ТБИЛИССКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ СИМПОЗИУМ ПО ПРОБЛЕМЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

(1979, 1—5 октября)

Н. В. БАХТАДЗЕ-ШЕРОЗИЯ

Тбилисский государственный университет

Проблема бессознательного психического является одной из самых сложных и трудно разрешимых проблем, возникавших когда-либо перед науками о природе человека. Эта проблема вызывает острые, напряженные споры, которые длятся уже более столетия. Этим и обусловливается ее актуальность и большой интерес к ней. В разработке этой проблемы заинтересованы не только психологи, но и философы, психоневрологи, нейрофизиологи, педагоги, литературоведы, искусствоведы, психолингвисты и представители ряда других специальностей.

В России учение о бессознательном начало развиваться еще в XIX веке. «Мы отлично знаем... душевная психическая жизнь пестро складывается из сознательного и бессознательного» (И. П. Павлов), и эти две составляющие мира психики были теоретически и экспериментально сопоставлены выдающимся грузинским ученым Д. Н. Узнадзе, создавшим теперь уже всемирно известную теорию психологической установки. В то же время Д. Н. Узнадзе является одним из самых крупных советских психологов, подметившим в теории бессознательного Фрейда положительное зерно, которое многие классики психологии не замечали, а именно, что психическая жизнь человека не исчерпывается только сознанием и что существует такая сфера психического, происхождение, законы, проявления которого нельзя искать только в рамках ясного сознания. Все это позволило Д. Н. Узнадзе обосновать и глубоко развить марксистско-ленинскую научную концепцию бессознательного психического.

«Концепция установки ясно показывает, что факты сознания — мысли, представления, воспоминания, желания, фантазии и т. д. не могут существовать где-то «вне сознания», в некоем подвале. Они «имманентны» сознанию, принадлежат только ему. Мысль, например, или осознается, или нет, но невозможно представить себе, чтобы она была «перемещена» куда-то в «подвал» и там, оставаясь мыслью, сделалась «бессознательной». Бессознательное, по Узнадзе, это то, что предшествует мысли, вызывает ее к, жизни. Мысль — итог бессознательных процессов установки, а не «содержание» этих процессов. Она не «содержится» где-то внизу, а всякий раз рождается, пробуждается установкой. То же самое можно сказать о других феноменах сознания — о воспоминаниях, желаниях и прочем» (А. Е. Шерозия, цит. по [3]).

«Концепция установки, — говорит академик А. С. Прангишвили,

— позволяет советским психологам заявить свои законные права на 140

Сферу бессознательного... После множества публикаций нашей школы за рубежом, после того, как в наших трудах приняли участие исследователи из разных стран, от прославленного Ж. Пиаже до молодого канадского профессора Грицюка, стало ясно, что Тбилиси сегодня это именно тот город, где следует провести международный симпозиум по проблеме бессознательного» ¡[3], и неудивительно, что именно в Тбилиси в 1979 году состоялся международный симпозиум’ по проблеме бессознательного, организаторами которого были советские ученые А. С. Прангишвили, А. Е. Шерозия, Ф. В. Бассин и многие годы тесно с ними сотрудничающий Л. Шерток из Парижского Центра психосоматической медицины.

Весть о проведении симпозиума быстро распространилась. Оргкомитетом симпозиума было получено множество писем. Некоторые скептически относились к идее проведения симпозиума. Другие рассматривали его как событие исключительное, хотя бы уже потому, что знаменитый первый (Бостонский) симпозиум состоялся около 70 лет назад, в 1910 году, и с тех пор не было ни одной достаточно широкой международной встречи, посвященной бессознательному.

Проведению научной дискуссии на симпозиуме предшествовала большая подготовительная работа, которая длилась 5 лет. В течение этого времени редакционная коллегия получила около 600 научных трудов советских и зарубежных авторов, 200 из которых были опубликованы в виде трехтомной коллективной монографии «Бессознательное: природа, функции, методы исследования», (Тб., Мецниереба, 1978); редакторами этой монографии являются А. С. Прангишвили,

А. Е. Шерозия, Ф. В. Бассин.

