ПОНИМАНИЕ «БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО» В. КРЕЧМЕРОМ

Н. П. РАПОХИН

ВНИИ комплексных проблем АН СССР, Москва

Анализ современного состояния теории неосознаваемых форм психической деятельности на Западе показывает, что психологические проблемы, бывшие ранее объектом изучения исключительно в рамках психоанализа, привлекают внимание многих и непсихоаналитически ориентированных исследователей. Среди них встречается немало ученых, которые не приемлют исходные идеи фрейдизма, подвергают их резкой критике. Одним из таких серьезных западных исследователей проблемы бессознательного является В. Кречмер1.

Важное место в концепции бессознательного В. Кречмера занимает критика психоаналитических взглядов на эту проблему. Критический анализ фрейдистской трактовки бессознательного он начинает с рассмотрения представлений о соотношении сознания и «бессознательного» в историческом плане. Для этого им в истории философии выделяются две характерные линии анализа психических явлений: рационалистическая философия и романтическое мышление.

В эпоху рационалистической философии (Кант, Гербарт, Вундт), когда главным содержанием сознания считались представления, ставился вопрос о том, что детерминирует их появление, течение и исчезновение. Откуда появляются представления, когда мы вспоминаем что - то, куда они исчезают, когда мы забываем это? При каких обстоятельствах они становятся недоступны даже для активного поиска, а когда незванно врываются в сознание? Ответы на подобные вопросы предполагали существование неосознаваемых явлений. Но поскольку психика понималась как расчлененная на отдельные элементы, не было необходимости в «бессознательном» как интегральном образовании.

Предметом исследования романтической школы (Шлегель, Шеллинг) становятся комплексные субъективные явления сознания: чувства, интуиция, фантазия, эстетические и нравственные переживания, религиозные идеи, сновидения и т. п. Для раскрытия сущности этих явлений требовались большая свобода и гибкость мысли, учет наряду с ясно очерченным размытого и нечеткого, наряду с жестко фиксированным формирующегося, т. е. границы сознания расплывались. В. Кречмер считает, что «романтикой, понимавшей душевное как нечто текущее и непостоянное, были заложены предпосылки для интегральной психологии более позднего времени. Одновременно с целостным пониманием психики, охватывающим всего субъекта, возникло требование считаться с тем, что находится за-кулисами сознания, от чего оно зависит и что поставляет ему материал...» [4].

1Вольфганг Кречмер (род. в 1918 г.), видный западногерманский психиатр и психотерапевт, автор ряда работ по теоретическим проблемам клинической психиатрии и психологии.

9. подпись: 129Бессознательное, IV

Бессознательное определялось как двойственное явление, которое^ с одной стороны, по строению и функциям аналогично сознанию, а с другой — его полярная противоположность. Оно компенсирует процессы сознания, дополняет их, а иногда творчески обогащает. Для В. Кречмера важно, что здесь «подчеркивается целостность психики, имеющей и светлые и теневые стороны, как, например, сон и бодрствование, которые только при определенных экстремальных обстоятельствах вступают в резкое противоречие друг с другом» [4].

Фрейд не воспринял идеи романтического направления, а возвратился к анализу отдельных представлений и аффектов. Исходя из психопатологии, он пришел к выводу об абсолютном противоречии между сознательными намерениями и неосознаваемыми влечениями. Душевная жизнь сужается им до биологических потребностей и агрессивных импульсов. «Проблема бессознательного также чрезмерно редуцируется, потому что, по представлению психоаналитиков, бессознательное функционирует лишь как резервная станция для неприемлемых пищевых, сексуальных и агрессивных желаний. Механизм взаимодействия между «сознанием» и «бессознательным» исследуется только с точки зрения отрицания или принятия деликатных примитивных импульсов, чувства вины или страха перед наказанием. Другие биологические или психологические отношения упускаются из виду... В психологии Фрейда «бессознательное» представляет собой лишь подобие примитивной сознательной душевной жизни с противоположными ценностными знаками. Здесь не существует ничего высокоценного. «Бессознательное» не имеет никакой продуктивной биотической или специфически человеческой функции. Игнорируется проблема воли. Теоретически фрейдизм таким образом мало что дает» [4].

