Ваш психолог ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПСИХОСОЦИАЛЬНОГО ПОДХОДА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
В. А. ИЛЬИН
Рассматривается проблема практико-ориентированного использования концепции Э. Эриксона в контексте диагностики социально-психологических процессов современном обществе. Представлен авторский взгляд на вопрос о соотношении онто - и социогенетического развития с точки зрения психосоциального подхода и конкретизируются теоретические представления Э. Эриксона по данной проблематике. Предложен авторский подход к изучению психосоциального баланса в современном обществе с описанием методического обеспечения эмпирических исследований особенностей психосоциального развития индивида, а также изложены результаты изучения особенностей психосоциального развития российских студентов, полученные в процессе конструирования дифференциала психосоциального развития.
Ключевые слова: психосоциальное развитие, психосоциальный баланс, дифференциал психосоциального развития.
Одной из фундаментальных задач, стоящих перед отечественной наукой в современных условиях, является методологическое и инструментальное обеспечение разработки и реализации полноценных стратегических программ общественного развития, позволяющих в максимальной степени учитывать как собственно социальное, так и человеческое измерение, связанное с учетом личностных особенностей и интересов конкретного индивида.
В этой связи представляется закономерным растущий интерес отечественных исследователей к психосоциальной концепции развития, разработанной Э. Эриксоном, и феномену идентичности. Еще в
110
2000 г. А. В. Толстых отмечал, что «в терминах теории идентичности Эриксона весьма удобно и поучительно говорить о некоторых актуальных проблемах наших соотечественников. Когда серьезные аналитики, политологи и “колумнисты” пишут о кризисе ценностей целых поколений, о потере нравственных и прочих ориентиров для масс и отдельных личностей, то не лучше ли было бы назвать это кризисом идентичности» [7; 125–126].
Как известно, свою концепцию развития Э. Эриксон строил на базе эпигенетического принципа, согласно которому «все, что развивается, имеет исходный план развития, в соответствии с которым появляются отдельные части — каждая имея свое время доминирования, — покуда все эти части не составят способного к функционированию целого» [11; 101]. Существенно важно, что данный принцип Э. Эриксон считал универсальным, действующим как на онтогенетическом, так и на социогенетическом уровнях, позволяющим рассматривать эти две линии развития в их органичной взаимосвязи. С учетом данных соображений им была разработана оригинальная периодизация развития личности, в рамках которой жизненный цикл человека
05.10.2012
109
Представляется в виде последовательности восьми возрастных кризисов, каждый из которых можно рассматривать как поворотную точку в процессе развития. В основе каждого кризиса лежит конфликт между позитивным, витальным началом в человеческой природе и негативным, деструктивным началом в его специфических, присущих данному возрасту проявлениях. Разрешение этих конфликтов определяется генетической заданностью, результатами предшествующего развития и социальным влиянием. Последнее проявляется на двух уровнях — через непосредственное социальное окружение индивида — в первую очередь референтные группы — и в более широком социальном контексте — через базисные институты общества.
Принципиально важным, на наш взгляд, является использование в эпигенетической карте биполярного принципа, что позволяет отследить реальную траекторию развития индивида или группы индивидов в любой точке континуума, включающего пространство между последовательно расположенными восемью парами положительных и отрицательных полюсов. Тем самым Э. Эриксон изящно обходит проблему, характерную, по справедливому замечанию М. Ю. Кондратьева, практически для всех концепций возрастного развития, описывающих, как должен в идеале развиваться некий абстрактный ребенок, а не как на самом деле развивается реальный ребенок в конкретных условиях [4; 70].
Собственно идентичность, с точки зрения психосоциального подхода, является своего рода эпицентром жизненного цикла каждого человека. Она оформляется в качестве психологического конструкта в подростковом возрасте, и от ее качественных характеристик зависит функциональность личности во взрослой самостоятельной жизни. Идентичность обусловливает способность индивида к ассимиляции личностного и социального опыта и поддержанию собственной цельности и субъектности в подверженном изменениям внешнем мире. Под «цельностью» Э. Эриксон подразумевал «совокупность частей, в том числе весьма разнообразных, вступающих в плодотворное объединение и связь. Это понятие, — по мысли Эриксона, — наиболее ясно выражается в таких словах, как “искренность”, “здравомыслие”, “благодетельность” и т. п. Таким образом, в образе цельности подчеркивается здоровое, органичное, постепенное взаимодействие различных функций и частей в рамках целого, границы которого открыты и подвижны» [11; 90].
Деструктивной альтернативой идентичности в периодизации Э. Эриксона является спутанность идентичности. «Неспособность молодых людей найти свое место в жизни базируется на предшествующих сильных сомнениях в своей этнической и сексуальной идентичности, или ролевой
111
Спутанности, соединяющейся с застарелым чувством безнадежности. В этом случае делинквентные и “пограничные” эпизоды не становятся чем-то уникальным» [11; 142].
