяет сделать вывод об эффективности организованного взаимодействия.
После вращения результатов факторного анализа по всем использованным в ходе исследования методикам варимакс-методом с применением преобразования Кайзера и метода Р. Кеттелла («каменистая осыпь») было выделено четыре основных фактора.
В первом факторе Отражение матерью ее отношений с ребенком в реальной жизненной среде представлено через критерии «контроль» и «тревожность за ребенка» (интерпсихический уровень внутреннего диалога). На интрапсихическом уровне внутреннего диалога при этом воссоздаются следующие образы (когнитивная составляющая): «Я как мать» — безобразная, твердая, жестокая, единая; «Мой внутренний Ребенок» — безобразный, несчастный, болезненный, неприятный, темный, страдающий, тяжелый, пессимистичный, возбужденный, хаотичный; «Мой реальный ребенок» — пессимистичный, безжизненный, страдающий, наказуемый, равнодушный, болезненный, несчастный, жестокий, пассивный, ограниченный, медленный, единый,
09.10.2012
63 8
Возбужденный, неподвижный.
Символическое отношение к своему родительскому пути описывается на языке атрибутов объектов другого рода и собственных атрибутов, отражает ситуацию отношений с ребенком через сюжет и внутренние ощущения в их субъективной интенсивности. Это сопровождается эмоциями страха (тревоги) по отношению к «внутреннему ребенку», отсутствием смущения и вины по отношению к взрослому Я матери со стороны «внутреннего ребенка», презрением и отсутствием интереса по отношению к Я матери со стороны «реального ребенка» (аффективная составляющая).
Внутренний диалог разворачивается вокруг образа «реального ребенка», который воспринимается в целом как наказуемый. Причем в диалог с этим образом вступает, прежде всего, образ «внутреннего ребенка», который описывается как страдающий. Собственный образ матери при этом занимает значительно меньшее пространство во внутреннем диалоге, но выступает как монолитная жесткая фигура (см. рис.).
Подобное соотношение внешней реальности и конфигурации пространства внутреннего диалога вскрывает, на наш взгляд, борьбу противоречивых переживаний матери вокруг проблемы автономии ребенка. Если ее внешнее взаимодействие с ребенком характеризуется выраженным доминантным, контролирующим поведением, высокой тревогой за ребенка, то внутреннее отражение женщиной
70
Этой ситуации показывает, что ее «внутренний ребенок» сострадает «реальному ребенку», который терпит родительское наказание. Однако мать отторгает «внутреннего ребенка» как опасного, способного нанести ущерб ее взрослому благополучию, и, избегая соприкосновения с собственной детскостью, устанавливает четкие границы дозволенной активности «реального ребенка». Для эмоционального состояния матери при этом характерно презрение к собственному родительскому образу, который рассматривается как не соответствующий образу «хорошей мамы».
09.10.2012
Данные комментарии позволяют нам обозначить первый фактор в структуре смыслового переживания материнства как «Сопереживание реальному ребенку на основе собственного детского опыта — жесткая родительская позиция».
Столкновение при этом смысловых позиций во внутреннем диалоге матери, может быть реконструировано следующим образом: «В детстве я была несчастным и страдающим ребенком. Ты похож на меня прежнюю, но сейчас я другая и не хочу замечать этого сходства. Я тревожусь за тебя и контролирую твои действия, потому что точно знаю, каким ты должен быть. Я не хочу видеть тебя другим».
Во втором факторе Интерпсихический уровень внутреннего диалога матери представлен через критерии «отвержение»,
71
«эмоциональная дистанция» и «отсутствие тревоги за ребенка». На интрапсихическом уровне при этом воссоздаются образы (когнитивная составляющая): «Я как мать» — простая, неосознанная, кратковременная, неприятная, пластичная, безопасная, неподвижная; «Мой внутренний ребенок» — бесполезный, обычный, ограниченный, равнодушный, темный; «Мой реальный ребенок» — простой, хаотичный, бесполезный, мягкий, неосознанный, маленький, страстный.
Символическое отношение к своему родительскому пути описывается на языке собственных атрибутов, отражает ситуацию отношений с ребенком через сюжет как
09.10.2012
63
Структурное целое, сопровождается эмоциями страдания (печали), гнева. При этом выражен интерес «внутреннего ребенка» к матери, тревога (страх) «реального ребенка» по отношению к матери (аффективная составляющая). Внутренний диалог разворачивается вокруг образа «реального ребенка», который воспринимается в целом как неосознанный. Большее пространство внутренней коммуникации с этим образом начинает захватывать собственный образ матери, который тоже неосознан, но пластичен. Образ «внутреннего ребенка» при этом занимает меньшее пространство и выступает как равнодушный и бесполезный (см. рис.).