В. Кречмер отмечает непоследовательность психоанализа в двух важных направлениях, сулящих прогресс теории «бессознательного». Во-первых, психоанализ не встал на путь экспериментальной разработки механизмов формирования представлений и построения движений, хотя теоретически на него ссылался. Во-вторых, неизбежно рассматривая в духе романтического подхода значения, смысловой опыт и ценности субъекта, психоанализ отрицает их, втискивает их проявления в неадекватную логическую схему механистического мышления. Указанная непоследовательность обрекает психоанализ теоретически и практически на провал.

Более плодотворный подход к исследованию проблемы бессознательного представлен, по мнению В. Кречмера, в работах Э. Кречмера и А. Адлера. Ими была воспринята и развита идея продуктивной, целостности осознаваемой и неосознаваемой жизнедеятельности. За этой идеей стоит романтическое понимание полярности строения организма, которая отражается и в структуре психики. В результате систематического наблюдения над истериками Э. Кречмер пришел к. выводу, что.«бессознательное» — это «негативная величина». Неосознаваемыми он называл все процессы, степень актуальной или ретроспективной осознанности которых находится в обратном отношении к произвольному воздействию на поведение. Проведенные им исследования истерических судорог и параличей выявили, например, резкое противоречие между осознанным намерением пациента нормально передвигаться и лишь косвенно предполагаемым «желанием» быть парализованным или двигаться ненормально. Сознательная воля оказывалась позитивно направленной, жизненно устремленной, а «бессознательное» — изолирующей, ограничивающей субъекта тенденцией. Ее влияние на поведение увеличивается по мере усиления эмоций, особенно страха.

«Примечательно, что Э. Кречмер никогда не говорит обобщенно о «бессознательном», а говорит только о психических процессах и влечениях, о чувствах и мотивах и т. п., которые более или менее осознаны. Э. Кречмер предполагает целостность организма или личности и считает, подобно Адлеру, что основную тенденцию индивида по отношению к жизни, несмотря на амбивалентные чувства и разнонаправленные установки, можно определить по внешним, наблюдаемым проявлениям. Противоречие между сознательно познанным, желаемым и вытесненным в «бессознательное», каким бы резким оно ни казалось в определенные моменты, — все же относительно и является тем не менее выражением одного и того же субъекта. Таким образом, психическую жизнь можно' понять и описать, не прибегая к категории «бессознательного...» [5]. Суть взгляда Э. Кречмера на «бессознательное» состоит в том, что «бессознательное» не образует как таковое нечто определимое, а представляет собой косвенно выводимые из феноменов поведения и сознания формальные детерминанты движений и психических процессов, а также содержательной стороны воспоминаний.

Исходным тезисом собственной трактовки В. Кречмером проблемы бессознательного является признание им исключительной, важности той роли, которую играет в жизни человека неосознаваемая психическая деятельность. Говоря о месте и значении неосознаваемого, В. Кречмер отмечает, что все человеческое, в том числе и психическая жизнь субъекта, базируется на неосознаваемости, вернее, на том, что постоянно происходит колебание между возникновением и исчезновением неосознаваемого. То, что осознается в данный момент, не было содержанием сознания в прошлом и вскоре вновь станет неосознаваемым. То, что еще не осознано, или то, что уже стало неосознанным, находится в потенции, или готовности и может намеренно или спонтанно (ненамеренно) актуализироваться в сознании.

Для понимания поведения и деятельности субъекта важно учитывать то, что имеются различные ступени осознания им происходящего, вплоть до неосознаваемого поведения. Фактически субъект в процессе жизнедеятельности постоянно «отрицает» сознание, т. е. осознаваемое непрерывно переходит в «бессознательное». Таким образом, «бессознательное» и предшествует сознанию и «следует за ним». В связи с этим вслед за Шеллингом и Э. фон Гартманом, согласно В. Кречмеру, «бессознательное» можно принять за основу действительности. Но при этом, правда, нужно иметь в виду, что речь идет о метафизическом, а не о психологическом аспекте проблемы, поскольку психология исходит из наблюдения за поведенческими феноменами.

