Ваш психолог ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ КАК ОСНОВНОЙ ВЕКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ. Карицкий И. Н. (Москва), ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ КАК ОСНОВНОЙ ВЕКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ. Карицкий И. Н. (Москва)
Общество как многомерный, многоплановый организм может быть исследовано в различных отношениях. Сегодня во всем мире наблюдается рост психологической образующей этого социального организма, тем самым в нем формируется совокупность таких механизмов, которые позволяют говорить о нем как психологическом обществе – специфической социальной организации, в которой ведущими способами функционирования социума являются психологические. При этом осознание и понимание этих процессов происходит через трансформацию социальных представлений, образов социума, которые существуют в сознанию людей, сообществ и представлены, в частности, в Интернете.
Исследование образов российского социума как психологического общества проведено нами на материале Интернет-ресурсов и базируется на некоторых важных теоретических представлениях. Во-первых, это понимание того, что человеческий мир является, прежде всего, миром сконструированных социальных образов. Во-вторых, это трактовка информационного пространства Интернета как множественного образа социальной реальности. В‑третьих, это рассмотрение Интернета как специфического измерительного инструмента. В-четвертых, это истолкование современного социума как психологического общества, общества, в котором акцентуирована психологическая составляющая. В-пятых, это выделение в качестве ведущей характеристики психологического общества наличие в нем развитой сферы психологической практики. И в-шестых, это полагание в качестве критерия развитости сферы психологической практики превращение ее в экономическую отрасль.
Социальные образы как конструкты сознания. Мы живем в мире образов, иногда довольно простых и представленных в общепринятых формах, чаще – достаточно сложных по содержанию, многомерных, имеющих в значительной мере скрытое и амбивалентное содержание, множественные ассоциации. Но образами, по сути, является весь социальный мир во всех своих многообразных проявлениях, а также и мир природный, поскольку человек глядит на него не невинными глазами первобытного существа, а надев очки социальных представлений. Как отмечает В. Ф. Петренко, всякое человеческое восприятие и представление сконструировано всевозможными установками, обусловлено различными мотивами, человек в принципе не может видеть реальность как-она-есть (если позволительно вообще говорить о реальности) (Петренко, 2002, 2005, 2007). Впереди его «отражения» действительности поставлено сложное устройство с множеством одновременно действующих линз, призм, фильтров, фасет, каналов, блокаторов, предустановленных картинок и т. д., и т. п., и называть образ мира, существующий в сознании человека, отражением реального мира можно только с большой натяжкой. Человек не только видит реальность выпяченной в одних отношениях, структурированной определенным образом, раскрашенной мотивами, чувствами, установками, но и не видит множества других ее аспектов, они для него не существуют. Тот мир, который человек знает как реальность, существует только благодаря ему самому, он обусловлен им как причиной.
Когда человек создает какие-либо вещи, он вкладывает в эти вещи самого себя. Сделанная человеком вещь является его превращенной формой, нетривиальным образом этого человека. Между содержанием сознания человека и вещью существует много-многозначное соответствие, которое не всегда просто проинтерпретировать, но культурное пространство социума наполнено именно такими вещами. И это касается не только художественных произведений или предметов творчества, но и всего создаваемого людьми, в том числе и продуктов массового производства. Только в одних случаях в социальных вещах превалирует субъективное, частное и индивидуальное содержание, а в других – социальное всеобщее, или как говорил Э. В. Ильенков – объективное идеальное (Ильенков, 1979).
Таким образом, любое социальное пространство (в чем-то совпадающее с физическим, или совсем несовпадающее) представляет собой субъективный мир человека вывернутый наружу, экстериоризацию внутренних структур во внешние. Дом рассказывает о человеке, который в нем обитает, город или страна – о людях, которые в них живут и правят, любой социальный институт репрезентирует тех, кто его образует, любая вещь есть образ определенных людей, группы, социума. Необходимо только иметь герменевтические коды доступа для расшифровки этих образов, но они даются вместе с усвоением-формированием культуры. Другими словами, человек находится и действует не в объективной реальности (существующей самой по себе), а в мире образов, его реальность является всегда субъективной реальностью, сотканной из представлений, и хотя он глядит на нее, как на внешнюю, она именно его внутренняя реальность. Поэтому для одного человека в этом мире – «кругом одни враги», для другого в том же самом мире – «все люди братья», а для третьего «люди не существуют». И человек никогда не может выйти из этих образов, из своего образа мира, он может только изменить этот образ, а так называемый объективный (или объективистский) взгляд на мир всего лишь один из образов мира в ряду множества других. Понимание этого крайне важно не только теоретически, но и практически. Хотя это понимание всегда присутствовало в культуре, достаточно вспомнить древнюю максиму: измени себя, и изменится весь мир. Только это изменение вовсе не просто: человек вновь и вновь отворачивается от прежнего себя, оставаясь самим собой, по крупицам совершая трансформацию собственной сути, пока, наконец, не станет другим.