Соотношение внешней и внутренней ситуации переживания материнства, представленное в этом факторе, отражает, на наш взгляд, рефлексивный процесс, сопровождающий выстраивание эмоциональной связи с ребенком. Соприкасаясь с опытом детства только на когнитивном уровне, женщина не находит в бесполезном и равнодушном «внутреннем ребенке» возможный эмоциональный источник. «Реальный ребенок» в этой ситуации воспринимается также как далекий, мать не тревожится за него и отвергает его. Трудности в установлении значимых эмоционально близких отношений рождают у нее чувство печали и гнева.
Второй фактор в структуре смыслового переживания материнства, исходя из представленной выше интерпретации, назван нами «Поиск путей сближения с ребенком — отсутствие опыта решения подобных ситуаций в детстве». Во внутреннем диалоге матери при этом разворачиваются следующие смысловые позиции: «Я хочу быть близка с Тобой, но в моем детском опыте нет места эмоциональности. Ты — другой. Ты — страстный и нежный. Этим ты не похож на меня. Мне лучше отдалиться».
В третьем факторе Отражение матерью ее отношений с ребенком в реальной жизненной среде (интерпсихический уровень внутреннего диалога) представлено через критерий «отсутствие сотрудничества». На интрапсихическом уровне при этом воссоздаются такие образы (когнитивная составляющая): «Я как мать» — веселая, чистая, здоровая, живая, упорядоченная, счастливая, наслаждающаяся, многообразная, поощряемая, приятная, конкретная, сильная; «Мой внутренний ребенок» — чистый, поощряемый; «Мой реальный ребенок» — теплый, чистый, красивый, наслаждающийся, несчастный, добрый, слабый.
Символическое отношение к своему родительскому пути описывается на языке воздействия на субъект, отражает ситуацию отношений с ребенком через движение, не связанное общим сюжетом и сопровождается эмоциями интереса, радости. При этом выражено удивление по отношению к «внутреннему ребенку», радость, страх «реального ребенка» по отношению к взрослому Я матери (аффективная составляющая). Пространство внутреннего диалога захватывает собственный образ матери, который в целом можно охарактеризовать как удивленный, наслаждающийся и сильный. В коммуникации с данным образом находится образ «реального ребенка», который воспринимается также как наслаждающийся, но при этом слабый и несчастный.
72
Образ «внутреннего ребенка» выступает как поощряемый (см. рис.).
Подобная конфигурация пространства внутреннего диалога матери кажется весьма парадоксальной при сопоставлении с тем, как обстоят дела в пространстве внешнего реального взаимодействия матери и ребенка. С одной стороны, ситуация отсутствия сотрудничества с ребенком переживается ею как невольное создание условий, в которых ребенок будет наслаждаться свободой (при ее отстранении от взаимодействия). Но при
09.10.2012
63
Этом женщина считает его пока слишком слабым перед лицом возможных «страшных» событий и потому не способным испытать истинное счастье при отсутствии рядом сотрудничающей матери. С другой стороны, женщина счастлива сама насладиться моментом, когда она может позволить себе не вступать в активное взаимодействие с ребенком и поощрить, побаловать себя саму, своего «внутреннего ребенка», появление которого в собственном внутреннем пространстве она обнаруживает с удивлением. Неоднозначность, амбивалентность поведения матери рождает такую же амбивалентность и на эмоциональном уровне: мать приписывает «реальному ребенку» страх и радость при взаимоотношении с ней.
Третий фактор в структуре смыслового переживания материнства мы назвали: «Предоставление ребенку возможности быть свободным от взаимодействия — наслаждение собственной свободой». Во внутреннем диалоге при этом разворачиваются такие смысловые позиции: «Я наслаждаюсь жизнью, совсем как в детстве. Я позволяю тебе быть таким же свободным и счастливым. Для тебя это радостно, но пока страшно».
В четвертом факторе На интерпсихическом уровне внутреннего диалога представлены критерии «строгость» и «отсутствие удовлетворенности отношениями с ребенком». На интрапсихическом уровне при этом воссоздаются следующие образы (когнитивная составляющая): «Я как мать» — тяжелая, тусклая, маленькая, грубая, пессимистичная, бесполезная, единая, медленная, равнодушная; «Мой внутренний ребенок» — плавный, слабый, мягкий, маленький; «Мой реальный ребенок» — кратковременный, плавный.
