КРИТИКА КОНЦЕПЦИИ СУБЛИМАЦИИ

Изложенный здесь взгляд на роль сексуальной потребности в саморегуляции и жизни человека явно противоречит концепции, выдвинутой Фрейдом, который, как известно, приписывает сексуальной потребности и связанному с ней «либидо» решающее значение. Удовлетворение сексуальной потребности является, по Фрейду, основным двигателем всего человеческого поведения. Ее правильное удовлетворение равнозначно психическому здоровью, неудовлетворение же вследствие вытеснения из сознания сексуальных желаний приводит к более или менее тяжелым нервным и психическим нарушениям. К сожалению, как полагает Фрейд, наша культура окружает сексуальность таким количеством самых различных запретов, что правильное удовлетворение сексуальной потребности становится почти невозможным. В этой ситуации единственным способом сохранить здоровье и избежать заболеваний является сублимация потребности, или умение направить сексуальную энергию «либидо» по каналам, одобренным обществом, разрядить ее путем художественного, научного, литературного творчества и т. д. В результате сублимации возникают новые потребности, вторичные по отношению к основной сексуальной потребности, а удовлетворение их позволяет редуцировать сексуальное напряжение способом, согласующимся с требованиями общества.

В поддержку этого положения приводятся разные аргументы, из которых я рассмотрю только два, как полагаю, наиболее важных. Первый представляет собой обоб-

Щеййе наблюдений, подтверждающих, что люди творческие и социально активные намного легче переносят сексуальную неудовлетворенность сравнительно с людьми неактивными, безучастными, обладающими эгоцентрическим характером. Отсюда следует (такой вывод делают сторонники теории сублимации), что творческая активность, одобренная обществом, вызывает разрядку сексуального напряжения.

Второй аргумент, подтверждающий якобы правильность тезиса о сублимации, взят, скорее, из социологии: это предположение, что политический динамизм обществ возрастал по мере роста ограничений в удовлетворении сексуальной потребности. Отсюда можно было бы сделать вывод, что политическая активность общественных групп представляет собой сублимацию сексуальной потребности и косвенно ведет к ее удовлетворению. Анвин на основании анализа 80 культур установил (цит. по: Шельский, 1959, стр. 242), что «можно выявить строгую корреляцию между добрачной и брачной половой воздержанностью и половой свободой, с одной стороны, и величиной общественной и политической энергии данного общества — с другой... каждое общество имеет возможность выбора, или развивая большую энергию, или пользуясь сексуальной свободой».

Концепция сублимации сексуальной потребности снискала большую популярность, особенно среди широких кругов педагогов, которые, видя в ней своего рода панацею от всех трудностей сексуального воспитания молодежи в период созревания, принимали эту концепцию, даже отрицая все ее психоаналитические предпосылки. Мы уже упоминали, однако, что теория эта целиком основана на концепции «либидо» как единственного источника человеческой активности, концепции дискуссионной, истинность которой далеко не очевидна. Отмечая это, следовало бы подчеркнуть два момента: во-первых, аргументы, приводимые в поддержку теории сублимации, кажутся недостаточными, а во-вторых, исподволь накапливаются факты, опровергающие ее.

Вернемся к двум вышеупомянутым аргументам в пользу теории сублимации. Оба они вызывают серьезные сомнения. Если люди активные и творческие страдают от сексуальных напряжений меньше других, это совсем не обязательно объясняется сублимацией. Можно, например,


Допустить, \что благодаря своей активности и находчивости им удается, в общем, лучше удовлетворять потребности, в том чйсле также и сексуальную потребность, вследствие чего сексуальные напряжения, нормально разряжаемые, не достигают у них каких-либо беспокоящих размеров. Возможна также другая гипотеза. Деятельность людей, интенсивно работающих и живо интересующихся своей работой, творческих работников, политиков, общественных деятелей и т. п., требует от них такого большого расхода энергии всего организма, что сексуальная потребность отодвигается в это время на второй пл)ан. Сильные напряжения, связанные с другими потребностями, затормаживают сексуальное напряжение в соответствии с законом нервной доминанты. Наконец, возможна и третья гипотеза, объясняющая факты, некритически приписываемые сублимации сексуальной потребности. Тайной людей активных, творческих и при этом гармоничных и уравновешенных может быть попросту дисциплинированность, овладение сексуальной потребностью и четкое понимание ее места среди других потребностей или даже подчинение ее другим потребностям, что становится возможным для человека благодаря способности к сознательной регуляции потребностей и благодаря физиологической «не необходимости» сексуальной потребности. К тому же биографии выдающихся людей отнюдь не свидетельствуют о какой - либо атрофии сексуальности у них (например, Дюма - отец или Наполеон). Наоборот, это были обычные люди, динамичные и с этой точки зрения; картина же регуляции ими сексуальных напряжений носила на себе печать присущего им жизненного стиля — была спокойной, гармоничной или, наоборот, бурно хаотичной.