За последние лет двадцать человечество сформировало новое социальное пространство – виртуальную реальность Интернета. Оно создано как совокупный образ людей Земли, использующих эту мировую информационную сеть, или, лучше сказать, – как миллионы образов, вложенных в нее миллионами пользователей. В Интернете достаточно открыто представлены все области человеческой жизнедеятельности, протекающей в реальном мире. (Следует пояснить, что конструкт «Реальный мир» – это только привычное словоупотребление, нам кажется, что за ним стоит определенное содержание, что мы знаем что это такое. Но за ним находится множество индивидуальных и разной степени обобщенных воль, которые с той или иной силой предлагают свой образ мира, часть из них входят в образы нашего сознания, изменяясь его способностью интерпретации и полагаясь миросознанием других. Только о них нельзя говорить как об истинных, разве лишь можно судить о степени формального, знакового соответствия между исходными и вторичными образами. Эти образы согласованы взаимными действиями, и это обусловливает веру в их объективность.) Интернет предоставляет определенные возможности для изучения человеческой жизнедеятельности. Конечно, Интернет не имеет полного соответствия с реальным миром: он в разной мере распространен в различных странах, социальных слоях, сферах деятельности, но с учетом этих искажений и при определенных допущениях он является инструментом, который способен измерять реальный мир. Или более точно, хотя Интернет является деформированным образом образа мира, эти искривления могут быть сняты валидной процедурой измерения, т. е. третий образ, который мы конструируем на основе образа Интернета как образа социального мира, соответствует по определенным параметрам образу социального мира. Это означает, что Интернет не только является множественным образом множественной реальности, но и инструментом измерения этих образов (или, если хотите, реальности), предоставляя в определенных отношениях весьма существенные возможности для проведения качественных и количественных исследований (Войскунский, 2000; Кастельс, 2000; Микешина, Опенков, 1997; Wallace, 1999).
Психологическое общество – тип организации социума. Существует ряд утверждений, что в современном обществе значение психологической составляющей все более возрастает. В «Социальной истории психологии» (Jeroen and Peter, 2003) авторы указывают, что XX век дал беспрецедентный рост психологии в западных странах, результатом чего стало появление «психологического общества» как продукта взаимодействия между индивидуализацией, социальным управлением и растущим влиянием психологии во всех сферах социума. Этот рост стал особенно заметен после 1945 года, когда психологизация общества достигла нового уровня в результате коренного преобразования социального управления на основе психологии, ее популяризации и занятии приоритетного месте в общественном сознании. По мнению авторов «Социальной истории психологии», большинство западных наций сегодня являются «психологическими обществами». Сам термин «психологическое общество» был предложен Мартином Гроссом в 1978 году (Gross, 1978), и сегодня в западном мире вошел во всеобщее обращение, стал своего рода клише. Так например, S. A. Appelbaum пишет: «будущее психотерапии лучше всего обеспечивается тем, что мы стали, как обычно говорят, "психологическим обществом"» (Appelbaum, 1999, р. 87). То есть автор подчеркивает, как само собой разумеющееся, что западное общество является психологическим. Но его публикация специально посвящена одному из элементов психологического общества – психотерапии, тогда как во многих других случаях о нем упоминают почти случайно, вскользь, что только усиливает понимание того факта, насколько глубоко и широко в самосознание западного общества проникла эта идея. Так, R. H. Pate называет свою работу «Консультант в психологическом обществе» (Pate, 1980). Martin и Deidre Bobgan в книге «Психоересь: Психологическое соблазнение христианства» буквально пишут: «…поскольку мы живем в психологическом обществе» (Bobgan, 1987). Такое же утверждение делает L. F. Ellsworth: «Мы стали психологическим обществом» (Ellsworth, 2008).
