ГРУППОВАЯ ОБРАЗНО-ИГРОВАЯ СКАЗКОТЕРАПИЯ

В. А. Миткевич, А. Г. Соловьев

Северный государственный медицинский университет, Архангельск

Введение

Сохраняющийся социально-экономический кризис в стране, прояв-ляющийся в нарастании социальной напряженности и социально-правовой незащищенности населения, вызывает дальнейший рост числа больных с психическими расстройствами, особенно в детско-подростковой популя-ции [10]. Психиатрия и психотерапия заинтересованы возможностями ин-теграции со смежными областями знаний. Несмотря на значительное число работ, посвященных проблемам детской психотерапии, в настоящее время недостаточно изучены интегративные и междисциплинарные подходы в этой области, одним из которых является сказкотерапия.

Сказкотерапия – направление практической психологии и психоте-рапии, использующее метафорические ресурсы сказки, что позволяет лю-дям развить самосознание и построить особые уровни взаимодействия друг с другом, создает условия для становления их субъектности. Сказко-терапия синтезирует многие достижения психологии, педагогики, психо-терапии и философии разных культур; в терапевтическом процессе ис-пользуются сказки, которые конструируются в соответствии с актуальной ситуацией и в различных вариантах: анализ, рассказывание, сочинение, переписывание, куклотерапия, имидж-терапия, рисование, психодинами-ческие медитации, постановка сказок в песочнице и многое другое. Сказ-котерапия – это еще и терапия средой, особой сказочной обстановкой, в которой могут проявиться потенциальные части личности, нечто нереали-зованное, может материализоваться мечта, а главное, в ней появляется чувство защищенности [5].

Д. Ю. Соколов [18] называет сказку испытательной площадкой для трудных эмоций и базовым руководством для превращения пугающих и запретных эмоций в приятные. Какими бы выдуманными ни были персо-нажи и их действия, вызываемые ими эмоции совершенно реальны. При этом чаще всего говорят об отыгрывании эмоций, то есть о том, что в сказ-ке человек, в первую очередь ребенок, проживает такие эмоциональные состояния, которых ему не хватает во внешней жизни. По мере расшире-ния сферы общения перед ребенком встает необходимость сдерживать ситуативные эмоции, управлять выражением своих чувств. Научиться этому позволяют сказка и игра [15]. Воспроизводя кризисные жизненные ситуа-ции, сказка учит ребенка продуктивно переживать страх и обращаться со страхом, направляя, проецируя его на конкретные сказочные образы. Это позволяет поддерживать необходимую дистанцию по отношению к нега-тивным эмоциям и сохранять психическую целостность [12].

Образы сказки не только проецируются на реальную жизненную си-туацию слушателя и воспроизводят в метафорической форме моральные нормы и принципы взаимоотношений между людьми, но и включают глу-бинные механизмы бессознательного за счет не привычных для разума ар-хетипических элементов [14]. В сказках в символической форме представ-лены сценарии, жизненные стратегии людей, регламентированы правила поведения, и, судя по живучести этих произведений народного эпоса, они представляют не только исторический интерес, но и продолжают служить моделями нашего поведения [16]. Мифы, сказки и предания имеют общую базовую структуру. Они позволяют выражать и осмыслять тот опыт, глу-бинный смысл которого невозможно постичь рационально-логически. Они могут звучать, как эхо, в нашей жизни и приносить свои исцеляющие пло-ды в ходе психотерапевтического процесса [8]. Главным средством психо-логического воздействия в сказкотерапии является метафора как ядро лю-бой сказки [3]. Сказки, как и игра, – важная деятельность детей, которой необходимо способствовать, поддерживать и всячески использовать в те-рапевтических целях [1].

Современный этап связан с формированием концепции комплексной сказкотерапии, с пониманием ее как органичной человеческому воспри-ятию воспитательной системы, проверенной многими поколениями наших предков, которую можно использовать, в частности, в работе с детьми с нервно-психической патологией.

Цель исследования – обоснование возможности включения сказкоте-рапии в процесс лечебных и социально-реабилитационных мероприятий для детей и подростков с нервно-психическими расстройствами.