Против концепции сублимации сексуальной потребности говорит также интересное наблюдение, сделанное Имелиньским (1961) при рассмотрении случая после - кастрационного «психоэндокринологического» комплекса. Он пишет, что «понижение силы полового влечения обратно пропорционально уровню умственного развития индивида... у людей с высокой культурой и высоким интеллектуальным уровнем ослабление полового влечения (после кастрации.— К. О.) наступает постепенно и не является значительным. Примитивные люди реагируют на кастрацию быстрым и сильным ослаблением

/

Влечения» (стр. 374). Правда, автор не говорит, на чем он основывает <с®ои выводы, не упоминает 6 количестве случаев и методах исследования. Однако ^гот вывод согласуется с мнением других клиницистов/и, если имели место лишь несколько случаев, этого достаточно, чтобы подорвать концепцию сублимации, согласно которой последствия кастрации должны быть прямо противоположны—она должна якобы вести к исчезновению сексуальных напряжений именно у людей с высокой культурой, как имеющих большие шансы сублимаг(ионной активности.

Еще труднее принять социологическое доказательство правильности концепции сублимации, сводящее политическую активность целых обществ к тому, что определяется как «аскетическое накопление энергии инстинктов и их социальное распределение по нескольким немногочисленным типам возможных действий» (Шельский,

1959, стр. 241). Прежде всего из самого установления корреляции между сексуальными ограничениями и политической активностью не следует вывод о зависимости политической ситуации от сексуального удовлетворения граждан государства. Мы знаем, от какого множества экстрапсихических факторов зависит больший или меньший политический динамизм общества. Основную роль здесь играют экономические, географические, исторические условия, традиции народа и т. д. Объяснения, подобные приведенным Анвином аргументам, характеризуются, кроме логических ошибок (за основу принимается то, что само нуждается в обосновании), дилетантским психологизмом, упрощающим действительность и не учитывающим сложных объективных обусловленностей существования и общественного развития. Это отметил Тома - шевский (1949), рассматривая психологические аспекты войны. В соответствии с принципами марксистского мировоззрения он считает, что психологическое объяснение таких общественных явлений, как война или мир, является упрощением вопроса. «Процессы и свойства человека — действительно мощный фактор сохранения мира, но было бы ложным утверждение, что это — независимый фактор, действующий сам по себе...» (стр. 323). По существу, «война и мир являются результатом сложившихся общественно-экономических условий» (стр. 324); эти условия формируют психику человека, которая в свою очередь оказывает несомненное влияние на жизнь обще


Ства, но нельзя это влияние рассматривать в отрыве от объективного контекста.

Можно, наконец, найти основания для отклонения аргумента Анвина, даже не отрицая меткости его наблюдений. Если следовать ходу его аргументации, то окажется, что общества, живущие в рамках сплоченной и гибкой политической системы, по существу ставящей очень ригористические требования в отношении индивидуального стиля жизни, могут, очевидно, отличаться большей дисциплинированностью в удовлетворении сексуальной потребности. Многочисленные доказательства существуют даже в современном мире. Из этого, однако, вовсе не следует, что сексуальная дисциплина решает вопрос об общественно-политической гибкости и динамичности. Ведь сама по себе корреляция двух явлений не дает никакой информации о том, что является причиной, а что следствием.

Экспериментальные исследования также не подтверждают теории сублимации. Шеффер (1956, стр. 522 и др.) указывает, что исследования, которым была подвергнута группа творческих работников, не состоящих в браке, не подтвердили гипотезы о том, что их художественные или интеллектуальные достижения заменяли нормальное удовлетворение сексуальной потребности. К тому же самому выводу пришел Тейлор на основании исследования 40 мужчин с высшим образованием с явными эстетическими склонностями (см. Хант, 1944, т. 1, стр. 320).

Обобщения этих выводов достаточно, чтобы иметь основания утверждать, что все теории, объясняющие общественное поведение человека теми или иными формами сублимации или конверсии сексуальной потребности, необоснованны: они не показывают ни всей сложности человеческой личности, ни основных законов общественного развития. Примеры, приводимые сторонниками этих взглядов, часто являются интересными наблюдениями, однако нуждаются в иной интерпретации, более согласующейся с данными науки и здравым смыслом.