А. В. БРУШЛИНСКИЙ: СУДЬБА, НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ (К 70-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ УЧЕНОГО)

К. А. АБУЛЬХАНОВА, М. И. ВОЛОВИКОВА

Статья содержит рассказ о пути А. В. Брушлинского в науке и анализ научного наследия ученого.

Ключевые слова: А. В. Брушлинский, мыслительный процесс, субъект, теория деятельности, микросемантический анализ, континуально-генетический подход, немгновенный инсайт.

Жизнь А. В.Брушлинского в науке была долгой и продуктивной. Не было в этой жизни периодов отступлений или простоев. Его путь, оборванный так внезапно и трагично 30 января 2002 г., высветил свою практически прямую направленность. Блестящая учеба в университете; встреча с С. Л.Рубинштейном; преданное служение его идеям и при жизни, и после смерти учителя; открытие новых закономерностей психической жизни человека; неожиданная и блестящая карьера организатора науки — таковы простые и ясные вехи этого пути.

Андрей Владимирович Брушлинский родился 4 апреля 1933 г. Он происходил из семьи потомственных русских интеллигентов (отец был известным отечественным философом, а дед — генералом царской армии). С отличием закончив школу, он поступил на психологическое отделение философского факультета Московского государственного университета им. М. В.Ломоносова (факультет психологии был организован позднее).

В 1950-е гг. на философском факультете МГУ, несмотря на идеологический прессинг, царила атмосфера творчества и живого научного общения. В этот период там преподавали выдающиеся отечественные психологи — С. Л.Рубинштейн, А. Н.Леонтьев, Е. Н.Соколов, А. Р.Лурия и другие известные ученые, каждый из которых был ярчайшей личностью. Молодежь не только овладевала знаниями, но и была вовлечена в саму «лабораторию» научного творчества, дискуссии, проходившие на кафедрах.

В семинаре С. Л.Рубинштейна А. В.Брушлинский начал свою первую исследовательскую работу в области психологии мышления. Сама студенческая группа, в которой он оказался, состояла из высокоодаренных студентов, впоследствии занявших лидирующие позиции в психологии. В 1956 г. — сразу после окончания университета — Андрей Владимирович поступил на работу в Институт философии АНСССР в сектор, возглавлявшийся С. Л.Рубинштейном. В то время С. Л.Рубинштейн, обвиненный в космополитизме, был снят со всех постов и сохранил лишь статус профессора в этом институте. Занимаясь редакторской работой по подготовке к изданию

134

Трудов С. Л.Рубинштейна [11], [12], А. В.Брушлинский глубоко изучил концепцию учителя и начал проводить свои эмпирические исследования (см., например, [5]).

В 1960 г. С. Л.Рубинштейна не стало, его лаборатория оказалась под угрозой

09.10.2012

133

2

Ликвидации, а молодые ученики еще не успели защитить свои диссертации. Однако это были лишь первые трудности, тем более что учеников С. Л.Рубинштейна продолжали опекать старшие коллеги — Е. А.Будилова, Н. Н.Ладыгина-Котс и другие, поддерживали «левые» молодые философы — Э. В.Ильенков, А. А.Зиновьев, для которых наступило время «оттепели».

С первого дня встречи с С. Л.Рубинштейном (в 1953 г.) до своей трагической гибели, т. е. почти 50 лет жизни А. В.Брушлинский отдал продолжению дела своего учителя, популяризации его концепции, ее развитию, публикации его трудов.