Материал и методы

Объектом исследования явились 256 детей и подростков с нервно-психической патологией в возрасте от 4 до 14 лет, наблюдавшихся у дет-ских психиатров и невропатологов г. Архангельска, из них 142 (55,5 %) мальчиков и 114 (44,5 %) девочек.

По возрастному критерию весь контингент был разделен на 3 груп-пы: 1-я – дошкольное детство (4–6 лет); 2-я – младший школьный возраст (7–10 лет); 3-я – подростковый возраст (11–14 лет). Показаниями для сказ-котерапии являлись: невроз навязчивых движений, заикание, невротиче-ские недифференцированные формы реактивных состояний, вегетативные дисфункции, энурез, энкопрез, невроз страха, мутизм, депрессии. Число детей в группе 10–12 человек, продолжительность одного занятия – 45–60 мин, частота занятий – 1 раз/нед, длительность всего процесса сказкотера-пии составляла, в среднем, 3 мес.

У детей старшего возраста группы были в основном закрытыми – с неменяющимся, постоянным составом. Вывод ребенка из группы проводился только в крайних случаях (при полной неуправляемости поведения и создания угрозы причинения телесных повреждений себе или другим членам группы) и очень осторожно, учитывая реакцию самого ребенка и других детей. Сказкотерапия проводилась с учетом возможности детей и родителей посещать занятия в удобное для них время без отрыва от повседневной жизни детей.

Методические аспекты метода

Предлагаемый нами вариант сказкотерапии являлся групповым ме-тодом психотерапии, использующим творческий потенциал личности и направленным на устранение болезненной симптоматики, восстановление внутрисемейных отношений, социально-психологическую адаптацию, а также формирование психологической устойчивости к психотравмирую-щим ситуациям у детей и подростков с нервно-психическими расстрой-ствами. Групповая форма сказкотерапии сочеталась с индивидуальным подходом к каждому пациенту в соответствии с его личностными, соци-альными, семейными особенностями и имеющейся болезненной симпто-матикой. К психотерапевтическому процессу привлекалась вся семья ре-бенка, в некоторых групповых занятиях участвовали родители.

Используемый нами психотерапевтический процесс был построен так, что в нем интегрировались как игровой, так и сказкотерапевтический групповые методы лечения с элементами арт-терапии и психодрамы. При-менялся и междисциплинарный подход: к работе привлекались психотера-певты, психологи, художники, артисты, социальные и музейные педагоги. Психотерапия как система, использующая в целях лечебных воздействий психологические средства, являлась точкой пересечения ряда областей знаний: медицины, психологии, социологии, педагогики и др. [7].

Разработанная нами методика состояла из двух взаимосвязанных и одновременно протекающих процессов:

1) психодиагностического, включающего:

– постановку клинического диагноза в процессе наблюдения за пове-дением ребенка в сказочных ситуациях;

– диагностику семейных и социальных отношений;

– оценку психоэмоциональных и личностных особенностей ребенка.

2) собственно психотерапевтического, направленного на:
– устранение болезненной симптоматики;

– коррекцию эмоционально-волевой сферы и поведения;

– психологическую разгрузку и уменьшение тревожности;

– стимулирование активности и повышение уровня самооценки;

– гармонизацию внутрисемейных отношений;

– повышение социально-адаптивных способностей ребенка.

Организация занятий. В нашем исследовании занятия проводились в студийных помещениях и в экспозициях музея изобразительных искусств г. Архангельска. В этом пространстве ребенок, выполняя определенные «ска-зочные» действия, вступал в диалог с культурными реальностями.

Реквизит для проведения сказкотерапии варьировался в зависимости от сказочного образа, присутствующего на занятии. На полу студийного помещения – мягкое покрытие, окна занавешены плотными шторами. В помещении также находились наборы для рисования, лепки, наборы для кукольного театра, «театра теней», игровые костюмы.

В отдельном помещении располагалась «запретная комната», где обычно хранилось нечто «необыкновенное и страшное», символизируя со-бой, в свою очередь, комплекс, который полностью вытеснен и изолирован [20], то есть нечто абсолютно не совместимое с сознательной установкой (из этой комнаты и появлялся сказочный персонаж).

