БИБЛИОТЕРАПИЯ В СЕМЕЙНОЙ ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ

Н. Л. КАРПОВА

Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 04-06-00269а.

Дан анализ метода библиотерапии, адаптированный Ю. Б. Некрасовой для лечения тяжелых случаев логоневроза в форме заикания. На примере методики семейной групповой логопсихотерапии рассматривается проблема психологии чтения, динамика библиотерапевтического процесса и психических состояний участников группы на всех этапах социореабилитации.

Ключевые слова: Речь, логоневроз, семья, детско-родительские отношения, психология чтения, библиотерапия, психические состояния, семейная групповая логопсихотерапия.

ЛОГОНЕВРОЗ — ПРОБЛЕМА СЕМЕЙНАЯ

Лечение тяжелых случаев логоневроза в форме заикания — имеет гораздо более широкое значение, чем просто восстановление нормальной речи у заикающихся людей. В этом случае решается проблема, говоря словами В. Н. Мясищева, «лечебного перевоспитания» невротической личности — ее творческой адаптации и перспективного развития. Свою систему социореабилитации для заикающихся подростков и взрослых 14–40 лет Ю. Б. Некрасова создавала с начала 1960-х гг. на основе метода сеанса эмоционально-стрессовой психотерапии К. М. Дубровского; в течение более 30 лет успешно апробировала ее на практике [14]. В 1975 г. она ввела термин «логопсихотерапия» для определения деятельности, которая впервые сознательно и органично объединила в себе три специальности — логопеда, психолога и психотерапевта, — они и поныне даже в речевых центрах идут параллельно, как бы ни кооперировали свои действия работающие в разных кабинетах специалисты. Методика групповой логопсихотерапии Ю. Б. Некрасовой опирается на теорию отношений В. Н. Мясищева и теорию коммуникативной функции речи Н. И. Жинкина, на учение о психиче-ских состояниях Ф. Д. Горбова, теорию общения А. А. Бодалева, а также на достижения творческой педагогики К. М. Дубровского и А. С. Макаренко [16; 3]. Весь комплекс работы по социореабилитации человека с нарушенной речевой коммуникацией, уже многократно и безуспешно лечившегося (последнее подчеркнем особо), здесь проводит один специалист — Логопсихотерапевт.

С конца 1980-х гг. мы развиваем данную методику в направлении семейной групповой логопсихотерапии с использованием теории и практики гуманистической психологии и психотерапии К. Роджерса и А. Маслоу, а также педагогики В. А. Сухомлинского, активно включая в процесс «лечебного перевоспитания» родителей и родственников пациентов [7][9]. Логопсихотерапевт практически становится Семейным логопсихотерапевтом, и это, естественно, изменяет стиль и тип

71

05.10.2012


70

Профессионального вúдения реальности: целью своей работы он полагает не столько лечение заикания, сколько социореабилитацию заикающегося человека, т. е. восстановление у него нарушенной речевой коммуникации прежде всего с ближайшим окружением через психотерапевтическое преобразование его семейной среды.

Проблема дефекта и его восприятия выражается в следующих видах семейной дисгармонии: 1) отношение к заикающемуся как к «неполноценному»; 2) преувеличение значимости дефекта, излишняя фиксация на нем, сверхзаботливое отношение к ребенку (независимо от возраста), гиперопека, что фактически создает культ болезни и провоцирует роль «больного»; 3) преуменьшение значимости дефекта: родители считают, что заикание можно быстро устранить, если заставить ребенка работать над собой (на практике такой стиль отношений создает давящую, контрольно-регламентирующую атмосферу в семье, что увеличивает тревожность ребенка, его неуверенность в себе и в еще большей степени блокирует развитие речевой функции); 4) сверхтребовательная форма отношений в семье, когда постоянно делается акцент на необходимости достижения ребенком успеха (в разных видах деятельности), что ведет к повышенному напряжению и как следствие — к «уходу в заикание» в качестве оправдания неуспеха.

В подтверждение приведем ответы наших пациентов: «Если бы родители сделали такую малость — простили в душе своему сыну, что у него заикание. Ведь я живу в постоянном страхе — не увидеть у них одобрение за свою речь» (22-летний студент П. А.), «В речевом общении брат снисходителен к моему дефекту... Сочувствие, которое я ощущаю, подспудно угнетает» (18-летний студент Ш. Я.).

Мы все больше осознаем, что лечить надо не болезнь, а больного, тем более когда речь идет о нервно-психических расстройствах: «Невроз, — подчеркивал В. Н. Мясищев, — представляет собой болезнь личности еще и потому, что нигде, как в неврозе, с такой полнотой и выпуклостью не раскрывается перед исследователем личность человека, нигде так убедительно не выступает Болезнетворная и благотворная роль человеческих отношений, нигде так ясно не выступает уродующая и целительная сила воздействия, не сказывается с такой отчетливостью Роль созданных людьми обстоятельств. Поэтому область борьбы с неврозами — это область пограничная между педагогикой и медициной» (курсив мой. — Н. К.) [13; 204].

Однако, как показывает практика, результативность любого процесса преобразования личности — будь то обучение, воспитание, а также лечебное перевоспитание (психокоррекция, психотерапия) — зависит от начальных знаний, культуры, уровня развития способностей ученика или воспитанника (клиента, пациента) и прежде всего — от его собственной активности — волевой, эмоциональной, интеллектуальной, деятельностной. При этом основным фактором, запускающим и обеспечивающим именно такую активность, является мотивационная включенность человека в работу над собой [11]. Этому способствуют творческие по форме и содержанию приемы мобилизации ума, чувств, воли участников процесса социореабилитации. Один из таких приемов — Метод библиотерапии.

БИБЛИОТЕРАПИЯ В ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ

Библиотерапия — сравнительно молодая отрасль научного знания, стоящая на стыке науки, психотерапевтической практики и искусства. По определению, принятому в 1920-е гг. Ассоциацией больничных библиотек США, библиотерапия — это «использование специально подобранного для чтения материала как терапевтического средства в общей медицине и психиатрии с целью решения личных проблем с помощью направленного

05.10.2012


70

Чтения». Мы придерживаемся комплексного направления в развитии данной методики,

72

Представители которого считают, что библиотерапия является вспомогательной, а в ряде случаев и равноправной частью лечебного процесса при неврозах и соматических заболеваниях [5]. Нашими ориентирами являются работы А. М. Миллер и И. З. Вельвовского [12], у которых училась Ю. Б. Некрасова. Она первая и применила метод библиотерапии в лечении заикания.

В методике групповой логопсихотерапии Ю. Б. Некрасовой библиотерапия опосредствованного (через книгу) психотерапевтического воздействия является одним из основных методов воздействия на всех четырех этапах «лечебного перевоспитания». Библиотерапия представлена в индивидуальной и групповой формах и выполняет несколько функций: диагностическую, коммуникативную, символическую, моделирующую и психотерапевтическую [14]. Развивая данную методику Ю. Б. Некрасовой в направлении семейной групповой логопсихотерапии, мы выделяем еще несколько функций и рассматриваем весь библиотерапевтический процесс в динамике психических состояний всех его участников — пациентов, их родственников и самого логопсихотерапевта.

Семейная групповая логопсихотерапия также состоитт из четырех этапов:

I — Пропедевтический — длится не менее полугода, строится на разработанной Ю. Б.
Некрасовой динамической психотерапевтической диагностике [15], которая основана на
библиотерапии, проводящейся в индивидуальной форме. Все задания выполняются
письменно и «на расстоянии» (многие пациенты — иногородние).

II — Сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии (ЭСПТ) по К. М. Дубровскому. В
Психотерапевтической энциклопедии этот метод представлен как «директивное
групповое воздействие наяву» [20; 176], в основе которого — суггестивный прием
(внушение), реализуемый в бодрствующем состоянии. В модификации Ю. Б. Некрасовой
основой для выстраивания сеанса служит библиотерапевтический материал, полученный
на подготовительном этапе. Здесь библиотерапия выступает в индивидуально-групповой
форме.

III — Активная групповая семейная логопсихотерапия. В течение 1,5 мес проводятся ежедневные 8–9-часовые занятия с пациентами и их родителями и родственниками. Основная цель — вызывание, формирование и пролонгирование саногенных (по Ю. М. Орлову [17]), т. е. оздоравливающих психических состояний, приводящих через их закрепление к стойким новообразованиям личности. Этому служит целый комплекс нетрадиционных методов и приемов в групповой форме — библиотерапия, символотерапия (использование лечебного значения основных понятий методики), кинезитерапия (терапия движением) [16], кино - и видеотерапия и др.

IV — Контрольно-поддерживающая логопсихотерапия — проводится полгода спустя после основного лечебного курса. Он длится две недели и повторяет на новом, более высоком уровне основные элементы, приемы и методы групповой семейной логопсихотерапии.

I этап «лечебного перевоспитания» начинается с того, что сначала пациентам, а потом и членам их семей предлагаются для прочтения и письменного анализа небольшие знакомые им художественные произведения, затем книги с нарастающей сюжетной и психологической сложностью. Эти задания даются «в связке» со специально подобранными психологическими тестами и опросниками. Такой нестандартный подход

05.10.2012


70

К лечению вызывает у большинства удивление и начинает формировать установку на интересное дальнейшее сотрудничество с логопсихотерапевтом.

Все наши пациенты и их родственники различаются по своему отношению к заданиям, определенная типология выявляется и в особенностях анализа библиотерапевтических произведений: у кого-то описание достаточно сдержанное, немногословное, у кого-то — пространное, со многими отступлениями, виден нарастающий интерес к данному виду работы, а

73

Некоторых пациентов и их родственников увлечение процессом чтения и анализом произведений достаточно постоянно, длительно и столь велико, что по окончании I этапа они выражают сожаление о завершении занятий, с благодарностью оценивая пережитые состояния творческих раздумий и целительных размышлений над чистым листом бумаги.

Уже первое библиотерапевтическое задание — прочитать и письменно проанализировать сказку Г.-Х. Андерсена «Гадкий утенок» и рассказы А. П. Чехова «Тоска» и «Шуточка» — создает для будущих участников группы (не только заикающихся) уникальную ситуацию для самораскрытия, когда можно опосредствованно, через литературных героев, поговорить с психотерапевтом о себе, о своем недуге и о том, что особо волнует. Ведь в некоторых семьях тема заикания — табу: «Муж заикается очень сильно, — писала нам жена 25-летнего Г. В., — но дома мы никогда не говорим о его болезни, никогда не говорят об этом и в его семье. А мне от этого очень тяжело, поскольку я не знаю, чем и как могу помочь».

Однако некоторые выпускники наших групп отмечают, что говорить в семье о возможных негативных последствиях заикания стоит, так как многие личностные проявления (чаще негативные) заикающиеся «списывают» на счет своего речевого недуга, который, развиваясь, затрагивает разные стороны психики и травмирует личность, провоцируя усиление страхов, замкнутости, агрессивности, одиночества и апатии. В таком случае свободно рассказать о себе или о своем близком человеке (а порой осуществить и то и другое) помогает умная специально подобранная психотерапевтом книга, которая темой, сюжетом, поведением героев подсказывает аналогии или вызывает значимые ассоциации. А если эта книга вместе с ним прочитана, «продумана» и прочувствована, возникает общее не только смысловое, но и эмоциональное «поле», дающее простор новым темам для семейных разговоров и затрагивающее глубинные сердечные и душевные струны.

Основоположник «библиологической психологии» Н. А. Рубакин, создавший в Лозанне в 1920-е гг. Международный институт библиопсихологии, определял ее как научное изучение всех психических явлений, связанных с созданием, циркуляцией и утилизацией печатной, рукописной и устной речи [21]. Он разработал основные методы и принципы библиопсихологического исследования и особо требовал соблюдать «примат читателя» над «приматом содержания». Современные научные исследования психологии читателя, подчеркивая резкое снижение грамотности и общей культуры населения, отмечают, что книга учит только тогда, когда ученик умеет работать с ней, т. е. умеет читать, а от умения читать в истинном смысле этого слова (понимая прочитанное) во многом зависит и воспитание, и умственное развитие [3]. Проникновение «в глубь строки» вводит читателя в смысловую жизнь текста, учит размышлять и видеть не только сам текст, но и подтекст, что способствует развитию самосознания и самопонимания.

В случае грамотного использования библиотерапии традиционные отношения «врач

05.10.2012


70

5



— больной» сменяются на непривычные в лечебном процессе отношения «учитель — ученик» в самом высоком значении этих слов, поскольку предполагает сотворчество пациента и психотерапевта, посредником в котором становится автор «врачующей» книги. Ю. Б. Некрасова представляла этот процесс таким образом:

БИБЛИОТЕРАПИЯ В СЕМЕЙНОЙ ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ

БИБЛИОТЕРАПИЯ В СЕМЕЙНОЙ ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ

Библиотерапевтические работы каждого члена семьи дополняют и уточняют

74

Картину внутреннего мира не только пациента, но и всей семьи в целом. Контакты по поводу прочитанного между заикающимся и его родственниками в каждой семье тоже выстраиваются по-разному: мы имеем богатейшую палитру и вариантов отношений в семье, и мнений о прочитанном. Покажем это на примере первого библиотерапевтического произведения, которое читают все участники групп семейной логопсихотерапии.

РАЗМЫШЛЯЯ О «ГАДКОМ УТЕНКЕ»

При отборе кандидатов в группу дается задание прочитать и письменно проанализировать известную сказку Г.-Х. Андерсена «Гадкий утенок». Почему именно ее выбрала Ю. Б. Некрасова для начала своей необычной диагностики? Думается, ответить на этот вопрос нам поможет Б. Пастернак, в автобиографической прозе которого («Охранная грамота») мы встретили глубокий психологический анализ этой сказки: она раскрывает психологическую сущность и драматизм человеческой жизни, которая, в принципе, всегда и является основным предметом искусства. Трудности и несправедливость, через которые проходит герой сказки, находят горячий отклик у абсолютного большинства наших пациентов и их родственников.

Перечислим основные моменты, которые были выделены нами при анализе библиотерапевтических работ. Первый — отношение к главному герою. Большая часть участников группы и некоторые из родителей, читая сказку Г.-Х. Андерсена, сразу идентифицируют себя с героем: «Гадкий утенок — это я» (П. В., 42 года); «Мне эта сказка напомнила саму себя» (мама 23-летнего С. В.). Однако есть пациенты, которые отвергают сходство с героем сказки или высказывают по этому поводу сомнение: «Я никогда не считал и не считаю себя Гадким утенком» (Ш. Я., 18 л.). Как правило, это ребята из полных благополучных семей, где оба родителя имеют высшее образование и любимую работу, что, естественно, сказывается и на самооценке их детей.

