ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ПСИХОЛОГИИ В ТРУДАХ А. Н. ЛЕОНТЬЕВА

А. Н. ЖДАН

Дается обзор историко-психологических работ А. Н. Леонтьева. Рассматриваются его воззрения на историю психологии и на становление, развитие и достижения советской психологии, воспроизводится анализ теории Л. С. Выготского, приводятся критические замечания на концепции С. Л. Рубинштейна, П. Я. Гальперина в их соотношении с собственным подходом.

Ключевые слова: А. Н. Леонтьев, советская психология, история психологии, марксизм, педология, деятельность.

«Я не являюсь историком», — говорил в одном из своих выступлений А. Н.Леонтьев [14; 263]. В разных случаях он неоднократно повторял эти слова. Действительно, в списке его опубликованных работ нет больших историко-психологических исследований. В то же время было бы наивно воспринимать эти слова А. Н.Леонтьева буквально. С полным основанием можно утверждать, что вопросы истории составляли один из важных аспектов его творчества. Развитию этого положения и посвящена данная статья.

Всем трудам А. Н.Леонтьева свойственно Историческое осмысление Коренных психологических проблем. К их рассмотрению он подходил с позиций Принципа историзма В свете широкой исторической перспективы, подвергая анализу то, как исторически складывалась та или иная проблема, на каком фоне она возникла. Ориентация на этот принцип составляет одну из сквозных особенностей его творчества, в том числе преподавания. Его лекции по общей психологии начинались с исторического введения, в котором рассматривались аспекты развития научной психологической мысли. Последующее изложение отдельных разделов этого курса включало ссылки на предшественников, вплоть до античных времен [15]. Этот диалог с прошлым указывал на значимость работы предшественников для настоящего, на включенность многих ее положений в ткань современного научного поиска.

К истории психологии А. Н.Леонтьев обращался и специально. В его творчестве выделяется самостоятельный Цикл работ, в которых в связи с ключевыми проблемами психологической теории рассматриваются вопросы истории. Все они посвящены советскому периоду в развитии отечественной психологии и написаны в связи с юбилейными датами, со значимыми событиями в нашей науке, а также с вопросами становления и развития его собственной общепсихологической концепции деятельности в ее соотношении с такими теориями, как культурно-историческая теория Л. С.Выготского, деятельностная концепция С. Л.Рубинштейна, психологическая система П. Я.Гальперина. В работах этого цикла прослеживаются вехи становления советской психологии, раскрываются ее отличительные особенности, определяется ее место в мировой психологической науке. К рассмотрению всех вопросов, связанных с историей советской психологии, А. Н.Леонтьев подходил с единых позиций. В их основе лежало Положение об определяющей роли марксизма В становлении советской психологии и всех ее достижениях. А. Н.Леонтьев писал: «Марксизмом была создана широкая теория, раскрывающая природу и общие законы

Психики, сознания... Вклад марксизма в психологическую науку несопоставим по своему

09.10.2012

Значению с самыми крупными теоретическими открытиями, сделанными в психологии как в домарксистский период ее развития, так и после Маркса» [9; 19]. В докладе, посвященном 150-летию со дня рождения К. Маркса, подробно анализируются положения о человеческой деятельности, сознании, познавательных процессах и делается вывод о «неисчерпаемом идейном богатстве, о непреходящей актуальности» научного наследия К. Маркса. В соответствии с таким пониманием значения марксизма для психологии, работы А. Н.Леонтьева содержат много ссылок и цитат из работ К. Маркса, Ф. Энгельса; подчеркивается важная роль книг В. И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», «Философские тетради», статьи «О значении воинствующего материализма».

Во всех статьях, посвященных истории советской психологии, А. Н.Леонтьев выступает не как сторонний наблюдатель и объективный аналитик, но как активный участник всех процессов, происходящих в жизни науки. Скажем больше. А. Н.Леонтьев был признанным лидером — организатором советской науки. В значительной степени с его деятельностью связан Процесс институционализации психологии в обществе. Научный руководитель восстановительного госпиталя под Свердловском в 1942–1943 гг., заведующий кафедрой и отделением психологии философского факультета МГУ им. М. В.Ломоносова в 1951–1966 гг., один из организаторов Академии педагогических наук, занимавший в ней посты академика-секретаря в 1950–1955 гг., вице-президента в 1959–1961 гг.; А. Н.Леонтьев был одним из создателей журнала «Вопросы психологии» (1955), членом редколлегии которого состоял до самой смерти. По его инициативе произошло включение психологии в перечень отраслей наук, по которым присуждаются ученые степени. Им был создан факультет психологии в МГУ (1966), журнал «Вестник МГУ. Сер. 14. Психология» (1977).