Почти все существующие в советской и зарубежной психологии мнения о бессознательном психическом оказались так или иначе представленными в этих трех томах фундаментальной монографии. «Можно с уверенностью сказать, что материалы симпозиума несомненно войдут в золотой фонд советской психологии» [2].

Эмблемой симпозиума было выбрано изображение «Стрельца», взятое из грузинской рукописи 1188 года, изображавшее кентавра — полульва-получеловека. Профессор А. Е. Шерозия, один из редакторов трехтомника, выбравший это изображение в качестве эмблемы симпозиума, так объясняет эмблему: «Стрелец» целится в чудовище, не заложив в лук стрелы. Смысл этой подробности: она указывает на нерасторжимость «светлого» и «темного» в душе человека. Человек не способен убить в себе чудовище, но и оно не в состоянии пожрать человека; смерть одного означала бы конец другого; единственный исход борьбы между этими началами — достойное противостояние, длящееся вечно.

А. Е. Шерозия попросил художника поместить «Стрельца», дове - деного до эмблематической графичности, внутри черного круга, «как бы ограничивающего, — по его словам, — возможности самопознания», но одновременно предлагает вывести переднюю лапу «человека-льва» за пределы круга, как символ шага в неведомое, в тайну, причем, этот шаг еще не осмыслен самим «Стрельцом». Его взгляд направлен назад, к голове дракона. Эмблема была помещена не на лицевой стороне тома, а позади, что, по замыслу А. Е. Шерозия, означает своего рода «точку» после прочитанного, но точку, знаменующую не конец мысли, а погружение в тайну [4]. И эта неразгаданная тайна —«бессознательное».

С 28 сентября 1979 года в Тбилиси начали приезжать гости и участники симпозиума. Из них более 250 специалистов из 17 стран мира, 150 советских и 100 зарубежных. Кроме участников, на симпозиум приехали в качестве научных туристов 40 человек, в основном французские психоаналитики.

На улицах г. Тбилиси появились плакаты с необычным словом «Бессознательное» и эмблемой симпозиума. Такие же плакаты были помещены на стенах нарядно украшенного Дворца шахмат, где 1 октября произошло торжественное открытие симпозиума. Интерес к симпозиуму был настолько велик, что Дворец шахмат не мог вместить всех желающих.

В работе симпозиума приняли участие такие видные зарубежные ученые, как Р. Якобсон, Г. Поллок,. Р. Роджерс, Н. Роллинс (США), Г. Аммон (ФРГ), С. Леклер, Л. Шерток, И. Бресс (Франция), Л. Гарай, Б. Буда (Венгрия), Т. Мейн (Англия), В. Иванов, С. Стоев (Болгария), К. Обуховский (Польша) и многие другие. Из советских ученых участвовали А. С. Прангишвили, А. Е. Шерозия, Ф. В. Бассин, Е. В. Шорохова, П. Я. Гальперин, В. В. Давыдов, Т. В. Гамкрелидзе,

В. М. Квачахия, Д. С. Адрианов, М. М. Кабанов, Д. И. Рамишвили,

В. Г. Норакидзе, А. А. Леонтьев, В. С. Ротенберг, Вяч, Вас. Иванов,

Н. С. Автономова, А. Д. Зурабашвили, Т. Н. Кечхуашвили, В. В. Гри - голава, Ш. А. Надирашвили, В. П. Зинченко и многие другие.

Программа симпозиума предусматривала обсуждение следующих аспектов проблемы бессознательного: 1. Проблема бессознательного в психологической концепции установки; 2. Роль категории бессознательного в системе научных знаний о психике; 3. Формирование научных представлений в рамках современного психоанализа; 4. Современные нейрофизиологические и клинические подходы к проблеме бессознательного; 5. Бессознательное и высшие формы психической деятельности; 6. Проблема научных методов и общей методологии исследования бессознательного; 7. Круглый стол симпозиума: о соотношении сознания и бессознательного.