05.10.2012


70

Второй Момент — это тема «Я и общество», «Я глазами других». Для каждого человека естествен интерес к мнению о нем окружающих и осознание необходимости считаться со своим «ближним» и «дальним» окружением. Однако невротик, который отличается повышенной чувствительностью, ранимостью, мнительностью, все воспринимает сквозь призму своего дефекта. Тема «Я и общество» особо ярко звучит у пациентов: «Часто мы зависим от того, какими глазами на нас смотрит общество. Все это я испытал на себе» (С. В., 31 г.);

Третий Момент — это затронутая тема «отношения в семье» и особо — отвержения матерью. Так, 38-летний инженер Д. А. пишет о горькой судьбе утенка: «Даже мать, родившая его, которая поначалу пыталась успокоить себя и остальных, тоже начала ругать его, как все». (Сам Д. А., выросший в семье военнослужащего, в одном из тестов не очень высоко отозвался о своей матери-домохозяйке: «Она всегда подавляла меня и брата, навязывая свое мнение... Дома не было чувства свободы...».)

Четвертый Момент —выделяется тема жалости к утенку и милосердия, которая чаще звучит у родственников пациентов: «И в наше время надо чаще перечитывать такие произведения. Нам так нужно милосердие» (отец 19-летнего К. Д.).

Пятый Момент касается тех тем, которые больше «высвечиваются» у пациентов, нежели у их родителей и родственников, например, тема предвосхищения своего будущего «возрождения». Так, 37-летний Ш. А. закончил свою работу такими словами: «Я тоже буду лебедем!» А 32-летний С. В., бывший воспитанник детского дома, написал: «Да, я тоже верю, что из Гадких утят с опущенными головами вырастают красивые лебеди». 28-летняя Р. С. утверждала: «И когда я вновь “появлюсь на свет” как Гадкий утенок, ставший лебедем, — жизнь у меня будет совсем иной».

Шестой Момент — это обязательное обсуждение в группе на этапе активной

75

Логопсихотерапии в ходе библиотерапевтических бесед темы о том, что способствует превращению гадкого утенка в прекрасного лебедя — гены, встреча с лебединой стаей или собственное упорство и мужество. Каждый раз по-новому звучит мотив «возрождения» и преображения. Некоторые родители подчеркивают важность и нужность для жизни трудного периода: «Для достижения любого приличного результата в жизни нужен период Гадкого утенка... Я увидел в этой сказке гимн индивидуальности» (отец 22-летней Г. И.).

Седьмой Момент — общая у пациентов и их родственников тема сорадования чудесному превращению героя сказки: «Я искренне рад за Утенка — был кто, а стал кем! Интересно, в жизни так бывает?» (брат 22-летней А. А.); «Я рада счастливому концу. Но думаю, что здесь сыграла роль не только доброта, но и красота» (жена 32-летнего А. А.).

Восьмой Момент — неожиданные и интересные, а для психотерапевта очень информативные эпизоды в библиотерапевтических анализах. Так, например, 32-летний художник Г. А. «возражает» автору сказки в описании момента, предшествующего «превращению» утенка; мать 19-летнего Ю. А дает оригинальное осмысление концовки данной сказки. За каждой фразой стоит судьба конкретного человека со всеми его бедами и радостями, проблемами и озарениями. В этом плане даже несколько самостоятельных строк пациента дают богатейший материал для последующей работы — информацию о пациенте и его проблемах, о «болевых» и «ростовых» точках семьи, а также заставляют задуматься над вопросом, что же делает книгу в определенный момент для читателя еще и врачующей?

05.10.2012


70

7


ДИНАМИКА БИБЛИОТЕРАПЕВТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА

Поначалу, читая предложенное в очередном задании художественное произведение, наш пациент (а позднее, как уже говорилось, через это проходят и его родители и родственники) испытывает не только удивление от необычного начала лечения, но порой — раздражение и недоумение, а у кого-то и активное нежелание писать сочинение о прочитанном. Некоторые называют свои работы отзывами, кто-то — анализом, впечатлением, эссе, а кто-то просто пишет заголовок прочитанного произведения, не называя даже автора... Иные прямо заявляют: «Писать не умею и не люблю». Есть и такие аргументы: «Я и в школе сочинения всегда списывал». О том же сначала говорят и родители: «Давненько я не писал сочинений» (отец 28-летней Р. С.), «В моем возрасте это очень трудно» (мама 23-летнего Л. А.).

Зачастую основная тема, волнующая человека, проходит через несколько работ, так или иначе преломляясь через сюжеты прочитанных книг. Например, у 20-летнего Ш. А. главной была тема одиночества и невысказанности (так называемый феномен Ионы): «Одинок не только извозчик Иона, потерявший сына, одинок каждый человек на улице, каждый замкнут в скорлупке собственного дома, каждый живет, словно улитка в своей раковине, каждый человек одинок, не может быть услышан».

У 25-летнего К. В. неоднократно звучала тема отзывчивости и поиска надежного друга. Прочитав автобиографическую повесть И. Триус «Жить стоит», он выписал такие слова: «Главное — это уметь помогать другому человеку... я хотел бы, чтобы у меня был такой друг, как Ирина Триус».

По ходу выполнения заданий, по мере прочтения все новых и новых специально подобранных литературных произведений происходит раскрытие индивидуальности каждого участника этой не-обычной диагностики, и для психотерапевта выстраивается то, что Ю. Б. Некрасова назвала «портретом неповторимости» каждого пациента. А мы, анализируя также работы всех родственников, создаем еще и «портрет неповторимости» каждой семьи: в любой работе так или иначе

76

Отражаются личностно значимые темы, глубина анализа, откровенности и самораскрытия нарастает. Также в семье формируется новое смысловое поле, которое при поддержке растет и изменяется, вызывая взаимный интерес к мнению каждого члена семьи. Как писала нам жена 27-летнего Л. Н.: «За время подготовки к группе мы с мужем прочитали много книг. Было интересно отмечать не только совпадение мнений, но и разногласия: мы больше узнали друг о друге».

Разработанный нами диагностический блок для родителей и родственников составлен на основе комплексного диагностического блока для заикающихся: девять основных произведений для прочтения и анализа из общего списка, так или иначе содержащих темы семьи и воспитания. Основные задачи, решаемые на пропедевтическом этапе и для самих пациентов, и для их родственников в рамках данной психотерапевтической диагностики, следующие: 1) установление психолого-педагогического диагноза испытуемого с опорой на неповторимые индивидуальные особенности, на сохранный личностный потенциал; 2) прогноз и планирование «лечебного перевоспитания»; 3) начало процесса «лечебного перевоспитания» через ряд изменений в потребностно-мотивационной сфере, формирование психологической установки на выздоровление и

05.10.2012


70

Работу в группе, формирование оптимистической модели будущего.

Исходя из представленной структуры использования библиотерапии в работе с заикающимися и их родственниками, анализ полученных материалов проводится по следующим показателям: 1) наличие и особенности прямых тем, заданных самим предлагаемым произведением, а также наличие личных для каждого испытуемого тем и их содержание; 2) переживание определенных психических состояний (их отражение в сочинениях, опросниках и текстах библиотерапии); 3) выявление из общего предложенного списка так называемых якорных произведений, при анализе которых пациент или его родственник раскрывается наиболее полно, эмоционально ярко. Эти произведения, как правило, связаны с переосмыслением каких-либо жизненных фактов или событий, открытием для себя новых личностно значимых знаний, что говорит о достигаемом психокоррекционном эффекте; 4) соотношение полученных в отзывах на книги данных с показателями тестов и опросников; 5) выявление опорных для психотерапевта черт индивидуальности, дающих «портрет неповторимости» личности пациента и «портрет неповторимости» его семьи.

Анализируя характер вовлеченности членов ближайшего окружения пациентов в диагностический этап, мы выделили следующие явления: осознание необходимости своей помощи пациенту; появление надежды на решение вместе с проблемой пациента (нормализацией речи) и внутрисемейных проблем; понимание сути происходящей и будущей работы; отреагирование личных значимых эмоциональных проблем, связанных с отношением к пациенту; осознание роли пропедевтического (подготовительного) этапа; понимание родителями того, что€ дал пропедевтический этап им самим; осознание необходимости активного включения в работу группы; проявление психотерапевтического эффекта и у пациентов, и у родственников по мере выполнения заданий.