Биография А. Н.Леонтьева вобрала в себя важнейшие события советской психологии. В ней отразилась общественная атмосфера эпохи. В его оценках и интерпретациях научных фактов проступают идеологические установки и требования того времени. Именно с учетом их влияний мы должны понимать сегодня, например, такие оценки советской психологии: «Марксистская психология — это не особое направление среди других, а совершенно новый этап в развитии мировой психологии, который знаменует собой переход от предыстории этой науки к ее истории» [11; 9].

А. Н.Леонтьев вышел из школы Г. И.Челпанова. Его студенческие годы в МГУ (1921–1924) совпали с трагическим в истории школы Г. И.Челпанова периодом, когда в ситуации широкой кампании по переоценке психологии с точки зрения марксизма научная концепция Г. И.Челпанова подверглась ожесточенным идеологическим нападкам, завершившимся его увольнением из университета и отставкой с поста директора Психологического института. Возможно, с этим связаны скупые характеристики творчества Г. И.Челпанова, которые дал ему А. Н.Леонтьев в двух своих статьях [6], [11]. Положительно оценивалась организация Психологического института в Московском университете и отмечалось, что до революции это был единственный русский университет, в котором существовал научно-исследовательский и учебный центр экспериментальной психологии, что институт был оборудован первоклассной по тем временам аппаратурой, а созданное Г. И.Челпановым пособие по экспериментальной психологии «Введение в экспериментальную психологию» — «первое и единственное пособие по психологическому практикуму на русском языке, лучшее среди аналогичных

Зарубежных изданий. С чисто дидактической стороны оно и до сих пор может считаться

09.10.2012

Образцовым» [6; 512]. А. Н.Леонтьев называл Г. И.Челпанова выдающимся педагогом и организатором: «Руководимая им лаборатория, а затем и институт были настоящей школой психологического эксперимента, из которой вышли многие видные представители советской психологии» [там же]. В то же время исследованиям, проводившимся в Психологическом институте под руководством Г. И.Челпанова, он дает невысокую оценку: «Даже своей чисто фактологической стороной исследования института ничего нового в психологию не вносили. Почти все они носили подражательный характер, причем главным образцом служили работы вундтовской школы» [11; 4]. В целом А. Н.Леонтьев характеризует теоретические позиции Г. И.Челпанова как идеалистические, а его самого называет «типичным представителем воинствующей идеалистической философии» [6; 513]. Ссылаясь на некоторые труды Г. И.Челпанова, он квалифицировал его психологию как философскую, теоретическую, которая, согласно позиции самого Г. И.Челпанова, одна способна «открывать законы духа», а экспериментальная выполняет служебную роль. Эта «метафизическая, субъективно-эмпирическая психология, культивировавшаяся Челпановым в Московском университете и в Психологическом институте университета, несмотря на свою реальную слабость... все же оказалась главенствующей, пользующейся официальной поддержкой» [11; 5].

В этих же статьях А. Н.Леонтьев дал общую характеристику дореволюционной психологии. Ее общую атмосферу он характеризовал как «до крайности консервативную». Психология была обособлена от новых веяний мировой науки, таких как бихевиоризм, психоанализ идр.; ее прикладные ветви, хотя и развивались, но «не нарушали эту атмосферу... они оказались сосланы на отруба — в нервные и психиатрические клиники, в педагогические учреждения» [11; 4].

Расстановка сил в психологии представлена как противостояние двух позиций. Одну представлял комплекс дисциплин под названием «психоневрология», поддерживающий идеи И. М.Сеченова, И. П.Павлова, В. М.Бехтерева; другая позиция связана с деятельностью университетских психологов, возглавляемых Г. И.Челпановым, — субъективная, питавшаяся идеалистическими философскими идеями психология. Эти два полюса оценивались А. Н.Леонтьевым соответственно как прогрессивный и консервативный, даже реакционный [11]. К первому он относит труды революционеров-демократов, И. М.Сеченова, И. П.Павлова, В. В.Бехтерева, А. А.Ухтомского, В. А.Вагнера. С их деятельностью А. Н.Леонтьев связывает материалистическую традицию в понимании психики и противопоставляет ей другую, идеалистическую психологию, которая преподавалась в гимназиях, университетах, духовных учебных заведениях, насаждалась «многочисленными учебниками, книгами, главным философско-психологическим журналом «Вопросы философии и психологии» [11; 3].