На симпозиуме выступили представители самых различных направлений в трактовке бессознательного, вплоть до убежденных отрицателей самой идеи существования бессознательного психического: «От полного непризнания до попытки объяснить чуть ли не весь мир с позиции бессознательного — вот границы того поля, на котором, разгорались в Тбилиси научные баталии» [1].

Развернулся научный спор советской науки с широко распространенной на Западе психоаналитической теорией Фрейда. Советские ученые проявили свое критическое отношение к учению Фрейда, отправляясь от позиций философии и психологии диалектического материализма. Грузинская психологическая школа выступила с разъяснением теории установки Д. Н. Узнадзе, о которой у многих зарубежных ученых существуют, как оказалось, во многом превратные представления.

В первый день работы симпозиума на пленарных заседаниях были заслушаны следующие доклады: А. С. Прангишвили (СССР) по первой теме— «Проблема бессознательного в психологической концепции установка». Эта тема явилась одной из центральных тем симпозиума. А. С. Прангишвили подчеркнул, что установка, будучи принципиально неосознаваемой, определяет направленность процессов сознания и деятельности. «Работы школы Узнадзе, имеющей полувековую историю, и множество других наблюдений, обобщений и фактов совершенно ясно показали, что к составляющим экспериментальных закономерностей активности сознания необходимо отнести действия факторов направленности, ориентированности, значимости и т. д., т. е. психологических установок, которые не даны в сознательных переживаниях, но без которых, вместе с тем, не раскрываются закономерности осознаваемой психической деятельности».

Доклад Ф. В. Бассина и А. Ё. Шерозия был посвящен теме «Роль категории бессознательного в системе современных научных знаний о психике». Этот доклад вызвал очень большой интерес. Особое внимание было обращено на теорию психологии установки, на достижения советской психологической школы Д. Н. Узнадзе. Сопоставляя две схемы — западную и советскую — развития представлений о бессознательном, докладчики пришли к заключению, что в этих схемах есть как элементы сходства, так и различия, что «...ни одна из этих схем еще не имеет завершенного характера, поскольку как на Западе, так и в Советском Союзе нет единомыслия ни в отношении признания реальности бессознательного как психологического феномена, ни, еще менее, в отношении того, как феномен бессознательного следует конкретно истолковать».

Здесь же было отмечено, что игнорирование бессознательного, вопреки огромному значению, которое оно имеет как детерминанта поведения и сознания, приводит к грубому искажению образа душевной жизни человека, что мешает психологическим исследованиям, а иногда даже прямо блокирует их. Только при учете закономерностей собственно психологического типа могут быть осуществлены понимание эмоциональной жизни человека и правильная постановка проблемы эмоционального конфликта. Игнорирование неосознаваемой психической деятельности повинно в отставании разработки психологической концепции личности. Трудно преувеличить вред, который оно наносит не только психологии, но и самым разнообразным областям науки. Бессознательное участвует в каждом акте восприятия, в каждом мыслительном процессе, в каждом переживании, в любом поведении, в любой деятельности. Поэтому связанными с разработкой идеи бессознательного оказываются теория интеллектуальною и художественного творчества, педагогика, теория речи, теория общения, гйпноло - гия и современные концепции нормального сна, психосоматическая медицина, теория неврозов, психотерапия и многие другие области наук. Это говорит о необходимости разработки проблемы и междисциплинарного подхода к ней.

Вместе с тем сильной стороной работ советских ученых при анализе проблемы бессознательного является опора этих исследований на философию диалектического материализма, придающая концептуальное единство этим работам. А из этого концептуального единства вытекает и определенная единая стратегия подхода к проблеме бессознательного, выгодно отличающая общий стиль советских исследований неосознаваемой психической деятельности от стиля работ зарубежных ученых.