Ребенок должен был участвовать в сказочном действии от начала до конца, удержаться в сказочном мире на протяжении всего занятия и пре-одолеть все испытания, ожидающие его в сказочном мире. По окончании занятия дети выходили из роли сказочных Героев, снимая с себя «волшеб-ные» ролевые атрибуты.

Команда сказкотерапевтов состояла из двух человек, один из них вы-ступал в роли сказочного персонажа, создавая «волшебную» атмосферу занятия, другой (котерапевт) целенаправленно сотрудничал с коллегой в организации психотерапевтического процесса, являлся равноправным чле-ном группы, принимал непосредственное участие во всех сказочных действиях, сводя до минимума количество ограничений. «За кругом» находи-лись еще 1-2 супервизора, при необходимости они сами включались в за-нятие и принимали участие после его проведения в обсуждении происхо-дившего в группе. Работа группы строилась по принципу «здесь и теперь», то есть принимались во внимание чувства, мысли, эмоции, особенности поведения, которые возникали непосредственно в группе. Психотерапевтический процесс состоял из трех этапов:

1) вводное собеседование;

2) сказкотерапевтические занятия;

3) заключительный этап.

Вводное собеседование. Вводное собеседование использовалось, во-первых, чтобы получить максимум информации о ребенке и его семье; во-вторых, оно служило для построения взаимопонимания и формирования мотивации семьи к участию в терапии; в-третьих, во время него формиро-валась основа для терапевтического воздействия: семья информировалась относительно предъявляемых проблем с профессиональной точки зрения, ей давался ряд рекомендаций, касающихся терапевтических процедур и целей, семья готовилась к терапевтическому процессу [1].

Сказкотерапевтические занятия. Сказкотерапевты знали пробле-мы ребенка и перерабатывали их в игре. Ребенок начинал реагировать на сказочный образ сказкотерапевта, как на кого-то из значимых в его жизни взрослых, например отца или мать, и это с успехом использовалось в пси-хотерапевтическом процессе. Стиль поведения сказкотерапевтов (автори-тарный, демократический или попустительский) зависел от создаваемых ими сказочных образов, от возникающей в определенный момент ситуации в группе, от поведения самих детей. Принципы работы сказкотерапевтов тесно связаны с театральным искусством. Вся мировая драматургия сво-дится к повествованию о том, как у людей получается или не получается ладить между собой [2].

Сказкотерапевты помогали детям пережить сказочную ситуации на собственном опыте через проигрывание ее в психотерапевтическом про-странстве, в зависимости от той или иной психологической ситуации, в ко-торой они находились. В помещении создавалась атмосфера сказочного театра, чтобы дети тянулись «выйти на сцену». Ограниченную способ-ность детей к словесному выражению своих переживаний компенсировал свойственный им артистизм, что и использовалось нами в работе. Психод-рама не предъявляла особых требований к сцене. Она возникала как бы са-ма собой там, где разворачивалось сказкотерапевтическое действие; создавалось свободное пространство в кругу группы, которое отвечало основ-ным требованиям драмы к сцене: одновременной целостности и изменяе-мости пространства [9].

Взаимодействие сказкотерапевтов с детьми строилось на основе эмо-циональных отношений, ребенок сам выбирал модель поведения, отра-жающую его реальные переживания. Сказкотерапевты, участвуя в заняти-ях наравне с детьми, помогали детям отделить время сказочного события от реального времени и удержаться в волшебном пространстве на протя-жении всего занятия, заставляя его верить в происходящие события.

Фазы группового процесса. Процесс групповой динамики при про-ведении сказкотерапии состоял из ряда последовательных фаз [6].

В Начальной – ориентационной – фазе дети воспринимали группу, как своего рода представление, где сказкотерапевты – артисты и одновре-менно учителя и их надо слушать и следовать их советам. Сказкотерапев-ты в этот период обеспечивали в группе для каждого ребенка атмосферу полной безопасности, безусловного принятия всех детей со стороны сказ-котерапевтов, чтобы они это почувствовали.