Вместе с тем отмечается, что на тенденции превращения западного общества в психологическое уже в 1951 году указывал Ф. Сэнфорд (Лихи, 2003, с. 412), а в 1966 году это же направление развития западного общества рассмотрел P. Rieff в книге «Триумф психотерапии» (Kilpatrick, 1996), где он предсказал, что «психологический способ понимания общества и личности восторжествует над всеми другими способами». Отражая эти тенденции, конференция Американской психологической ассоциации в 1969 году была посвящена теме «Психология и проблемы общества». С конца 1960 по 1979 год в США рост количества специалистов в области психологии составил 435%, и продолжался в последующем. При этом большая часть из них работала в прикладных областях психологии, в том числе занимаясь частной практикой. Как пишет Т. Лихи, «в 1985 году психологов можно было найти практически повсеместно: они учили миллионы людей, как тем следует жить». И с тех пор психология только расширяло свое влияние на социум (см.: Лихи, 2003, с. 412-434).
Сегодня понятие психологического общества уже вошло в западные учебники и учебные программы. Например, в учебнике Т. Лихи «История современной психологии» имеется глава, озаглавленная «Психологическое общество: 1950-2000. Развитие психологического общества» (с. 412-434), а в программах, подготовленных профессорами «University of Dallas» (США, Техас) и «Grove City College» (США, Пенсильвания), содержатся утверждения, что «мы живем в психологическом обществе», и разделы о том, как «американская культура в XXI столетии стала психологическим обществом» (Kugelmann, 2009; Seybold, 2009). И естественно, это не единственный пример.
В статье F. M. McPherson «Психологи и Европейское экономическое сообщество» активно обсуждаются вопросы многопланового взаимодействия психологов и ЕЭС, устанавливаются общие правила аккредитации психологов для всех стран этого региона (McPherson, 1988), а в работе M. Nixon активно обсуждается проблема установления стандартов работы психологов-практиков (Nixon, 1990). Отдельные работы посвящены рассмотрению специальных вопросов функционирования психологического общества. Например, B. K. Kilbourne и J. T. Richardson исследуют взаимоотношения и функции религии и психотерапии в психологическом обществе, «отмечая функциональную эквивалентность этих двух подходов к действительности, саморегуляции и личностному росту». Установленные ими шесть сходств между психотерапией и новыми религиями, согласно этим авторам, являются основанием для того, чтобы понять функциональную эквивалентность этих различных методов (религии и психотерапии) в плюралистическом обществе, а существующая конкуренция между религией и психотерапией может быть лучше всего понята из социального содержания конфликта и является индикатором уровня стресса и напряженности в обществе (Kilbourne and Richardson, 1984). Схожие проблемы обсуждает также J. Makay в своей «Psychotherapy as a Rhetoric for Secular Grace», отмечая, что психотерапия, по существу, является альтернативой религии, «направляя людей к светскому государству благодати» (Makay, 1979). О современном западном обществе как психологическом также пишут И. Е. Сироткина, Р. Смит, А. В. Юревич, N. Rose, D. Yankelovich и мн. др. (Сироткина, Смит, 2006, 2008; Юревич, 2008; Rose, 1985, Yankelovich, 1981, и др.).
Основными критериями того, что общество становится психологическим, считается представление субъекта социальной деятельности о себе как о, прежде всего, психологическом субъекте (субъекте, мыслящем о себе в психологических категориях) и наличие в обществе развитой системы психологических практик. При этом полагается, что современное западное общество, безусловно, достигло качества психологического общества, а подошло ли российское общество к этому уровню остается под вопросом.
Одну из дефиниций психологического общества предлагают И. Е. Сироткина и Р. Смит: психологическое общество есть характеристика «современной эпохи, в которой человеческая идентичность и смысл жизни задаются преимущественно с помощью психологических категорий» (Сироткина, Смит, 2006, с. 120). Полагая несомненным, что западное общество давно является психологическим, авторы в другой работе задаются вопросом: а является ли российское общество таковым? Но поставив этот вопрос, эти исследователи не дают на него ясного ответа, полагая, что в российском социуме сформировались только элементы психологического общества, которые не позволяют говорить о России как психологическом обществе в том же смысле, что и на Западе (Сироткина, Смит, 2008, с. 73-89). Тем самым, мы имеем два социальных образа: образ западного мира как психологического общества и образ России как переходного к психологическому, имеющему только элементы психологического общества и только в «личной сфере» (Сироткина, Смит, 2008, с. 88). С одной стороны, эти образы принадлежат авторам исследования, с другой – их разделяет и западное общество в целом, по крайней мере в отношении того, что западный мир является психологическим обществом.