Спутанность идентичности ни коем случае не означает отсутствия целостности как таковой, поскольку сам факт существования данного организма здесь и сейчас подразумевает определенную степень целостности хотя бы на уровне физической реальности. Принцип организации личности, поддерживающий ее целостность при спутанности идентичности, Э. Эриксон обозначал как тотальность. «В образе тотальности на первый план выходит представление об абсолютной замкнутости: все, что находится внутри произвольно очерченных границ, не может выйти за их рамки, а то, что находится вовне, не допускается внутрь. Тотальность характеризуется и абсолютной замкнутостью,
05.10.2012
109
И совершенной всеобъемлемостью — независимо от того, является ли категория, попавшая в разряд абсолютных, логической, и от того, действительно ли ее составляющие имеют какое-то сходство» [11; 90].
Заметим, что эти два принципа поддержания целостности сложных многофакторных систем в рамках психосоциального подхода рассматриваются в качестве универсальных, действующих на уровне как индивидуальности, так и социальных организаций [13].
На основе анализа работ Э. Эриксона идентичность можно определить как личностную динамическую структуру, интегрирующую на индивидуальном уровне результаты онто - и социогенеза, включая неосознаваемые индивидом аспекты, и обеспечивающую цельность и субъектность индивида в подверженном изменениям (в том числе и в неблагоприятную для данного индивида сторону) внешнем мире. Качественные характеристики данной структуры, ее эффективность и функциональность обусловливаются (но не исчерпываются) результатами разрешения первых четырех кризисов детства, являющихся в этом смысле базисными.
В контексте заявленной нами проблематики одним из наиболее существенных аспектов психосоциального подхода является вопрос о взаимосвязи онто - и социогенетического развития в конкретном обществе. На наличие данной взаимосвязи Э. Эриксон прямо указывал в своих работах, посвященных проблеме идентичности. С его точки зрения, «говоря об идентичности, мы имеем дело с процессом, “локализованным” в ядре индивидуальной, но также и общественной культуры, с процессом, который в действительности устанавливает идентичность этих двух идентичностей» [11; 31]. Существенно важно при этом, что речь идет не просто о некоей теоретической модели или философской абстракции, но о реальной схеме взаимоопосредствования процессов индивидуального и социального развития, так как «нельзя отделить “кризис идентичности” отдельного человека от современных ему исторических кризисов, поскольку они помогают понять друг друга и действительно взаимосвязаны» [11; 32].
Однако механизм данной взаимосвязи остается на сегодняшний день недостаточно изученным, хотя Э. Эриксон и обозначил его, сформулировав идею о том, что каждой стадии психосоциального развития индивида на социогенетическом уровне соответствует определенный базисный социальный институт. По словам Э. Эриксона, «каждая следующая стадия и каждый следующий кризис имеют определенную связь с одним из базисных институциональных стремлений человека по той простой причине, что жизненный цикл человека и социальные институты развивались одновременно. Между ними двойная связь: каждое поколение привносит в эти институты пережитки инфантильных потребностей и юношеского пыла и берет от них — пока они, естественно, в состоянии поддерживать свою институциональную витальность — специфическое подкрепление детской витальности» [11; 115].
В табл. 1 представлена модификация разработанной Э. Эриксоном эпигенетической
112
Таблица 1
Взаимосвязь стадий индивидуального развития и базисных институтов общества
05.10.2012
Карты, отражающая данную идею.
В логике приведенной схемы механизм взаимосвязи онто - и социогенетического развития представляется простым и понятным. В более или менее продуктивно функционирующем обществе создаются условия, способствующие благоприятному в целом разрешению возрастных кризисов индивида. В результате такого разрешения развиваются и оформляются элементы идентичности, адекватные как внутренним потребностям развития личности, так и фундаментальным составляющим общественной традиции. Позитивное разрешение каждого кризиса в онтогенезе означает обретение индивидом специфической эго-силы, энергию которой он, в свою очередь, в процессе социального функционирования вкладывает в соответствующие институты общества, поддерживая тем самым витальность последних. Однако, рассуждая о взаимосвязи кризисов детства и социогенетической линии развития, Э. Эриксон не случайно оговаривает, что проводимая им параллель есть воспроизведение сути отношений между качествами эго, социальными институтами и историческими эпохами в «догматической форме» [10; 268]. Действительно, при наполнении приведенной в табл. 1 схемы конкретным содержанием и попытке проанализировать с ее помощью
113
Развитие идентичности в реальном обществе возникает ряд вопросов.
Прежде всего, на определенных этапах исторического развития в каждом конкретном обществе социальные институты могут поддерживать как позитивную, так и негативную тенденции разрешения соответствующих кризисов развития. В связи с этим при
05.10.2012
109
Рассмотрении социальных систем с точки зрения психосоциального подхода важно понять, каково реальное смысловое наполнение, вкладываемое обществом либо уполномоченными его представителями (идеологами, пророками, законодателями и т. п.) в структуру, формализованную как тот или иной социальный институт, и как данное содержание отражается и преломляется в реальной социальной практике.