Символическое отношение к своему родительскому пути описывается на языке атрибутов объектов другого рода и собственных атрибутов, без употребления воздействия на субъект, отражается ситуация отношений матери с ребенком как стремление передать естественную атмосферу, непосредственно выразить ощущения и впечатления, что сопровождается эмоцией интереса. При этом выражен стыд со стороны «внутреннего ребенка» по отношению к матери; стыд (смущение) и страх со стороны взрослого Я по отношению к «внутреннему ребенку»; страх (тревога), стыд (смущение) и презрение со стороны «реального ребенка» по отношению к взрослому Я матери (аффективная составляющая). Внутренний диалог разворачивается вокруг образа «Я как мать». Хотя этот образ занимает большее пространство, он воспринимается при этом как тусклый и бесполезный. Диалог с ним ведет в основном «внутренний ребенок», который характеризуется как слабый, мягкий. Образ «реального ребенка» занимает при этом самое маленькое пространство внутреннего диалога и выглядит как кратковременный и плавный (см. рис.).
Такая конфигурация внутренней коммуникации отражает следующее. Внешне мать проявляет строгость (очевидно, утрируя свою воспитательную функцию), но это не приносит ей удовлетворения от отношений с ребенком. Поэтому внутренне женщина практически вытесняет образ «реального ребенка», который вызвал негативный рисунок ее строгого внешнего поведения и привел к потере ею позитивного образа себя. Отсюда эмоции
73
Страха (тревоги), стыда (смущения) «реального ребенка» по отношению к матери. При этом детский опыт («внутренний ребенок») женщины воспринимается ею как маленький и слабый, по отношению к нему она испытывает стыд (смущение) и страх. Возможно, в
09.10.2012
63
12
Собственном детском опыте матери также могли быть представлены ситуации, когда и по отношению к ней взрослые вели себя излишне строго и портили тем самым детско-родительские отношения.
Четвертый фактор в структуре смыслового переживания материнства обозначен нами как «Вытеснение образа ребенка — неприятие своей родительской функции». При этом происходит столкновение следующих смысловых позиций во внутреннем диалоге: «Мне плохо с тобой, я чувствую себя беспомощной. Ты ускользаешь от меня. Тебе страшно и стыдно за меня».
Таким образом, выделенные факторы позволили выявить смысловые позиции внутреннего диалога матери, которые на одном полюсе (интерпсихический уровень) отражают возможное поведение матери по отношению к ребенку, а на другом полюсе (интрапсихический уровень) отражают запускающийся при этом рефлексивный процесс, интегрирующий в себе прошлое и настоящее переживание женщиной опыта детства.
На интерпсихическом уровне внутреннего диалога каждая позиция вы-страивается вокруг критериев, отражающих взаимодействие матери и ребенка в реальной жизненной среде, которое по своему содержанию носит негативный характер: «контроль» и «тревожность за ребенка», «отвержение» и «эмоциональная дистанция», «отсутствие сотрудничества», «строгость» и «отсутствие удовлетворенности отношениями с ребенком». Представляется, что в полученном результате зафиксированы определенные болевые точки переживания матерью своей родительской роли. Именно анализируя сложные ситуации обыденной реальности, в которых она проявляет себя отрицательно, женщина постепенно вырабатывает собственную родительскую позицию.
На интрапсихическом уровне внутреннего диалога при этом актуализируется содержание смысловых позиций, которое связано с интеграцией женщиной своего детского опыта и опыта собственного материнства. Во-первых, это решение вопроса о возможности предоставления ребенку автономии. Во-вторых, рефлексия по поводу установления эмоциональной связи с ребенком. В-третьих, дилемма относительно того, может ли мать позволить себе не вступать в активное взаимодействие с ребенком и наслаждаться личной свободой. В-четвертых, проработка темы возможной утраты женщиной позитивного образа себя при выполнении материнской роли. Обдумывая эти проблемы, женщина обращается к собственному опыту детства, рефлексирует по поводу того, как ее поведение будет воспринято ребенком.
Следует отметить, что каждый из эмпирически полученных в ходе исследования факторов зафиксировал определенный момент разворачивания смысловых позиций, как бы остановив несколько мгновений постоянного процесса развития их содержания. В реальной жизни этот процесс постоянно присутствует в самосознании матери и представлен латентно, но может быть осознан с помощью специально организованной деятельности по выстраиванию ею собственной родительской стратегии. Это в свою очередь предполагает понимание и принятие женщиной переживаний, сопровождающих материнство, проявление способности рефлексивно ориентироваться в них. Развитие этих характеристик связано с направленностью женщины на личностный рост. Как показало наше исследование, интенсификации данного процесса будет способствовать участие женщины в психологических тренингах.
74
ВЫВОДЫ
09.10.2012
63
13
1. Материнство проанализировано как уникальная ситуация развития самосознания
женщины, которая становится этапом переосмысления с родительской позиции
собственного детского опыта, периодом интеграции образа родителя и ребенка.
2. Введено понятие «смысловое переживание материнства» для обозначения новообразования в сфере самосознания женщины, которое проявляется посредством особой деятельности смыслостроительства во внутреннем диалоге матери и позволяет ей управлять процессом интеграции противоречивых переживаний, сопровождающих развитие детско-родительских отношений, а также осуществлять осмысленный выбор родительской позиции и стратегии родительского поведения.
