ВОСПОМИНАНИЕ И ЗНАНИЕ КАК ФУНКЦИОНАЛЬНО НЕЗАВИСИМЫЕ МНЕМИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ

В. И. ЕРЁМЕНКО

Результаты большинства исследований работы памяти указывают на обоснованность различения переживаний воспоминания и знания и свидетельствуют об их функциональной независимости. Этот факт может говорить о том, что воспоминание и знание, вероятно, являются субъективным отражением работы различных систем или процессов памяти. Ключевые слова: память, воспоминания, субъективное отражение, переживание.

В работе памяти можно выделить немаловажный аспект, а именно — субъективную представленность ее феноменов. Память — это не только психическая функция, но также и Переживание.

Так, например, каждый человек может легко почувствовать разницу между припоминанием фактов и воспоминаниями о лично пережитых событиях. Вспоминая важные моменты собственного прошлого, мы часто как будто проживаем эти события заново. Если же нам необходимо вспомнить фактическую информацию, мы можем обнаружить, что знаем ответ и уверены в нем, хотя не помним, при каких обстоятельствах мы приобрели это знание, какие мысли и чувства мы переживали в тот момент.

Иногда субъективная составляющая памяти выходит на первый план и становится особенно заметной. Это происходит в тех случаях, когда связь между воспоминанием и переживанием оказывается нарушенной. В качестве примера можно привести состояние человека, когда что-то «вертится на кончике языка», исследованное Р. Брауном и Д. МакНейлом: оно характеризуется «ощущением знания» (Feeling Of Knowing) при невозможности воспроизвести конкретную информацию [1]. В состоянии дежа-вю, описанном французским медиком Ф. Арно, у человека возникает отчетливое ощущение, что происходящее с ним в данный момент уже имело место в прошлом, хотя воспоминаний об этом у него нет. Противоположную картину мы можем видеть у больных, страдающих синдромом Капграса: они отказываются признавать своих родственников, утверждая, что это самозванцы, похожие на их родных [14]. Эти больные помнят, как выглядят близкие им люди, но они не переживают ощущения принадлежности этих людей к их прошлому.

Первым исследованием, в котором были изучены два различных типа переживаний при обращении пациента, была работа Е. Стронга (1913) (см. [5]), выполненная в рамках интроспективной психологии и посвященная запоминанию рекламы. Испытуемые просматривали список слов, которые потенциально могли быть использованы в рекламном предложении, а затем должны были опознать их среди похожих слов, не встречавшихся ранее в списке. Кроме того, испытуемые должны были сообщать о состояниях своего сознания, сопровождающих узнавание ранее виденных слов. Они описывали два различных состояния — «реалистичное, конкретное» и «смутное, обобщенное». Первое характеризовалось восстановлением в уме ярких деталей первого столкновения со словом в списке (например, внешний вид слова или какие-то связанные с ним мысли, ассоциации), второе состояние отличалось чувством уверенности, что слово уже появлялось в списке,

05.10.2012


64

2


65

Но без воспроизведения конкретных деталей.

После долгого перерыва идеи Е. Стронга получили свое продолжение в работах когнитивного психолога Дж. Мандлера (1980), выдвинувшего двухпроцессную модель узнавания (см. [5]). Он предположил, что узнавание опосредствуется двумя независимыми процессами — разработкой (Elaboration) и интеграцией (Integration), которые на субъективном уровне переживаются как воспоминание (Recollection) и чувство знакомости (Familiarity). Интеграция относится к «переработке» элементов отдельного объекта, а разработка — к соотнесению этого объекта с другими. Таким образом, Дж. Мандлер, как и Е. Стронг, выделяет два субъективных состояния, связанных с работой памяти.