Далее В. Кречмер обосновывает представление б «бессознательном» как о негативном понятии, которое по определению необъекти - вируемо. С его точки зрения, можно лишь условно признать, что на «бессознательное» распространяются те же законы, что и на сознание, и что «бессознательное» функционирует аналогично сознанию с той только разницей, что оно незримо. Попытки психотерапевтов гипостазировать «бессознательное», т. е. приравнять его к телесному аппарату или скрытой личностной силе, неправомерны.

«Бессознательное» выступает перед исследователем через его проявления, т. е. через поведенческие феномены. Их можно констатировать объективно у другого человека (движение, речь), или он сам обнаруживает их у себя и сообщает об этом. Исследовать можно только объективные и субъективные феномены. «Бессознательная» же сфера человека с научной точки зрения является лишь абстракцией, построенной на базе феноменов, теоретическим принципом их объяснения, интерпретации. «Когда мы остаемся в пределах сознания, тогда всякий способ исследования оправдан и результаты исследования можно интерпретировать. Но как только мы гипостазируем «бессознательное», то на каждом шагу наталкиваемся на противоречие» [4].

В. Кречмер выступает против признания существования «бессознательной сферы», где, по мнению психоаналитиков, располагаются «бессознательные тенденции» и «представления» и из которой они выходят наружу. Однако бессознательное, как впрочем и психика в целом, не пространство, а абстрактный принцип. О психических явлениях нельзя сказать поэтому, «откуда» они и «куда».

Когда говорят о «бессознательном», то имеют в виду различного рода психологические принципы, с помощью которых объясняются спонтанные психические процессы, интерпретируются физиологические и элементарные психические автоматизмы, в соответствии с принципами происходит формирование способностей, принципам подчиняются стремление к наслаждению и избегание неудовольствий (в особенности страха и вины), стремление к самоутверждению и общению, к жизненной полноте и познанию смысла. Подобное многообразие функций «бессознательного» указывает, по мнению В. Кречмера, на то, что слово «бессознательное» заменяет по существу слово «душа». Ведь понятие «душа» как раз и охватывает бессознательные принципы, в соответствии с которыми возникают и исчезают осознаваемые спонтанные явления. Душу невозможно зафиксировать, ее можно познать либо при помощи логической абстракции, либо почувствовать и раскрыть ее содержание мифически-поэтическим способом.

Все, что относят к «бессознательному», сводится, как правило, к врожденным или приобретенным в течение жизни установкам, возможностям субъекта, в рамках которых протекают спонтанные психические процессы (чувства, представления, движения). Интегральным выражением системы подобных установок являются понятия характера и темперамента.

Таким образом, «бессознательное» выступает для В. Кречмера в качестве объяснительного принципа всех субъективных явлений, оно по сути дела сближается им с понятием «души». Психоанализ, по его мнению, сильно сужает «бессознательное». Понятная для врача, но не состоятельная научно, ошибочная посылка Фрейда состоит в том, что он с принципами наблюдаемых феноменов (например, сновидения, невротические симптомы) обращался так, будто они сами являются воспринимаемыми феноменами. Поэтому он был вынужден вместо корректного понятия «неосознанное» использовать понятие «бессознательное».

Определяя «бессознательное» лишь как теоретический принцип, В. Кречмер, впрочем, полагает, что и сознание так же полно тайны, как и «бессознательное». Можно лишь описывать содержание сознания, контролировать происходящую в нем работу, но само оно, будучи понятийной абстракцией, не может быть непосредственно воспринято. С учетом этой гносеологической ситуации позволительно, по мнению В. Кречмера, а исходя из практических соображений, и целесообразно, говорить о сознании и «бессознательном».

При этом В. Кречмер отмечает, что категория «бессознательного» как корректная форма выражения разнообразных готовностей субъекта к деятельности уместна лишь в принципиальной философской дискуссии.