Еще одна важная проблема, без пристального рассмотрения которой представляется невозможным понять механизм развития идентичности индивида и ее взаимосвязь с обществом, связана с качественными особенностями референтных фигур и групп, посредством которых осуществляется взаимосвязь личность — общество. Средства и формы передачи содержания и смыслов базисных социальных институтов данного общества, а также субъективное преломление их на рефлекторном и бессознательном уровне конкретных референтных фигур или групп могут быть полностью адекватны, а могут существенно отличаться и, более того, вступать в противоречие с фактическими результатами социогенетического развития. Фильтрация содержания социальных институтов на уровне референтных фигур и групп может, в зависимости от особенностей последних, происходить как в сторону компенсации негативных аспектов традиции, повышения институциональной витальности ее составляющих, так и в противоположном направлении — культивирования и консервации деструктивных и инфантильных установок личности.
Например, в обществе с низким технологическим уровнем ребенок, оказавшийся в окружении качественных с точки зрения позитивного разрешения кризиса «компетентность против неуспешности» референтных фигур, вполне может ощущать себя компетентным и в полной мере обладать уверенностью как эго-силой. И, наоборот, в высокотехнологичных обществах у ребенка, развитие которого протекает в дисфункциональном окружении, часто формируется устойчивое чувство неполноценности.
По-видимому, говорить о полном разрешении конфликта развития для данного индивида в данном обществе можно в том случае, когда векториальная направленность и выраженность реального содержания базисных социальных институтов и компонента идентичности, сформировавшегося на соответствующей психосоциальной стадии при посредничестве референтных фигур, в целом совпадают. Если же имеет место существенное расхождение линий онто - и социогенетического развития, то это ведет к внутриличностному конфликту, влекущему за собой специфические социальные последствия. В этом случае можно говорить о кризисе идентичности индивида.
Степень разрешенности конфликта каждой стадии психосоциального развития наиболее наглядно проявляется в особенностях социальной адаптации индивида в рамках соответствующего базисного института общества. В схематическом виде это отражено в табл. 2.
При совпадении полярностей разрешения кризиса развития на индивидуальном уровне и содержания соответствующего ему базисного института общества высокий
Уровень социальной адаптации обусловлен как совпадением личностных и социальных
1 Ценностей и смыслов, так и типов адаптационного процесса.
114
Таблица 2
Особенности социальной адаптации индивида в контексте психосоциального
Развития
05.10.2012
Так, например, индивид с развитым чувством собственной компетентности органично вписывается в социальный контекст в рамках развитого института технологии, а его стремление к активному преобразованию действительности подкрепляется ресурсами данного института, поскольку отвечает потребностям общественного развития. Таким образом, создаются благоприятные социальные условия для максимальной самореализации индивида, и, одновременно, институциональная витальность получает подпитку за счет вклада, привносимого развивающейся личностью.
В свою очередь, индивид с доминирующим чувством неуспешности чувствует себя тем комфортнее, чем ниже технологический уровень общества, по той очевидной причине, что примитивные технологии не требуют высокой компетентности; при этом его тип адаптационного поведения, в основе которого лежит пассивное и по большей части безусловное принятие существующего положения вещей, идеально отвечает консервативным общественным установкам, возрастающим по мере утраты соответствующей фундаментальной составляющей традиции своей институциональной витальности. Необходимо отметить, что в крайних случаях деструктивное влияние традиции, накладывающееся на негативные результаты разрешения детских кризисов развития, ведет к развитию психических патологий личности; при этом нередко индивид остается полноправным субъектом социальных отношений, привнося в базисные институты общества не просто негативное, но патологическое содержание.
Если же полярности онто - и социогенетического развития противоположны, то уровень социальной адаптации индивида в рамках соответствующего социального института, как правило, оказывается низким в силу несовпадения личностных ценностей и смыслов и содержания традиции, а также оппозиционности типа адаптационного поведения общественным установкам и связанным с ними социальным стереотипам.
Так, индивид с доминирующим чувством неуспешности (продолжим рассмотрение на примере конфликта компетентность
115
— неуспешность), живущий в высокотехнологичном обществе, с очевидностью не только обладает объективно низким потенциалом для успешной адаптации, но и его адаптационное поведение будет вызывать неприятие в социальном окружении. В этих условиях в психике индивида нередко начинают доминировать социопатические тенденции, обычно проявляющиеся на социальном уровне в криминальном поведении. Вместе с тем при наличии достаточного уровня витальности соответствующего социального института негативные результаты разрешения возрастного кризиса могут
05.10.2012
109
Успешно компенсироваться.