Структурная модель Э. Тулвинга. Несмотря на то, что уже в исследованиях Е. Стронга и Дж. Мандлера были выделены типы субъективного переживания мнемических процессов, настоящую популярность и самостоятельное значение эта тема приобрела благодаря работам канадского психолога Э. Тулвинга [15]. Он подробно рассмотрел два типа переживаний, связанных с памятью, и вписал представления о них в более широкий, чем его предшественники, теоретический контекст. В 1972 г. этот ученый предложил общепринятое в современной литературе разделение долговременной декларативной памяти на семантическую и эпизодическую по типу хранящейся в ней информации. Эпизодическая память получает и хранит информацию о датированных по времени эпизодах или событиях и о связях между этими событиями; семантическая память — это умственный тезаурус, который организует знания человека о словах и других вербальных символах, их значениях и референциях, о связях между ними (цит. по [3]). Представления Э. Тулвинга о различных типах мнемических переживаний органично вписываются в его концепцию структуры долговременной памяти. Так, Э. Тулвинг выделяет два состояния

Сознания, сопровождающих обращение к памяти, — Знание (Knowing) и Воспоминание

1 (Remembering) . С его точки зрения, состояние знания является субъективным

Отражением работы семантической памяти, а состояние Воспоминания Отражает

Функционирование эпизодической памяти.

Э. Тулвинг также предложил методическую процедуру прямого изучения этих состояний в лабораторных условиях. Он описал демонстрационные опыты, в которых испытуемым давали инструкцию отчитываться в своих субъективных переживаниях во время припоминания или узнавания слов из списка для заучивания. Если они воспроизводили свои переживания в тот момент, когда им встретилось слово — что-то, о чем они тогда думали, — испытуемые давали ответ «помню». Если испытуемые осознавали, что встречали раньше это слово в списке, но не помнили никаких своих переживаний в тот момент, они давали ответ «знаю». Результаты исследования показали, что участники могли достаточно легко отличить друг от друга переживания Воспоминания И Знания [15].

Работы Э. Тулвинга положили начало отдельному направлению исследований. С одной стороны, он показал, что субъективные состояния, которые измеряются ответами «знаю» и «помню», не могут быть выведены из более общепринятых оценок выполнения экспериментального задания. Например, пропорция правильных ответов может быть одинаковой в двух условиях эксперимента, хотя соотношение состояний Воспоминания И Знания Может отличаться. Следовательно, эти ответы могут служить ценным дополнительным источником информации для исследователей, изучающих

05.10.2012


64

Функционирование человеческой памяти. С другой стороны, он связал состояния Воспоминания И состояния Знания С работой эпизодической и семантической памяти, поместив их тем самым в контекст теоретических проблем. Немаловажно также то, что Э. Тулвинг предложил простую методику исследования этих состояний.

66

Исследования субъективной стороны мнемических явлений. Можно назвать целый ряд вопросов, интересующих исследователей данной темы. С нашей точки зрения, основная часть конкретных вопросов, задаваемых в каждом новом исследовании, может быть сведена к одной или нескольким из следующих общих проблем:

1. Насколько оправданно выделение двух типов переживаний — Воспоминания И Знания? Существуют ли между ними качественные различия или они только количественные?

2. Можно ли выделить какие-либо еще типы переживаний, сопровождающих работу памяти, помимо Воспоминания И Знания?

3. С работой каких систем или процессов памяти можно связать феномены знания и воспоминания? Существует ли какая-то взаимосвязь между процессами, которые порождают этот опыт, или они независимы друг от друга?

Типичные методические процедуры. Хотя Э. Тулвинг использовал методики свободного отчета, «подсказки» (Cued Recall) и узнавания, именно последняя стала наиболее часто употребляемой методикой исследования воспоминания/знания (Remember/Know Paradigm). В самом распространенном варианте испытуемому предъявляется большой (примерно 40) список слов. Через определенный интервал времени (варьирующий от 5 мин до 24 ч) испытуемому ставится задача узнать предъявлявшиеся ранее слова среди большого количества новых. Если испытуемый опознает слово как виденное ранее, он должен указать, с каким типом переживаний было связано узнавание. Испытуемым обычно заранее дают описание двух видов осознания прошлого, связанных с ответами «помню» и «знаю», и проверяют правильность понимания до и после проведения эксперимента. При этом исследователей интересуют не столько формальные показатели успешности узнавания, сколько пропорция переживаний Воспоминания И Знания.

ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

Независимость Воспоминания И Знания

Есть целый ряд критериев, позволяющих отделить друг от друга какие-либо процессы или подсистемы: различная феноменология, избирательная чувствительность к воздействиям, избирательное поражение при различных заболеваниях, специфические функции и физиологическая основа, асинхрония развития в онтогенезе, различия в кодировании [2].