События, развернувшиеся в Психологическом институте после отставки Г. И.Челпанова и назначения на пост его директора К. Н.Корнилова, стали, согласно А. Н.Леонтьеву, началом «коренной перестройки на основе марксизма всей системы психологического знания» [11; 7]. Главным моментом этой перестройки был акцент на «необходимость строить психологию, опираясь на диалектический материализм, вести борьбу как с идеалистической психологией, так и с механицизмом рефлексологов, исходить из положения о социальной классовой природе человеческой психики, тесно связывать исследования с практикой» [11; 7–8]. Направленность на коренную перестройку превратилась в задачу, которую А. Н.Леонтьев формулирует следующим

09.10.2012

Образом: «Претворить фундаментальные положения диалектического и исторического материализма в конкретно-психологическом учении о сущности психики, индивидуального сознания человека» [11; 8]. Реализация этой задачи потребовала изменения концептуального строя психологической науки. Произошло «внесение в психологию таких понятий, как понятие психического отражения объективного мира, понятие о порождающей психику человека общественной практике, о предметной деятельности и о единстве сознания и деятельности» [11; 9].

Путь, по которому пошла советская психология, привел к разрыву преемственных связей с предшествующей наукой. Из всего наследия, накопленного в дооктябрьский период развития отечественной психологии, с которым эта связь сохранялась, А. Н.Леонтьев выделял только те исследования, которые принадлежат «классикам передовой русской науки и культуры» [4; 29]. Понятно, что в соответствии с такой избирательностью за пределами исторического анализа осталась деятельность большой армии рядовых работников науки, чьи имена оказались вне рассмотрения. В целом необходимо отметить, что вопросы преемственной связи двух периодов в развитии отечественной науки — дореволюционного и советского — в работах А. Н.Леонтьева представлены фрагментарно, лишь в форме отдельных высказываний.

Переход отечественной науки от дооктябрьского ее периода к советскому был обозначен термином «перелом»: «Прежняя дореволюционная отечественная психология осталась далеко позади. Относительно отсталой, представленной, за немногими исключениями, малозначимыми и малоизвестными за рубежом работами, она превратилась в высокоразвитую науку, опирающуюся на самую передовую методологию и потому не знающую теоретических кризисов» [11; 9].

Главные работы А. Н.Леонтьева по истории психологии посвящены советскому периоду. Две из них связаны с педологией. Одна — недавно опубликованная рукопись из архива Психологического института РАО «Учение о среде в педологических работах Л. С.Выготского» — написана, по-видимому, в 1936– 1938 гг. В этой статье формулируются важные методологические положения, впоследствии разработанные в общепсихологической теории деятельности. Однако в контексте нашей статьи особый интерес представляет содержащееся в этом тексте рассмотрение педологии как области науки, интенсивно развивавшейся в 1930-е гг. Оно касается центрального в науке вопроса — вопроса о предмете педологии. Опираясь на представления о предмете науки в трудах Ф. Энгельса и В. И.Ленина, А. Н.Леонтьев приходит к выводу об ошибочности трактовки предмета в педологии. «В погоне за “целостным” изучением ребенка, охватывающим и его физиологию, и его психологию, пытаясь соединить и то и другое путем Прямого Их соотношения, педология видела свой предмет в тех связях многоразличных сторон, которые характеризуют ребенка как известное “естественное целое”, как метафизическую вещь, предпочли бы мы сказать» [3; 130]. Анализ понимания предмета в педологии приводит А. Н.Леонтьева к заключению: «Предмет педологии неизбежно становится Мнимым Предметом, а сама педологическая наука — Мнимой Наукой» [3; 131]. Произведенный А. Н.Леонтьевым теоретический анализ предмета педологии выявляет ее методологические трудности. Именно Неразработанност ь методологии Явилась главной Причиной свертывания работ по педологии Как в отечественной, так и в мировой науке.