В общеупотребительной речи в интересах научной ясности целесообразно было бы отказаться от выражения «бессознательное» и говорить только о неосознанных явлениях, темах, тенденциях и значениях. Принципиально важно, говорит ли, например, врач: «бессознательное блокирует процесс ходьбы больного», или он говорит: «больной, сам не зная об этом, не желает ходить».

В. Кречмер считает, что нет «никакой психологии бессознательного», которая отличалась бы от «психологии сознания», также нет и «глубинной» психологии, которая должна бы быть дополнением «поверхностной» психологии. Имеется только одна психология, исследующая различные содержательные области психики, например, спонтанное и произвольное, потребности и моральное поведение, восприятие и мышление, обучение и мировоззрение» Г5]. Объект исследования психологии представляет собой осознанные исходные феномены и неосознаваемые, косвенно из них выводимые принципы.

Вне сознания существуют лишь внутренние процессы организма и наши внешние Движения, которые в большинстве случаев нам неясны или неосознаваемы. «Помимо сознания, мы не находим ничего психического, уо есть ни пространства, ни содержания, ни процессов, в буквальном смысле слова ничего... Тенденция, которую я не осознаю, не существует, точно также не существует и представление, которое выпало у меня из сознания. Если кто-то, например, ведет себя по отношению к определенному лицу отчужденно, сам того не замечая, то я фиксирую у него лишь поведение, которое интерпретирую как враждебное, но не тенденцию. Последняя познается тогда, когда она осознается субъектом» [5].

Кречмер отмечает, что во всех попытках доказать реальность «бессознательного» речь, по существу, идет не о том, осознанно или неосознанно что-либо, а о том, намеренно ли возникает осознанное или оно появляется спонтанно, а также о том, как структурировано осознанное. Различие между намеренными и спонтанными психическими явлениями состоит в том, что намеренные (произвольные) акты в мышлении и действиях последовательно и систематично направлены на достижение цели, спонтанные же процессы целостно и симультан - но, непосредственно раскрывают существо происходящего.

Далее он высказывает очень важное положение. «Существенно не то, что имеется «бессознательное» со своим особым содержанием, а то, что нечто может появиться в сознании, может стать осознанным..., что имеются закономерные готовности, согласно которым у определенного индивида, группы людей или даже у всего человечества при определенных условиях в сознании актуализируются тенденции, представления и мысли. Исследование этого процесса дало бы намного больше, чем узкая перспектива психоанализа. В повседневной жизни и в психотерапии не играет роли осознана или нет субъектом его проблема, важно то, справляется ли он и как с теми или иными задачами своей жизнедеятельности» [5].

Через понятие намеренных и спонтанных психических процессов

В. Кречмер вводит в рассмотрение проблемы «бессознательного» важнейшую категорию — категорию субъекта.

Намеренно субъект припоминает нечто, рассуждает, принимает решения, относится к самому себе и к другим. Спонтанно (ненамеренно) у него всплывают воспоминания, возникают фантастические образы во сне и наяву, появляются идеи, переживания, чувства, формируются настроения. При намерениях у субъекта возникает ощущение, что он сам вызвал их. При спонтанных процессах, которые особенно характерны для сна и невротических симптомов, ему кажется, что нечто образовалось само собой.

Спонтанные психические процессы вовлечены в мышление и устремления субъекта. Они выплывают из потока жизни, несут на себе печать прошлого и обращены в будущее. Их можно интерпретировать, т. е. приводить в смысловое соответствие с историей жизни. Однако, замечает Кречмер, интерпретируется при этом не «бессознательное», а осознанное. Найденные значения и смысловые перспективы не находятся в «бессознательном» в готовом виде и не представляют собой никаких твердых «фактов», на которые можно было бы опереться. Они рождаются в процессе познания. Причем, не существует правильного или неправильного толкования, оно может только казаться имеющим смысл или бессмысленным.