Наконец, индивид с развитым чувством собственной компетентности, обладающий уверенностью в условиях общества с низким технологическим уровнем, также может испытывать серьезные проблемы с социальной адаптацией. Как его личностные ценности, так и тип адаптационного поведения с большой вероятностью будут отвергаться социальным окружением по принципу: «Тебе что, больше всех надо?» либо «Это интересно, но не своевременно!». В силу более высокого по сравнению с предыдущим примером уровня организации личности поведение индивида в данном случае и более инвариантно. Он может частично или полностью принять правила игры, скорректировав прежде всего свое адаптационное поведение (сильное эго позволяет это сделать), и таким образом вписаться в социальный контекст. Однако это означает ограничение возможностей личностного развития, а зачастую и регресс, и потенциально провоцирует серьезный внутриличностный конфликт, поскольку внешняя идентификация с господствующими социальными установками вступает в противоречие с глубинными личностными смыслами. Это может привести к уходу из ситуации в широком смысле слова — от физического ухода (например, эмиграции) до ухода в психическую либо соматическую патологию. Индивид, наконец, может сделать выбор в пользу борьбы за изменение содержания традиции и обусловленной ею социальной практики. В зависимости от личностных особенностей и конкретных условий данная установка может реализовываться в творческой деятельности, диссидентстве, социальном реформаторстве и т. д.
Если число индивидов с конфликтом идентичности превышает в какой-то момент критическую для данной популяции массу, то, по-видимому, можно говорить о кризисе идентичности данного общества.
Кризис идентичности в обществе носит скрытый характер до тех пор, пока тенденция индивидуального развития, оппозиционная традиции, может ассимилироваться либо подавляться социальными институтами. Если же их потенциал в данном отношении оказывается исчерпанным, кризис идентичности проявляется в виде социального конфликта, ведущего к пересмотру содержания и переустройству соответствующих базисных институтов. Таким образом устанавливается новый баланс идентичности в обществе. Данный процесс удобнее всего рассмотреть на примере пятой, интегрирующей стадии психосоциального развития, поскольку он, как правило, означает в конечном итоге изменение доминирующего принципа обеспечения целостности социальной системы.
Как видно из табл. 3, в случае, если деструктивный потенциал негативного развития на индивидуальном уровне превосходит возможности ассимиляции и компенсации в обществе, организованном по принципу цельности, имеет место усиление тоталитарных тенденций. Такое общество можно охарактеризовать как деградирующее, поскольку снижается институциональная витальность фундаментальных составляющих общественной традиции и в конце концов на смену принципу цельности приходит принцип тотальности, находящий свое выражение в тоталитарной идеологии. Тем самым новый психосоциальный баланс устанавливается на уровне «Спутанность идентичности — Тотальность», и возникает Шизогенное общество.
116
Таблица 3
Психосоциальная типология общественных систем
05.10.2012
Заметим, что социальный конфликт, связанный с данным типом трансформации идентичности общества, может протекать как в явно деструктивных (террор, государственный переворот и т. п.), так и в относительно спокойных, легитимированных в общественном сознании формах (приход нацистов к власти в Германии в результате демократических выборов в 1933 г.).
В свою очередь, если в обществе, организованном по принципу тотальности, начинает доминировать позитивная тенденция индивидуального развития, институциональная витальность традиции повышается. Это проявляется, в частности, в демократизации социальных институтов, большей их открытости и обретении ими способности к восприятию и ассимиляции инновационных идей. Такое общество можно охарактеризовать как развивающееся. Если данный процесс, при всех возможных колебаниях, тем не менее, получает логическое завершение, в качестве доминирующего принципа организации общества на смену тотальности приходит цельность, выражающаяся в идеологическом обосновании примата прав личности, терпимости к инакомыслию, социальном партнерстве. Установленный таким образом новый
Психосоциальный баланс — «идентичность — цельность» — означает переход к
2 Витальному обществу . Социальный конфликт, соответствующий данному вектору
Трансформации идентичности общества, часто протекает в эволюционной форме (как это
Имело место в процессе реформирования экономических и общественно-политических
Систем ряда стран Запада на принципах социального партнерства и баланса интересов) и
Не влечет массовых проявлений открытого насилия. Однако история знает и примеры
Иного рода, как это имело место, скажем, во время гражданской войны в США.
Показательны в данном отношении также трансформационные процессы в Западной
Германии и Японии после Второй мировой войны, где становление новой идентичности
Было непосредственно связано с присутствием оккупационных войск, выполнявших
Функцию прямого силового подавления проявлений негативной идентичности как на
Институциональном, так и на индивидуальном уровнях.
В соответствии с известной идеей о спиралеобразной траектории развития можно предположить, что каждое общество на протяжении своей истории снова и снова проживает весь цикл смены балансов идентичности. Естественно, в каждом конкретном случае протяженность отдельных фаз и особенности протекания соответствующих им социальных кризисов имеют свою специфику.