По теме «Формирование научных представлений в рамках современного психоанализа» были заслушаны доклады: Г. Поллока (США)

— «О современном психоаналитическом подходе к проблеме бессознательного»; Н. С. Автономовой (СССР) — «О сдвигах в концептуальном аппарате философии, обусловленных разработкой идей бессознательного»; С. Леклера (Франция) — «О направлении в психоанализе, созданном Ж. Лаканом; Н. Роллинс (США) — «Об отношении западных исследователей к идеям школы Д. Н. Узнадзе».

Психоаналитическое направление на симпозиуме было широко представлено различными течениями внутри него — от последователей наследия Фрейда, отвергавших необходимость научной проверки психоаналитической концепции (Г. Поллок) и предлагавших ограничиться описью концептуального аппарата Фрейда (С. Леклер), до сторонников значительной реформации фрейдовского учения. С. Леклер, излагая основные положения предлагаемого Ж. Лаканом направления, призывал, как и Р. Мажор, «назад к Фрейду».

Н. Роллинс в своем докладе пыталась сопоставить теорию Д. Н. Узнадзе с теорией и практикой психоанализа, и она продемонстрировала глубокое понимание концепции Узнадзе. «Наибольшее своеобразие советского вклада, по-моему мнению, — писала она на страницах «Литературной газеты», — заключается в мысли, что сознательная и бессознательная активность качественно различны. Западной психологии и психотерапии следовало бы отнестись к этой мысли всерьез. В частности, к тому, что сознательное и бессознательное регулируются и связываются «психологической установкой» [6].

Некоторые представители психоанализа выступили с попыткой реабилитировать фрейдизм путем искусственного «синтеза» его учения с диалектическим материализмом. Л. Альтюссер (Франция) представил Фрейда «материалистом и диалектиком», Т. Ансбахер (США) указывал на «близость подходов» А. Адлера и Д. Н. Узнадзе.

По всем этим докладам была проведена оживленная дискуссия. Против научности такого подхода выступили советские ученые Ф. В. Бассин, В. В. Давыдов, Е. В. Шорохова и др.

На второй день были проведены два секционных заседания.

На первом заседании, посвященном теме: «Современные нейрофизиологические и клинические подходы к проблеме бессознательного» — были заслушаны интересные доклады Г. Аммона (Зап. Берлин) — «О влиянии группы на развитие личности»; Э. А. Костандова (СССР)

— «О результатах электрофизиологических исследований активности бессознательного»; М. М. Кабанова (СССР) — «О постановке проблемы психологических факторов в современной клинической медицине»; Г. Шеврина (США) — «О возможностях экспериментально-физиологического подхода к проблеме бессознательного».

Выступавшие приводили убедительные данные о проявлении бессознательного в сновидениях и в условиях блокирования связей между левым и правым полушариями мозга. Рассказывали о бессознательной психической деятельности в состоянии гипноза, об объективной электрофизиологической регистрации функционирования бессознательного, о проявлении бессознательного в клинике нервных и психических болезней.

На втором заседании по теме «Проблема научных методов и общей методологии исследования бессознательного» были подвергнуты обсуждению проблемы философского и методологического порядка: принципы экспериментального исследования неосознаваемых психологических установок (В. Г. Норакидзе, СССР), вопросы методологии исследования бессознательного (О. К. Тихомиров, СССР), экспериментальные суггестивные психосоматические феномены (Л. Шерток, Франция), теория методов психоанализа (И. Брее, Франция).

На плодотворность марксистского подхода к общей методологии исследования неосознаваемых психических процессов указали Н. С. Автономова (СССР), П. Брюно (Франция) и др.

С большим интересом встретили позицию А. Е. Шерозия о необходимости введения в психологию принципа дополнительности Нильса Бора. С этой позиции сознание и бессознательное должны рассматриваться как невыводимые друг из друга и несводимые друг к другу аспекты «единого психического».