В исследованиях, выполненных после работы Э. Тулвинга [15], были получены факты, эмпирически подтверждающие обоснованность различения переживаний Воспоминания И Знания (см. [10]).

Как обнаружилось, многие переменные избирательно влияли на Воспоминание, но не на Знание, в особенности те, которые связаны с более глубокой (Elaborative) концептуальной переработкой информации. Другие переменные обнаружили воздействие

05.10.2012


64

На Знание, но не на Воспоминание; это переменные, связанные с перцептивной переработкой информации. Так, глубокий уровень переработки по сравнению с поверхностным, генерирование (а не чтение) слов заучиваемого списка, низкая частота встречаемости слова по сравнению с высокой, сконцентрированное внимание при заучивании в отличие от распределенного, уменьшение интервала между заучиванием и проверкой (в пределах одного дня), чтение вслух при заучивании в отличие от чтения «про себя», произвольное заучивание в отличие от случайного, большая пропорция разрабатывающего повторения, позиция слова в последовательности слов для заучивания, прослушивание отрывков известных классических мелодий в отличие от неизвестных, орфографически различные слова по сравнению с орфографически сходными, решение трудных анаграмм при заучивании по сравнению с легкими увеличивали количество ответов «помню», но не влияли на число ответов «знаю». Напротив, такие переменные,

67

Как воздействие идентичных стимулов в отличие от неидентичных, одинаковые (а не различные) модальности заучивания и проверки, большая пропорция удерживающего повторения, подавление фокального внимания, активация группы слов, использованных в предшествующей задаче на лексическое решение, увеличивали число ответов «знаю», но не влияли на число ответов «помню».

Обнаружилось, что некоторые переменные действуют на Воспоминание И Знание Противоположным образом. Запоминание несуществующих слов, например, влечет за собой увеличение количества ответов «знаю» и уменьшение количества ответов «помню».

Также имеется несколько исследований, в которых был обнаружен четвертый тип воздействия: переменная оказывает параллельное влияние на Воспоминания И Знания. В одном из таких исследований, в которых испытуемых обучали отвечать либо через 500, либо через 1500 мс после появления целевых слов, было обнаружено, что с увеличением времени на ответ параллельно увеличивалось количество и ответов «помню», и ответов «знаю» [9].

Исследования также показали избирательную чувствительность Воспоминания И Знания К фармакологическим препаратам: было обнаружено, что лоразепам и алкоголь существенно сокращают количество ответов «помню» и оставляют количество ответов «знаю» относительно неизменным.

Было обнаружено влияние некоторых психических заболеваний на мнемические процессы [10]. К примеру, ответы «помню» реже встречаются у страдающих амнезией и болезнью Альцгеймера; количество же ответов «знаю» остается относительно неизменным. У больных шизофренией наблюдается уменьшение количества ответов «помню» и небольшие различия в количестве ответов «знаю». Эпилептики с очагом поражения в левой височной доле в основном дают ответы «знаю», а не «помню»; при очаге поражения в правой височной доле больные дают больше ответов «помню», чем «знаю» (на зрительно-пространственном материале). Подобные данные подтверждают, что в результате многих заболеваний состояние «воспоминания» выборочно нарушается, а состояние «знания» относительно сохранно.

Данные, полученные в психофизиологических исследованиях, также позволяют говорить о независимости Воспоминания И Знания. Так, некоторые результаты исследований вызванных потенциалов [16] свидетельствуют в пользу качественных, а не

05.10.2012


64

Количественных различий паттернов мозговой активности в состояниях Воспоминания И Знания. Исследователи обнаружили, что кривые вызванных потенциалов неотличимы в случае точного и неточного опознания заученных слов. Тот факт, что форму вызванных потенциалов можно предсказать по состояниям сознания, о которых отчитывались испытуемые, а не по тому, был ли верно заучен материал, является физиологическим свидетельством в пользу психологической реальности двух типов осознания прошлого.