И. Е. Сироткина и Р. Смит приводят свои аргументы в обоснование данной точки зрения, рассматривая четыре аспекта психологического общества: 1) рост психологии как профессии (это вопрос в России «еще предстоит изучить»), 2) степень социальной включенности психологического знания (авторы к России этот вопрос не прикладывают), 3) отношение между индивидуализмом, модернизмом и психологией (здесь авторы находят основания говорить о российском обществе как психологическом), 4) социальное управление (здесь авторы разделяют «общественную» сферу, где нет психологического управления, и «личную», где психологическое управление есть) (Сироткина, Смит, 2008). По сути, эти исследователи говорят о психологическом обществе как о такой социальной организации, в которой присутствие психологии является тотальным. Но надо иметь в виду и то, что все называемые И. Е. Сироткиной и Р. Смитом элементы психологического общества, являются взаимозависимыми, т. е. по степени проявленности одних элементов можно говорить о степени развития других. Поэтому к исследованию степени психологизации российского общества можно подойти со стороны уровня присутствия в нем психологических практик, что является другим аспектом роста психологии как практической профессии. А это, в свою очередь, имеет экономическое содержание, поскольку психопрактическая деятельность может быть проанализирована как отрасль экономики.
Психологическая практика как форма социальной деятельности. В экономическом отношении общество рассматривается как состоящее из определенных отраслей хозяйственной деятельности. Одни из них сложились очень давно, другие в более поздние периоды, некоторые сформировались на глазах последних поколений или формируются в настоящее время. Имеет смысл исследовать, насколько развита сфера практической психологии в России, выяснить является ли она фактически отраслью экономики.
Ниже представлены данные исследования, позволяющие определенно утверждать, что в современном российском обществе сложилась и активно функционирует экономическая отрасль практической психологии равномощная другим экономическим отраслям, имеющая свою специфическую структуру в соответствии с основными видами психопрактической деятельности. Данный факт, в свою очередь, позволяет заключить, что современный российский социум является психологическим, поскольку психологическая помощь в нем в разнообразных видах востребована российскими потребителями услуг наравне (а в некоторых отношениях и более сильно) с другими услугами. При этом существенно, что речь идет именно о практической области психологии, а не научно-исследовательской, о предоставлении психологических услуг населению, а не изучении психической феноменологии.
В основе исследования лежит представление об основных видах социальной деятельности, существующих в экономике как сфере деятельности в форме отраслей. Хотя имеются некоторые расхождения в определении конкретных видов отраслей экономики, при общем понимании наличия этих отраслей и совпадающим в основных чертах их перечне, для нашего исследования это не является принципиальным. Поэтому в качестве списка отраслей экономики был взят общепринятый перечень (см. напр.: Грибов, Грузинов, 2003; Сафронов, 1998), который представлен в табл. 1. Предполагается, что в этом перечне представлены основные виды социальной деятельности (обобщенные отрасли экономики) исчерпывающим образом. Всего в этом списке наличествует 33 укрупненных отрасли (пп. 1-33).
Поскольку в понятии отрасли экономики фиксируются уже сложившиеся виды социальной деятельности, существование которых удостоверено не только общественным, но и государственным признанием в форме соответствующих документов и статистических классификаций, то, таким образом, формирующиеся, недавно возникшие или незначительные виды социальной деятельности плохо отрефлексированы в обществе и тем более не зафиксированы в государственных системах учета. В то же время, судя по многочисленным публикациям (Битянова, 1995; Василюк, 1996; Вачков, 2000; Елизаров, 2007; Каган, 1998; Карвасарский, 2000; Карицкий, 2002; 2006; Козлов, 2001; Ромек, 2003; Соколова, 2006 и мн. др.), сегодня в России существуют два вида социальной деятельности, широко представленных, востребованных обществом и приносящих экономический доход, но не определенных уполномоченными органами в качестве видов экономической деятельности (хотя такая работа уже и начата). Для нас, прежде всего, интересна одна из них, существующая под разными именами, такими как: психологическая практика, практическая психология, психологическая помощь и многие другие. Вторая деятельность для нас важна в том отношении, что она составляет первой определенную конкуренцию, и она также существует под разными именами, но чаще всего ассоциирует с понятием целительства. Поскольку целью нашего исследования является изучение того, насколько широко сфера психологической практики представлена и в общественном сознании и как вид социальной деятельности, то она включена нами в список отраслей экономики (пока как гипотетическая отрасль). Сфера целительства также включена в этот список, исходя из следующих трех соображений: что это предположительно существенно представленный в социуме вид деятельности; что он частично пересекается с психологической практикой, частично с ней конкурирует; и что необходимо сравнение этих двух видов деятельности между собой, как и с другими видами деятельности, являющимися отраслями экономики.