В свете сказанного изучение состояния психосоциального баланса в обществе
117
И тенденций его трансформации представляется не просто целесообразным, но и совершенно необходимым для эффективного решения актуальных и перспективных задач общественного развития, управления и социального проектирования. В этой связи закономерно встает вопрос о методическом обеспечении такого рода исследований.
Совершенно очевидно, что оценка содержания базисных социальных институтов предполагает использование не только и даже не столько собственно социально-05.10.2012
109
Психологических методов исследования, сколько полидисциплинарного по сути дела подхода, с привлечением методического аппарата широкого спектра общественных наук: социологии, истории, философии, культурологии и др. Как показал такого рода анализ, осуществленный нами в 2002 г. в ходе реализации диссертационного исследования, в современной России в наибольшей степени институциональной витальностью обладают институты религии и технологии, в то время как институты политики и права практически лишены таковой. Институт экономики в данном отношении занимает промежуточное положение, и его содержание является амбивалентным [3]. Не вдаваясь в детали, отметим, что реализованный в ходе упомянутого исследования подход вполне укладывается в психосоциальную парадигму, поскольку, как отмечал Э. Эриксон, «только общими усилиями психоанализ (читай психология) и науки об обществе смогут наконец описать жизнь индивида в меняющемся обществе» [11; 54]. Здесь же позволим себе более подробно остановиться на сугубо психологическом аспекте изучения психосоциального баланса, а именно на выявлении тенденций индивидуального психосоциального развития в обществе.
В соответствии с изложенной выше логикой наиболее очевидным и последовательным решением данной задачи представляется диагностика результатов разрешения базисных возрастных кризисов на репрезентативной выборке представителей данного общества. Проблема, однако, заключается в том, что на сегодняшний день возможности эмпирических исследований психической реальности, описанной Э. Эриксоном, остаются весьма ограниченными. Не останавливаясь подробно на причинах такого положения дел (о них достаточно сказано, в частности, в работах Н. В. Антоновой [1], Л. Хьелла и Д. Зиглера и других), заметим, что наиболее содержательные попытки разработки стандартизированных методов исследования психосоциального развития, предпринятые западными учеными, базируются на идее локализации личности испытуемого в биполярном континууме, образованном последовательностью шкал, соответствующих возрастным кризисам, описанным Э. Эриксоном. Имеющиеся данные о надежности и валидности существующих методик носят противоречивый характер. Так, в частности, Дж. Домино и Д. Аффонсо сообщают, что при достаточно высоком уровне надежности разработанного ими опросника для диагностики психосоциального развития личности (The Inventory of Psychosocial Balance — IPB) корреляция его шкал с группой факторов, составляющих блок социальной зрелости Калифорнийского психологического опросника (CPI), использовавшегося для валидизации, колеблется в пределах от r=0,33 (p<0,05) до r=0,46 (p<0,01) [13; 583], причем значимые корреляции по шкале интимности и, что существенно более важно, автономии вообще не выявлены.
В этой связи нами совместно с Д. В. Сипягиным была предпринята попытка разработки методики диагностики психосоциального развития на базе семантического дифференциала. Данный подход, на наш взгляд, наиболее адекватен решению поставленной задачи в силу целого ряда причин. Как отмечал А. Г. Шмелев, «психосемантические методы дают в руки психолога-диагноста вполне алгоритмизированные процедуры, позволяющие проникнуть в индивидуальный внутренний
118
Мир испытуемого и получить в высокой степени индивидуализированную информацию о нем, которая, однако, соотносима с заданными количественными критериями надежности и может быть во многих случаях подвергнута независимой перепроверке» [9; 115]. Тем
05.10.2012
109
Самым открывается возможность решения основной проблемы, связанной с эмпирическими исследованиями идентичности, — необходимости редукции теоретической концепции Э. Эриксона для адаптации ее к стандартизированным методам исследования, зачастую приводящей к существенным искажениям и ограничениям психической реальности, описанной Э. Эриксоном.
Кроме того, семантический дифференциал в наибольшей степени подходит для исследования как собственно психосоциального развития индивида, так и связанного с ним субъективного восприятия базисных институтов общества и других социальных структур в силу того, что, являясь, по сути дела, комбинацией метода контролируемых ассоциаций и процедур шкалирования, он позволяет «оценивать не значение как знание об объекте, а коннотативное значение, связанное с личностным смыслом, социальными установками, стереотипами и другими эмоционально насыщенными, слабоструктурированными и малоосознаваемыми формами обобщения» [5; 55]. Иными словами, семантический дифференциал, в отличие от самоотчета, позволяет выявить не только рефлексируемые индивидом значимые идентификации, но и неосознаваемые аспекты идентичности, в том числе связанные с коллективными архетипами.
Говоря о семантическом дифференциале, нельзя не отметить относительную простоту как самой диагностической процедуры, так и алгоритма обработки данных, что также немаловажно, поскольку полноценные исследования психосоциального баланса в обществе предполагают значительный объем выборок.