В исследовании М. Уилера и Р. Бакнера [17], выполненном с использованием позитронно-эмиссионной томографии и функционального магнитно-резонансного картирования, было показано, что переживания Воспоминания И Знания Связаны с различными паттернами активации коры головного мозга. Так, и Воспоминание, и Знание Сопровождались активацией некоторых участков левого париетального кортекса, которые, как было показано ранее, отвечают за принятие решения о том, что информация «старая». Тем не менее при Воспоминании Дополнительно наблюдалась активация в передней билатеральной веретенообразной извилине, отвечающей за позднюю переработку зрительной информации. Ученые сделали вывод, что, несмотря на функциональную независимость Воспоминания И Знания, у процессов, которые лежат в их основе, все-таки есть общие компоненты.

В ходе исследований также были получены данные о различиях в структуре

68

Феноменального опыта вспоминания у разных возрастных групп. Основная находка здесь — меньшее количество ответов «помню» у людей старшего возраста по сравнению с молодежью, но очень маленькая разница в количестве ответов «знаю». Маленькие дети тоже демонстрируют меньшее количество ответов «помню» по сравнению с молодыми людьми [10].

Итак, результаты проведенных исследований говорят о том, что переживания Воспоминания И Знания Могут быть разделены по большинству перечисленных выше критериев: различная феноменология (первоначальное основание для выделения этих состояний), избирательная чувствительность к воздействиям, избирательное поражение при различных заболеваниях, разная физиологическая основа, асинхрония развития в онтогенезе. Следовательно, можно утверждать, что различение указанных переживаний является обоснованным.

Проблема состава мнемического опыта

Отдельным вопросом является то, исчерпывается ли мнемический опыт прошлого у человека переживаниями Воспоминания И Знания. Было несколько попыток уточнить состав этого опыта. Так, Дж. Гардинер с коллегами расширили оригинальную методику Э. Тулвинга, предложив ввести дополнительную категорию ответа — «предполагаю» [11]. Некоторые ответы испытуемых о том, что они узнали слово, могут вообще не отражать наличия какой бы то ни было информации в памяти, а быть результатом угадывания. В методике Э. Тулвинга угадывание не запрещается, но при этом сообщать о таком основании своего ответа нет возможности. Как считают ученые, угадывание включается в категорию «знаю», и тем самым результаты эксперимента искажаются. Дж. Гардинер, К. Рампони и А. Ричардсон-Клавен [8] провели специальное исследование того, какой смысл испытуемые вкладывают в ответы «помню», «знаю» и «предполагаю». После окончания эксперимента по стандартной методике экспериментатор случайным

05.10.2012


64

Образом отбирал по два слова, вызвавших при узнавании ответы «помню», «знаю» и «предполагаю». Затем для каждого из этих слов испытуемым задавался вопрос, что заставило их считать это слово виденным ранее. Для ответов «помню» можно было выделить две категории причин. Во-первых, они являлись следствием успешного применения различных стратегий запоминания слов списка (генерирование ассоциаций, генерирование связанных со словами образов, запоминание позиции слова в списке, особенностей его произнесения). С другой стороны, восприятие слова иногда сопровождалось непроизвольными ассоциациями с событиями собственной жизни. Для испытуемых было гораздо сложнее указать причину ответов «знаю». Они говорили, что «просто знали это», слово показалось им знакомым или у них было чувство, что это слово раньше встречалось. Тем не менее точность ответов «знаю» была намного выше уровня случайного угадывания. Ответы «предполагаю» с одинаковой частотой сопровождали старые и новые слова, т. е. находились на уровне случайного угадывания. По описаниям эти ответы были очень похожи на ответы «знаю», но при этом были связаны с гораздо меньшим уровнем уверенности.

В исследовании М. Конвея с коллегами [6], посвященном приобретению понятийного знания студентами, была выделена еще одна дополнительная категория ответа — «мне это знакомо». Так авторы разбили категорию «знаю» на две части по степени уверенности испытуемого в своем ответе.

Таким образом, оказалось возможным выделить дополнительные категории субъективных переживаний. Следовательно, вопрос о составе мнемического опыта человека еще остается открытым. Приведенные результаты исследований говорят об излишней перегруженности категории «знаю» или о неоднозначности ее определения в каждом новом эксперименте.

