ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УСТАНОВОК ЛИЧНОСТИ В ОБЩЕНИИ | Ваш Психолог, ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УСТАНОВОК ЛИЧНОСТИ В ОБЩЕНИИ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УСТАНОВОК ЛИЧНОСТИ В ОБЩЕНИИ

Г.Я. ШАПИРШТЕЙН


В настоящее время в психологии все чаще ставятся вопросы о соотношении социально типического в поведении личности и проявления ее как индивидуальности [2]. Тем не менее ощущается острый дефицит методических средств, направленных на выявление данного соотношения.

Развитие представлений об иерархическом, многоуровневом строении установок ([1], [5], [8]) подготовило почву для экспериментального исследования взаимодействия установок личности, несущих как социально типическое, так и индивидуальное в ее деятельности. Попытка такого исследования и осуществляется в данной работе. В качестве методики исследования используется игра «Разведчик». Она заключается в следующем. В группе из 5—10 детей выделяется ведущий, а остальные — участники — рассаживаются полукругом к нему лицом. Ведущий задает вопросы, глядя в глаза одному из участников. Согласно правилам игры, на вопросы должен отвечать левый сосед того участника, на которого смотрит ведущий. Таким образом в игре задается жесткая коммуникационная сеть, в рамках которой реплика-стимул (вопрос) является прерогативой ведущего, а реплика-реакция (ответ) — одного из участников, принявшего позицию адресата.

Аналогичная на наш взгляд ситуация имеет место в наблюдениях М. Рокича за случаями, когда родители называют детей другими именами. Ребенок сначала побуждает родителей к этому, увлекаясь игрой. Затем становится беспокойным и просит подтверждения, что это игра. Если такое подтверждение не следует, у ребенка возникает сильное беспокойство, паническая реакция [9]. Данное наблюдение указывает на возможность конфликтной ситуации в принятии позиции адресата.

В отличие от имени контакт глазами не обязательно выделяет кого-то из группы общающихся. Как момент речевого этикета, он носит узуальный характер [7] и его функции в общении многообразны [4]. Так, например, японцы вообще избегают смотреть собеседнику прямо в глаза [6]. Но при этом и нормы культуры не определяют поведение человека безоговорочным образом. Как отмечает Б.X. Бгажноков, «...в ходе социализации у каждого человека вырабатывается определенное отношение к традиционно-бытовой культуре общения. В конкретных ситуациях взаимодействия оно преобразовывается в установку тот или иной (традиционный или нетрадиционный) тип поведения» [3; 74].

Можно предположить, что в игре «Разведчик» актуализируются установки, реализующие фиксированные в культуре нормы на принятие позиции адресата при контакте глазами. И далее, если участник игры принимает ее правила, то в структуре его деятельности возникает целевая установка не отвечать на вопросы ведущего при контакте глазами или отвечать при контакте глазами ведущего с его правым соседом. Изучение взаимодействия этих установок является целью данной работы, для этого необходимо: 1) выявить имеющиеся у испытуемых культурные нормы принятия позиции адресата при контакте глазами в конкретной экспериментальной ситуации, 2) показать возможность фиксации установки на принятие позиции адресата при контакте глазами, 3) показать возможность различных форм взаимоотношений установок на принятие позиции адресата.

Опыты были проведены с 20 группами испытуемых по пять человек в каждой. 10 групп составляли учащиеся V—IX классов и 10—испытуемые в возрасте от 20 до 40 лет. Испытуемые рассаживались полукругом на расстоянии 40—60 сантиметров друг от друга лицом к экспериментатору. Для фиксации данных использовался портативный магнитофон.

Сначала экспериментатор задавал испытуемым вопросы: «Как Вас зовут?», «Сколько Вам лет?» и т.п., обращаясь к участникам в случайном порядке. Затем предъявлялась инструкция: «Сейчас мы сыграем в игру «Разведчик». Ее правила заключаются в том, что на мои вопросы будет отвечать не тот, на кого я смотрю, а его сосед с левой стороны. Игра будет продолжаться до тех пор, пока я не скажу, что она закончена». После этого инструкция давалась в наглядной форме. Испытуемому, занимавшему крайнее место слева от экспериментатора, объяснялось, что он должен отвечать на вопросы только тогда, когда экспериментатор смотрит на испытуемого, занимающего крайнее правое от экспериментатора место. Это создавало условия для вовлечения в игру всех пяти испытуемых.