Другой центральной проблемой педологии А. Н.Леонтьев считал учение о среде; он критически анализировал представления о среде в трудах Л. С.Выготского, П. П.Блонского, А. Б.Залкинда, М. Я.Басова. В своем анализе А. Н.Леонтьев отталкивался от характеристики

09.10.2012

Педологических взглядов на среду, содержащейся в Постановлении ЦК ВКП(б) 1936 г. В этом Постановлении педологам приписывается теория фаталистической обусловленности развития двумя факторами: врожденными свойствами ребенка, с одной стороны, и средой — с другой. Со ссылками на конкретные публикации по педологии тех лет производился анализ содержащихся в них способов решения вопроса о роли среды.

Одно из них, согласно которому среда является фактором, определяющим развитие, было преобладающим и разделялось большинством педологов, в частности, М. Я.Басовым, А. Б.Залкиндом и некоторое время Л. С.Выготским. В критике этого понимания среды в педологии А. Н.Леонтьев подчеркивал, что при таком рассмотрении среда выступает как нечто внешнее по отношению к ребенку, который в свою очередь тоже понимается абстрактно. В противоположность этому пониманию им выделялись взгляды Л. С.Выготского. Обращаясь к его педологическим трудам, А. Н.Леонтьев делал вывод о коренном отличии его понимания среды от ее трактовки в теории двух факторов. Л. С.Выготский рассматривал среду не как внешнюю по отношению к ребенку силу, но в связи с конкретными отношениями к ней ребенка. Единицей такого единства является переживание среды: «Именно через переживание среда и оказывает то или иное влияние на ребенка» [3; 114]. Подвергая анализу понятие переживания, А. Н.Леонтьев выходит за рамки педологической проблематики и переходит к психологической постановке вопроса психического развития.

Его анализ был направлен на изучение содержания «самого того отношения, в которое вступает личность к окружающей действительности» [3; 120]. Центральным моментом этого отношения А. Н.Леонтьев считал реальную деятельность ребенка в окружающей его среде. Переживание является следствием, в нем «кристаллизована его [ребенка] прошлая деятельность» [3; 123]. Общий вывод: «Значит, влияние внешней ситуации, как и вообще влияние среды, определяется всякий раз не самой средой и не субъектом, взятыми в их абстрактном, внешнем отношении друг к другу, Но и не переживанием Субъекта, а именно содержанием его деятельности. В деятельности, а не в переживании осуществляется, следовательно, действительное единство субъекта и его действительности, личности и среды» [3; 124]. Этот анализ, посвященный частному вопросу о роли среды в педологии, вышел за его границы в область, охватывающую как принципиальные вопросы педологии, так и психологические проблемы психического развития ребенка.

Мы так подробно остановились на этой статье А. Н.Леонтьева потому, что к настоящему времени в нашей литературе отсутствует содержательный анализ ключевых проблем педологии. К ним обращались преимущественно в контексте проблемы социокультурной обусловленности развития науки, подавления науки в нашей стране в период тоталитаризма. В статье А. Н.Леонтьева затрагиваются, хотя и очень кратко, принципиальные вопросы педологии как науки и понимания в ее рамках проблемы развития психики. Анализ этих вопросов должен быть продолжен. Без него не может быть правильно понята судьба педологии.

В другой статье, посвященной педологии [4], ее критика А. Н.Леонтьевым окрашена в резкие политизированные тона. Слово «теория», употребляемое по отношению к педологии, всегда дается в кавычках, а сама педология именуется «так называемой педологией». А. Н.Леонтьев пишет, что Постановление «расчистило пути для полноценного развития всех наук о ребенке, в том числе и для развития детской и

09.10.2012

Педагогической психологии» [4; 22]. Общий тон статьи несет на себе печать времени, с характерным

Для 1940-х гг. усилением идеологического и политического давления на науку. Как человек своей эпохи, А. Н.Леонтьев в своем творчестве вполне в духе времени отражал ее особенности. Так, он говорил о выдающейся роли Постановления 1936 г. не только в развитии педагогики, но и в развитии психологии [4]. В изложении состояния психологической науки имели место противопоставления советской психологии буржуазной: их подходы трактовались как в корне различные, при этом последняя рассматривалась в заостренно критических тонах. Этот тон в отношении зарубежной психологии встречался и в последующих работах: во вступительной статье к тому «Избранных психологических исследований» Л. С.Выготского (1956) зарубежной науке приписывался плоский эмпиризм как следствие «бесплодности идеалистической психологии, лежащей в ее основе».