Обычно первое занятие начиналось с того, что все садились в круг на полу вместе с котерапевтом – равноправным членом группы. Происходило знакомство, все представлялись по именам, проводились игры в кругу, на-правленные на снятие напряженности. В процессе игры детям объяснялись в доступной форме суть метода сказкотерапии, правила и нормы группы. Затем происходило неожиданное для детей включение в занятие второго сказкотерапевта в роли сказочного образа. На первом занятии нами ис-пользовался образ сказочной «Бабушки», который очень позитивно вос-принимался всеми детьми.

Задачей сказкотерапевтов в этой фазе являлось эмоциональное спло-чение детей, снятие у них внутренних ограничений, мешающих естествен-ному поведению. Это достигалось непосредственным участием детей в сказочном действии, которое происходило спонтанно и с минимальной стимуляцией со стороны ведущих.

Сказкотерапевты помогали раскрывать и выплескивать отрицатель-ные эмоции, в конце первой фазы дети становились двигательно и эмо-ционально расторможенными.

Во Второй Фазе – дифференциации группы – дети начинали пони-мать, что все зависит от них самих, осознавали несостоятельность прежних стереотипов решения собственных проблем. На этой стадии возникали и статусные различия, формировались иерархия и связи, которые частично отражали конфликты между отдельными участниками группы и особенно хорошо поддавались переработке в процессе терапии [17].

Следует отметить, что в сказкотерапевтических группах статусные различия были выражены незначительно, что связано со спецификой веде-ния занятий, где каждый участник выступал в роли волшебного Героя. На этой стадии в сказочной форме разыгрывались проблемные бытовые си-туации (при помощи различных сказочных образов), детям помогали соот-нести ситуации, возникающие в сказочной атмосфере («здесь и теперь»), с ситуациями, имеющими место в реальной жизни, поощрялся любой их ус-пех. Каждый образ на глубинном уровне имел свою собственную «энер-гию», свою задачу и место в общей системе образов [13]. Гарантией безо-пасности для ребенка в сказочном пространстве являлось присутствие ря-дом сказкотерапевтов, с помощью которых можно всегда возвратиться в реальный мир.

В Третьей Фазе – интегративной, происходило настоящее сплочение детей в группу, у детей формировалась ответственность за свое поведение. При этом вся группа выносила каждому участнику поощрение за успехи или неодобрение за неадекватное поведение. Дети начинали использовать приобретенные в группе знания и навыки во внетерапевтических ситуациях.

Основные применяемые образы. Герой. В сказкотерапии каждый ребенок-участник группы являлся Героем волшебного действия, непосред-ственно переживая все происходящие события. Мы согласны с точкой зре-ния М.-Л. фон Франц [20], что имеется много общего между способом ос-вобождения от заклятия в волшебных сказках и психотерапевтическим процессом, что и использовалось для лечения, семейной и социальной адаптации детей. Испытания, выпавшие на долю героев, помогли им стать сильнее и мудрее. Таким образом, ребенок бессознательно усваивал один из главных законов жизни: все, что происходит в жизни человека, при пра-вильном видении способствует его внутреннему росту; жизненные ис-пытания всегда даются по силам, и, если человек не теряет веры и наде-жды, он справляется с трудностями и переходит на более высокий уро-вень развития.

Бабушка. Создаваемый образ нес в себе неповторимое очарование доброй, любящей, озорной бабушки, способной свободно ввести детей в сказочный мир. Этот образ применялся для адаптации ребенка к новым ус-ловиям, для оптимизации процесса формирования группы в сказочной форме.

Баба-Яга (Ведьма). Образ Бабы-яги использовался нами для коррек-ции семейных взаимоотношений (Баба-яга – это проекция на материнский образ, одновременно хороший и плохой), для снижения тревожности, ис-пользуя для этого присущую образу сказочную атрибутику и ритуалы.

Айболит (Доктор). В сказкотерапии Айболит являлся стереотипным, устойчивым образом врача (знахаря), передающегося из поколения в поко-ление. Образ Айболита применялся для устранения (уменьшения выра-женности) у детей болезненной симптоматики, использовались одновре-менно атрибутика современного врача (белый халат, фонендоскоп, шприц и т. п.) и знахарские приемы лечения. В процессе сказкотерапии происхо-дила также дезактуализация образа врача как пугающего и причиняющего боль персонажа (уменьшалась тревожность).