Но главное — завершая выполнение заданий пропедевтического этапа, пациенты пишут о желании скорее начать работу в группе. Родители тоже подтверждают это: «Готов помогать. Приеду с сыном» (отец 17-летнего С. Д.).

ДИНАМИКА ПСИХИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ В БИБЛИОТЕРАПЕВТИЧЕСКОМ

ПРОЦЕССЕ

Целью, задачей и основой логопсихотерапии является целенаправленное формирование и закрепление саногенных (оздоравливающих) психических состояний, а их положительная динамика, приводящая к стойким новообразованиям

77

Личности, свидетельствует об эффективности процесса социореабилитации [16; 7]. Психические состояния, по Н. Д. Левитову [10], занимают промежуточное положение между постоянно меняющимися психическими процессами и относительно устойчивыми чертами характера и свойствами личности. Несмотря на достаточную изученность феномена психических состояний в медицине, инженерной и общей психологии, в организации учебного и психотерапевтического процесса их роль исследована недостаточно.

Проанализируем динамику психических состояний пациентов и их родственников в семейной логопсихотерапии на примере библиотерапевтического (пропедевтического) этапа. Как и во всех четырех перечисленных выше этапах, в нем можно условно выделить

05.10.2012


70

Три основные стадии.

Первая Стадия связана с проявлением таких состояний, как удивление, недоумение, желание понять цель заданий, желание и в то же время опасение и страх раскрыться перед психотерапевтом и собой(!); состояние доверия/недоверия психотерапевту и желание поблагодарить за приглашение к разговору о себе в опосредствованной форме; состояние тревоги по поводу правильности выполнения заданий и поиск контакта или пути к установлению диалога с психотерапевтом, с собой и с «врачующей книгой» Эту стадию можно обозначить в целом как противоречивое состояние переживания и ожидания с явной тенденцией к положительному разрешению.

Каждому из перечисленных состояний соответствует определенная типология наших пациентов и их родственников — от высокого уровня недоверия, сомнения в методике и целесообразности предложенных заданий до полного и безоговорочного их принятия и заинтересованного отношения к их выполнению (разумеется, при разной степени открытости, самовыражения и разном уровне эмоциональной, речевой и общей культуры читающих и пишущих).

На Второй Стадии, когда некоторый диалог с книгой, логопсихотерапевтом, с самим собой уже установлен, можно говорить о таких состояниях, как нарастающая увлеченность и заинтересованность чтением и анализом рекомендуемых произведений — их сюжетами, поступками героев и возможным сходством со своей жизнью; состояние возрастающей рефлексии и саморефлексии; состояние складывающегося нового отношения к своей болезни и вúдения себя в сравнении с некоторыми героями книг; состояние переосмысления значения самого процесса чтения. Этот этап в целом можно охарактеризовать как стадию роста и становления новых свойств личности (и здесь возможна типология — у каждого этот процесс идет со своей интенсивностью: некоторые быстро минуют и первый, и второй этап, утверждаясь и совершенствуясь уже в психических состояниях условной третьей стадии).

Третья Стадия характеризуется такими состояниями, как удовольствие от самого процесса выполнения библиотерапевтических заданий, озарение, инсайт по поводу себя и своих проблем, катарсис, одной из форм которого является «эффект Ионы» (реализация желания высказаться, выплакаться собеседнику). Психические состояния уверенности в достижении цели излечения от недуга являются результирующими и ведущими на данном этапе. Этот уровень, как правило, характерен для наиболее чутких читателей, умеющих видеть и понимать текст и подтекст произведения, творчески «заглядывать в глубину строки», а тем самым — овладевать возможностями самопознания и самораскрытия.

И как итог — в одном из последних заданий пациентам предлагаются книги литературоведческой направленности, вводящие в мастерскую художественного слова: «Ни дня без строчки» Ю. Олеши, «Золотая роза» К. Паустовского, «Талант читателя» Л. Ковалевой. Часто в отзывах на эти произведения звучат слова особой

78

Благодарности и от самих пациентов, и от их родственников за приглашение к такому необычному «лечению».

Особо отметим следующий факт: в случае обращения к художественной литературе при лечении заикания наиболее существенно то, что книга, во-первых, помогает пациенту и его родственникам переключиться со своих болезненных проблем на иную — творческую — проблематику; во-вторых, процесс направленного чтения приобщает их к целому ряду саногенных (целебных) состояний; в-третьих, пробуждает и поддерживает

05.10.2012


70

10


Интерес к предстоящему лечению; в-четвертых, формирует желание и навык трудиться в предлагаемом творческом нетрадиционном ключе; в-пятых, помогает выстраивать новое смысловое поле как внутрисемейное, так и внутригрупповое для последующих этапов социореабилитации.

Большинство наших пациентов разного возраста (от 8 до 45 лет) уже многократно и безуспешно лечились от заикания ранее, имеют и различный уровень образования, и неодинаковый уровень культуры чтения. И безусловной заслугой Ю. Б. Некрасовой в адаптации метода библиотерапии является то, что системой специального подбора книг с использованием их в особой связке с психологическими тестами и опросниками удается достичь у большинства пациентов (а в семейной логопсихотерапии и у их родственников) — помимо решения диагностических, прогностических, коммуникативных и терапевтических задач — повышения интереса к чтению и более внимательного отношения к художественному слову. Это позволяет нам выделить дополнительно общекультурную и развивающую функции библиотерапии.

Для логопсихотерапевта вся разнообразная палитра и гамма состояний, переживаемых всеми участниками на подготовительном этапе с помощью «врачующей» книги, является показателем степени эффективности социореабилитационного процесса, готовности к активным формам психотерапии и дает богатейший материал к выстраиванию последующей работы.

II этап — сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии (ЭСПТ), по К. М. Дубровскому, в модификации Ю. Б. Некрасовой также построен на динамике психических состояний [15], [16]. В ходе сеанса наиболее яркие строки из библиотерапевтических работ заикающихся и их родственников озвучиваются ведущим — «возвращаются» пациенту, стоящему перед залом на сцене, в момент индивидуального внушения — обращения к нему при «снятии» заикания. Естественно, что, готовясь к сеансу, выстраивая сценарий, мы проводим глубинный анализ всего материала пропедевтического этапа, выбирая наиболее значимые строки из работ каждого пациента и его родственников. Сильнейшее впечатление производит неожиданно, по-новому звучащее для пациента на сеансе содержание его же собственных фраз, и именно неожиданность, парадоксальность услышанного позволяет методом «взрыва», по А. С. Макаренко, снять устоявшийся стереотип речевого поведения и «запустить обратный ход» механизма болезни.

Подчеркнем следующее: говоря о том, что большинство работ наших пациентов и их родственников отличается искренностью, открытостью и глубиной самораскрытия, мы понимаем всю ответственность за выбор точного «целебного» слова. И для нас, имеющих зачастую дело с тайниками души каждого участника, особо звучат слова М. М. Бахтина: «Правда о человеке в чужих устах, не обращенная к нему диалогически, т. е. заочная правда, становится унижающей и умерщвляющей его ложью, если касается его “святая святых” — “человека в человеке”» [1; 256]. Осуществлению принципа диалогического общения пациента и логопсихотерапевта помогает «врачующая» книга.