Чтобы показать возможность фиксации установки на принятие позиции адресата при контакте главами была использована другая тактика: экспериментатор задавал вопросы, глядя в глаза одному испытуемому. После предъявления 2—8 вопросов взгляд переводился на его левого соседа. Этим создавались условия для проявления ситуационно фиксированной установки.

Вопросы подбирались таким образом, чтобы они не носили личностно значимого для испытуемого характера, чтобы не провоцировать ответов. Вопросы были трех типов: 1) вопросы общего характера, не касающиеся лично никого из участников («нейтральные» вопросы). К ним относятся, например, следующие: «Сколько будет 5+7?», «Какая сегодня погода?» и т.д.; 2) вопросы, предполагающие ответ, содержащий точные указания на определенного испытуемого (вопросы с «меченным» адресатом). Например: «Какого цвета Ваша одежда?», «Как Вас зовут?» и т.п.; 3) «рефлексивные» вопросы, требующие анализа игровой ситуации, действий и переживаний испытуемых: «Вам нравится игра?», «Вы допустили ошибку?» и т.д. Все эти вопросы задавались в случайном порядке, в различные периоды игры.

Эксперимент завершался опросом испытуемых школьного возраста и анкетированием взрослых (см. табл.).

Ответы испытуемых во время игры, опроса и анкетирования представляют две позиции, занимаемые участниками эксперимента: того, с кем установлен контакт глазами — адресат в соответствии с культурной нормой (Ак), и того, кто должен отвечать на вопросы согласно правилам игры (Ап).

В ходе эксперимента было задано 182 вопроса до предъявления инструкции: 100 — в группе детей и 82 — в группе взрослых; 510 «нейтральных» вопросов (соответственно 205 и 305); 177 «рефлексивных» вопросов (80 и 97); 91 вопрос с «меченым» адресатом (47 и 44). При проведении игр было создано 50 ситуаций фиксации адресата: 21 — в группе школьников и 29 — в группе взрослых. В рамках этих ситуаций было задано 130 «установочных» вопросов (до перевода взгляда): 59—в группе школьников и 71 —в группе взрослых испытуемых.

ПОЛУЧЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

1. На все предварительные вопросы отвечали только те испытуемые, с которыми был установлен контакт глазами.

2. При постановке «нейтральных» вопросов испытуемые, занимавшие позицию Ак, дали следующие ответы: а) в 194 случаях школьники и 292 — взрослые выполнили правила игры; б) в 11 случаях у школьников и в 13 — у взрослых ответы последовали в нарушение инструкции. При этом если имели место ответы со стороны Ап, то они следовали после ответов Ак. Со стороны Ап были даны следующие ответы: в) в 117 случаях у школьников и 253— у взрослых ответы следовали в соответствии с правилами; г) в 43 случаях у школьников и 29 — у взрослых латентное время ответов превышало 30 с; д) в 44 случаях у школьников и 23 — у взрослых ответы отсутствовали вообще.

3. На вопросы с «меченым» адресатом испытуемые, занимавшие позицию Ак, дали следующие ответы: а) в 42 случаях у школьников и в 43 — у взрослых имело место выполнение правил, б) в 5 случаях (4 — у школьников и 1 — у взрослых) на вопросы отвечал испытуемый в позиции Ак, сообщая сведения, касающиеся Ак, в) 1 испытуемый из группы школьников дал ответ от имени Ап. Испытуемые, находившиеся в позиции Ап дали следующие ответы: г) 15 школьников и 14 взрослых, выполняя инструкцию, сообщили сведения, касающиеся их самих; д) 8 школьников и 6 взрослых не дали никаких ответов; е) у 6 испытуемых из каждой возрастной группы латентное время ответа превысило 30 с; ж) по 18 испытуемых в каждой возрастной группе дали ответы согласно инструкции, однако содержащиеся в них сведения касались их правого соседа, находившегося в позиции Ак.