Свойственные субъекту намеренные и ненамеренные психические процессы не являются полностью независимыми друг от друга. Они пересекаются между собой и регулируются субъектом. Субъект предстает перед нами как целостность, как центральный момент (точка схождения) потенциальных переживаний и произвольных актов. Насколько этот момент осознан в «Я», настолько субъект намеренно управляет собой. В связи с этим поведение субъекта характеризуется различными степенями осознанности. Намерения субъекта •«по определению осознаны, его фантазии осознаны, но не намеренны, его действия отчасти намеренны и осознанны, отчасти ненамеренны и неосо - знаны. Знание и значение, воля и процесс связаны друг с другом в единстве субъекта и дополняют друг друга. Теория познания без теории воли не может образовать психологии или даже теории неврозов. Таким образом, противоречие между осознанностью и неосознанностью, между намерением и спонтанностью становится относительным»

Г5].

Такие спонтанные психические процессы, как сновидения, ошибочные действия и др., а также жизненные цели и планы часто неверно называют «бессознательными». На самом же деле они зависят от сознания, поскольку предполагают и реализуют эмоциональный и практический опыт субъекта. Сознательное существование субъекта намного важнее протекающих в нем бессознательных физиологических процессов,'еще не актуализированного опыта и пока еще не раскрытых психологических связей. Бессознательная жизнь лишена индивидуально-личностной основы, она внеисторична. Поэтому все должно проходить через сознание и исходить из него.

Отдавая полный приоритет сознанию в его соотношении с «бессознательным», Кречмер, тем не менее, показывает ограниченность сознания. Сознание относительно и нестабильно, оно выходит из «бессознательного» и конструрируется им, проходя при этом различные степени отчетливости. Поэтому оно не может быть положено в основу психологии и в основу учения о воле. Сознание образует лишь предпосылку духовных противоречий, но не оказывает никакого влияния на психические установки. Это значит, что на шкале «сознание—бессознательное» не отражены такие основные формы отношений субъекта к миру, как, например, его эгоцентрические или альтруистические установки. Упущение Фрейдом из виду этих отношений привело психоаналитиков к роковому заблуждению, состоящему в том, что незнание или знание конфликта определяет судьбу индивида. На самом деле решающее значение для жизни человека имеет не степень осознанности конфликта, а его отношение к себе самому и к миру.

Субъект лишь отчасти отражается в сознании, в целом же он бессознателен. Ему не требуется постоянное и совершенное сознание, так как незнание не может приостановить процесс жизни. «Если мы будем исходить из представления о бессознательном субъекте, осознающем лишь избранные аспекты действительности, то мы не впадем в искушение признавать существование «мест», из которых приходят психические явления, или «фактов», с помощью которых можно было бы объяснить эти явления. Потому что, хочу ли я думать и действовать по собственному намерению, или что-либо возникает во мне само собой, я должен признать, что и то и другое я вызвал сам, и мне не надо искать причину или оправдание этим явлениям ни в теле, ни в демоне «бессознательного». Ни нервные процессы, ни презумптивная бессознательная психика не объясняют исходного феномена, что я наделенный волей и переживаниями субъект, что я ^действую, что у меня есть фантазия. Только когда ставится под сомнение целостность существования субъекта — что постоянно находится под угрозой, — возникают предпосылки для исследования отдельных причинных связей на телесном и психическом уровнях» [6].

Поскольку субъект неделим, не существует психологии, которая занималась бы только сознанием, точно также не может быть и «глубинной» психологии, исследующей неосознаваемые процессы. Подлинная психология должна быть связана и с сознанием и с неосознанием, для нее должна быть существенна лишь смена сознания и неосознаваемого.

Таким образом, заключает Кречмер, без слова «бессознательное» можно было бы обойтись. Оно необходимо только для того, чтобы с его помощью обозначить осознанное со знаком минус и то, что определяет всю возникающую вне сознания спонтанную телесную и психическую активность. Но даже и это не всегда удается сделать. Поэтому лучше говорить о субъекте, который либо намеренно, либо произвольно, соответственно в большей или меньшей степени, формирует установки, определяющие его поведение.