В работе «Человек и мир» С. Л.Рубинштейн писал: «Жизнь человека в силу факта смерти превращается в нечто, чему подводится итог. <...> Для меня самого моя смерть — это не только конец, но и завершенность, т. е. жизнь есть нечто, что должно не только окончиться, но и завершиться, получить в моей жизни свое завершение. <...> При этом будущие дела уже других людей могут изменить смысл моей жизни, ее объективный смысл для других людей, для человечества, но в зависимости от того, какое содержание я сам ей придал. <...> Мое отношение к собственной смерти сейчас вообще не трагично. Оно могло бы стать трагичным только в силу особой ситуации, при особых условиях — в момент, когда она оборвала бы какое-то важное дело, какой-то замысел. Мое отношение к собственной смерти определяется двумя обстоятельствами: во-первых, тем, насколько завершенной, а не оборванной будет к моменту наступления смерти моя жизнь, насколько хоть в какой-то мере законченным будет ее замысел, насколько не оборвано, не брошено дело, которым я живу, и, во-вторых, в какой мере я не покинул, не бросил, не оставил на произвол судьбы тех людей, которым я нужен.

Трактовка трагедии в жизни таким образом упирается в вопрос <...> о судьбе единичного человека и судьбе идей, которые он представительствует и за которые борется» [13; 355].

В данной публикации речь пойдет как раз об идеях, которые решительно отстаивал и разъяснял А. В.Брушлинский, а также о его судьбе и том месте, которое он занял (и, возможно, займет еще) в истории психологической науки в нашем отечестве.

Задача, за которую мы взялись, не такая простая, как может показаться. Во-первых, прошло слишком мало времени после того, как оборвалась жизнь Андрея Владимировича, и пока еще по-человечески трудно абстрагироваться от трагических обстоятельств этой внезапной смерти. Во-вторых, простое цитирование его произведений будет противоречить самому духу взглядов А. В.Брушлинского и той научной школе, к которой он принадлежал. Однако есть и обстоятельство, помогающее нам в выполнении поставленной задачи: мы сами принадлежим к научной школе С. Л.Рубинштейна. Именно в этой школе был разработан и апробирован в течение многих лет Микросемантический Анализ, открывающий возможность глубокого понимания и раскрытия закономерностей не только Мышления как процесса, но помогающий понять, насколько это возможно, вехи и ступени творческой судьбы человека.

Термин «микросемантический анализ» (или «семантический микроанализ») впервые встречается в работах А. В.Брушлинского, а затем — в работах его учеников ([3], [7] и др.). Сам автор подчеркивал преемственность этих исследований с теми, которые проводились под руководством С. Л.Рубинштейна.

Первым и основным условием микросемантического анализа является выделение в тексте всех моментов переформулирования

135

09.10.2012

133

Высказываемых в ходе рассуждения мыслей. Исходным здесь служит понимание тесной, неразрывной связи мышления и речи, идущее от С. Л.Рубинштейна: «Процесс облачения мысли в слова есть процесс развития и более содержательного определения самой мысли» [12; 112].

Микросемантический анализ представляет собою филигранную технику Качественного анализа, требующую от исследователя большой психологической культуры. Возможности его огромны. С помощью микросемантического анализа А. В.Брушлинский открыл феномен Немгновенного инсайта. В работе «Мышление и прогнозирование» он писал: «...в форме такого немгновенного инсайта мысль испытуемого начинает возникать и затем постепенно Формируется В течение нескольких секунд как бы на наших глазах (она именно формируется, а не просто формулируется...)» [3; 127]. Стремление Увидеть Процесс формирования мысли является, возможно, самой характерной особенностью микросемантического анализа. В феномене немгновенного инсайта преодолевается разрыв между качественно разными этапами мыслительного процесса, между осознанным и неосознанным.

Основная идея, которую мы хотели бы здесь предложить на рассмотрение научного сообщества, состоит в том, что внутренняя логика всех разработок и открытий А. В.Брушлинского (а соответственно, и его завещание психологической науке) состоит в поиске внутреннего единства, цельности психической жизни человека во всех ее проявлениях. К такому выводу заставляет прийти история формирования (и формулирования) его концепции психического — как мыслительного процесса, как единства биологического и социального, как психологии субъекта.