Если в отношении обозначения целительской практики нет особых терминологических сомнений, т. к. понятие целительства в целом покрывает всю сферу традиционной (или нетрадиционной – в зависимости от трактовки) помощи в сфере физического и психического здоровья, то в плане психологической практики выбор адекватного термина не совсем прост. Имеются разнообразные соображения теоретического и практического порядка.
Теоретические основания довольно просты. Исходная человеческая (социальная) деятельность является практической (практикой), из нее развиваются другие виды деятельности. В структуре деятельности существуют три основных момента: действие (воздействие) на объект деятельности, его изменение и преобразование; восприятие (отражение, познание, представленность) объекта в субъекте; и отношение субъекта к объекту. Каждый из этих моментов в разных видах деятельности имеет разную степень выраженности. В практике ведущим является момент воздействия субъекта на объект, в познании – момент отражения субъектом объекта, в идеологии – момент отношения. Таким образом, все виды социальной деятельности разделяются на три глобальные области: практика, познание и идеология. При этом во все времена и во всех странах практика является основным видом деятельности: и общество и человек функционируют по преимуществу как практические субъекты.
Таблица 1.
Основные виды социальной деятельности
(основные отрасли экономики)
Практическая деятельность подразделяется на различные виды в соответствии со своим предметом, предмет также обусловливает применяемые методы, необходимые навыки и умения, используемые орудия. Но сам предмет деятельности определен целями деятельности, которые детерминированы наличными потребностями. Таким образом, в названии той или иной практической деятельности должен быть, прежде всего, отражен ее предмет. Соответственно, практика в сфере психологии должна быть названа психологической практикой, а используемые методы, навыки, умения, орудия и ставящиеся цели должны быть обозначены как психопрактические.
С другой стороны, то или иное название практической сферы складывается стихийно и совсем необязательно в соответствии с теоретическими выкладками. В уже приведенной выше классификации отраслей экономики (табл. 1) в явном виде отсутствует термин «практика» (а также термины «познание» и «идеология»), хотя в большинстве случаев определенно предполагается, что речь идет именно о практических видах деятельности (познавательная деятельность предполагается в основном в отрасли «Наука и научное обслуживание», идеологическая в основном в отраслях «Народное образование» и «Культура и искусство»). Аналогичная ситуация и со сферой практической психологии. Для обозначения деятельности в этой сфере используются языковые выражения: психотерапия, психологическое консультирование, психологический тренинг, психологическая профилактика, личностный рост, психологическая саморегуляция, психическая саморегуляция, психологическая помощь, психологическая практика, психологическое сопровождение, психологическая поддержка, психологическая коррекция, психологическое воздействие, практическая психология и др. Это указывает, с одной стороны, на то, что общеупотребимое обозначение этой сферы деятельности еще не сложилось, с другой – на то, что реальное явление маскируется под многие самоназвания и его не просто вычленить из разных видов деятельности. Поэтому надо учитывать весь набор названий этой сферы деятельности.
Если подходить к обозначению данной области практики чисто теоретически, то наиболее широкими понятиями являются «практическая психология», «психологическая практика» и «психологическая помощь». Практической психологией обозначается вся сфера психологической практической деятельности в ее отличие от сферы психологического познания, прежде всего, психологической науки. Понятие психологической практики может употребляться в широком и узком значениях, и в широком значении оно совпадает со сферой практической психологии – это также вся сфера психологической практической деятельности. По мнению большинства исследователей, понятие психологической помощи объемлет все виды социально санкционируемых психологических практик, а поскольку мы здесь рассматриваем только такие практики, то совпадает с понятиями практической психологии и психологической практики. Другие понятия обозначают либо более специальные виды деятельности (психотерапия, консультирование, тренинг, профилактика, личностный рост, саморегуляция), либо являются синонимами уже обозначенных видов деятельности (коррекция, иногда тренинг по отношению к практикам личностного роста), либо указывают на отдельные элементы структуры психопрактической деятельности (воздействие), либо указывают на смежные виды деятельности (сопровождение, иногда консультирование, тренинг, профилактика, коррекция) (Бондаренко, 2007; Василюк, 1996; Вачков, 2000; Дикая, 2003; Карицкий, 2002, 2006; Козлов, 2001; Мейер, Чессер, 2001; Моросанова, 2001 и др.).