В этот же день был проведен «Круглый стол» по теме «О соотношении сознания и бессознательного психического», на котором были сопоставлены различные существующие подходы к проблеме бессознательного. Обсуждались положительные и отрицательные влияния, оказанные психоанализом на развитие психологии, и разнообразные другие вопросы.

Большой интерес вызвала тема «Бессознательное и высшие формы психической деятельности: язык, творчество, структура личности», которую освещали на протяжение третьего дня симпозиума. Обсуждалась проблема активности бессознательного в языке и восприятии речи. О важности научного анализа явлений бессознательного говорили в своих выступлениях Р. О. Якобсон (США) — «О роли бессознательного в речи»; Д. И. Рамишвили (СССР) — «О проблеме бессознательного как особой формы отражения»; В. Н. Зинченко (СССР)

— «О понимании бессознательного как одного из компонентов активности сознания в его широком смысле». С интересными докладами выступили также Вяч. Вс. Иванов, В. В. Налимов, А. А. Леонтьев (СССР), Г. Гайнрих (Австрия) и др.

О математическо-лингвистическом подходе к проблеме бессознательного говорили П. Б. Шошин, Д. И. Шапиро, М. А. Котик (СССР);

Проблема деятельности бессознательного в процессе художественного творчества и проявления его в структуре художественного произведения, а также в актерском и музыкальном творчестве были освещены в выступлениях П. В. Симонова, Р. Г. Каралашвили, Г. Н. Кеч - хуашвили, Л. И. Слитинской, В. В. Ивашевой (СССР), Ж. Нассифа (Франция) и др.

В четвертый день симпозиума на секционных заседаниях продолжались дискуссии по всем темам симпозиума. Наиболее важными из дискутируемых тем были — «О научности психоанализа»; «Вопрос о природе бессознательного»; «О необходимости изучения роли бессознательного в душевной жизни человека в условиях разных форм деятельности, творчества, болезни» и др. вопросы.

В этот же день состоялся второй внепрограммный «Круглый стол», созванный по желанию зарубежных участников симпозиума по теме: «Методы и техника психоанализа». В ней приняли участие советские и зарубежные ученые: Ф. В. Бассин, А. Е. Шерозия, В. С. Ротенберг, М. К. Мамардашвили, В. В. Мшвениеридзе, В. Г. Норакидзе, М. М. Кабанов, А. А. Леонтьев, А. Г. Асмолов, Е. В. Шорохова, В. В. Налимов (СССР), Л. Гарай, С. Стоев (Болгария), Б. Буда (Венгрия), С. Лек - лер, Л. Шерток, Р. Мармор, Ж. Насиф, С. Казн, Э. Рудинеско (Франция) , Г. Поллок (США), Т. Мейн (Англия) и многие другие.

5 октября на утреннем заседании после доклада А. Е. Шерозия и Ф. В. Бассина «Итоги дискуссии и перспективы дальнейшей разработки проблемы бессознательного» и заключительного слова председателя Оргкомитета академика АН Грузии А. С. Прангишвили симпозиум был закрыт.

Подводя итоги диалога, состоявшегося на симпозиуме, мы приводим выдержку из неопубликованной статьи безвременно ушедшего от нас профессора А. Е. Шерозия: «Обобщая обмен мнений, происходивший на симпозиуме, следует охарактеризовать его как развернутое сопоставление двух основных подходов к проблеме бессознательного, наметившихся на сегодня в мировой литературе: одного психоаналитического, явно доминирующего на Западе, и другого, сформировавшегося у нас в результате научных исследований целостно-личностных проявлений психики человека и всегда в той или иной степени связанного с общей теорией его неосознаваемых психологических установок. Несмотря, однако, на существенное различие этих подходов, между ними обнаружилось и определенное сходство, приведшее к тому, что в ходе дискуссии ряд зарубежных ученых поддержали наши принципиальные положения. В этом мы прежде всего обязаны тепло встреченному участниками симпозиума Роману Якобсону (Гарвардский университет), чье имя вот уже более полувека находится на переднем крае большой науки. Вместе с Р. Якобсоном нас