Разрабатывавшаяся А. В.Брушлинским концепция мышления как процесса была определена им самим как Континуально-генетическая. В ней утверждалась непрерывная, «недизъюнктивная» природа психического в неразрывной связи с самой мыслящей личностью. В одном из своих относительно ранних текстов (1970 г.) он писал: «Мыслит, думает не само по себе “чистое” мышление, не сам по себе мыслительный процесс, а Человек, индивид, личность, обладающая определенными способностями, чувствами и потребностями. Неразрывная связь мыслительной деятельности с потребностями отчетливо обнаруживает тот важнейший факт, что всякое Мышление — это всегда мышление Личности Во всем богатстве ее взаимоотношений с природой, обществом, с другими людьми» [2; 303].

Направленность на выявление неразрывного единства мышления и личности оказалась исключительно продуктивной в научном плане. Этой теме был посвящен ряд работ, выполненных в конце 1970-х — начале 1980-х гг. совместно или под руководством А. В.Брушлинского (см., например, [7]). В настоящее время эти исследования продолжаются В. В.Селивановым (и уже его учениками) в одном из крупных психологических центров России.

В этом контексте нашлось место и проблеме соотношения биологического и социального. Фактически ей были посвящены разработки и публикации А. В.Брушлинского на протяжении не одного десятилетия. Другая точка зрения, Против Которой он выдвигал аргументы, была сформулирована им так: «Такая рядоположность, изначальная взаимоисключаемость и несовместимость биологического и социального означают, с нашей точки зрения, что между тем и другим устанавливаются отношения дизъюнктивности (прежде всего в исключающем смысле слова, существенном, в частности, при дихотомическом делении объема понятий). Но для психологии исходными и наиболее адекватными являются, наоборот, отношения недизъюнктивности» [1; 133]. И далее: «Дизъюнктивный подход в конечном счете

09.10.2012

133

Основан на формальной логике, которая на определенном уровне абстракции является весьма

136

Плодотворной и необходимой, хотя и отвлекается от развития предмета своего исследования. Недизъюнктивный подход основан на диалектической логике, которая не только не абстрагируется от развития исследуемого предмета, а, наоборот, создает главные методологические предпосылки для изучения того или иного объекта в его генезисе» [1; 136].

Понимая важность именно «методологических» оснований внутреннего единства в разработке различных разделов психологической науки во вверенном ему после смерти основателя — Б. Ф.Ломова (1989 г.) институте, А. В.Брушлинский избрал для этих целей концепцию Субъекта, и она Исполнила Свою роль связующего звена практически для всех подразделений. Ряд конференций, публикаций, монографий — таков видимый итог разработки темы психологии субъекта [8]–[10]. Понятие «субъект», по мысли А. В.Брушлинского, объединяет все составляющие психической жизни человека в неразрывное (недизъюнктивное) целое. «Субъект — это всеохватывающее, наиболее широкое понятие человека, обобщенно раскрывающее неразрывно развивающееся единство всех его качеств: природных, социальных, общественных, индивидуальных и т. д.» [8; 9].

Выбор этой темы как системообразующей означал, что в основу работы всего института была положена концепция С. Л.Рубинштейна. Остановимся на ней подробнее.

В центре этой концепции — взгляд на мир и на человека в мире как на единое целое. Само появление человека во Вселенной меняет ее, причем имеется в виду не только и не столько человек как вид, сколько каждый конкретный человек, преобразующий мир самим фактом своего существования.

Человек обладает даром сознания; это делает его центром мирозданья. «Поскольку есть человек, он становится не чем иным, как объективно существующей отправной точкой всей системы координат. Такой отправной точкой человеческое бытие становится в силу человеческой активности, в силу возможности изменения бытия, чем человеческое существование отличается от всякого другого. Вселенная с появлением человека — это осознанная, осмысленная Вселенная, которая изменяется действиями в ней человека» [13; 330].

Человек должен быть достоин своего высокого назначения. И здесь первое место принадлежит теме этоса, которая интересовала С. Л.Рубинштейна с самых первых шагов научной работы; это тема отношения человека к другим людям, к себе и к миру. Этику он называл «дифференциальной онтологией». «Свойства мира выступают в их динамическом, изменяющемся отношении к человеку, и в этом отношении не последнюю, а основную, решающую роль играет мировоззрение, собственный духовный облик человека» [13; 331].