Вернемся к статье 1946 г. [4]. В ней на материале конкретных исследований, осуществленных в разных научных центрах, рассматривался широкий круг вопросов: проблемы развития психики, соотношения обучения и развития, экспериментальные исследования частных психических процессов (детского восприятия, речи, мышления идр.), анализ конкретных видов целостной деятельности ребенка (игровой, учебной), проблемы способностей и одаренности в их соотношении с деятельностью. Большое внимание уделяется вопросам, связанным с педагогической психологией: ее местом в системе научного психологического знания, пониманием ее предмета, задач и проблем в их соотношении с общим психологическим знанием и педагогикой. Результаты исследований, проведенных в 1940-х гг. Н. А.Менчинской, П. А.Шеваревым, Л. М.Шварц, Е. В.Гурьяновым, Т. Г.Егоровым, Л. И.Божович, П. И. Зинченко, П. Р.Чамата, Д. Н.Богоявленским, Л. С.Славиной, позволили А. Н.Леонтьеву сделать важные теоретические выводы и обосновать положение об их значении для решения проблем воспитания как наименее разработанной области педагогической психологии. Хотя эта статья не являлась полной сводкой всех работ по детской и педагогической психологии, представленный в ней общий обзор очерчивал проблематику и достижения в этой области.

Ряд публикаций А. Н.Леонтьева историко-психологического содержания связан с созданной им собственной общепсихологической теорией деятельности. В статье, посвященной проблеме деятельности в истории советской психологии, он проследил ее истоки в контексте общей логики развития отечественной психологии и в связи с возникшей в ее русле задачей поиска детерминант развития психики. Прежде всего он остановился на работах одного из крупных психологов первой трети ХХ в. М. Я.Басова, который, как отмечает А. Н.Леонтьев, «ввел термин “деятельность” чрезвычайно энергично в 1927–1928 гг». [14; 267]. А. Н.Леонтьев привел цитаты из его «Общих основ педологии» (1928) — работы, в которой впервые был рассмотрен вопрос о структуре деятельности, и отметил новизну самой постановки этого вопроса. В то же время он показал, что в своих описаниях деятельности М. Я.Басов пользовался терминологией старой психологии вундтовского типа и бихевиористской стимульно-реактивной концепции, лишь дополняя ее указаниями на роль задачи и цели в структуре деятельности. Этот язык не давал возможности раскрыть содержание нового понятия деятельности; поэтому, признавая тот факт, что понятие деятельности впервые

09.10.2012

Встречается именно у М. Я.Басова, А. Н.Леонтьев не нашел оснований для вывода о преемственной связи этого понятия со своим учением о деятельности и ее структуре. В трудах М. Я.Басова Термин Появился раньше, чем возник Новый подход В психологии, обозначенный этим термином: подход оставался прежним, тяготеющим

К ассоцианизму в сочетании с некоторыми идеями функционализма.

Следующий момент в развитии понятия деятельности А. Н.Леонтьев связывал с работами Л. С.Выготского. Рассматривая логику конкретно-психологического исследования структуры сознания в книге «Мышление и речь», он отметил возникновение проблемы объяснения движущих сил развития сознания. Путь, намеченный для ее решения Л. С.Выготским, — общение ребенка с взрослым. А. Н.Леонтьев показал, что таким путем проблема решена быть не может, и предложил альтернативу — рассмотрение практического действия в качестве источника развития сознания. Под его руководством в 1930-х гг. группа психологов в Харькове начала исследования практического действия. В статье приведено краткое изложение исследований харьковской школы, явившихся основой формирования собственной психологической концепции А. Н.Леонтьева. Особое внимание уделено кандидатской диссертации П. Я.Гальперина «Психологическое различие орудий человека и вспомогательных средств животных», в которой экспериментально был исследован процесс формирования действий с орудием у ребенка, а также исследованиям П. И.Зинченко, в которых была выявлена зависимость эффективности непроизвольного запоминания от места материала в структуре деятельности.