Для конструирования дифференциала психосоциального развития нами были выбраны пять шкал (факторов), соответствующих пяти первым стадиям эпигенетической карты (Доверие — недоверие; автономия — стыд, сомнение; инициатива — вина; компетентность — неуспешность; идентичность — спутанность идентичности), поскольку именно они, как отмечалось выше, с точки зрения психосоциального подхода являются базисными, определяющими функциональность как личности, так и социальной системы.
На первом этапе разработки методики с использованием метода экспертных оценок на основе тезауруса личностных черт (А. Г. Шмелев, В. И. Похилько, А. Ю. Козловская) были составлены две параллельные формы теста, включающие 60 пар (по 12 на шкалу) существительных и прилагательных соответственно.
Пилотное исследование проводилось на выборке из 57 студентов IV–V курсов факультета социальной психологии Московского городского психолого-педагогического университета (возраст испытуемых 21–22 года). Статистическая обработка данных проводилась с использованием пакета SPSS 11.5. Корреляция результатов параллельных форм теста составила 0,791 (p<0,01), при этом ретестовая надежность (вторая проба проводилась через две недели после первой) формы теста, состоящей из существительных, оказалась выше при оценке базисных социальных институтов; кроме того, такая форма вызвала меньше вопросов со стороны испытуемых. Поскольку разрабатываемую методику предполагается использовать, как уже говорилось, для исследования субъективного восприятия и степени идентификации индивида с базисными институтами общества, а также группами членства, мы, исходя из результатов пилотажного исследования, остановились на форме теста, в которой полярности шкал задаются не прилагательными, как в классическом семантическом дифференциале, а существительными.
На основе факторного анализа были выделены по семь наиболее значимых шкал
119
05.10.2012
109
11
Для каждого из пяти факторов конструируемого дифференциала. Примеры шкал, относящихся к каждому из пяти факторов, приведены в табл. 4.
Таблица 4
Примеры шкал дифференциала психосоциального развития
Для процедуры валидизации нами был выбран Самоактуализационный тест (САТ), разработанный Ю. Е. Алешиной, Л. Я. Гозманом, М. В. Загиком и М. В. Крозом и представляющий собой модификацию Опросника личностной ориентации (Personal Orientation Inventory — POI) Э. Шострома. В качестве дополнительных методик использовался тест «Изучение мотивации успеха и боязни неудачи» А. А. Реана, а также шкалы О (гипотимия — гипертимия) и Н (пармия — тректия) 16-факторного опросника Р. Кэттелла. Наиболее значимые из полученных корреляций на выборке из 97 студентов-старшекурсников московских вузов представлены в табл. 5.
Таблица 5
Корреляции факторов дифференциала психосоциального развития со шкалами САТ, методикой А. А. Реана и шкалами О и Н 16PF
Также был проведен корреляционный анализ внутренней взаимосвязи пяти факторов дифференциала. Его результаты приведены в табл. 6.
Как видно из табл. 6, факторы «доверие», «автономия», «инициатива» и «компетентность» тесно взаимосвязаны как с фактором «идентичность», так и между
05.10.2012
109
12
Собой, что полностью отвечает теоретическим представлениям Э. Эриксона о природе и структуре идентичности.
Параллельно проводилась дополнительная проверка ретестовой надежности дифференциала. Для выборки из 97 человек она составила 0,893 (p<0,01), что позволяет оценивать ее как вполне удовлетворительную. В настоящее время работа по валидизации дифференциала психосоциального развития продолжается. По завершении этой работы основные проблемы, связанные с методическим обеспечением исследований состояния психосоциального баланса в обществе, будут, на наш взгляд, решены.
При том, что данную выборку безусловно нельзя рассматривать как достаточно репрезентативную с точки зрения выявления доминирующих тенденций психосоциального развития в современном российском обществе, полученные результаты представляют, на наш взгляд, несомненный
120
Таблица 6
Интеркорреляционные отношения факторов дифференциала психосоциального
Развития
Интерес и позволяют сделать определенные выводы о состоянии психосоциального баланса в современном российском обществе и перспектив его развития.
Как отчетливо видно на диаграмме, представленной на рисунке, у представителей данной выборки преобладает позитивное разрешение пяти базисных возрастных кризисов. Наиболее проблемными являются вторая и третья стадии психосоциального развития. Примерно у 20 % испытуемых имеет место негативное разрешение кризисов, соответствующих этим стадиям, т. е. в структуре идентичности преобладают генерализированные стыд, сомнение и чувство вины; при этом процент испытуемых со спутанной идентичностью значительно ниже (около 7 %). Это означает, что в процессе оформления идентичности в подростковом и юношеском возрасте негативный вклад той или иной стадии может компенсироваться за счет позитивного разрешения других базисных кризисов.