10. Бессознательное, IV 145

Во многом поддерживали Г. Аммон (Германская Академия Психоанализа), Г. Поллок (Чикагский институт психоанализа), Г. Шеврин (Мичиганский университет), Н. Роллинс (Бостонский университет)*. Р. Роджерс (Калифорнийский университет), С. Крипнер (Сан-Фран- цискский университет),, В. Заварин (Станфордский университет), Т. Мейн (Лондонский университет), Е. Казн (Марсельский университет), И. Брее (Парижский университет), Л. Гарай (Академия наук Венгрии), М. Кофта (Варшавский университет),. С. Стоев (Академия наук Болгарии), А. Каценштейн (Лейпцигский университет), Б. Буда (Будапештский университет) и др.

Все эти исследователи, охотно поддержали нас в ходе работы симпозиума, отмечали «исключительно блапоприятную перспективу, создаваемую опубликованной нами трехтомной коллективной монографией, для дальнейшего углубления научных исследований проблемы бессознательного... Это лишний раз подтверждает реальную возможность широкого международного сотрудничества ученых в разработке сложной проблемы бессознательного...».

Недостатки состоявшегося диалога?

«Их было немало. Довольно напряженным оказался происходивший на нем обмен мнений, причем ни одно из участвующих в нем направлений и научных школ не смогло Проявить всех своих возможностей и в полной мере воспользоваться представленной нами программой. Но это не главное. Важнее первые шаги по исследованию междисциплинарных аспектов проблемы бессознательного, предпринятке - совместно, ибо сделать их было гораздо труднее, чем наверстать упущенное» |7].

Симпозиум получил широкий резонанс как в нашей стране,, так и за рубежом. Несколько лет после симпозиума на страницах крупнейших газет и журналов мира не прекращались отклики и обсуждения. Было получено много писем по поводу симпозиума из разных городов мира^

«Вернувшись домой, спешу поблагодарить Вас за полученное мною и женой приглашение... Мы хотели бы особо подчеркнуть всесторонне продуманную и согласованную деятельность Организационного комитета... Отныне грузинская психологическая школа с ее замечательной теорией установки прочно и не спеша вошла в международный и идейный оборот». Такое письмо прислал профессор Гарвардского университета Р. Якобсон президенту АН Грузинской ССР, академику Е. Харадзе. Дополнительно к этому письму он сделал и такое заявление: «Замечательный международный успех симпозиума обеспечил «теории установки» и всей советской науке прочное, неотъемлемое место в мировой науке. Лично для меня этот симпозиум навсегда останется глубоким, незабываемым переживанием» [8].

«Очень хочу участвовать в подготовке второго такого симпозиума в СССР и предлагаю свою посильную помощь в публикации томов, связанных с первым симпозиумом» — Г. Поллок, профессор Чикагского института психоанализа [8].

«Последствия симпозиума проявятся в ближайшее время в виде возможности совместной взаимно коррегирующей работы. Школа Дмитрия Узнадзе должна непременно сыграть свою положительную роль, влияя на западный психоанализ, а тот, в свою очередь, мог бы помочь фактами, накопившимися за десятилетия» — Г. Аммон, президент Немецкой Академии психоанализа [8]1

Широкое обсуждение научных результатов Тбилисского симпозиума проходило на организационном одной из его участниц — Р. Роджерс совещании в Сан-Франциско в 1980 г. В этом же году итоги симпозиума обсуждались на международном симпозиуме Германской академии психоанализа в Мюнхене. Итоги симпозиума в Тбилиси были широко представлены также на XIII съезде американской психиатрической ассоциации в Нью-Орлеане в 1981 году.

Признание значения этого симпозиума выразилось и в том, что один из ведущих его организаторов проф. А. Е. Шерозия был избран членом Германской Академии психоанализа (Западный Берлин). Советские ученые Ф. В: Бассин, А. Е. Шерозия, В. С. Ротенберг вошли в редакцию Интернационального журнала «Динамическая психиатрия», издаваемого этой Академией.