Так, в одной из групп и родители, и пациенты обратили внимание на такие слова автобиографической повести И. Триус

79

«Жить стоит»: «Как это ни жестоко, но чаще всего люди помогают сильному. Почему? Наверное, явнее отдача. Сильному достаточно немного помочь — и он уже поднялся. Слабому можно ставить подпорки всю жизнь, он так и останется слабым». И. Триус —

05.10.2012


70

Мужественная женщина, она своей собственной жизнью подтвердила право так сказать. Во время сеанса в ходе общегруппового внушения мы не раз обращались к мобилизующей силе этих слов, нацеливая и стоящих на сцене ребят, и сидящих в зале их родственников на предстоящую большую работу, где каждый будет отвечать и за себя, и за всю группу в целом.

Тонкости и особенности использования библиотерапии в ее индивидуально-групповой форме на сеансе (в ходе общего и индивидуального внушения каждому пациенту и всей группе в целом) — особая большая тема. В рамках данной статьи мы хотим только еще раз подчеркнуть, что материалы библиотерапевтических работ позволяют более точно определить болевые точки наших пациентов и их родственников и подобрать такие значимые и образные слова, эмоциональное звучание которых на сеансе дает целебный эффект.

Как показывает практика, одно дело — «снять» на сеансе заикание, освободить пациента от страха речи, другое — убрать многолетнее «заикание» личности: по образному определению самих пациентов, эта болезнь сравнима с айсбергом, одна восьмая которого — верхушка — это речь, а гораздо бóльшая, подводная часть — Заикающаяся личность. Поэтому сразу после сеанса ЭСПТ начинается

III этап — активная групповая семейная логопсихотерапия, где в течение полуторамесячной работы мы еще не раз в ходе психотерапевтических бесед возвращаемся к теме «Гадкого утенка», к героям А. Маршалла, И. Тургенева, К. Паустовского, О. Бальзака.

Методом групповой библиотерапии организуются многократные попытки «заглядывания в глубь строки» и в глубины своей души, причем «сверхопосредствованно», через анонимно представленный анализ того или иного произведения, данный кем-либо из участников. Посредниками между логопсихотерапевтом, пациентом и его родственниками становятся классики мировой литературы. С их помощью участники группы обучаются умению адекватно выражать свои мысли и чувства, владеть эмоциями и управлять своими психическими состояниями, с их помощью учатся решать свои личные проблемы, поскольку в ходе становления и работы коллектива на этапе активной групповой психотерапии особо важна роль художественого обобщения. Весь подготовительный этап, выстроенный на 30 литературных произведениях, уже дает всем богатейшую палитру символов — «Гадкий утенок», недоброжелательный «птичий двор», «шагреневая кожа», а также знакомит с «эффектом Ионы», «феноменом Поллианны», «синдромом Мартина Идена» и т. д.

Получив возможность говорить нормальной, полноценной речью, пациенты (а также их родственники) используют в групповых библиотерапевтических беседах и дискуссиях на различные темы художественные образы и сюжеты прочитанных книг. «Врачующая» книга продолжает работать в течение всего курса, уводя также от утомительных повторов в речевых упражнениях.

В ходе работы над речью и «звучащим словом» используются поэтические тексты К. Бальмонта, И. Бунина, В. Хлебникова, А. Блока, Р. Рождественского, Ю. Левитанского, Р. Киплинга и других. На занятиях мы обязательно обращаемся к строкам А. Пушкина: читаются любимые каждым стихи поэта, инсценируются его сказки. Поэтические картины художников слова и живые поэтические метафоры помогают по-новому осмыслить уже известные истины о мире и о человеке, а также открывают новые страницы в овладении искусством звучащего слова и правильной, красивой речи.

80

05.10.2012


70

12


ЭФФЕКТ «ПИГМАЛИОНА» В ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ

В терапевтических целях в методике используются не только проза и стихотворные тексты, но и драматические произведения. Пьеса Б. Шоу «Пигмалион» — одно из программных и ключевых библиотерапевтических произведений в логопсихотерапии: здесь как нигде ярко прослеживается процесс превращения человека, говорящего «плохо», в человека с хорошей речью (главная героиня — Элиза — из уличной цветочницы становится «герцогиней» именно благодаря обучению у профессора фонетики). Данная пьеса позволяет выявить типологию пациентов и их родственников и по отношению к речевому дефекту. Например, 26-летняя Т. И. в своем анализе написала, что обратила особое внимание на следующие слова: «Человек, который произносит такие звуки, не может называться человеком», — явно приняв их в свой адрес.

Большинство наших пациентов и их родственников многие страницы анализа посвящают именно этим сверхзначимым для себя вопросам: как жить в обществе с плохой речью, можно ли в таком случае многого добиться? Пьеса «Пигмалион» позволяет выявить одну из сложнейших проблем при лечении заикания (особенно — невротического): что важнее — работа над речью или над личностными особенностями пациента? Это и проблема взаимодействия логопеда, психолога и психотерапевта в лечебном процессе (пока деятельность этих специалистов редко объединяется в одном лице).

В данном произведении ярко проходит и линия взаимоотношений «учитель — ученик», что большинством наших пациентов прочитывается как «врач — больной». Б. Шоу показал незаурядную личность педагога — профессионального лингвиста Хиггинса

— сложного, противоречивого, талантливого и увлеченного работой, а также его
компаньона в данном «социально-речевом» эксперименте — лингвиста-любителя
полковника Пикеринга (может быть, не менее необходимого Хиггинсу, чем Элиза, для
осуществления необычного замысла?). Здесь особо отметим, что для многократно и
безуспешно лечившихся пациентов и их родителей злободневно звучит вопрос: каким
должен быть учитель (врач), чтобы наконец-то избавить от недуга, и каким должен быть
ученик (пациент), чтобы ему соответствовать.

Поскольку указанная пьеса предлагается в связке с фрустрационным тестом Розенцвейга, интересно сопоставление ее анализа с полученными тестовыми данными пациентов и их родственников как в плане реакции на препятствие (обвинение себя, окружения или отрицание чьей-либо вины вообще), так и в плане способов выхода из ситуации (можно «выйти» за счет себя или же другого, а можно занять выжидательную позицию). На материале этих работ выявляется проблема «воспитуемости» и уважения к личности, творческой самоотдачи в труде, проблема взаимопонимания и взаимной поддержки в процессе созидания личности, а также проблема ответственности каждого за свое будущее и судьбы окружающих.

В пьесе показано и своеобразное вторжение в процесс воспитания родственника ученицы — ее отца, мусорщика Дулиттла (по замыслу драматурга, — «прирожденного оратора», что становится причиной и его собственного «превращения» в финале пьесы),

— и делает возможным новый поворот в развязке сюжета. И, наконец, что не менее
важно для групповой логопсихотерапевтической работы, — это тонкий юмор Б. Шоу.

Можно сказать, что пьеса «Пигмалион» является основой библиотерапии на всех ее этапах. Как написал 18-летний М. М.: «Для меня сейчас пьеса Б. Шоу — классическое произведение: в ней столько “корней” прошлых и нынешних, жизненных “сценариев”...

05.10.2012


70

13


Она настолько «многоэтажна» и похожа на нашу методику!»

К выпускному экзамену участники группы 1995 г. написали «свой» сценарий пьесы «ШОУ почти по Шоу, или “Пигмалион-95”» и прекрасно сыграли

81

Этот спектакль, меняясь в каждом действии ролями. После просмотра спектакля наш гость, известный театровед и театральный критик Н. А. Крымова сказала, что группа «состоялась» как интересный творческий коллектив (это также предусматривается нашей методикой) и дала наиболее емкое и верное, на наш взгляд, определение семейной групповой логопсихотерапии: «Это тоже театр, но особый: здесь драматургия, режиссура и актерство рождаются и происходят одновременно».