05.10.2012
109 13
Вместе с тем качественный анализ данных, полученных посредством дифференциала психосоциального развития, показывает, что в содержательном плане картина не столь оптимистична, как может показаться на первый взгляд.
В табл. 7 представлены некоторые результаты вычисления частотных характеристик распределения результатов испытуемых по пяти факторам дифференциала, выполненного с использованием статистического пакета SPSS 11.5.
Прежде всего, бросается в глаза, что средние значения по всем пяти факторам весьма умеренны и лежат в диапазоне от 4,438 (автономия) до 5,412 (компетентность). При обратном переводе из балльной системы в шкальные оценки они группируются вокруг точки «+1», т. е. позитивное разрешение всех пяти базисных кризисов хотя и имеет место, но является слабо выраженным, причем среднее значение по фактору Автономии Больше тяготеет к нейтральной, нулевой точке шкалы, что, по сути дела, означает неразрешенность конфликта второй стадии психосоциального развития. То, что в нашем случае среднее значение отнюдь не является «средней температурой по больнице»,
121
Таблица 7
Частотные характеристики распределения результатов испытуемых по пяти факторам дифференциала психосоциального развития
05.10.2012
109 14
Подтверждается другими мерами центральной тенденции, в частности значениями медианы и моды по всем факторам.
Особенно показательно в этом смысле значение верхнего квартиля применительно к факторам Автономии, инициативы И Идентичности, составляющие 5,14; 5,465; 5,57 соответственно. Это означает, что результаты, показанные 75 % испытуемых, ниже данных значений, т. е. их шкальные оценки сильно не «дотягивают» до точки «+2», являющейся началом интервала сильной выраженности исследуемого фактора (от +2 до +3). В данный интервал попадают результаты лишь 8,16 % выборки по фактору Автономии; 17,35 % по фактору Инициативы И всего-навсего 6,14 % по фактору Идентичности. Иными словами, только у испытуемых, вошедших в эти процентные доли выборки, имеет место полное разрешение соответствующих базисных кризисов развития в пользу Автономии, инициативы И Идентичности. По факторам доверия и компетентности число таких испытуемых составило 23,47 и 26,53 % от всей выборки.
Таким образом, применительно к данному контингенту испытуемых, тенденция к позитивному психосоциальному развитию на индивидуальном уровне в наибольшей степени проявляется на первой и четвертой стадиях эпигенетического цикла. Как видно из табл. 8, в нашей выборке устойчивое позитивное разрешение базисных конфликтов, соответствующих данным стадиям, явно доминирует над негативным разрешением.
Совершенно противоположную картину мы наблюдаем в отношении второй стадии эпигенетического цикла, оказавшейся, как уже отмечалось выше, наиболее проблемной.
Негативное разрешение базисного конфликта данной стадии явно преобладает над
3 Устойчиво позитивным.
Тот факт, что у современных россиян Автономия Является наименее развитым из всех
Базисных компонентов идентичности, подтверждается и результатами социологических
Исследований, проводившихся в течение ряда лет сотрудниками ВЦИОМ. В частности, Л.
Гудков отмечает, что «основная конфигурация черт русских в представлении о самих себе
— это соединение партикуляристского набора характеристик с пассивным авторитарным
Комплексом зависимости и подчиненности. Эти определения составляют образ русских
“для себя” — пассивных, терпеливых, простых (не претендующих на высокий уровень
Запросов, автономность и самодостаточность,
122
Таблица 8
Процентное соотношение испытуемых с выраженно позитивным и негативным Разрешением базисных кризисов развития
05.10.2012
Сложность ценностного набора)» [2; 136]. При этом, по мнению Л. Гудкова, «самоквалификация “простые, открытые” — не просто знак социальной и культурной “бескачественности”. Ею выражено отсутствие претензий на какую-либо автономию, групповую или статусную самоценность и самодостаточность» [2; 97].
Что касается третьей стадии эпигенетического цикла, примечательно, что число испытуемых с выраженной инициативой практически равно числу испытуемых с преобладающим чувством вины, т. е. устойчиво позитивное и негативное разрешения базисного кризиса этой стадии находятся в равновесии. Однако с учетом результатов, показанных большинством испытуемых (73,25 %), укладывающихся в шкальный интервал дифференциала, соответствующий слабо и умеренно выраженной инициативе, общую тенденцию индивидуального развития применительно к данной стадии можно охарактеризовать скорее как положительную.
