Исследования сьязи наблюдательности и прогнозирования

О влиянии наблюдательности на успешность эмпирических прогнозов говорят данные исследований каузальной атрибуции (В П. Трусов, 1984; И. НМалыш, 1989). Определяя сущность эмпирических прогнозов, мы отмечали, что чаще всего они строятся в условиях недостатка времени и невозможности получить всю информацию, то есть эмпирическое прогнозирование осуществляется на основе «каузального оценивания». Это связано с тем, что восприятие как полимодальный образ не является изолированным от влияния на него прошлого опыта. Акт восприятия есть соотнесение формирующегося образа с некоторым хранящимся в памяти эталоном, степень сформированности которого оказывает влияние на антиципирующий эффект. Такой подход активно разрабатывается В. П. Трусовым и его учениками, которые считают, что в процессе жизни и деятельности человека формируются общие концепции о возможных взаимодействиях равных причин и о том, какие последствия в принципе эти причины производят. «В схемах, сценариях, “теориях” содержится прототипное знание, которое помогает опознавать, объяснять, предсказывать события, быстро категоризировать объекты (людей, поступки) и “идти за пределы непосредственной информации”», — пишет В. П. Трусов (1984, с. 7). С точки зрения И. И. Малыша, «априорные концепции людей час^о перевешивают эмпирические оценки ковариации. Различные стереотипы являются мнениями о ковариациях, которые «обязаны» существовать, и эти стереотипы очень устойчивы к воздействию опережающей информации» (И. И. Малыш, 1989, с 2). Изменить положение в каждом конкретном случае возможно лишь при наличии очень убедительной информации и знаний, степень полноты которых во многом определяется наблюдательностью.

Часто социальная спеда бывает сама по себе настолько неопределенной, что лишает всякого смысла поиск точного прогностического правила. В этой ситуации роль наблюдательности для эмпирического прогнозирования возрастает настолько, насколько она позволяет подметить важное, типичное, существенное и общее в единстве.

С другой стороны, если иметь в виду, что различные «типы социальных знаний и утверждений, включающие “сценарии”, “схемы”, “стереотипы” и т. п., образуют умственные репрезентации, использующиеся для интерпретации конкретной информации о людях, ситуациях, событиях и действиях» (И. И. Малыш, с. 9), можно увидеть, что успешность оценивания и прогнозирования во многом определяется широтой сферы когнитивных моделей, формирование которых, в свою очередь, происходит благодаря наблюдениям и наблюдательности. Проще говоря, речь идет о формировании социально-перцептивных эталонов. Согласно мнению В. П. Трусова, ошибки при оценивании и предвидении часто связаны с их «качеством». Прототипные структуры знаний личности определяются индивидуальными особенностями, поэтому нередко эти структуры неточно. «бедно» отражают внешний мир и приводят к неадекватному прогнозу. Возникновение эталонов есть результат овладения «техникой» моделирования внутренних особенностей личности через ее внешние признаки. В основе их психологического содержания лежит процесс обобщения наблюдений. Умение тонко наблюдать и различать обеспечивает накопление более широкого и разнообразного круга социально-перцептивных эталонов. А это, в свою очередь, повышает успешность прогноза даже в случае, если субъект основывается не только на текущих наблюдениях, а еще и на стереотипных эталонах. Количество и разнообразие когнитивных схем зависят от опыта повседневного взаимодействия человека.

Исследование связи наблюдательности и успешности прогнозирования проведено в работах Л. В. Лежниной (1995), Г. И. Кисловой (1995), Е. К. Чераневой (2002).

В структуре наблюдательности мы выделили такие составляющие ее компоненты, как сенсорный, понятийный, эмпатийный и прогностический (Л. А. Регуш, 1991). Если исходить из того, что любое психическое свойство образуется, закрепляется в структуре психики как целесообразное, адаптивное, то можно объяснить и появление всех этих компонентов. Естественно, что «сенсорный» компонент Наблюдательности составляют те качества сенсорной организации человека, которые образуют механигм дифференцированного и быстрого реагирования на сенсорную информацию. Понимание этой информации, базирующееся на памяти и мышлении, позволяет включить ее в систему имеющихся знаний и использовать для решения соответствующих задач. Чаще всего: та сенсорная информация, понятая и структурированная, нужна для принятия решения, упреждения или подготовки к встрече с будущим. В соответствии с представлением о такой структуре наблюдательности была разработана программа и тренинг наблю-

Рис. 6. Точность прогнозов типичного поведения у студентов до и после тренинга

Дательности (Л. А. Регуш, 1996,2001). Он включает систему упражнений для развития каждого из перечисленных компонентов, которые, по нашему мнению, составляют структуру наблюдательности. Этот тренинг был предметом изучения в диссертационном исследовании Г. И. Кисловой (1995).