Но подходя к этой области эмпирически, надо еще понять (т. е. исследовать), какие из данных понятий имеют более широкое употребление. Поэтому для изучения психологической практики как экономической отрасли были задействованы все указанные обозначения: психотерапия, психологическое консультирование, психологический тренинг, психологическая профилактика, личностный рост, психологическая саморегуляция, психическая саморегуляция, психологическая помощь, психологическая практика, психологическое сопровождение, психологическая поддержка, психологическая коррекция, психологическое воздействие и практическая психология.
Исследование. Исследование строилось с использованием поисковой машины в Интернете «Mail. ru» со следующими параметрами: см. Табл. 2.
При этом мы исходили из следующих допущений:
1) существует достаточно полное соответствие между количеством употреблений названия экономической отрасли в различных контекстах и степенью развитости этой отрасли как реальной экономической деятельности, если в расчет берется достаточно длительный период (например, 1 год);
2) существует достаточно полное соответствие между количеством употреблений названия экономической отрасли во все социальных контекстах (в реальности) и в контекстах Интернета, если в расчет берется достаточно длительный период;
3) существует достаточно полное соответствие между количеством употреблений различных названий психопрактической деятельности в контекстах Интернета и степенью развитости этой деятельности (в реальности), если в расчет берется достаточно длительный период и выбрано адекватное самой деятельности соотношение между ее элементами;
.Таблица 2
Правила поиска
4) для экономических отраслей, по отношению к которым не сложилось общеупотребимое или санкционируемое государством название, расчет степени развитости отрасли необходимо производить на основе альтернативных названий отрасли, в том числе используя структуру подвидов этой деятельности;
5) для исследования реальной степени развитости психопрактической деятельности необходимо опираться на эмпирические самоназвания ее элементов, а не на теоретическое представление о ней
Таблица 3.
Количество сайтов по основным видам
Психологической практики и ее элементам
Поиск проводился по каждой отрасли психологии, указанной в Табл. 1, обозначенной точно так, как в таблице, а также по вышеперечисленным обозначениям сферы практической психологии. Полученные данные сведены в Табл. 3 и 4. При этом, поскольку среди категорий практической психологии наибольший вес получило обозначение «психологическая помощь», то только оно на первом этапе было сохранено в таблице основных видов социальной деятельности (Табл. 4).
Поскольку остается не до конца понятным, какие из обозначений сферы практической психологии являются ей наиболее релевантными, то были применены несколько способов подсчета веса этой сферы среди других отраслей экономики. Данные Табл. 3 были разнесены по четырем группам. В первую входит только понятие психологической помощи как наиболее мощно представленное в пространстве сайтов, во вторую – все наименования видов и элементов психопрактики (Табл. 6), во вторую – практическая психология, психологическая практика и психологическая помощь как наиболее широкие понятия, охватывающее все пространство сферы практической психологии, исходя из теоретических представлений (Табл. 5), в третью – основные виды психологических практик как виды деятельности, полностью заполняющие всю нишу психопрактической деятельности по подвидам психологических практик (Табл. 7). При этом вес обозначений «психическая саморегуляция» и «психологическая саморегуляция» был суммирован как вес двух вариантов наименования одного и того же явления.
Таблица 4
Количество сайтов по основным видам
Социальной деятельности (основным отраслям экономики)
* «Вид психологической практики» – это условное наименование
Таблица 5
Количество сайтов по понятиям, объемлющим
Всю сферу психологической практики
Таблица 6
Количество сайтов по основным видам психологической
Практики и ее элементам (среднее значение)
Таблица 7
Количество сайтов по основным видам
Психологической практики (среднее значение)
Таблица 8
Рейтинг видов социальной деятельности
(основных отраслей экономики). Вариант 1
* «Вид психологической практики» – это условное наименование
Осуществленная процедура позволяет посмотреть на сферу практической психологии через призму разных понятий. Каждое из следующих понятий: практическая психология, психологическая практика, психологическая помощь, элементы психопрактической деятельности, виды психологических практик, – по-своему релевантно этой сфере деятельности. И поэтому можно предположить, что реальная представленность психопрактической деятельности в экономике лежит от 1,49% (если исходить из минимального веса – усредненного по видам практик) до 3,09% (если исходить из максимального веса наименования этой сферы – психологическая помощь). При этом более верной представляется верхняя граница, поскольку вес «психологической помощи» составляет 41171 сайтов, психотерапии – 32226 сайтов, психологической практики – 28874 сайтов, а это, с теоретической точки зрения, понятия наиболее релевантные сфере практической психологии.
