ЗАБЫТЫЙ СЪЕЗД (О ПЕРВОМ ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ ПО ИЗУЧЕНИЮ ПОВЕДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА)

С. А. БОГДАНЧИКОВ

Государство тем более совершенно, чем меньше оно властвует над нами.

Б. П. Вышеславцев. Кризис индустриальной

1 Культуры.

В статье реконструируется один из значимых, но в настоящее время малоизвестных эпизодов, относящихся к периоду становления советской психологии — Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека (Ленинград, 1930 г.). На основе изучения первоисточников раскрываются организационные и содержательные аспекты работы съезда, оценивается его значение в истории отечественной психологии.

Ключевые слова: История советской психологии, Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека («поведенческий съезд»), поведение, педология, психотехника.

Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека («поведенческий съезд»), проходивший в Ленинграде с 25 января по 1 февраля 1930 г., сегодня практически забыт: нет специально посвященных ему исследований, а встречающиеся в отечественных и зарубежных работах упоминания о нем носят предельно общий и фрагментарный характер (см. [4; 28–29], [34; 120–121], [43; 410], [48; 338], [52], [56; 134], [59; 356–358] и др.). В отсутствии адекватного представления о съезде и состоит, собственно говоря, вся проблема. В общем плане Актуальность Обращения к Первому Всесоюзному съезду по изучению поведения человека непосредственно вытекает из необходимости создания в настоящее время объективной, эмпирически полной и неидеологизированной истории отечественной психологии.

Сформулировав Задачу, состоящую, во-первых, в раскрытии организационных и содержательных аспектов работы Первого Всесоюзного съезда по изучению поведения человека и, во-вторых, в оценке его значения в истории советской психологии конца 20-х — начала 30-х гг., обратимся к Первоисточникам. Основной материал сосредоточен в сборнике тезисов «Психоневрологические

Науки в СССР» [37] и стенографическом отчете [38]. Кроме того, на протяжении 1930 г. отдельные материалы съезда публиковались и обсуждались в журналах «Педология» [11], [13], [24], [39], «Психотехника и психофизиология труда» [6], [33], «Вопросы изучения и воспитания личности» [19], «На путях к новой школе» [2], «Научное слово» [47], в «Журнале невропатологии и психиатрии» [36], [41], [44], в научно-популярных журналах

09.10.2012

«Молодая гвардия» [35] и «Человек и природа» [1], [20], [42], [51], [53], [58].

Заметки о съезде были также опубликованы в центральных газетах «Известия» [9], [49], «Учительская газета» [10] и «Красная Звезда» [16], [17], [45], [46], [50], [54], в столичной газете «Вечерняя Москва» [22], [26], в ленинградских газетах «Красная газета» [25], [55], [57] и «Ленинградская правда» [7], [28], [31], в одесских [8] и харьковских газетах [27]. Бoльшая часть этих газетных материалов вскоре после их публикации была перепечатана в виде специальной подборки в журнале «Психотехника и психофизиология труда» [5].

В рамках журнальной статьи невозможно в полном объеме показать все
разнообразие и богатство прозвучавших на съезде идей — теоретических, методических,
прикладных, общепсихологических, психотехнических, педологических,

Рефлексологических, психоаналитических и т. д. Мы остановимся только на наиболее важных сторонах и этапах работы Первого Всесоюзного съезда по изучению человека — на вопросах, касающихся его подготовки, количественного и качественного состава участников (делегатов и гостей съезда), содержания и порядка работы на пленарных и секционных заседаниях.

ПОДГОТОВКА СЪЕЗДА

Организационный комитет во главе с А. Б. Залкиндом проделал большую работу по подготовке съезда. Съезду предшествовала «значительная подготовительная работа, проходившая в Обществе психоневрологов-материалистов при Коммунистической Академии с участием других организаций, в том числе Всероссийского психотехнического общества» [33; 225]. Кроме того, «при основных психоневрологических школах и научных институтах, клиниках, обществах СССР создавались за 1–1,5 года до съезда марксистские семинары, кружки, строились методологические секции, созывались обобщающие конференции» [12; 21–22]. Большую роль в подготовке съезда сыграли ленинградские рефлексологи, о чем мы можем судить по годовому отчету о деятельности Института мозга им. В. М. Бехтерева, где, в частности, говорится: «Период работы с октября по январь 1930 г. посвящен подготовке к съезду по изучению поведения человека» [32; 71].