Всеобщее негативное понятие «бессознательного», особенно когда оно гипостазируется, порождает путаницу, приводит к непониманию и заблуждениям. «Нам не' нужно «бессознательное» ни как метафизический заменитель, ни как стыдливая гипотеза, появляющаяся там, где бессильно естественно-научное объяснение. Чем строже и последовательной мы придерживаемся почвы феноменов и чем меньше конструируем спекуляций, тем четче раскрывается человеческое своеобразие. Разделение на «сознание-бессознательное» недостаточно для психологического анализа, потому что оно ничего не дает, кроме того только, что нечто осознано или неосознано. К несчастью, Фрейду удалось убедить многих в том, что динамика приспособления к жизни и возникновения болезни является, главным образом, проблемой осознанности, и это до сих пбр оказывает одностороннее влияние на дискуссию. Однако, если не избегать стремления к познанию и не игнорировать его результатов, то следует признать, что преимущественное значение для психологии имеет исследование структуры личности и направленности человека как субъекта, о чем постоянно говорили-

Э. Кречмер и А. Адлер» [6].

Даже беглый анализ взглядов В. Кречмера показывает, что тони представляют собой оригинальное* исследование рассматривеамой проблемы, самостоятельную концепцию бессознательного. •

Эта концепция обрисовывается как весьма важное направление мысли, связанное с методологическим анализом проблемы в целом. Во многих отношениях она характеризуется адекватностью основных положений диалектико-материалистическому пониманию психического. Концепция В. Кречмера важна для нас тем, что, с одной стороны, она представляет собой последовательную критику кардинальных идей психоанализа по проблеме бессознательного, а с другой — тем, что образующие ее идеи созвучны взглядам на проблему, характерным для советской науки (философии, психологии, медицины и Др.). Кратко остановимся на некоторых из них.

Особенно характерным для В. Кречмера является то, что во многих отношениях развиваемые им идеи близки концепции Д. Н. Узнадзе. В. Кречмер отводит центральное место в понимании соотношения


Сознания и бессознтельного целостному и неделимому субъекту. Именно субъект, считает он, а не таинственная сфера «бессознательного», как в психоанализе, ответственен за совершаемые действия и поступки, в какой бы форме они не реализовывались. Здесь уместно вспомнить известное положение Узнадзе о том, что «в активные отношения с действительностью вступает непосредственно сам субъект, но не отдельные акты его психической деятельности, и, если принять в качестве исходного положения этот несомненный факт, тогда бесспорно, что психология, как наука, должна исходить не из понятия отдельных психических процессов, а из понятия самого субъекта,, как целого, который, вступая во взаимоотношения с действительностью, становится принужденным прибегать к помощи отдельных психических процессов. Конечно, первичным в данном случае является сам субъект, а его психическая активность представляет собой нечто производное» [3, 166].

Близость концепции В. Кречмера к трактовке бессознательного Д. Н. Узнадзе и представителями его школы состоит в том, что он раскрывает бессознательное, главным образом, через категорию латентных детерминант поведения, функциональных готовностей субъекта к осуществлению определенной деятельности. В. Кречмер прямо указывает на то, что в понятии бессознательного обобщены все функциональные готовности человека в широком смысле этого слова. По* его мнению, в такое понимание бессознательного вписывается и теория установки Д. Н. Узнадзе.

B. Кречмер совершенно правильно подмечает и точно описывает слабости и недостатки, присущие традиционному психоанализу и приведшие его к кризису. Заслуживает серьезного внимания критика им - психоанализа за игнорирование экспериментального подхода к исследованию психической жизни человека. Весьма продуктивным представляется стремление В. Кречмера сделать объектом научного исследования, в отличие от психоанализа, не бессознательное как некое глобальное образование, отделенное от сознания, а неосознаваемые проявления психической деятельности.

C. Л. .Рубинштейн отмечал, что сознание и бессознательное не являются двумя внешними по отношению друг к другу сферами. «Не существует у человека, обладающего сознанием, совершенно внеположных сознанию психических переживаний: если они полностью вне - сознания, то это физиологические, а не психические процессы. Но лишь как об идеальном пределе можно говорить о такой полной сознательности, в которой не было бы ничего неосознанного» [Цит. по»

2, 431.

Близки критическим взглядам советских ученых на психоанализ замечания В. Кречмера о неправомерности психоаналитиков представлять бессознательное как сферу, как пространство, к которому применимы векторные ориентации, позволяющие ставить вопросы типа «откуда» и «куда»; о неправомерности деления психологии на глубинную и «поверхностную», на психологию сознания и психологию бессознательного.