А. Н.Леонтьев кратко остановился на развивающихся параллельно с его собственными работами исследованиях С. Л.Рубинштейна. Он обратил внимание на особое направление, которое получила проблема деятельности в работах С. Л.Рубинштейна, и провел их сравнительный анализ с позиций С. Л.Рубинштейна и своих по вопросу о том, как именно входит деятельность в предмет психологического исследования. Эти две позиции получили название двух вариантов деятельностного подхода в психологии. «Есть две альтернативы <...> Одна: деятельность прямо входит в предмет психологического исследования своим особым содержанием <...> Другая позиция, альтернативная: деятельность входит в психологию как то, что порождает, что имеет психологическую сторону. Мне кажется, что вот эта вторая позиция ближе к позиции Сергея Леонидовича. <...> Предметом изучения психологии являются психические осмысленные основания, внутреннее реагирование, а не сама деятельность <...> она не входит в прямой предмет непосредственно-психологического исследования» [14; 274]. К различиям в понимании этих проблем А. Н.Леонтьев обращался и в других работах ([9], в дискуссии по книге С. Л.Рубинштейна «Основы общей психологии», опубликованной в его книге «Философия психологии» и др.).

Ряд работ А. Н.Леонтьев содержит анализ творчества Л. С.Выготского. В некрологе он писал: «Трактовка Л. С.Выготским опосредствованной структуры человеческих психологических процессов и психического как человеческой Деятельности Послужила краеугольным камнем, основой для всей разрабатывавшейся им научной психологической теории — теории Общественно-исторического («культурного» — в противоположность «натурному», естественному) развития психики человека» [2; 19]. Это положение А. Н.Леонтьев назвал основной идеей Л. С.Выготского. В одном из своих трудов [5] он привел более подробный анализ основных направлений работ

09.10.2012

Л. С.Выготского, отметил нерешенные проблемы и трудности. Следует обратить внимание на некоторые моменты историко-научного анализа, которые в ней содержатся. Прежде всего, А. Н.Леонтьев давал не статическое описание воззрений Л. С.Выготского, но воссоздавал их генезис в контексте состояния психологической науки начала ХХ в. и детерминации общественными условиями. Им раскрывалась логика творческих исканий Л. С.Выготского, обозначались нерешенные проблемы

И точки роста его новаторской концепции. Обращая внимание на неточность некоторых терминов, использованных Л. С.Выготским, А. Н.Леонтьев ставил задачу отойти от буквального прочтения его трудов, но проникать за термин в смысл. Здесь воплотилось то понимание задач историка, которое А. Н.Леонтьев выразил краткой формулой в другой своей статье, также посвященной творчеству Л. С.Выготского: «История науки — это не только история завершений. Прежде всего и более всего это история рождения новых подходов к ее проблемам, их переосмысливания» [8; 22]. А. Н.Леонтьев особо подчеркивал и оценивал как актуальное и для современной науки требование, предъявлявшееся Л. С.Выготским к психологии: «Выйти за пределы только отвлеченного теоретического знания», чтобы психология «смогла активно вмешиваться в человеческую жизнь, активно помогать строить ее» [5; 36]. Именно на эту черту как характерную для всего творчества Л. С.Выготского, А. Н.Леонтьев обращал внимание в статье, посвященной первому его этапу, исследованиям онтогенетического развития психики в дошкольном и школьном периодах, а также работе в Институте дефектологии и в клинике нервных болезней: их значение в том, что «они послужили исходным толчком для дальнейшего развития новой области психологии — ее приложения к проблемам неврологической клиники» [10; 92].

Говоря о достижениях советской психологии, среди которых одним из важнейших является ее «вклад в конкретно-научную разработку проблемы сознания как высшей, специфически человеческой формы психического отражения» [8; 22], А. Н.Леонтьев обращался к исследованию сознания Л. С.Выготским, отмечая, что, хотя оно не было завершено, главное заключалось в том, что «Сознание было открыто Выготским для психологии как предмет конкретно-научного изучения. Это был решающий шаг, который создал в психологии совершенно новую перспективу» [8; 29].