На первом пленарном заседании при открытии съезда 25 января А. Б. Залкинд поделился некоторыми подробностями относительно исходного замысла и процесса подготовки съезда. В качестве стержневой была сформулирована проблема «Психоневрологические науки и социалистическое строительство» [38; 8], что означало решение двух задач. Первая из них заключалась в том, чтобы «связать научные исследования во всех психоневрологических областях в общую систему по путям социалистической практики» [38; 9]. Вторая задача заключалась в «максимально возможном синтезе» [38; 9], методологическом объединении (естественно, на марксистской, диалектико-материалистической основе) всех психоневрологических наук, т. е. «целого ряда научных дисциплин, изучающих нервно-психические процессы человека» [47; 64] — психологии, рефлексологии, педологии, психотехники, нейрофизиологии, невропатологии, педагогики, дефектологии и т. д.

Вследствие таких жестко очерченных рамок организаторам и потенциальным участникам съезда пришлось столкнуться с серьезными трудностями при подборе

09.10.2012

Необходимого материала. Во вступительном слове А. Б. Залкинд отмечал: «Совершенно естественно, товарищи, что нам было чрезвычайно трудно подбирать материал, строго согласованный с этими жесткими предварительными принципами. Мы имеем десятки научных работников, травматизированных отказом в представлении им докладов. Обусловлено это было тем, что сплошь и рядом очень ценные, но слишком узкие доклады для методологического синтезирующего съезда не годились. Нам приходилось обращаться к десяткам авторов со специальным заказом на определенные темы: мы предъявляли им в порядке заданий проработку определенных, синтезирующих тем. Ясно, что несмотря на принятые нами активные меры, мы в итоге не получили, конечно, на все 100 % необходимый материал, но во всяком случае лучшее из того, что возможно было в этих областях получить в СССР, мы на этот съезд собрали. Все основные, руководящие, наиболее ценные школы, работающие в области психоневрологии, наиболее серьезные коллективы, институты и лица у нас максимально и авторитетно представлены своими материалами, которые и будут демонстрироваться здесь» [38; 12–13].

Сборник тезисов [37] был издан, как и полагается, к началу съезда. В предисловии к нему указывалось, что публикуемые материалы были предварительно проработаны «редакционными президиумами» Оргкомитета в составе: по общей секции — К. Н. Корнилов, И. Д. Сапир, Г. С. Тымянский, Б. А. Фингерт, Л. Н. Федоров, В. А. Артемов (отв. секретарь), по педологической секции — М. Я. Басов, Л. С. Выготский, Н. М. Щелованов, С. С. Моложавый, по психотехнической секции — С. Г. Геллерштейн, В. П. Осипов, Б. М. Розенцвейг, И. Д. Сапир, Е. К. Сепп, ответственным секретарем Оргкомитета был А. Д. Печатников [37; 4]; фактически перед нами в полном составе Оргкомитет съезда. Украинский материал редактировали Л. Гейманович и И. А. Соколянский; материал пленарных заседаний был в основном отредактирован в особой комиссии при Коммунистической Академии [37; 4].

Столь же оперативно, к началу съезда, был выпущен «Спутник делегата», содержащий всю самую необходимую информацию о съезде.

ДЕЛЕГАТЫ И ГОСТИ СЪЕЗДА

Съезд проходил в Ленинграде в течение восьми дней — с 25 января по 1 февраля 1930 г. на базе Военно-медицинской академии. Пленарные заседания проходили во Дворце им. Урицкого. На съезде было зарегистрировано 1402 делегата, из них с решающим голосом — 429 человек, остальные — с совещательным [38; 372]. Кроме того, было роздано около 1800 «гостевых билетов». Всего в работе съезда, таким образом, приняло участие свыше 3200 человек. В ряде случаев организаторам пришлось в ходе работы съезда перемещать доклады из одних аудиторий Военно-медицинской академии в другие, бoґльшие, так как некоторые аудитории не могли вместить громадного наплыва слушателей.

