Работы Девида Макглелланда (МсС1е11апс1) можно рассматривать в рамках традиции исследований национального характера. Его также называли психологическим редукционистом. Однако Макглелланда главным образом интересовался не выработкой концепции национального характера, а тем, как та или иная модальная личность влияет на темп национального экономического роста. Он полагал, что экономический рост во многом зависит от «потребности в достижении». Он рассматривает предыдущие попытки редукционистских теорий личности и выделяет причины их слабости: «Психология, как основная наука о человеческом поведении, должна быть способна помочь другим дисциплинам, интересующимся человеком, таким как история и экономика, но до сих пор ее вклад не производит впечатления. Психологи сделали попытки быть полезными, но эти попытки почти всегда включали такую огромную экстраполяцию по поводу наблюдаемых фактов, что они остались неиспользованными социальными исследователями»[201]. Он рассматривает проделанный Горером и Рикманом анализ установок великороссов в отношении политических авторитетов как связанный с практикой тугого пеленания и приходит к следующему выводу: «Ни Горер, ни Рикман, ни кто-либо другой не приступили к систематическому изучению реакций на тугое пеленание

В России или где-либо еще и не попытались построить конкретную серию эмпирически установленных связей между такими реакциями и социальными институциями. До тех пор, пока мы не сможем измерить и психологические реакции на пеленание, и степень «жесткости политического контроля», гипотеза не может быть проверена, представители социальных наук имеют право оставаться настроенными по отношению к ней скептически»[202].

Позиция, занятая Макглелландом, состоит в том, что положения психологического редукционизма заслуживают того, чтобы быть принятыми всерьез, если

(1) и для психологической причины, и для социальных или культурных следствий предложен способ независимого операционального измерения, (2) имеющая место связь между психологической причиной и социальными последствиями обстоятельно изложена, (3) гипотезируемая связь подтверждается повторяемыми эмпирическими исследованиями с использованием статистических методов[203].

В своем собственном исследовании он предлагает связь между среднестатистическим уровнем в обществе мотивации, направленной на достижение, и уровнем экономических и культурных достижений (измеряемых в первую очередь экономическими показателями, а во вторую — консенсусом историков. Мотивы индивида оказываются причиной кросс-культурных вариаций[204].

Макглелланд полагал, что мотивы, разделяемые индивидами в обществе, имеют культурный источник, потому что они продуцируются практикой воспитания детей, которая определяется религиозными и идеологическими факторами. Он утверждает влияние личности на культуру, которое не ограничено аффективными или «экспрессивными» аспектами культуры, но применимо к «инструментальным» и казалось бы безличностным видам социального поведения, таким как экономическое развитие. Его подход к ролевым системам откровенно редукционистский: он анализирует их в свете индивидуальных способностей и ка


Честв моделей, которые требуются для успешного действия, связывает приобретение этих моделей с бессознательными мотивами индивида и делает вывод, что оперативный уровень ролевой системы обусловлен распространенными в обществе бессознательными мотивами.

Я Основной вклад Макглелланда в антропологию состоит в том, что он берется разрешить с чисто психологической точки зрения явления, такие как экономический рост, которые никогда никто не рассматривал как следствие главным образом психологических причин.