Смысл этического (этоса) — в цельности самого человека как основы единства человека и мира. С. Л.Рубинштейн специально рассматривает конкретные примеры нарушения и восстановления этой цельности. Подчас используя Марксову терминологию (например, термин «отчуждение»), он наполняет ее иным, мы бы сказали, «антропоцентрическим» содержанием. Смысл состоял в том, что человек не должен отчуждать себя от природы, добра и красоты. «Так, знание, добро, красота выступают не отчужденными от человека и тем самым друг от друга, поскольку осуществляется

09.10.2012

133

Преодоление штучности, лоскутности, изолированности гносеологии, этики, эстетики» [13; 331].

Цельный, «неотчужденный» от самого себя и мира человек становится субъектом: «Человек должен быть взят внутри бытия, в своем специфическом отношении к нему, как субъект познания и действия, как субъект жизни» [13; 332].

Представление о человеке как субъекте ставит проблему соотношения единичного, особенного и всеобщего. С. Л.Рубинштейн дает и такое определение человека —

137

Как «части, охватывающей целое». «Должно быть отвергнуто представление о единственном субъекте как отправном пункте познания. «“Я” — субъект познания — это универсальный субъект, это коллектив, содружество эмпирических субъектов.… <...> Итак, реально существует коллективный субъект научного познания: “я” — это “мы”!» [13; 337–338].

Концепция субъекта позволяет исследовать психическую жизнь человека, не изолированного от всего богатства связей и отношений, которые соединяют его с миром и с другими людьми.

В центре этой концепции — человек, понимаемый как вершина развития Вселенной; при этом каждый конкретный раздел психологической науки изучает ту или иную сторону психической жизни (психофизиологическую, социально-психологическую и т. д.), не теряя внутреннюю связь с другими разделами.

Плодотворность такого подхода подтвердило время.

*

В 1972 г. Б. Ф.Ломов, известный ленинградский психолог, ученик Б. Г.Ананьева, создал в Академии наук СССР Институт психологии, употребив для этого огромные усилия и выстроив социально приемлемую программу. Этого не сумел сделать в 1940-х гг. С. Л.Рубинштейн, хотя в «Большой» академии он был единственным членом-корреспондентом по специальности «психология». А. В.Брушлинский вместе с группой психологов был переведен из Института философии в новый институт, где вскоре успешно защитил докторскую диссертацию, в которой были представлены уже не только новые результаты исследований мышления, но и методологические разработки, связанные с определением предмета психологии. Важнейшим этапом творчества А. Б.Брушлинского являлась разработка им так называемой континуально-генетической теории психического, в которой он глубоко интегрировал и обобщил эмпирически раскрытую им процессуальную природу мышления и осуществляющихся в деятельности человека других психических процессов. Эта концепция объединила и проанализированный им генезис психического, и его уникальную непредзаданную, а создаваемую субъектом сущность.

На всем протяжении своего научного пути он вел многолетнюю дискуссию, начатую еще С. Л.Рубинштейном с Л. С.Выготским, о понимании психики как имеющей свою собственную сущность или о ее детерминации социумом. По поводу этой и других дискуссий, происходивших в российской психологии в разные периоды, можно сказать, что они имели глубокий позитивный смысл в эпоху господства догматизма в философии. В этих дискуссиях проявлялась свобода мысли ученых, часто скованных идеологическими рамками в своих научных трудах. Именно поэтому Андрей

09.10.2012

133

Владимирович так ценил обстановку дискуссионности и всегда открыто, аргументированно и честно выступал в этих дискуссиях, не только не меняя своих убеждений, но еще более укрепляясь в своей правоте.