В заключение приведем еще только один пример того, как «работает» в методике библиотерапия: мать 18-летнего Ш. А. из Киева по окончании полного курса лечения написала нам: «Трудно поверить, но это правда, что мой сын не падал духом именно

Благодаря этой «непонятной» библиотерапии. В какой-то критический момент, когда он

1 Отрешенно смотрел в окно, вдруг приходило письмо, письмо надежды с улицы Герцена.

(Мы тайно с сыном любили эту улицу.) Письмо было с очередным заданием. Спасибо

Вам за эти письма. Они поддерживали дух и вселяли надежду... И сын углублялся в

Творчество, пытался анализировать, размышлял. А как жаль было его, когда он сравнивал

Себя с Гадким утенком, как разрывалась душа, когда он читал «Живые мощи». Но если

Это так, то душа жива, а живую израненную душу надо лечить...»

А о непосредственной работе в группе эта мать-инженер написала даже стихи:

Мы все такие разные, а здесь — одна семья, Сроднила нас, наверное, библио-тера-пи-я.

Свое послание она закончила словами: «Всего не напишешь. Важно одно — «Гадкий утенок» (и не один) взлетел в небо лебедем!» — и пожеланием, чтобы такие группы создавались не только для заикающихся.

ВЫВОДЫ

1. Библиотерапия как творческий метод опосредствованного воздействия на потребностно-мотивационную сферу личности заикающихся и их родственников в методике семейной групповой логопсихотерапии реализуется в индивидуальной и групповой формах. Разработанный Ю. Б. Некрасовой на основе библиотерапии диагностический блок успешно используется как для пациентов, так и для их родственников.

2. Модификация метода библиотерапии применительно к терапии логоневроза заключается в том, что осуществлен подбор художественных произведений особой тематической направленности, что создает и развивает мотивацию к выздоровлению у пациентов и мотивацию к активной поддержке у родственников заикающихся, а также — мотивацию к самопознанию и осознанию изменений, происходящих в ходе лечения, у всех участников группы.

3. Метод библиотерапии активно применяется на всех четырех этапах семейной групповой логопсихотерапии.

4. Отмечая значение преобразующей силы культуры, в частности, художественной литературы, подчеркнем, что помимо диагностической, коммуникативной,

05.10.2012


70 14

Моделирующей, психотерапевтической функций, в методике логопсихотерапии библиотерапия выполняет и общекультурную, развивающую роль, способствуя повышению культуры чтения и внимания к художественному слову у наших пациентов и их родственников, а также возрождению утраченной традиции семейного чтения.

1. Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. 5-е изд. Киев: Б. и., 1994.

2. Библиопсихология и Библиотерапия / Под ред. Н. С. Лейтеса, Н. Л. Карповой, О. Л. Кабачек.

М.: Шк. библиотека, 2005.

3. Граник Г. Г., Бондаренко С. М., Концевая Л. А. Когда книга учит. М.:Педагогика, 1991.

4. Дубровский К. М. Методика директивного группового внушения // Психотерапия в
курортологии. Киев, 1966. С. 223–225.

82

5. Зинченко В. П. Возможна ли поэтическая антропология? М.: Изд-во Рос. открытого ун-та,

1994.

6. Карвасарский Б. Д. Психотерапия: Учеб. пособие. М.: Педагогика, 1985.

7. Карпова Н. Л. Мотивационная включенность в деятельность: структура, механизмы, условия

Формирования: Докт. дис. М., 1998.

8. Карпова Н. Л. Организация мотивационной включенности заикающихся и их близких в

Процесс социореабилитации // Вопр. психол. 1994. № 6. С. 42–44.

9. Карпова Н. Л. Основы личностно-направленной логопсихотерапии: Учеб. пособие. М.: Флинта, 2003.

10.Левитов Н. Д. О психических состояниях человека. М.: Просвещение, 1964.

11. Миллер А. М. Особенности руководства чтением больных в библиотеках лечебно-профилактических учреждений: Канд. дис. Л., 1974.

12. Миллер А. М., Вельвовский И. З. Библиотерапия в системе психотерапии // Вопросы психотерапии / Под ред. И. З. Вельвовского. М., 1973. С. 62–66.

13. Мясищев В. Н. Психология отношений // Избр. психол. тр. / Под ред. А. А. Бодалева. М.;
Воронеж, 1995.

14. Некрасова Ю. Б. Библиотерапия на подготовительном этапе социальной реабилитации
заикающихся // Психотерапия в дефектологии: Кн. для учителя / Сост. Н. П. Вайзман. М.:
Просвещение, 1992.

15. Некрасова Ю. Б. Динамика психических состояний заикающихся при логопсихотерапии //
Вопр. психол. 1985. № 2. С. 127–132.

16. Некрасова Ю. Б. Психологические основы процесса социореабилитации заикающихся:
Докт. дис. М., 1992.

17. Орлов Ю. М. Восхождение к индивидуальности. М.: Просвещение, 1991.

18. Пастернак Б. Охранная грамота. Шопен. М.: Современник, 1989.

19. Паустовский К. Г. Золотая роза: Психология творчества. М.: Педагогика, 1991.

20. Психотерапевтическая энциклопедия / Под ред. Б. Д. Карвасарского. СПб.: Питер, 2000.

21. Рубакин Н. А. Психология читателя и книги // Краткое введение в библиологическую
психологию. 2-е изд. М.: Книга, 1977.

22. Теплов Б. М. Психология и психофизиология индивидуальных различий // Избр. психол. тр. /
Под ред. М. Г. Ярошевского. Воронеж; М.: НПО «МОДЭК», 1998.

Поступила в редакцию 28.I 2005 г.

1

В 1984–2000 гг. часть лабораторий Психологического института РАО располагалась на ул.

Герцена, 16.

05.10.2012


73

1


73

ДЕРМАТОГЛИФИЧЕСКИЕ МАРКЕРЫ ЗАИКАНИЯ

Н. Н. БОГДАНОВ, Т. В. ТОМАШЕВИЧ, В. В. ЕРОХИН

Рассматриваются характеристики дерматоглифической картины страдающих заиканием. Показано значительное снижение билатеральных различий, вероятнее всего, указывающее на сглаженность межполушарной асимметрии мозга у заик.

Ключевые слова: заикание, дерматоглифическая картина, билатеральная асимметрия.

Период становления развернутой обобщенной фразовой речи ребенка (от 3 до 5 лет) иногда омрачается функциональным расстройством ее моторики — заиканием. Реже заикание возникает еще раньше — в процессе формирования речи (в 2–3 года). Наиболее распространенная форма заикания — невротическая, для которой характерны: 1) изменчивость выраженности расстройства речи; 2) болезненная реакция на него ребенка; 3) наличие других невротических признаков, резче всего проявляемых при эмоциональном напряжении. Типичный заика-невротик — это перегруженный информацией мальчик (соотношение с девочками по данным разных авторов от 2:1 до 10:1) с нормальным или ускоренным развитием речи, страдающий от непомерных требований родителей. Синдром заикания как относительно стойкое явление отмечен у 1 % детей. В пубертатном периоде заикание усиливается, хотя с возрастом его проявления могут смягчаться [10; 89–94].

В свете современных представлений заикание определяется слабостью или незрелостью процессов взаимодействия различных отделов центральной нервной системы. Причины этого следует искать в особенностях периода ранней закладки и созревания ЦНС.

Типичные проявления невротического заикания — клонические и тонико-1 Клонические судороги речевой мускулатуры — связывают с нарушениями подкорково-корковых и межполушарных взаимодействий. Более редкая — тоническая форма заикания — базируется на стволово-подкорковой патологии. У детей с заиканием, как правило, отмечаются недостаточная тонизация психических процессов, нарушения внимания и памяти, проблемы с фонетико-фонематическим слухом, гормональные расстройства и проч. Часто удается выявить задержку формирования доминантного полушария. Несмотря на недостаточно изученный патогенез заикания, наличие конституциональной предрасположенности к нему бесспорно.