3. Эмпирическое исследование позволило выявить четырехфакторную структуру смыслового переживания материнства. Содержание факторов отражает развертывание смысловых позиций внутреннего диалога матери, которые имеют два полюса. На одном представлено возможное поведение матери по отношению к ребенку в реальной жизненной среде. На другом отражен рефлексивный процесс, интегрирующий в себе прошлое и настоящее отношение женщины к детству.
4. Предложенные диагностические и тренинговые процедуры позволяют гармонично
сочетать исследовательскую и консультационную работу по проблемам детско-
родительских отношений, способствуют созданию поддерживающей среды для развития
самосознания женщины на этапе материнства, сопровождают осмысленный выбор ею
собственной материнской позиции.
1. Бассин Ф. В. О развитии взглядов на предмет психологии // Вопр. психол. 1971. № 4. С. 101–
113.
2. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Худож. лит-ра, 1972.
3. Бергум В. Моральный опыт беременности и материнства // Человек. 2000. № 2. С. 16–27.
4. Брутман В. И., Варга А. Я., Хамитова И. Ю. Влияние семейных факторов на формирование
Девиантного материнства // Психол. журн. 2000. № 2. С. 79–88.
5. Брутман В. И., Радионова М. С. Формирование привязанности матери к ребенку в период
Беременности // Вопр. психол. 1997. № 6. С. 38–48.
6. Бубер М. Я и Ты. М.: Высшая школа, 1993.
7. Василюк Ф. Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). М.:
Изд-во МГУ, 1984.
8. Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М.: Педагогика, 1982.
9. Заусенко И. В. Исследование взаимосвязи между принятием матерью себя и своего ребенка //
Пасха. Екатеринбург. 1999. № 1–2. С. 50–66.
10. Копьев А. Ф. Диалогический подход в консультировании и вопросы психологической
клиники // Психологическое консультирование и психотерапия: Хрестоматия / Под ред.
А. Б. Фенько. М.: Психол. ин-т им. Л. Г. Щукиной; Моск. город. психолого-пед. ин-т, 1999.
11. Леонтьев Д. А. Динамика смысловых процессов // Психол. журн. 1997. № 6. С. 13–28.
12. Марковская И. М. Тренинг взаимодействия родителей с детьми: цели, задачи, основные принципы. СПб.: Речь, 2000.
13. Мещерякова С. Ю. Психологическая готовность к материнству // Вопр. психол. 2000. № 5. С.
18–28.
14. Минюр ов а С. А. Методика «Коллаж»: исследование психологических особенностей картины
Мира человека // Практ. психол. Ежегодник. 2002. Т. 5. Екатеринбург, 2002. С. 208–214.
15. Пушкарева Н. Л. Новейшие исследования по социологии, истории и этнологии материнства
// Этнограф. обозрение. 1999. № 5. С. 48–59.
16. Романова Е. С., Потемкина О. Ф. Графические методы в психологической диагностике. М.:
Дидакт, 1992.
17. Самоукина Н. В. Симбиотические аспекты отношений между матерью и ребенком // Вопр.
Психол. 2000. № 3. С. 67–82.
09.10.2012
63
14
18. Смирнова Е. О., Быкова М. В. Опыт исследования структуры и динамики родительского отношения // Вопр. психол. 2000. № 3. С. 3–14.
19. Смирнова Е. О., Утробина В. Г. Развитие отношения к сверстнику в дошкольном возрасте //
Вопр. психол. 1996. № 3. С. 5–14.
20. Смирнова Е. О. Теория привязанности: концепция и эксперимент // Вопр. психол. 1995. № 3.
С. 139–151.
21. Филиппова Г. Г. Материнство и основные аспекты его исследования в психологии // Вопр.
Психол. 2001. № 2. С. 22–37.
22. Филиппов а Г. Г. Материнство: сравнительно-психологический подход // Психол. журн. 1999.
№ 5. С. 81–88.
23. Филиппова Г. Г. Психология материнства: Автореф. канд. дис. М., 2000.
24. Шевцова И. В. Диалоги с внутренним ребенком // Психол. газета. 2000. № 10.
25. Шмурак Ю. И. Перенатальная общность // Человек. 1993. № 6. С. 21–38.
26. Beverly B., Dale F. H. (eds). The different faces of motherhood N. Y.; L.: Plenum Press, 1988.
27. Bowlby J. Attachment and loss. V. 1. L.: Hogarth Press, 1969.
28. Dally A. Inventing motherhood: The consequences of an ideal. N. Y.: Schocken books, 1983.
Поступила в редакцию 24.VII 2002 г.
09.10.2012
66
66