Следствием подобной критики является сформулированное В. Кречмером положение о том, что бессознательное — это отрицательная величина по отношению к сознанию, представляющая собой не гипостазированный феномен, а конструкт, косвенно выводимый из наблюдаемых проявлений поведения, что бессознательное — это по- существу только теоретический принцип, используемый для толкования психических явлений.

Особо следует отметить критику им центрального для психоанализа положения о том, что осознание пациентом проблем и конфлик - 136

Тов, породивших болезненное состояние, приводит его к выздоровлению. По мнению В. Кречмера, осознание проблемы не приводит само по себе к избавлению от болезни. Главную роль в излечении играет активное отношение больного к стоящим перед ним жизненным задачам, его желание решать эти задачи.

В дополнение к этой мысли хотелось бы упомянуть положение, выдвигаемое советскими критиками психоанализа, заключающееся в том, что на выздоровление больного огромное влияние оказывает и такой фактор, как социально-психологические характеристики психотерапевтического процесса, в частности, особенности общения, складывающиеся эмоциональные отношения между врачом и больным. Поддерживая позицию JI. Шертока о несомненной близости методик психоанализа и гипноза, Ф. В. Бассин приходит к выводу о том, что «весь почти вековой путь психоанализа может завершиться идеей... что главная сила психотерапевта в... человечном отношении к больному, в его желании исцелять, в «сердечности» связей, которые возникают между ним и больным. При наличии этой аффективной тональности осуществится и лечебный эффект... относительно независимо от того, какая методика, какая техника будет применена терапевтом. А не будет этой тональности, не произойдет и исцеления, сколь бы глубоким ни было теоретическое осмысление врачом сложных законов психической жизни человека...» [1, 24].

Признавая вклад В. Кречмера в разработку теории бессознательного, необходимо отметить некоторую его непоследовательность во взглядах на роль и значение бессознательного психического. Указанная непоследовательность проявляется в том, что, с одной стороны, В. Кречмер высказывает мнение, что во многих отношениях бессознательное (или неосознаваемое) является важнейшим компонентом психики, без которого невозможно представить себе жизнь как отдельного субъекта, так и человеческого общества в целом. С другой — пытается отрицать реальность бессознательного, обосновывает ненужность этого термина для конкретно-научного знания. С последним вряд ли можно согласиться.

Что касается реальности бессознательного психического, то, как показывают материалы Тбилисского международного симпозиума, имеется множество доказательств существования неосознаваемой психической активности. Неосознаваемые формы психической деятельности неизменно включены в структуру человеческого поведения. И этот факт находит многократное подтверждение в экспериментальных исследованиях, проведенных как в условиях клиники под гипнозом,, так и в условиях ясного сознания у психически здоровых испытуемых. Показана особая роль неосознаваемых психических явлений в регуляции поведения в экстремальных условиях, в актах творческого процесса. В психологической школе Д. Н. Узнадзе ведутся интенсивные экспериментальные исследования неосознаваемых психологических установок, влияние которых на поведение человека проявляется как в относительно элементарных психомоторных реакциях, так и в поступках, имеющих широкое социальное, морально-этическое содержание.

Представляется также, что в своих в целом справедливых критических оценках психоанализа В. Кречмер проявляет все же некоторую односторонность. Он подходит к психоанализу не как к целостной концепции бессознательного, упуская из виду некоторые полезные для современной науки положения. Нельзя согласиться, в частности, с era утверждением о том, что теоретически психоанализ малопродуктивен.

Несомненной заслугой психоанализа является именно обращение им внимания на незримые детерминанты поведения человека, открытие «бессознательного» как реального психологического феномена, принимающего участие в регуляции практически всех проявлений активности субъекта. Оказалось, что без учета этого феномена невозможно по-настоящему раскрыть внутренний мир личности. Дальнейшие теог ретические исследования (Ф. В. Бассин) показали, что сущностью «бессознательного» являются объективно действующие собственно психологические закономерности, управляющие поведением как индивида, так и социальных общностей. Фрейд был первым, кто прозорливо описал проявление этих законов, в частности, в виде механизмов т. н. психологической защиты (вытеснение, сублимация, проекция, рационализация, регрессия и т. п.).