Пират. Образ Пирата у ребенка может быть непроизвольно ассоции-рован с отцом, что и использовалось в сказкотерапии как отражение страха наказания при дефиците чувства любви.

Кощей. Используемый образ Кощея служил для эмоциональной пе-реработки отрицательного воздействию страха смерти на детей, психиче-ские ресурсы ребенка мобилизовались на деятельное противодействие страхам, угрожающим жизни. Следует отметить, что образ Кощея исполь-зовался в работе с детьми старше 6 лет.

Дурак (Плут). В сказкотерапии образ Дурака применялся для соци-альной и семейной адаптации детей и их родителей, для совместного раз-решения различных жизненных ситуаций. Так как Дурак простодушен и наивен (как ребенок), то его отношение к жизни такое же наивное и про-стое (это должны понять и почувствовать родители). Он следует тому, что находится перед ним на земле, буквально «под самым его носом» – вот, собственно, и все [20].

Леший. Путешествие вместе с Лешим по сказочному лесу, полному опасных приключений, где легко заблудиться, использовалось для устра-нения страхов, усиления групповой сплоченности, повышения социальной адаптации детей. Мы согласны с Ф. Р. Филатовым [19], который считает, что именно лес, этот опасный и в то же время питающий внешний мир, предъявляет человеку и модель мироустройства, и идеальный образец его личности, которая должна быть крепкой и цельной, «как хорошее дерево».

Снеговик. В сказкотерапии Снеговик помогал детям отреагировать агрессию, отрицательные эмоции, как и внутри группы (между собой), так и вне ее (на родителей).

Царь. Образ Царя применялся для социальной адаптации детей пу-тем снятия у них эмоционального напряжения и восстановления психиче-ского равновесия, принятия ими социально одобряемых норм поведения.

Шаман. Образ шамана – это тот образ, который в коллективном соз-нании наделялся особой силой, властью и могуществом, Многие исследо-ватели считали шаманом не только человека, имеющего такой статус, но и любого, кто оказывает помощь другим. В отличие от традиционных ша-манских практик и символодрамы, мы использовали эмоциональный опыт проживания детьми символических сказочных событий без применения измененных состояний сознания. Шаманский образ «защищенного места», несущего безопасность и заряженного позитивной энергетикой, также ис-пользовался в работе с детьми для коррекции семейных отношений. Это место можно обустраивать, создавая еще более защищенное пространство [4]. По своей сути, это образ «дома» – символ наиболее защищенного, сво-его пространства, которому ребенок бессознательно дает постоянную по-ложительную оценку.

Заключительный этап. После окончания сказкотерапии с родите-лями обсуждались результаты занятий (с каждой семьей индивидуально), давались персональные рекомендации по воспитанию. Каждый участник группы и их родители знали о том, что и после окончания процесса груп-повой сказкотерапии они могли обратиться с возникающими вопросами и проблемами к психотерапевтам. Семейные обсуждения результатов тера-пии проводились с родителями после занятий (с каждой семьей индивиду-ально). Сказкотерапевты объясняли родителям проблемы ребенка и совме-стно обсуждали алгоритм дальнейшей работы (при необходимости).

В конце курса сказкотерапии у большинства пациентов отмечалось значительное улучшение состояния (отсутствовала или значительно уменьшилась клиническая симптоматика, нормализовались коммуника-тивные отношения со взрослыми и сверстниками), что свидетельствовало о действенности предлагаемого нами метода, названного Групповой образно-Игровой сказкотерапии, который можно обозначить как новое направление психотерапии детей и подростков с нервно-психической патологией. Опи-раясь на наш пятнадцатилетний опыт работы на базе Архангельского обла-стного музея изобразительных искусств [11], можно сделать вывод, что преимуществами метода являются:

– хорошие диагностические, психотерапевтические возможности;

– устойчивый терапевтический эффект от применения, подтвер-жденный данными длительного катамнеза;

– доступность материалов и средств для применения; – возможность применения методики в разных областях медицины, образования, социальной сферы для психокоррекционных целей.