Большинство делегатов было из РСФСР — 69,5 %, с Украины было 13 %, из Белоруссии — 2,5 %, из Закавказской Федерации — 2,5 %, остальные 12,5 % приходились на представителей других республик и автономных областей. Из городов на съезде первенствовала Москва — 20 % всех делегатов, на втором месте был Ленинград — 18,9 % [1; 47–48]. Гостями съезда в основном были, естественно, ленинградцы, составляя примерно половину от общего числа делегатов и гостей съезда [33; 225].

Высоким был общий образовательный уровень участников съезда: 97,5 % всех делегатов съезда составляли лица с высшим образованием, 45 % делегатов имели научный стаж свыше 6 лет [1; 47]. По возрасту преобладающее большинство составляли

09.10.2012

Делегаты от 26 до 45 лет — 69 % [38; 372]. Разнообразен был съезд

По своему профессиональному составу. Большинство делегатов съезда составляли врачи — 38,5 % от общего числа участников, педологи — 19,7 %; педагоги — 17,2 %, физиологи — 7,5 %, психотехники — 7,2 %, психологи — 4,7 %, дефектологи — 2,5 % и рефлексологи — 1,7 % [1; 47].

Весьма представительным был съезд и в плане персоналий. Перечислим наиболее известных советских психологов и представителей смежных наук, принявших участие в работе съезда: Б. Г. Ананьев, В. А. Артемов, И. А. Арямов, М. Я. Басов, П. П. Блонский, А. П. Болтунов, В. А. Вагнер, Н. Ю. Войтонис, Л. С. Выготский, С. Г. Геллерштейн, А. С. Грибоедов, Н. Ф. Добрынин, А. Б. Залкинд, А. С. Залужный, Л. В. Занков, К. Н. Корнилов, С. В. Кравков, А. К. Ленц, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, С. С. Моложавый, В. Н. Мясищев, В. П. Осипов, В. Н. Осипова, М. С. Певзнер, К. И. Платонов, П. М. Рубинштейн, Н. А. Рыбников, Д. Н. Узнадзе, А. А. Ухтомский, П. А. Шеварев, И. Н. Шпильрейн, Н. М. Щелованов и другие.

Докладчиками на съезде, наряду с такими учеными — специалистами в своих областях, как А. Б. Залкинд, К. Н. Корнилов, С. С. Моложавый, И. Д. Сапир и И. Н. Шпильрейн, были высокопоставленные партийные и государственные деятели: Н. А. Карев — член редакции журнала «Под знаменем марксизма», член коллегии Института философии, заместитель председателя правления Общества воинствующих материалистов-диалектиков; И. К. Луппол — начальник Главнауки; А. В. Луначарский — председатель Ученого Комитета ЦИК СССР.

Можно было бы сказать, что на съезде под эгидой марксизма был представлен весь цвет советской психологии и других наук, изучающих поведение человека, если бы не

Отсутствие в списке авторов в материалах съезда ряда крупных ученых — таких, как А. П.

2 Нечаев, И. П. Павлов, С. Л. Рубинштейн, Г. И. Челпанов, Г. Г. Шпет…... Это заставляет

Нас с полной серьезностью отнестись к цитированным выше словам А. Б. Залкинда о

«десятках научных работников», которым было отказано в предоставлении им

Возможности для докладов [38; 12].

ПЛЕНАРНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ

Структура съезда была обычной для мероприятий подобного рода и включала в себя пленарные и секционные заседания. Пленарные заседания (утренние и вечерние) были проведены 25, 26, 27 января и 1 февраля; в остальные дни проходили секционные заседания.