Для проверки гипотезы о влиянии наблюдательности на успешность прогнозирования было проведено исследование Л. В. Лежниной (1995), в котором учителям и студентам, имеющим различный уровень развития наблюдательности, предлагалось решать прогностические задачи. Прогностические задачи требовали получения прогноза об эмоциональных и поведенческих реакциях человека. Прогнозист хорошо знал человека, в отношении которого он строил прогноз. В качестве таких задач выступали ситуации из теста С. Розенцвейга.

Обратимся к изучению изменений характера и точности эмпирических прогнозов, происшедших в результате раз
вития у студентов наблюдательности. Они прогнозировали речевую реакцию хорошо им известного сокурсника на жизненные ситуации, содержащиеся в тесте Розенцвейга. Точность прогноза устанавливалась при сравнении прогноза и реального высказывания, которое давал в предложенной ситуации однокурсник. На рис. 6 отражено соотношение уровней точности прогнозов поведения, продемонстрированное студентами третьего курса до и после тренинга наблюдательности, то есть с низким и высоким уровнем развития наблюдательности соответственно.

В условиях изменившейся наблюдательности происхо - ди-'' перегруппировка количества прогнозов, отнесенных по точности к одному из трех уровней. Особенно значительно изменилось количество прогнозов с низкой точностью, их число уменьшилось у студентов дневного отделения с 48,3 до 6,9 %, с 58,3 до 12,5 % у заочников. Увеличилось число точных прогнозов с 10,3 до 48,3 % и с 12,5до 58,5 % соответственно. По второму уровню изменений не произошло.

Анализ происшедших изменений свидетельствует о том, что студенты, имевшие до тренинга наблюдательности средний уровень точности прогноза поведения, после него продемонстрировали более высокую точность, в то время как студенты с низкой точностью показали уже средний ее уровень. Однако следует заметить, что более динамичным процесс роста успешности прогнозов был у студентов-заоч - ников. При первоначальном более низком уровне точности количество точных прогнозов поведения выше.

Остается ответить на вопрос, в чем же конкретно проявляется влияние наблюдательности на эмпирический прогноз.

Во-первых, при низком уровне развития наблюдате 1ь - ности происходит использование при прогнозировании проекции, то есть безосновательного приписывания объекту прогноза собственных поступков и действий. Во-вторых, при высоком уровне развития наблюдательности прогнозирование осуществляется на основе понимания мыслей и чувств объекта прогноза. При этом проявляется эмпатия как компонент наблюдательности, она способствует точности грогноза. В-третьих, развитие наблюдательности (в частности, через тренинг) расширяет объем той сенсорной информации, которую воспринимает, видит человек. Эта информация становится более дифференцированной и понимаемой. После тренинга наблюдательности существенно увеличилось число точных прогнозов, построенных на понимании и эмпатии. А это позволяет соответственно использовать ее как основание для прогноза.

Изучение наблюдательности через особенности опознания психических состояний по экспрессивным признакам подтвердило ранее полученные данные Г. И. Кисловой о том, что при опознании разных элементов мимики студенты испытывают затруднения в определении эмоциональных состояний. Изучение интерпретации наблюдаемого позволило выявить следующие характерные особенности наблюдательности студентов педвуза.

Во-первых, однообразие интерпретационных схем, состоящих из психологических значений типа «действия», «отношения», «состояния» и т. д., актуализирующихся при наблюдении. Схемы отличаются простотой и небольшим объемом суждений, характеризующих наблюдаемое поведение; во-вторых, интерпретационные схемы в большинстве случаев далеки от эталонных как по значениям, так и по объему и дифференцировке использованных суждений; в-третьих, в способах интерпретации наблюдаемого преобладают анализ через ситуацию и вербализация наблюдаемого поведения, причинное объяснение используется редко; в-четвертых, преобладающими психологическими значениями, актуализирующимися при наблюдении, являются суждения о действиях и отношениях людей. В меньшей степени наблюдение несет информацию о внутреннем состоянии объекта, оценка которого необходима для прогноза.

Специфика наблюдательности, сформированной в условиях практической деятельности, характеризуется обобщенностью, симультанностью восприятия. Наблюдаемое невербальное поведение несет для них, в первую очередь, информацию об отношениях и взаимодействиях объектов, в меньшей степени — об их состояниях и переживаниях.

У наблюдательных студентов тенденция судить по себе имеет для этого основания — реальное сходство партнеров.

Наблюдательность сопровождается устойчивой тенденцией видеть ситуацию глазами партнера и в соответствии с этим прогнозировать его поведение. Точность прогнозов студентов этой группы является результатом проникновения во внутренний мир, эмпатией в отношении объекта прогноза.

Низкий уровень наблюдательности приводит к использованию в качестве основы прогноза проекции, то есть к безосновательному приписыванию объекту собственных поступков и действий, к прогнозированию с позиций «поступит как я». А в 50% случаев прогнозы ненаблюдательных студентов носят случайный, необоснованный характер.