4. При постановке «критических» вопросов (заданных после нескольких контактов глазами с одним и тем же испытуемым и переводе взгляда на его левого соседа) испытуемые, занявшие позицию Ак, дали следующие результаты: а) 18 детей и 23 взрослых ответили на вопросы, нарушив инструкцию, б) 2 детей и 6 взрослых выполнили инструкцию. Ответы испытуемых, занявших позицию Ап разделились на три группы: в) 15 детей и 12 взрослых не ответили на вопросы экспериментатора, нарушив инструкцию; г) у 4 детей и 13 взрослых латентное время ответа превысило 30 с; д) 1 школьник и 5 взрослых дали ответы верно.

5. На «рефлексивные» вопросы испытуемые, находившиеся в позиции Ак, дали следующие ответы: а) 34 школьника и 39 взрослых не отвечали на вопросы, выполняя инструкцию; б) 46 школьников и 58 взрослых совершили ошибку, ответив на вопрос. В позиции Ап испытуемые дали следующие результаты: в) 69 детей и 67 взрослых, нарушив инструкцию, не дали ответов; г) у 3 школьников и 6 взрослых латентное время ответа превысило 30 с; д) 8 детей и 24 взрослых дали верные ответы.

АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ


1. Частота ошибочно данных ответов испытуемых при постановке «критических» вопросов больше, чем при постановке «нейтральных» вопросов на уровне ? =0,001 по критерию ?2. Это показывает возможность фиксации установки на принятие позиции адресата при контакте глазами, что позволяет рассматривать принятие такой позиции как реализацию соответствующей установки.

2. Полученные результаты свидетельствуют о наличии у испытуемых культурно обусловленной установки занимать позицию адресата при контакте глазами. Поскольку при вопросе: «Как Вы узнали, кто должен был сейчас отвечать?» — испытуемым требовалась специальная работа по осознанию своих действий (они пытались угадать, приписывали экспериментатору обращение по имени и т.п.), то данная установка, регулируя автоматизированную и неосознаваемую активность субъекта, является операциональной. Возникает вопрос: сохраняется ли данная установка после предъявления инструкции?

3. В пользу того, что культурно обусловленная установка сохраняется во время игры, свидетельствуют следующие данные: а) то, что испытуемым отвечать на вопросы во время игры труднее, чем обычно (см. табл.); б) увеличение латентного времени ответов при постановке «нейтральных» и «меченых» вопросов (пункты 2в и 3е «Полученных результатов»); в) ответы, данные в нарушение правил, но в соответствии с культурной нормой (пункты 26, 2д, 36 и 3д). Но при этом в подавляющем большинстве случаев испытуемые, отвечая на «нейтральные» и «меченые» вопросы, точно соблюдают инструкцию (пункты 2а, 2в, 3а и 3г).

Эти данные, хотя и показывают наличие двух взаимно противоположных установок (принимать и не принимать позицию адресата при визуальном контакте), все же не могут служить свидетельством конфликта установок, поскольку их актуализация может иметь сукцессивный характер. Такое свидетельство получено нами в некоторых ответах на вопросы с «меченым» адресатом (пункты 3в и 3ж). Конфликт установок проявился здесь в совмещении формальной стороны (кто отвечает) одного адресата с содержательной (от чьего имени отвечает) другого, т.е. в нарушении целостности самих позиций.

4. Описанные выше взаимно противоположно направленные установки сохранились и в ситуациях фиксации адресата. Об этом свидетельствуют: а) случаи выполнения правил после нескольких установочных вопросов и до предъявления «критического» вопроса; 6) случаи выполнения правил после постановки «критического» вопроса; в) наличие ошибочных ответов во время установления первого контакта глазами в ситуации фиксации; г) преобладание частоты ответов с латентным периодом более. 30 с при постановке «критических» вопросов (на уровне ?=0,001 по критерию ?2) по сравнению с постановкой «нейтральных» вопросов; д) возобновление характерных ответов после ситуаций фиксации адресата.

Следовательно, до предъявления «критического» вопроса ситуативно фиксированная установка совпадает по своей направленности с установкой, обусловленной правилами, и обе они противостоят культурно обусловленной, вытесняя ее. С изменением предметных отношений, при переводе взгляда после фиксации ситуативной установки, характер их отношений меняется. Ситуативно фиксированная установка начинает совпадать по своей направленности с культурно обусловленной, и обе они противостоят установке, заданной правилами игры.