69

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОБЪЯСНЕНИЯ ФЕНОМЕНОВ ВОСПОМИНАНИЯ И ЗНАНИЯ

Оригинальная теория Э. Тулвинга [15], обусловившая бурное развитие этой области исследований, до сих пор остается одной из самых влиятельных. Э. Тулвинг считал, что Знание И Воспоминание Суть проявления двух типов сознания — автоноэтического и ноэтического, сопровождающих функционирование различных систем памяти — эпизодической и семантической. Это предположение осталось неизменным, хотя представления автора о природе семантической и эпизодической памяти со временем менялись. Так, Э. Тулвинг существенно изменил понятие семантической памяти: «...это тот тип памяти, который дает организмам возможность приобретать, хранить и использовать информацию о мире, в котором они живут, в самом широком смысле; так что, где бы ни встретилось словосочетание “семантическая память”, оно означает “знание о мире”» [16; 155]. В данном варианте термин «семантическая память» явно не соответствует тому, что под ним подразумевается; тем не менее Э. Тулвинг оставил это название как дань традиции. Семантическая память в этом понимании эволюционно более древняя, чем эпизодическая, она есть практически у всех видов животных и не обязательно имеет вербальный характер.

Хотя далеко не все ученые приняли изменение взглядов Э. Тулвинга, оно явным образом повлияло на современное определение Воспоминания И Знания (существенно расширив область переживаний, характеризующих последнее): термин «воспоминание» относится к глубоко личному переживанию прошлого — такому, в котором мы как будто

05.10.2012


64

Воссоздаем прежние события и впечатления, «оживляя» их во внутреннем плане. «Воспоминание» влечет за собой мысленное «путешествие во времени», близко затрагивающее ощущение собственного Я. Термин «знание» отсылает нас к другому способу переживания прошлого — такому, при котором мы осознаем имеющиеся у нас знания, но более безличным образом. «Знание» включает в себя общее чувство знакомости (Familiarity), возникающее по отношению к более абстрактной информации. «Знание» также содержит в себе осознание лично пережитых событий как фактов [10].

Экспериментальные результаты Э. Тулвинг объясняет тем, что кодирование информации в различные системы памяти происходит последовательно: прежде чем событие может быть закодировано в эпизодическую память, оно должно появиться в семантической. Следовательно, ответы «знаю» могут отражать кодирование, подходящее для семантической системы, но не пригодное для эпизодической.

В целом можно сказать, что данное объяснение не было признано удовлетворительным и вызвало активную критику со стороны научного сообщества. Так, достаточно противоречивой кажется идея о том, что ответы «знаю» в лабораторных экспериментах отражают работу семантической памяти (вне зависимости от того, как ее понимает конкретный ученый): однократное просматривание списка слов вряд ли вносит свой вклад в «общие знания о мире» или приводит к формированию абстрактного знания. Большинство исследователей считает, что в данном случае испытуемый работает только с эпизодической памятью. Тем не менее это не устраняет сложности в объяснении ответов «знаю».

Вместе с тем теория систем памяти Э. Тулвинга в какой-то мере объясняет феноменологию внутренних переживаний при обращении к памяти, она также работает при объяснении результатов исследований долговременной динамики запоминания осмысленного материала. Так, в исследовании М. Конвея с коллегами [6] изучался процесс приобретения понятийного знания студентами-первокурсниками. После проведения нескольких лекционных и лабораторных курсов студенты проходили тестирование. Отмечая в тесте подходящий с их точки зрения ответ, они также указывали состояние, которое этот ответ

70

Сопровождало: «помню», «просто знаю», «мне это знакомо» или «угадал». У хорошо успевающих студентов правильные ответы на вопросы лекционного курса чаще сопровождались состоянием Воспоминания, чем состоянием Знания. Через полгода, во время повторного тестирования, те же студенты показали обратную картину: правильные ответы чаще были связаны с состоянием Знания, чем с состоянием Воспоминания. Авторы предположили, что этот сдвиг является отражением изменения репрезентативной основы знаний и их перехода из эпизодической памяти в семантическую (для объяснения они используют более ранний вариант теории Э. Тулвинга).

Критика, вскрывшая недостатки в теоретическом подходе Э. Тулвинга, стимулировала развитие новых теорий. Абсолютное большинство из них относятся к процессуальному подходу. Для представителей этого подхода характерны попытки вписать Воспоминание И Знание В контекст известных процессуальных дихотомий — здесь данные феномены рассматриваются как проявление работы «сквозных» когнитивных процессов.