Таблица 9
Рейтинг видов социальной деятельности
(основных отраслей экономики). Вариант 2
* «Вид психологической практики» – это условное наименование
Тогда как психологическое консультирование (21844 сайтов) эмпирически может обозначаться и как «консультирование», психологический тренинг (19649 сайтов) – как «тренинг», практики личностного роста (17755 сайтов) могут называться практиками развития, личностного развития, личностного и духовного роста, тренингами и т. п. И это значит, что они «недобрали» своего реального представительства в нашем исследовании. Психологическая коррекция, по мнению ряда специалистов, является другим названием психотерапии (Решетников, 2001). Значит, ее вес можно бы было суммировать с весом «психотерапии». Если психотерапия, психологическое консультирование, психологический тренинг, психологическая профилактика, личностный рост являются практиками по преимуществу социально-психологическими, т. е. групповыми, психическая (психологическая) саморегуляция является по большей частью практикой индивидуальной, и значит, она в силу своей специфики должна иметь меньшее представительство в Интернете, хотя процессы стихийной или сознательной психической саморегуляции характеризуют всех людей. Другими словами, более адекватным для подсчета веса вида психологической практики является случай без учета саморегуляции (Табл. 7, вар. 2), тогда среднее значения для «Вид психологической практики» будет 21395 сайтов, а не 18522.
Но даже если исходить из интервала 1,49–3,09%, то понятно, что представительство психологической практики среди других отраслей экономики весьма существенно: можно считать доказанным, что уже сегодня она является равноценной экономической отраслью, занимающей в рейтинге отраслей экономики от 13‑го (вариант 1) до 27‑го (вариант 2) места из 35‑ти (Табл. 8 и 9), при всем том, что первый вариант является более вероятным, а второй указывает, скорей, предельную нижнюю границу возможной ошибки. В первом случае сфера психологической практики опережает здравоохранение (рейтинг – 15) и целительство (рейтинг – 18). Но и во втором случае эта сфера соседствует с такими экономическими отраслями, как сельское и лесное хозяйство, мясная промышленность и химическая и нефтехимическая промышленность, уже значимо опережая отрасли «Наука и научное обслуживание», «Обувная промышленность» и др.
Выводы. Можно сделать вывод, что образ России психопрактической, формируемый предложенной математической процедурой, существенно отличается от теоретических (и в данном случае – умозрительных) оценок И. Е. Сироткиной и Р. Смита, исходящих, с одной стороны, из представлений о западном психологическом обществе как некого рода идеале, с другой стороны, не опирающихся на широкие эмпирические материалы в своих выводах. Если для этих авторов степень сформированности психологического общества в России остается под вопросом, то мы с уверенностью можем говорить о том, что оно существует, и в том числе функционирует в аспекте экономической отрасли.
Имеет смысл также отметить, что этот образ психопрактической России не сформирован самой математической процедурой, а выявлен ею из множественного контекста Интернета в своего рода инструментально опосредованном рефлексивном процессе. Этот образ существует в Интернете имплицитно, неявно, как своеобразное коллективное бессознательное, а процедура позволила сделать его видимым, выпуклым, осознаваемым в своих важнейших компонентах.
Поскольку при этом Интернет является множественным образом социальной реальности, то выловленный в нем образ психологического общества является не только образом Интернета (Рунета), но и образом самой российской реальности, как она на сегодняшний день сконструирована совокупным сознанием российских граждан. Таким образом, в России существует психологическое общество, хотя оно и имеет, как всякое специфическое явление, свои национальные и культурные особенности. Для России одной из этих особенностей, подмеченной также И. Е. Сироткиной и Р. Смитом, является социальная неотрефлексированность психологической составляющей функционирования российского социума. Психологическое общество есть, существует значительная (в размере экономической отрасли) психологическая практика, но для государства и части общества оно как бы не существует, поскольку в их образе мира не имеется данной категории структурирования реальности. Как только она появится, все вдруг обнаружат то, что давно уже было.