5. Частота задержек со стороны Ап в ситуации постановки «рефлексивных» вопросов (на уровне ?=0,001 по критерию ?2) меньше, чем в ответах на «критические» вопросы. Частота ошибочных ответов со стороны Ак в ситуации фиксированного адресата больше (на уровне ?=0,01 по критерию ?2), чем при постановке «рефлексивных» вопросов, а со стороны An — меньше. Частота ошибочных ответов со стороны Ап и Ак при постановке «рефлексивных» вопросов (на уровне ?=0,001 по критерию ?2) превышает частоту соответствующих ошибок в ситуации постановки «нейтральных» вопросов. Вместе с тем имеется 41,2 % ответов, данных в соответствии с инструкцией со стороны Ак, и 18,1 % —со стороны Ап.

Эти данные показывают, что здесь имеет место еще одна специфическая установка на принятие позиции адресата. Она детерминирована как контактом глазами, так и «рефлексивным» содержанием задаваемого вопроса. Вместе с тем резкое увеличение числа ошибочных ответов при постановке «рефлексивных» вопросов свидетельствует, что эта установка вытесняет другие. Аналогичная ситуация имела место при сукцессивном проявлении находящихся в конфликте установок, обусловленных культурной нормой и правилами игры. В отличие от рассматриваемой Д.Н. Узнадзе ситуации объективации прекращение реализации одних установок здесь связано с реализацией других, а не внешними барьерами.

6. Принимавшие участие во взаимодействиях установки на принятие позиции адресата различались по своему происхождению: нормированные в рамках определенной культуры установки уходят своими корнями в прошлое, а ситуативно фиксированная установка и заданная инструкцией возникли в ходе эксперимента.

Очевидно, что в ходе эксперимента исходно операциональная культурно обусловленная установка на принятие позиции адресата при контакте глазами осознается и вступает в конфликт с установкой, заданной правилами на целевом уровне деятельности. Целевая установка, заданная правилами, в процессе игры операционализируется, и конфликт переносится на операциональный уровень, что отражается в уменьшении субъективного переживания затруднения во второй половине игры (см. табл.).

Следовательно, устойчивость взаимосвязей установок определяется неизменностью их предметного содержания. Но с изменением значения контакта глазами при смене фиксированного адресата изменяется характер связей между установками.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Проведенное исследование показывает возможность одновременного сосуществования нескольких установок, которые могут совпадать и противостоять друг другу по своей направленности.

Характер связей установок влияет на результат деятельности. Так, находясь в конфликте, установки могут вытеснять друг друга или реализовываться компромиссно за счет разрушения их целостности. При одинаковой направленности установок преобразование предметного содержания происходит успешнее. В наших опытах это проявилось в увеличении частоты вытеснении одной из пары конфликтных установок при вступлении второй в отношения взаимодополнения с ситуативной фиксированной установкой.

Во взаимосвязи могут вступать установки, сформированные в рамках или единой деятельности, или в различных. Образуя систему связей, установки могут менять свое место в структуре деятельности, переходя с одного ее уровня на другой. Характер связей при этом может оставаться неизменным, а их проявление приобретает новые черты. Вместе с тем при изменении предметного содержания деятельности связи между установками могут претерпевать существенные изменения. Здесь появляется перспектива диагностики и регуляции системы связей установок за счет анализа и организации предметного содержания деятельности.


1. Асмолов А. Г. Деятельность и установка. М., 1979. 150 с.

2. Асмолов А. Г. Историко-эволюционный подход к пониманию личности // Вопр. психол. 1986. № 1. С. 28—40.

3. Бгажноков Б. X. Психология и техника коммуникативного поведения адыгов // Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР. М., 1982. С. 47—75.

4. Леонтьев А. А. Психология общения. Тарту, 1974. 219 с.

5. Надирашвили Ш. А. Особенности закономерностей действия установки на различных уровнях психической активности // Психологические исследования, посвященные 85-летию со дня рождения Д.Н. Узнадзе. Тбилиси, 1973. С. 266—273.

6. Неверов С. В. Особенности речевой и неречевой коммуникации японцев // Национально-культурная специфика речевого поведения. М., 1977. С. 320—338.

7. Формановская Н. И. Русский речевой этикет: лингвистический и методологические аспекты. М., 1981. 126 с.

8. Ядов В. А. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. Л., 1979. 264 с.

9. Rokeach M. Beliefs, attitudes and values. San-Francisсo: Jossey-Bass, 1972. 214 p.