Одна из основных теорий данного подхода — это концепция «различимости/легкости переработки» (Distinctiveness/ Fluency Framework), созданная С. Райарам [13]. В более

05.10.2012


64

Раннем варианте своей концепции С. Райарам предположила, что состояния Воспоминания И Знания Являются результатом уровня переработки информации. В пользу данного предположения говорили результаты проведенных на тот момент экспериментов.

Тем не менее позднее были получены данные, противоречащие первоначальным представлениям С. Райарам: некоторые факторы, облегчающие перцептивную переработку, не оказывали никакого влияния на количество ответов «знаю», а иногда даже приводили к увеличению пропорции ответов «помню». Так, С. Райарам (см. [10]) показала, что орфографически различные слова опознаются с большей вероятностью, чем орфографически сходные, однако этот эффект имеет место в случае Воспоминания, а не Знания. Сходным образом, Т. Мантила (см. [10]) обнаружил, что сопоставление черт различных лиц путем группировки их в одну из нескольких понятийных категорий увеличивало пропорцию ответов «знаю». Он также показал, что изучение лиц при ранжировании различимости их черт увеличивало количество ответов «помню».

В свете этих данных С. Райарам пересмотрела свою концепцию, выдвинув гипотезу о том, что переживание Воспоминания Является результатом «отчетливости» переработки (Distinctiveness Of Processing), вне зависимости от того, носит она концептуальный или перцептивный характер. «Отчетливость» подразумевает более высокую степень сознательной детальной переработки (Conscious Elaboration) во время заучивания, наличие отчетливых характеристик объекта. Опыт знания, напротив, отражает «беглость» (F Luency) перцептивной или концептуальной переработки.

Эта концепция дает полезное обобщение большинства известных на сегодняшних день экспериментальных данных, хотя она и не объясняет специфику субъективных переживаний Воспоминания и знания Как таковых. Таким образом, она во многих отношениях скорее дополнительна, чем альтернативна теории систем памяти. Теории в большей степени различаются в своем объяснении состояния Знания, нежели в объяснении состояния Воспоминания. Понятие «беглости» переработки может показаться более пригодным, чем понятие семантической памяти, когда оно относится к единственной встрече с изучаемым материалом, но таким же образом объяснение с точки зрения семантической памяти кажется более вероятным, чем объяснение с точки зрения «беглости» переработки, когда оно относится к долговременному процессу приобретения понятийного знания.

Также заслуживает внимания двухпроцессная теория узнавания, принадлежащая Л. Якоби и Э. Йонелинасу [12], [18]. Исследователи предполагают, что узнавание

71

Опосредствуется двумя независимыми процессами — собственно узнаванием (Familiarity) и воспроизведением (Recollection). Собственно узнавание — это относительно быстрый, автоматический процесс, оценивающий силу следа памяти. Знакомость имеет вероятностную природу, этот процесс может быть описан при помощи теории обнаружения сигнала. Воспроизведение — это сознательно контролируемый процесс поиска в памяти качественной информации о каком-либо событии. Данный процесс носит пороговый характер: нам либо удается воспроизвести детали события, либо нет.

Л. Якоби предлагает оригинальную методику разделения процессов (Process Dissociation Procedure), направленную на отделение сознательно контролируемых компонентов памяти от бессознательных и автоматических [12]. В этой методике испытуемые заучивают два легко различимых набора материалов (например, два списка

05.10.2012


64

Слов), а затем следует полная проверка (Inclusion Task), в которой испытуемый должен опознать материал обоих наборов среди большого количества новых слов, или частичная проверка (Exclusion Task), где целевым является материал только одного из наборов, но не другого. Пропорция ошибочно опознанных элементов другого набора при частичной проверке считается отражением автоматического процесса узнаваемости. Разница между пропорциями элементов, правильно опознанных при полной проверке и неправильно опознанных — при частичной, понимается как отражение сознательного контроля и, таким образом, процесса вспоминания.

Л. Якоби и Э. Йонелинас предполагают, что переживание Воспоминания Может быть результатом процесса вспоминания, а переживание Знания — результатом собственно узнавания. В качестве доказательства своей точки зрения Л. Якоби приводит следующий факт: если Воспоминание Уравнять с процессом воспроизведения, а Знание — с процессом собственно узнавания и при этом предположить их независимость, то результаты «методики разделения процессов» часто приходят в согласие с результатами методики воспоминания/знания.