THE INTERNATIONAL SYMPOSIUM ON THE PROBLEM OF THE UNCONSCIOUS, TBILISI, 1979

N. V. BAKHTADZE-SHEROZIA Tbilisi State University SUMMARY

The Tbilisi International Symposium was addressed by representatives of highly differing trends in the interpretation of the unconscious. The Symposium should be characterized as an extensive confrontation of the two basic approaches to the problem of the unconscious that had taken shape in modern world literature: (a) Psychoanalytic, dominant in the West and including the teaching of S. Freud and all present-day psychoanalytic trends (the scientific schools of G. Klein, G. Ammon, J. Lacan) and (b) Soviet, taking shape as the result of a study of the integral-personality manifestations of the human mind; the latter [approach was invariably related—to a greater or lesser extent—to the general theory of man’s unconscious psychological sets. D. N. Uznadze’s theory of unconscious psychological set was chosen by the organizers of the Symposium as the initial; position of approach to the problem. However, Uznadze’s classical model: set — consciousness was reconstructed through its qualitatively new modification: set—consciousness— the unconscious, as proposed by A. E. Sherozia. According to Uznadze’s classical model (set—consciousness), set is assumed to be not only the unconscious proper but also the only possible form and mode of exis - stence of the unconscious. According to the model suggested by Sherozia, set is not identical with the concept of “ the unconscious”, but is one of the forms of manifestation of unconscious mental activity. The unconscious in itself is not uniform and — apart from set — it involves irrational “personal meanings” (the “unconscious” in the traditional understanding). This change of the methodological structure of the theory of unconscious psychological set permitted a critical approach to the scientific psychoanalytic orientations proper as well as to the scientific orientations of the theory of set, and instead of viewing these two lines of research as mutually exclusive to get down to their generalized consideration on an essentially new basis corresponding to Sherozia’s theory of consciouseness and the unconscious mind.

In the scientific debate Soviet scientists and scholars set forth their attitude to Freud’s classical heritage from the standpoint of dialectical mater-

147

Rialism: Soviet science considers that Freud introduced categories into the theory of the unconscious that have a positive significance for the science of the mind, viz., those of repression, psychological defence, the symbol-forming acitivity of dreamlike altered consciousness, and so on. These concepts enabled the unravelling of major specificities of man’s mental life, and to build entirely new views on their nature. At the same time Soviet science rejects Freud’s idealistic attempts to render his conception universal by extending it to the area of social relations.

Notwithstanding the essential difference in the approach to the problem of the unconscious between the Psycholoanalytic trend and Soviet science, in the course of the discussion a number of major Western researchers supported our principled propositions. They noted also that the publication of the three-volume monograph „The Unconscious: nature, function and methods of study“ (Tbilisi, 1978) created exceptionally favourable prospects for a further in-depth study of the problem of the unconscious.

The Tbilisi International Symposium mapped out a qualitatively new stage in the study of unconscious mental activity—that of interdisciplinary research.

ЛИТЕРАТУРА

1. БАССИН Ф. В., В вестибюле осознания, «Знание — сила», 1982, №10.

2. ГРИГОЛАВА В. В., Бессознательное и установка. Статья для IV тома монографии «Бес

Сознательное».

3. ДОБРОВИЧ А. Б., Дорога начинается в Тбилиси, „Знание — сила“» 1977, 12,

4. ДОБРОВИЧ А. Б., «Декоративное искусство», 1980, 4.

5. ДОБРОВИЧ А. Б., «Общественные науки», 1980, 3. * б* РОЛЛИНС Н., «Литературная газета», 30 ноября 1977 г.

7. ШЕРОЗИЯ А. Е., Психика. Сознание. Бессознательное, Тб., Мецниереба, 1981.

8. Журнал «Техника молодежи», 1980, 3.