Если говорить о собственно идентичности применительно к нашей выборке, то анализ распределения по квартилям показывает, что результаты, продемонстрированные абсолютным большинством испытуемых (87,78 % от всей выборки), приходятся на шкальный интервал от 0 до +1,57, соответствующий слабой и умеренной выраженности исследуемого фактора. Это можно интерпретировать как незавершенность процесса оформления идентичности при наличии тенденции к позитивному разрешению конфликта «идентичность против спутанности идентичности», причем, как и в случае с инициативой, число испытуемых с полностью сформировавшейся идентичностью практически равно числу индивидов, у которых по результатам исследования зафиксирована спутанность идентичности. В совокупности данные факты свидетельствуют об умеренно выраженной тенденции к позитивному психосоциальному развитию на индивидуальном уровне.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что доминирующие тенденции психосоциального развития российской молодежи соответствуют содержанию базисных институтов общества в их нынешнем виде. Психосоциальный баланс в современном российском обществе находится в состоянии неустойчивого равновесия (что, по-видимому, характерно для переходного общества), поскольку налицо противоречие между преимущественно позитивными результатами разрешения первого и четвертого кризисов психосоциального развития и негативным разрешением второго кризиса в сочетании с амбивалентностью как результатов индивидуального развития на третьей стадии эпигенетического цикла, так и содержания института экономики. Вместе с тем проведенное исследование выявило слабо выраженную тенденцию к смещению полярности разрешения второго кризиса в сторону автономии в студенческой среде (заметим, что данная социальная группа безусловно является одной из наиболее значимых с точки зрения перспектив развития общества). Этот факт в сочетании с
123
Умеренно выраженной, но достаточно отчетливой тенденцией к формированию
05.10.2012
109
16
Идентичности на пятой стадии психосоциального развития у большинства испытуемых позволяет сделать предварительный вывод о том, что с точки зрения псхосоциального подхода современное российское общество является развивающимся. Дальнейшие исследования в представленном направлении позволят, на наш взгляд, не только проверить и конкретизировать данное заключение, но и будут реально способствовать пониманию глубинных причин социально-психологических процессов, происходящих в современном российском обществе, выявлению научно обоснованных приоритетов его реформирования и модернизации.
1. Антонова Н. В. Проблемы личностной идентичности в интерпретации современного
Психоанализа, интеракционизма и когнитивной психологии // Вопр. психол. 1996. № 1. С. 131– 142.
2. Гудков Л. Негативная идентичность. М.: Новое литер. обозрение; «ВЦИОМ-А», 2004.
3. Ильи н В. А. Социально-психологические особенности российской идентичности и тенденции
Ее трансформации в современных условиях реформирования общества: Автореф. канд. дис. М., 2003.
4. Кондратьев М. Ю. Типологические особенности психосоциального развития подростков //
Вопр. психол. 1997. №3. С. 69–78.
5. Петренко В. Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование формы
Репрезентации в обыденном сознании. М.: Изд-во МГУ, 1983.
6. Психология: Словарь / Под ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1990.
7. Толстых А. В. Опыт конкретно-исторической психологии личности. СПб.: Алетейя, 2000.
8. Фромм Э. Здоровое общество. М.: АСТ; Транзит-книга, 2005.
9. Шмелев А. Г. Введение в экспериментальную психосемантику. М.: Изд-во МГУ, 1983.
10. Эриксон Э. Детство и общество. СПб.: Речь, 2000.
11. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996.
12. Domino G., Affonso D. A personality measure of Erikson’s life stages: The inventory of
psychosocial blance // J. Pers. Assesment. 1990. N 54(3&4). P. 576–588.
13. Erikson E. Life history and the historical moment. N. Y.: Norton, 1975.
Поступила в редакцию 10.XI 2005 г.
1 В современной социальной психологии выделяются два основных типа адаптационного
Процесса: «тип, характеризующийся преобладанием активного воздействия на социальную
Среду, и тип, определяющийся пассивным, конформным принятием целей и ценностных
Ориентаций группы» [6; 11]. Легко заметить (и это подтверждается имеющимися
Исследованиями), что первый тип наиболее адекватен результатам позитивного разрешения
Базисных конфликтов развития (доверие, автономия, инициатива, компетентность) и, более
Того, является производной от них. Соответственно второй тип адаптационного процесса есть
Следствие негативных результатов разрешения этих конфликтов (недоверие, стыд, сомнение,
Вина, неуспешность) и им же адекватен.
2
С точки зрения содержательных характеристик соотношение «витальное общество —
Шизогенное общество» близко к предложенным в свое время Э. Фроммом понятиям здорового
И нездорового общества. Согласно его представлениям, «здоровое общество развивает
Способность человека любить людей, стимулирует созидательный труд, развитие разума,
Объективности, обретение чувства собственного Я, основанного на ощущении своих творческих
Сил. Нездоровое общество порождает взаимную вражду, недоверие, превращает человека в
Объект манипуляций и эксплуатации, лишает его чувства Я, сохраняющегося лишь в той мере, в
Какой человек подчиняется другим или становиться автоматом» [8; 87].
3
Что на социальном уровне в известной степени компенсируется за счет большинства
Выборки (69,34 %), у которого, судя по результатам исследования, Автономия, хотя и слабо
Выраженная, все-таки преобладает над Стыдом И Сомнением.
110
1
110 ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