Заключение

Таким образом, использование групповой образно-игровой сказкоте-рапии способствует нормализации и улучшению психического, социально-го и семейного функционирования детей и подростков с нервно-психическими расстройствами. Апробированная нами методика может служить перспективной методологической основой для разработки новых моделей групповой психотерапии у детей и подростков с нервно-психической патологией.

Литература

1. Бремс К. Полное руководство по детской психотерапии / К. Бремс. –
М. : Эксмо-Пресс, 2002. – 640 с.

2. Бродецкий А. Я. Топономика и искусство / А. Я. Бродецкий //
Прикладная психология и психоанализ. – 2001. – № 1. – С. 54–60.

3. Вачков И. В. Сказкотерапия: развитие самосознания через
психологическую сказку / И. В. Вачков – М. : Ось-89, 2003. – 144 с.

4. Еслюк Р. П. В каждом из нас есть что-то от врача, поэта и безум-
ца… (шаманизм в контексте символодрамы) / Р. П. Еслюк // Психотерапия. –
2005. – № 3. – С. 2–10.

5. Зинкевич-Евстигнеева Т. Д. Практикум по сказкотерапии / Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева. – СПб., 2000. – 310 с.

6. Игумнов С. А. Основы психотерапии детей и подростков / С. А. Игумнов – М. : Изд-во Ин-та психотерапии, 2001. – 176 с.

7. Карвасарский Б. Д. Клиническая психология / Б. Д. Карвасарский – СПб. [и др.]. : Питер, 2002. – 960 с.

8. Копытин А. И. Техники аналитической арт-терапии : исцеляющие путешествия / А. И. Копытин, Б. Корт. – СПб. : Речь, 2007. – 144 с.

9. Лейтц Г. Психодрама: теория и практика. Классическая психод-рама Я. Л. Морено / Г. Лейтц – М. : Прогресс : Универс, 1994. – 352 с.

10. Макаров И. В. Организация психиатрической помощи детям и подросткам / И. В. Макаров // Педиатрия. – 2004. – № 3. – С. 74–77.

11. Миткевич В. А. Социально-психологическая адаптация детей и подростков с невротическими расстройствами с применением творческих методов психотерапии / В. А. Миткевич, А. Г. Соловьев, П. И. Сидоров // Мед.-соц. экспертиза и реабилитация. – 2008. – № 4. – С. 6–8.

12. Обухов Я. Л. Для чего нужны страшные сказки / Я. Л. Обухов // Школа здоровья. – 1997. – № 3. – С. 115–117.

13. Петрова Е. Ю. Использование сюжетов народной волшебной сказки в психокоррекционной и педагогической работе / Е. Ю. Петрова // Журн. практ. психолога. – 1996. – № 2. – С. 69–86.

14. Петрова Е. Ю. Проблема использования сюжетов народной вол-шебной сказки в психокоррекционной и педагогической работе / Е. Ю. Петрова // Журн. практ. психолога. – 1999. – № 10/11. – С. 207–225.

15. Практика сказкотерапии / под ред. Н. А. Сакович. – СПб. : Речь, 2004. – 224 с.

16. Прудиус Е. К. Сказкотерапия в помощь родителям. Там водятся волшебники / Е. К. Прудиус. – СПб. : Речь, 2006. – 224 с.

17. Психотерапия детей и подростков / под ред. Х. Ремшмидта. – М. : Мир, 2000. – 656 с.

18. Соколов Д. Ю. Сказки и сказкотерапия / Д. Ю.Соколов – М. : Изд-во Ин-та психотерапии, 2005. – 224 с.

19. Филатов Ф. Р. Анализ древнерусских представлений о здоровье и болезни на материале устойчивых языковых конструктов / Ф. Р. Филатов // Психическое здоровье. – 2007. – № 4. – С. 35–42.

20. Франц М.-Л., фон. Психология сказки. Толкование волшебных сказок / М.-Л. фон Франц. – СПб. : Б. С.К., 1998. – 360 с.