В 60 % случаев невротического заикания отмечены перегрузки ребенка информацией, попытки форсировать темп речевого развития, двуязычие, чрезмерные требования к речи ребенка, а также неблагополучный речевой климат в семье. Способствующими внутренними факторами считаются невропатические состояния ребенка (20 %) и семейная отягощенность патологией речи, прежде всего заиканием. В структуру невротического состояния (логоневроза) помимо заикания входят избирательно астенические, фобические, субдепрессивные, сомато-вегетативные комплексы. Обострение реакции ребенка на речевую проблему создает предпосылку формирования патологически измененного характера личности с преобладанием астенических или даже шизоидных черт [10; 89–94]. Таким образом, для заик-невротиков причины, обусловившие риск возникновения заикания, усугубляют влияние факторов, определяющих неблагоприятную динамику заикания. Необходимость выработки путей и

05.10.2012


73

2


Методов разрыва этого порочного круга высвечивает всю актуальность поиска маркеров предрасположенности к заиканию.

74

БИБЛИОТЕРАПИЯ В СЕМЕЙНОЙ ЛОГОПСИХОТЕРАПИИ

После появления дефекта речи ребенок нуждается в пристальном внимании взрослых для решения вопроса — сразу ли необходимы лечебно-коррекционные и реабилитационные мероприятия, часть которых относится к компетенции психологов и психотерапевтов [2; 338], или дефект устраним без вмешательства специалистов. Весьма незначительная часть детей с заиканием определяется наличием так называемой органической патологии ЦНС, делающей последних уже пациентами врачей-неврологов. Отметим, что у таких детей нет личностной реакции на заикание.

Существование определенных связей в особенностях организации и функционирования ЦНС с типами узоров гребневой кожи ([1], [3], [4], [14]), в значительной мере утратившими приспособительное значение [7], позволяет априори предположить, что дети с заиканием (как обладающие некоторыми особенностями организации мозга) могут характеризоваться особым распределением главных дерматоглифических признаков.

В качестве таковых обычно рассматриваются сумма дельт Ndi, где i — число включенных в подсчет пальцев; Σd — тотальное количество дельт, или дельтовый индекс,

Отражающий встречаемость узоров различных типов, и гребневой счет Nli, где i — число

2 Включенных в подсчет пальцев, Σl — тотальное количество линий, т. е. гребневой счет.

Очевидно, что последний признак как предполагающий более подробное статистическое описание, нежели Ndi, может оказаться более информативным (именно поэтому и корреляционные отношения Nd ниже соответствующих показателей для Nl, см. [7]) (рис. 1). Известно, что и статистически, и морфологически Nli и Ndi тесно взаимосвязаны, представляя собой как бы разные стороны единого процесса образования центральных узоров [6]. Коэффициенты корреляции Σd и Σl составляют 0,919±0,005, контингенции — 0,921±0,005, криволинейной связи — 0,925±0,005 [7].

Давно было отмечено, что иногда заикание возникает как следствие переучивания левши на правую руку [6] или связано с амбидекстрией [12]. У заикающихся детей удалось выявить снижение коэффициента праворукости (вплоть до полной симметрии) по силовым качествам [9].

С другой стороны, известно, что ведущая рука, как правило, выделяется более высокими значениями Σd и/или Σl [3]. Исследование дерматоглифической картины,

05.10.2012


73

Проведенное В. П. Кононовой, обнаружило уменьшение частоты завитковых узоров у девочек с заиканием (у мальчиков уровень значимости не достигнут), а также у дискордантных по заиканию монозиготных близнецов [11]. Позже Е. Ф. Громова [9] Заключила, что: 1) встречаемость завитков у заикающихся людей выше, но женская

75

3 Выборка менее показательна в этом отношении ; 2) бимануальное распределение узоров

И у заик, и в контрольной группе «в принципе одинаково», но уровень асимметрии у

Первых сглажен и среди них преобладают левши; 3) у заик лишь по тестам латеральности

Рук (например, позе Наполеона), но не по дактилоскопическим признакам, выявляется

Ведущая левая рука. Таким образом, Σl, как и Nli, при заикании отдельно, видимо, вообще

Не рассматривался.

Именно при условии оказания возможно более ранней специализированной помощи функциональная обратимость заикания проявляется отчетливее, поэтому важное значение приобретает выявление группы риска. Неизменность дерматоглифических признаков, закладывающихся внутриутробно, относительная простота и дешевизна (а также безопасность) дерматоглифических исследований, позволяющих определить принадлежность ребенка любого возраста к группе риска, делают такой подход очень перспективным. Для дошкольников и младших школьников процедуру снятия отпечатков пальцев, очевидно, легко организовать в игровой форме, для подростков — дополнить рассказом об особенностях дактилоскопической экспертизы в криминалистике, сведениями о наследовании узоров и т. д.

Исходя из вышесказанного, в настоящей работе были поставлены следующие вопросы:

1. Выделяются ли заикающиеся люди из общей массы по показателям Σd?

2. Отличны ли заики от детей контрольной группы по Σl и Nli?

3. Специфична ли у заик картина латерализации дактилоскопических признаков?

4. Имеется ли сходство дактилоскопической картины при заикании и левшестве?

5. Возможен ли прогноз заикания по дактилоскопическим признакам? Разумеется, данное исследование следует расценивать как пилотное, подсказывающее

Перспективные направления последующего поиска.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Распределение Nli и Ndi изучалось в выборке детей 5–7 лет с заиканием (преимущественно клонический тип, N=50), посещающих специализированные логопедические сады, в сопоставлении со здоровыми школьниками начальных классов (N=83). Пальцевые и ладонные отпечатки получали с помощью помады на листах белой бумаги. Половые различия были нивелированы сходным процентом девочек в обеих выборках (соответственно 24 и 26,5).

При вычислении гребневого счета для сложных пальцевых узоров типа завитков можно учитывать либо Nli с каждой стороны [7], либо его максимальное значение [8]. Однако если брать только максимальное значение или даже полусумму Nli с каждой стороны [1], то различия петель и завитков нивелируются, что ведет к искажениям результатов. Более адекватной представляется рассмотрение суммы Nli для завитков с каждой стороны [5; 41], дающее оценку Nli, отчасти как бы включающую и Ndi. Статистическая целесообразность того или иного способа расчета Nli поддается оценке с

05.10.2012


73

4


Позиций эффективности соответствующей модели дискриминантного анализа.

При математической обработке полученных данных нами использованы методы одномерной статистики из пакета Microsoft Excel (расчет средних, стандартных отклонений, коэффициентов вариации, критерии достоверности отличий) и многомерной — из пакета Statistica (дискриминантный анализ).

ПОЛУЧЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Результаты дискриминантного анализа, позволяющего формально определить, реальны ли отличия детей с заиканием от контрольной группы, представлены в табл. 1. Из нее видно, что к лучшим моделям принадлежат те, в которых сделан расчет Nli в авторской модификации (полная сумма с двух сторон). Следовательно,

76

Именно эта методика оказалась оптимальной (подчеркиваем, что мы подразумеваем только статистическую целесообразность, абстрагируясь от морфологической, значение которой не менее велико). Исключение показателей средних пальцев и мизинцев позволяет формально улучшить модель (за счет изменения отношения числа признаков к числу наблюдений), однако значение лямбды Уилкса при этом несколько увеличивается, что подсказывает наиболее корректный способ улучшения уровня различения — за счет увеличения числа наблюдений. Таким образом, Дактилоскопические отличия заикающихся детей от контрольной группы реальны.