Однако в данной теории есть спорные моменты: здесь Знание Уравнивается с автоматическим, бессознательным процессом, в то время как согласно общепринятым представлениям это — сознательный опыт, о котором человек может отчитаться.

Сторонники широко известной теории обнаружения сигналов также предприняли попытку объяснить феномены Воспоминания И Знания [7], [10]. Их модель основывается на следующих принципах:

1) всем словам, предъявляемым во время проверки, соответствует след памяти
определенной силы;

2) сила следа уже изученных слов в целом выше, чем новых;

3) пропорция ответов «помню», «знаю» и «новое слово» определяется двумя
критериями, один из которых — строгий, а другой более либеральный. Если
интенсивность следа превышает значение строгого критерия, то испытуемый дает ответ
«помню», а если она находится в диапазоне между строгим и либеральным критерием —
ответ «знаю».

Согласно этой теории переживания Воспоминания И Знания Отражают различные степени субъективной уверенности при информации из памяти. Данная модель способна воспроизвести различные виды эмпирических отношений, наблюдаемых между Воспоминанием И Знанием, путем соответствующего размещения критериев ответа. Тем не менее ее часто критикуют за то, что она не объясняет, почему различные независимые и субъективные переменные влияют на критерии ответа именно таким образом, каким они должны влиять, чтобы вписываться в имеющиеся данные. Также она не объясняет сами по себе типы осознания прошлого — каким образом, например, субъективно различные состояния сознания могут появляться благодаря простому сдвигу критерия ответа в том или ином направлении в случае одного и того же следа памяти.

72

Интересный вариант теоретического объяснения феноменов Воспоминания И Знания Был предложен Г. Боднером и Д. С. Линдсеем [4]. В их экспериментах участники читали списки слов и отвечали на вопросы, подразумевающие поверхностный, средний или глубокий уровень переработки этих слов. Затем они должны были узнать предъявлявшиеся ранее слова среди большого количества новых и вынести суждение «помню/знаю». Испытуемые из первой группы выполняли задания на поверхностный и

05.10.2012


64

10


Средний уровень переработки, испытуемые из второй — отвечали на вопросы, связанные со средним и глубоким уровнем переработки. Исследователи сравнивали результаты узнавания слов со средним уровнем переработки в обеих группах. Слова со средним уровнем переработки при узнавании вызвали больше ответов «помню» (и меньше ответов «знаю»), когда были перемешаны со словами с поверхностным, а не с глубоким уровнем переработки. Этот эффект возникал благодаря воздействию контекста: когда испытуемые двух групп изучали слова со средним уровнем переработки, их результаты были одинаковыми. Авторы предложили контекстно-функциональное объяснение феноменов Воспоминания И Знания. С их точки зрения, Воспоминание И Знание Не являются стабильными категориями, а каждый раз определяются заново: люди не только отвечают по-разному в зависимости от контекста, но и испытывают разные переживания, вспоминая что-либо.

Это объяснение представляет собой интересную альтернативу описанным выше теориям; тем не менее понятие контекста здесь определено крайне нечетко. Также не указывается, каким именно образом контекст может влиять на мнемонические переживания человека.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы кратко рассмотрели основные результаты исследований субъективных переживаний, связанных с памятью, и варианты теоретического объяснения феноменов Воспоминания И Знания. Основным результатом экспериментальных исследований на данный момент является то, что эти переживания функционально независимы. Выдвинут целый ряд теорий, каждая из которых способна объяснить значительную часть данных.

Тем не менее в этой линии исследований есть и существенные недостатки, которые должны быть устранены в дальнейшем. Так, подавляющему количеству исследований не хватает экологической валидности: в них используется личностно нейтральный материал, испытуемые выполняют задания, не характерные для реальной жизни. Большинство исследований проведены с использованием методики узнавания, а не свободного припоминания, и это может существенно влиять на результаты. До сих пор остается открытым вопрос о составе опыта вспоминания: эксперименты показывают, что переживания Воспоминания И Знания Могут быть разбиты на несколько дополнительных категорий. Попытка объяснить качественное своеобразие этих переживаний делается только в теории систем памяти Э. Тулвинга, в остальных теоретических подходах этот вопрос обходится молчанием.