Будучи не только высокообразованным психологом, но и оригинально мыслящим философом, он строил свою концепцию в широком контексте идей Ж. Пиаже, В. Штерна, В. Келера, А. Адлера, Г. Гегеля, К. Маркса. Один из узловых моментов его теории был связан с интерпретацией сущности деятельности. Следует отметить, что категория деятельности, по признанию всего мирового сообщества, была разработана и включена в психологию именно российскими психологами и представляла уникальное достояние именно отечественной науки. Ее психологическое качество, связанное с сознанием, раскрыл С. Л.Рубинштейн, исходя из трудов К. Маркса. Затем в сотрудничестве с А. Н.Леонтьевым С. Л. Рубинштейн разработал ее структуру, и, наконец, когда теоретические пути этих

138

Двух психологов разошлись, С. Л.Рубинштейн раскрыл сущность деятельности в связи с субъектом-личностью, а А. Н.Леонтьев вывел из социальной деятельности сущность психики и личности. Принципиальное различие заключалось в том, что С. Л.Рубинштейн подчеркивал интерактивную сущность деятельности, происходящей во взаимодействии субъекта с действительностью, связывая с деятельностью специфику психики, сознания и личности, а А. Н.Леонтьев дифференцировал внешнюю (социальную) и внутреннюю (психическую) деятельность, построив модель внутренней деятельности по подобию внешней. Главным же в этих конкретных дискуссиях было возражение С. Л.Рубинштейна против того, что определяющую роль в детерминации психики играет социум, против точки зрения, которой придерживались Л. С.Выготский в своей культурно-исторической концепции и А. Н.Леонтьев в своей концепции превращения социальной (внешней) деятельности в психическую (внутреннюю).

Были ли важны эти споры? Безусловно, да, прежде всего потому, что А. В.Брушлинский в дискуссионной форме продолжал разработку и концептуализацию идей, восстанавливая научную истину в понимании концепции С. Л.Рубинштейна. Очень глубоко раскрывая моменты совпадения теории А. Н.Леонтьева с теорией Л. С.Выготского в одних случаях, и с С. Л.Рубинштейном — в других, в целом он осуществлял развитие деятельностного подхода в психологии, доказывая, что деятельность человека является способом связи человека с миром.

Концепция субъекта была выдвинута А. В.Брушлинским как научная программа исследовательской деятельности всего Института психологии вскоре после избрания его директором. Андрей Владимирович энергично приступил к разъяснению этой программы коллективу института, до этого момента объединенного Б. Ф.Ломовым вокруг разработки системного подхода в психологии. Благодаря этой методологической инициативе на основе новой парадигмы был сделан ряд научных открытий в области психофизики, социальной психологии, сознания и жизненного пути личности.

В 1990 г. А. В.Брушлинский был избран членом-корреспондентом АН СССР (ныне РАН). Он был одним из учредителей и академиком Российской академии образования (1992 г.). В качестве директора ИП РАН он осуществлял огромную научно-организационную и преподавательскую деятельность как в самом институте, так и в сотрудничестве с факультетом психологии МГУ им. М. В.Ломоносова, Психологическим институтом РАО, объединяя психологов — ученых из Москвы, Санкт-Петербурга,

09.10.2012

133

Смоленска, Ярославля, Казани, Твери, других городов и регионов России. Трудно переоценить эти усилия в ситуации разрушения связей между регионами России.

А. В.Брушлинский взял на себя и другое любимое детище Б. Ф.Ломова — созданный первым директором Института психологии «Психологический журнал», но никогда при этом не забывал свою «первую любовь» — журнал «Вопросы психологии», стремясь, чтобы страницы этих крупнейших психологических изданий собирали психологов всей страны, а также авторов из других стран.

За научные достижения А. В.Брушлинский одним из первых был удостоен Премии им. С. Л.Рубинштейна (премия РАН), а в 1999 г. был награжден премией Президента Российской Федерации. В те же 1990-е гг. он представлял психологию в Российском Гуманитарном Научном Фонде и многих других научных и общественных организациях. С увлечением он занимался преподаванием психологии в Государственном университете гуманитарных наук (ГУГН), в МГУ им. М. В.Ломоносова, в институтах и университетах Санкт-Петербурга, Смоленска, других городов и стран, щедро делясь с молодым поколением не только знаниями, но и своими идеями, мыслями.