Таблица 1

Наличие специфики заикающихся в процедурах дискриминантного анализа

Таблица 2

В табл. 2 представлено распределение Ndi. Дельтовый индекс, вопреки данным,

Приведенным Е. Ф. Громовой [9], и в общем соответствуя результатам, полученным В. П.

4 Кононовой [11], при заикании снижен. Примечательно, что дерматоглифическая

Картина правой руки при заикании по среднему числу дельт совпадает с таковой для

Левой руки в контрольной группе, немного уступая показателям левой руки при заикании;

05.10.2012


73 5

При этом картина правой (ведущей) руки в контрольной группе достоверно отлична от всех прочих.

В табл. 3 приведено распределение Nli. Схема соотношения признаков на руках повторяет выявленную по данным табл. 2: при заикании на правой руке Nli ниже, на левой — выше, причем модуль билатеральных различий заик (7,66) в 2,3 раза меньше наблюдаемого в контрольной группе (17,5). Стандартное отклонение Nli при заикании заметно выше (кроме указательного пальца правой руки). Значение Nl5 правой руки заик и левой руки испытуемых из контрольной группы совпали, незначительно уступив признаку на левой руке заик. В то же время в контрольной группе различия показателей для разных рук оказались достоверными.

Таким образом, у заик резко сглажена стандартная картина латерализации, характерная для большинства людей; при этом левой руке присущи парциальные признаки

77

Ведущей руки [3]. Полученные результаты наглядно демонстрируются рис. 2, показывающим положение рук в координатах Nl5 и Nd5: при заикании дерматоглифические картины рук слабо отличны друг от друга.

Таблица 3

Показатели распределения Nli

Снижение при заикании различий пальцев, демонстрируемое в табл. 3 (как и различий рук), подтверждается и данными, приведенными в табл. 4: гребневая насыщенность узора у заик, напротив, повышена. Следовательно, сформулированная М. В. Волоцким гипотеза о том, что «дельтообразование как бы забегает вперед образования линий» [7; 220], вообще говоря, справедливая для обеих групп, для заик менее справедлива.

05.10.2012


73

6


Дельтовый индекс

Кп


Кл

Зп Зл


Гребневой счет

Рис. 2. Соотношение дерматоглифических картин в группах заик и контрольной: КЛ — левая рука, контрольная группа; КП — правая рука, контрольная группа; ЗЛ — левая рука, группа заик; ЗП — правая рука, группа заик

Обобщая полученные различия Ndi и Nli, можно заключить, что при заикании различия рук по числу дельт и гребневому счету сглажены; левой руке присущи парциальные признаки ведущей руки; различия пальцев по Ndi и Nli, а также Σd снижены; Σl и насыщенность узора повышены.

Таким образом, результаты дерматоглифического исследования хорошо согласуются с имеющимися представлениями о сглаженности межполушарных различий мозга как морфофункциональной основе заикания.

Результат математической обработки данных позволяет прогнозировать риск заикания с использованием дискриминантной модели (отметим, что таких количественных методик, насколько нам известно, до сих пор вообще предложено не было). Коэффициенты для уравнений, включающих Nli для десяти и шести пальцев, приведены в табл. 5.

Результаты дискриминации дерматоглифической картины шести пальцев (а именно в этой модели наиболее высоко значение F-критерия) показывают, что заики, у которых не обнаруживается типичной для группы пальцевой дерматоглифической картины, отличаются низким Σl, тогда как испытуемые из контрольной группы, обладающие дерматоглифическими признаками заик, наоборот, характеризуются высоким Σl, дополняемым признаками ведущей левой руки, т. е. всем типичным для заикания комплексом отличий (табл. 6). Вместе с тем заики, не обладающие типичной для их группы дерматоглифической

78


Насыщенность центрального узора или распределения (L/D)I

Таблица 4


05.10.2012


73

7


Таблица 5

Таблица 6

Различия правильно и неправильно классифицируемых случаев

Картиной, обнаруживали патологические признаки в дерматоглифической картине ладони — например, четырехпальцевую складку, высокие осевые трирадиусы, редкие узоры в области тенара или гипотенара и т. д. Подчеркнем, что эти признаки традиционно рассматриваются в качестве дерматоглифических маркеров внутриутробного нарушения формирования ЦНС, указывающих на возможность органической патологии мозга у их обладателей. Видимо, предлагаемую модель следует применять при отсутствии такого рода нарушений, что может указывать именно на случаи невротического заикания. Отметим, что как раз в этих случаях прогноз приобретает особо важное для психолога значение.

1. Абрамова Т. Ф. и др. Пальцевые дерматоглифы и физические способности // Папиллярные

Узоры: идентификация и определение характеристик личности (дактилоскопия и дерматоглифика) / Под ред. Л. Г. Эджубова, Н. Н. Богданова. М.: Б. и., 2002. С. 113–135.

2. Бадалян Л. О. Невропатология. М.: Academia, 2003.

3. Богданов Н. Н. Дерматоглифика пишущих левой // Вопр. психол. 1997. № 2. С. 76–83.

4. Богданов Н. Н. Постижение индивидуальности (психофизиологические аспекты). М.: ООО

«Вопр. психол.», 2001.

5. Богданов Н. Н., Солониченко В. Г. История и основные тенденции развития дерматоглифики //

Папиллярные узоры: идентификация и определение характеристик личности (дактилоскопия и дерматоглифика) / Под ред. Л. Г. Эджубова, Н. Н. Богданова. М.: Б. и., 2002. С. 36–58.

6. Брандт А. Ф. Шуеручие, десноручие и перекрестная асимметрия конечностей // Русск.

Антропол. журн. 1921. № 3–4. С. 7–29.

7. Волоцкой М. В. Генетика кожного рельефа // Тр. НИИ антропол. МГУ. Вып. 5. М.: Изд-во

МГУ, 1940. С. 209–245.

05.10.2012


73

8


79

8. Гладкова Т. Д. Кожные узоры кисти и стопы обезьян и человека. М.: Наука, 1966.

9. Громова Е. Ф. Пальцевые узоры и некоторые признаки латеральности у детей, страдающих

Заиканием // Материалы Междунар. симп. «Человек, экология, симметрия». Минск, 9–11 октября 1991 г. Минск: Навука и тэхнiка, 1991. С. 78–80.

10. Ковалев В. В. Психиатрия детского возраста: Руководство для врачей. М.: Медицина, 1995.

11. Кононова В. П. Изучение морфологии кожных узоров кисти у детей, страдающих заиканием

// Материалы I науч. конф. молодых ученых-морфологов Москвы. М.: Изд-во МГУ, 1976. С. 260– 262.

12. Флоренская Ю. А. К вопросу о связи заикания с явлением амбидекстрии //
Психогигиенические и неврол. исслед. 1930. Т. 2. Вып. 1. С. 149– 163.

13. Хить Г. Л. Дерматоглифика народов СССР. М.: Наука, 1983.

14. Turai C., Ioan C. L. Amprentele papilare. Palmoscopia si plantoscopia in medicina. Bucuresti: Editura Medicala, 1979.

Поступила в редакцию 8.X 2003 г.

1 Клонические судороги проявляются быстрой сменой сокращения и расслабления мышц,

Тонические — длительным напряжением.

2

Используется система сокращений, предложенная М. В. Волоцким [7]. Ставшие

Привычными в позднейшей литературе сокращения Dl10 и СГС (например, [1], [8]) не вполне

Соответствуют нашим целям, так как являются тотальными характеристиками.

3 Это утверждение прямо противоположно выводам В. П. Кононовой [11].

4 Половые различия нами не рассматривались. Отметим, что в некоторых морфологических

(внутригрупповых) исследованиях данные неожиданно оказываются противоречивыми

(например, [1]).

05.10.2012


78

78 ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