С нашей точки зрения, возможности преодоления указанных недостатков связаны с приданием большей экологической валидности будущим экспериментам. Это подразумевает не только проведение исследований в более «естественных» контекстах (таких, например, как приобретение понятийных знаний), но и попытки определить состав опыта вспоминания исходя из субъективных отчетов, а не только из теоретических построений. Перспектива развития этой линии исследований также связана, на наш взгляд, с появлением большего количества поведенчески ориентированных исследований. Субъективные переживания — это та форма, в которой жизненный опыт представлен его обладателю, и они не могут не влиять на то, как он оценивает свою память, как пользуется ею и как ведет себя в определенных ситуациях.

73

05.10.2012


64 11

1. Бэддели А. Ваша память: Руководство по тренировке и развитию. М.: Эксмо-Пресс, 2001.

2. Нуркова В. В. Общая психология. Память / Под ред. Б. С. Братуся. М.: Академия, 2006.

3. Солсо Р. Л. Когнитивная психология. М.: Тривола, 1996.

4. Bodner G. E., Li ndsay D. S. Remembering and knowing in context // J. Memory and Language. 2003.

N 48. P. 563–580.

5. Brainerd C. J., Holliday R. E., Reyna V. F. Behavioral measurement of remembering
phenomenologies: So simple a child can do it // Child Devel. 2004. V. 75. N 2. P. 505–522.

6. Conway M. A. et al. Changes in memory awareness during learning: The acquisition of knowledge by

Psychology undergraduates // J. Exp. Psychol.: General. 1997. N 126. P. 393–413.

7. Dunn J. C. Remember-Know: A matter of confidence // Psychol. Rev. 2004. V. 111. N 2. P.

524–542.

8. Gardiner J. M., Ramponi C., Richardson-Klavehn A. Experiences of remembering, knowing and

Guessing // Consciousness and Cognit. 1998. N 7. P. 1–26.

9. Gardiner J. M., Ramponi C., Richardson-Klavehn A. Response deadline and subjective awareness in

Recognition memory // Consciousness and Cognit. 1999. N 8. P. 484–496.

10. Gardiner J. M., Richardson-Klavehn A. Remembering and knowing // Tulving E., Craik F. I.M. (eds). The Oxford handbook of memory. N. Y.: Oxford Univ. Press, 2000.

11. Gardiner J. M., Richardson-Klavehn A., Ramponi C. On reporting recollective experiences and direct access to memory systems // Psychol. Sci. 1997. V. 8. N 5. P. 391–394.

12. Jacoby L. L. Invariance in automatic influences of memory: Toward a user’s guide for the process -

Dissociation procedure // J. Exp. Psychol.: Learning, Memory and Cognit. 1998. V. 24. N 1. P. 3–26.

13. Rajaram S., Roediger H. L. Remembering and knowing as states of consciousness during recollection // Cohen J. D., Schooler J. W. (eds). Scientific approaches to the question of consciousness. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1997.

14. Ramachandran V. S. Memory and the brain: New lessons from old syndromes // Schacter D. L., Scarry E. (eds). Memory, brain and belief. Cambridge, MA: Harvard Univ. Press, 2001. P. 208–228.

15. Tulving E. Memory and consciousness // Canad. Psychol. 1985. N 26. P. 1–12.

16. Tulving E. Where in the brain is the awareness of one’s past? // Schacter D. L., Scarry E. (eds). Memory, brain and belief. Cambridge, MA: Harvard Univ. Press, 2001. P. 87–114.

17. Wheeler M. E., Buckner R. L. Functional-anatomic correlates of remembering and knowing // Neuro-Image. 2004. N 21. P. 1337–1349.

18. Yonelinas A. P. The contribution of recollection and familiarity to recognition and source-memory

Judgments: A formal dual-process model and an analysis of receiver operating characteristics // J. Exp. Psychol.: Learning, Memory and Cognit. 1999. V. 25. N 6. P. 1415–1434.

Поступила В Редакцию 17.X 2005 г.

1 Английские термины Recollection И Remembering Являются синонимами.

05.10.2012


70

1


70 ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