139

В своей личной жизни Андрей Владимирович был самым заботливым, бесконечно добрым мужем, отцом и дедом (его дочь подарила ему трех внуков), преданным другом. Скромный, мягкий, сдержанный, в высшей степени деликатный и воспитанный человек, он был тверд и принципиален в своих научных убеждениях и поступках. Главной чертой его личности было благородство, главным смыслом жизни — преданность психологической науке и своему учителю — Сергею Леонидовичу Рубинштейну, преданность, поистине не знающая пределов. Вся жизнь А. В. Брушлинского была отдана науке, а ученики его теперь сами во многом определяют развитие психологии в разных городах и странах (В. В.Селиванов — в Смоленске; В. А.Поликарпов — в Минске, Республика Беларусь; Б. О.Есенгазиева — в Астане, Казахстан; Мариана Няголова — в Болгарии).

Уже совсем недавно (в ноябре 2002 г.) в Институте психологии РАН была успешно защищена одна из последних кандидатских работ (Т. В.Павлюченковой), подготовленных под руководством А. В.Брушлинского. Она была посвящена процессуальным характеристикам решения тестовых задач — теме, как это часто бывало у А. В.Брушлинского, идущей с некоторым опережением времени.

Научное наследие А. В.Брушлинского содержит в себе огромный и пока мало изученный и мало использованный потенциал. Большое будущее стоит за вопросами единства мышления и личности, за прекрасно и филигранно разработанным, но пока слабо отрефлектированным уникальным по прогностичности методом микросемантического анализа, за самой идеей необходимости поиска «моментов истины» — моментов, когда преодолевается разрозненность («расстроенность») человеческого существа и мира (идея «континуальности (недизъюнктивности)», факты «немгновенного инсайта» идр.).

Остались ученики, осталась «школа» (то, что всегда особенно важным было для А. В. Брушлинского), остались коллеги и институт, самому существованию и сохранению которого в эти труднейшие для всей отечественной науки годы были отданы огромные усилия его директора — с такой трагической и все-таки благодатной судьбой.

1. Брушлинский А. В. Два основных подхода к проблеме «биологическое-социальное» // 09.10.2012

133

8

Биологическое и социальное в развитии человека / Отв. ред. Б. Ф. Ломов. М.: Наука, 1977. С. 131–139.

2. Брушлинский А. В. Мышление // Общая психология: Учебник для педвузов / Под ред. А. В.

Петровского. М.: Просвещение, 1970. С. 290–317.

3. Брушлинский А. В. Мышление и прогнозирование. М.: Мысль, 1979.

4. Брушлинский А. В. О природных предпосылках психического развития человека. М.: Знание,

1977.

5. Брушлинский А. В. Роль анализа и абстракции в познании количественных отношений //

Процесс мышления и закономерности анализа, синтеза и обобщения / Под общ. ред. С. Л. Рубинштейна. М.: Изд-во АНСССР, 1960. С. 73–101.

6. Брушлинский А. В., Темнова Л. В. Интеллектуальный потенциал личности и решение
нравственных задач // Психология личности в условиях социальных изменений / Под ред.
К. А. Абульхановой-Славской, М. И. Воловиковой. М.: Ин-т психол. РАН, 1993. С. 45–55.

7. Мышление: процесс, деятельность, общение / Под ред. А. В. Брушлинского. М.: Наука, 1982.

8. Проблема субъекта в психологической науке / Под ред. А. В. Брушлинского, М. И.
Воловиковой, В. Н. Дружинина. М.: Акад. проект, 2000.

9. Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории / Под ред. А. В.

Брушлинского. М.: Ин-т психол. РАН, 1997.

10. Психология индивидуального и группового субъекта / Отв. ред. А. В. Брушлинский. М.: Пер Сэ, 2002.

11. Рубинштейн С. Л. О мышлении и путях его исследования. М.: Изд-во АНСССР, 1958.

12. Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. М.: Изд-во АН СССР, 1959.

13. Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.

Поступила в редакцию 10.I 2003 г.

09.10.2012

133

1

133 ЗА РУБЕЖОМ