Весьма продуктивно для углубления понимания нами психической жизни разработанное психоанализом представление о неосознаваемом стремлении к символизации субъектом своих эмоциональных переживаний. Опираясь на представление о символизации, можно более полно раскрыть механизмы формирования моральных установок личности, интерпретировать сложные эмоциональные отношения между людьми, вскрыть мотивы их деятельности, разработать наиболее эффективные способы оказания воздействия на личность и т. п.

Исследование психологических законов, определяющих отношение субъекта к миру, должно учитывать вопрос о том, одинаковы ли эти законы, когда они действуют на осознаваемом уровне или на неосознаваемом.

Выглядит несколько односторонней попытка В. Кречмера трактовать «бессознательное» исключительно как теоретический принцип, требуемый для объяснения и интерпретации психических явлений и фактов поведения. Подход к «бессознательному» с позиций материалистической диалектики предполагает рассмотрение его и как реального феномена человеческой психики и как теоретического конструкта, абстрактного объяснительного принципа.

В самом деле, обращение к категории «бессознательного» в науках, изучающих поведение, происходит, как правило, в двух случаях. Во-первых, когда необходимо описать совершенно реальные, но происходящие, тем не менее, без активного участия сознания акты восприятия, памяти, мышления, сферы чувств, эмоций, мотивации и т. п. Во - вторых, когда требуется увидеть за непосредственным миром психических явлений их детерминанты, более общие законы, которым подчиняются эти явления, регулируюп*ие поведение, т. е. в том случае, когда речь идет о толковании поведения, о поиске связи актуального поведения с объективными законами, им управляющими. В первом случае «бессознательное» выступает перед исследователем как феномен психической активности, во-втором, как объяснительный принцип. По-видимому, одно невозможно отделить от другого. Кстати говоря, аналогичный статус среди психологических категорий имеют категории сознания, деятельности и личности (А. Н. Леонтьев).

Таким образом, гносеологическая роль категории «бессознательного» состоит в том, что, опираясь на нее, удается ближе подойти, глубже раскрыть суть психической деятельности человека, увидеть за проявлениями поведения их сущность, проследить подчиненность индивидуального социальному, субъективного и случайного объективным законам.

W. KRETSCHMER’S CONCEPTION OF “ THE UNCONSCIOUS”

N. P. RAPOKHIN

All-Union Scientific Research Institute of Complex Problems, Acad. Sci.

USSR, Moscow.

SUMMARY

The views of the well-known West-German psychiatrist and clinical psychologist on the problem of unconscious forms of mental activity are analysed in the paper.

The origins of the conception developed by Kretschmer are traced, and its strong and weak points are demonstrated. Special attention is given to Kretschmer’s critique of the psychoanalytical interpretation of the unconscious. The closeness of some propositions of his conception to the views of Soviet researchers on the problem is stressed.

ЛИТЕРАТУРА

1. БАССИН Ф. В., О современном кризисе психоанализа. В кн.: Щерток JL, Непознанное

В психике человека, М., Прогресс, 1982.

2. МЫШЛЕНИЕ: ПРОЦЕСС, ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ОБЩЕНИЕ, М., Наука, 1982.

3. УЗНАДЗЕ Д. Н., Экспериментальные, основы психологии установки, Тбилиси, 1961.

4. KRETSCHMER W., Zum Begriff des Unbewussten. В кн.: Бессознательное: природа,

Функции, методы исследования, т. I, Тбилиси, Мецниереба, 1978, 174—179.

5. KRETSCHMER W. Widerspruche des „tiefen psychologischen“ Begriffe des Unbewussten.

Материал, присланный для публикации в iy томе коллективной монографии: Бессознательное: природа, функции, методы исследования.

6. KRETSCHMER W-, Gibt es das „Unbewusste“?

Материал, присланный для публикациии в IV томе коллективной монографии: Бессознательное: природа, функции, методы исследования..