В разных работах А. Н.Леонтьев касался теории поэтапного формирования умственных действий и понятий, созданной П. Я.Гальпериным. Это делалось, в частности, в связи с такими вопросами, как интериоризация и процесс усвоения. Исследование этих, хотя и важных, но все же частных для психологической системы П. Я.Гальперина вопросов А. Н.Леонтьев оценивал высоко, ссылался на них в своих выступлениях, вводя их в ткань изложения своей концепции об общественно-историческом подходе к изучению психики человека. В то же время общепсихологическая концепция П. Я.Гальперина, его оригинальное понимание предмета и метода психологии оценивались им резко критически. Это отношение А. Н.Леонтьева отразилось в рецензии на книгу П. Я.Гальперина «Введение в психологию» [1]. Книга, содержащая изложение взглядов П. Я.Гальперина на узловые теоретические проблемы психологии, вызвала у А. Н.Леонтьева «Тысячу Возражений» [13; 260] и вопросов, но они оставались единомышленниками в главном — в понимании детерминации психики и поведения. Об этом очень ясно писал П. Я.Гальперин: «Только в системе осмысленной предметной деятельности субъекта психические отражения получают свое естественное место», и при

09.10.2012

Этом дал сноску к слову «предметной»: «“Предметной” в том принятом в марксистской философии смысле, который постоянно подчеркивает А. Н.Леонтьев в своих методологических работах, в частности, в кн.: Проблемы развития психики. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959; его же: Деятельность, сознание, личность. М.: Политиздат, 1975» [1; 102]. В свою очередь П. Я.Гальперин и в устных выступлениях, и в опубликованных работах выступал с критическими замечаниями в адрес теории А. Н.Леонтьева. По его мнению, в концепции А. Н.Леонтьева, в его

Теории и экспериментальных исследованиях оказались недостаточно разработанными вопросы операционной стороны деятельности. В дискуссии по проблемам деятельности, состоявшейся в 1969 г., он показал это на конкретных примерах исследований по превращению неощущаемых воздействий в ощущаемые, экспериментов по звуковысотному слуху.

Подводя итоги, отметим следующее. В историко-психологических работах А. Н.Леонтьева получили освещение процесс становления и важнейшие события в развитии советской психологии. Они воссоздают атмосферу отечественной науки на протяжении полувекового этапа ее развития с 20-х до 70-х гг. ХХ в. и являются важным источником знаний как для истории отечественной психологической науки, так и для научной биографии ее выдающегося деятеля, каким был Алексей Николаевич Леонтьев.

1. Гальперин П. Я. Введение в психологию: Учебное пособие для вузов. М.: Книжн. дом

«Университет», 2002.

2. Леонтьев А. Н. О Льве Семеновиче Выготском // Леонтьев А. Н. Избр. психол. произв.: В 2 т.

Т. 1. М.: Педагогика, 1983. С. 18–21.

3. Леонтьев А. Н. Понятие о среде в педологических работах Л. С. Выготского (критическое

Исследование) // Вопр. психол. 1998. № 1. С. 108–127.

4. Леонтьев А. Н. Советская психология после постановления ЦК ВКП(б) «О педологических

Извращениях в системе наркомпросов» от 4 июля 1936 г. // Сов. педагогика. 1946. № 7. С. 21–31.

5. Леонтьев А. Н., Лурия А. Р. Психологические воззрения Л. С. Выготского // Выготский Л. С.

Избр. психол. исслед. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1956. С. 4–36.

6. Леонтьев А. Н. Психология // Московский университет за 50 лет советской власти. М.: Изд-во

МГУ, 1967. С. 512–520.

7. Леонтьев А. Н. Карл Маркс и психологическая наука // Вопр. психол. 1968. № 5. С. 3–16.

8. Леонтьев А. Н. Борьба за проблему сознания в становлении советской психологии // Леонтьев

А. Н. Избр. психол. произв.: В 2 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1983. С. 22–30.

9. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.

10. Леонтьев А. Н., Лурия А. Р. Из истории становления психологических взглядов Л. С.
Выготского // Вопр. психол. 1976. № 6. С. 83–93.

11. Леонтьев А. Н. Октябрь и психологическая наука // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1977. № 3. С. 3–10.

12. Леонтьев А. Н. Проблемы психологии деятельности // Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы: Сб. науч. трудов / Под ред. В. В. Давылова и Д. А. Леонтьева. М.: Изд-во АПН СССР, 1990. С. 134– 150.

13. Леонтьев А. Н. Заметки о книге П. Я. Гальперина «Введение в психологию» // Леонтьев А. Н. Философия психологии. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 259–262.

14. Леонтьев А. Н. Проблема деятельности в истории развития советской психологии //
Леонтьев А. Н. Философия психологии. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 263–277.

15. Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии. М: Смысл, 2000.

09.10.2012

Поступила в редакцию 11.II 2003 г.

90 ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