В день открытия съезда 25 января были избраны и утверждены президиум и другие рабочие органы съезда. В Почетный президиум съезда Были выбраны товарищи Сталин, Молотов, Калинин, Бубнов, Крупская, Киров, Кадацкий [38; 14]. В Президиум съезда Были выбраны В. А. Артемов, М. Я. Басов, К. М. Быков, В. А. Вагнер, Л. С. Выготский, С. Г. Геллерштейн, А. Б. Залкинд, А. С. Залужный, К. Н. Корнилов, И. Ф. Куразов, А. К. Ленц, С. С. Моложавый, В. П. Осипов, А. П. Пинкевич, В. П. Протопопов, И. Д. Сапир, А. А. Таланкин, А. А. Ухтомский, Н. М. Щелованов, И. Н. Шпильрейн и другие, всего 53 человека. Бюро президиума Было образовано в составе пяти человек: А. Б. Залкинд (председатель), Н. М. Щелованов, Л. Н. Федоров, И. А. Соколянский, В. П. Осипов (члены бюро). Кроме того, был образован Секретариат съезда Из десяти человек (куда вошли, в

09.10.2012

Частности, Б. Г. Ананьев и Д. Б. Эльконин) и Мандатная комиссия Из девяти человек [38; 14–15].

Организационная часть открытия съезда завершилась тем, что профессор М. С. Маргулис внес предложение послать от имени съезда приветствие ЦК

ВКП(б) и ЦИК СССР, что было принято «под аплодисменты» [38; 15]. После этого с докладом «Наука и реконструктивный период» выступил И. К. Луппол [38; 15–40], а затем (после десятиминутного перерыва) — Н. А. Карев с докладом «Дискуссия диалектиков с механистами и науки о поведении человека» [38; 41–78]. Обсуждения этих докладов не проводилось.

26 января на утреннем пленарном заседании были заслушаны три доклада: доклад А. Б. Залкинда «Психоневрологические науки и социалистическое строительство» [38; 78–127], доклад К. Н. Корнилова «Психология и социалистическое строительство» [38; 127–149] и доклад И. Н. Шпильрейна «Задачи психотехники в реконструктивный период» [38; 150– 175]. На вечернем заседании состоялась дискуссия по докладам А. Б. Залкинда, К. Н. Корнилова и И. Н. Шпильрейна [38; 175–222]. После дискуссии с докладом «Искусство как вид человеческого поведения» выступил А. В. Луначарский [38; 222–250]. С заключительными словами выступили И. Н. Шпильрейн [38; 250–251], К. Н. Корнилов [38; 251–259] и А. Б. Залкинд [38; 259–262]. Работа съезда в этот день завершилась принятием «Обращения съезда к пролетариату Ленинграда» [31], [38; 262–264].

На пленарных заседаниях 27 января были заслушаны и обсуждены два доклада: доклад И. Д. Сапира «К вопросу о марксистской методологии в науке о поведении» [38; 264–289] и доклад С. С. Моложавого «Вопросы диалектики в педологии» [38; 289–314]. В дискуссии по этим докладам выступили А. Л. Шнирман, М. Я. Басов, Л. С. Выготский, В. Н. Мясищев, В. А. Артемов, А. С. Залужный и Л. Я. Пинес [38; 314–338]. С заключительным словом выступил И. Д. Сапир [38; 338–344].

РАБОТА В СЕКЦИЯХ

В последующие дни участники съезда работали по секциям, а также на межсекционных и внутрисъездовских совещаниях. Съезд был разделен на четыре секции: (1) психологии, рефлексологии и физиологии нервной системы (секция называлась также «общеметодологической», «методологической» или «общей»), (2) педологическую, (3) психотехническую и (4) патолого-клиническую (патологической психоневрологии).

Секция психологии, рефлексологии и физиологии нервной системы Включала разделы: структура личности (17 тезисов), формы поведения (27), социальная психология и изучение поведения (4), судебная психология (2), сравнительная психология и физиология (5) [37; 22–128], дополнительно (тезисы, поданные с опозданием, но включенные при публикации в материалы съезда) — 3 [37; 347–348]. Всего на этой секции, таким образом, было заявлено 58 тезисов.

Педологическая секция Включала тезисы по разделам: среда и проблема развития (9), типология детства (4), возрастные особенности ребенка (21), проблема детского коллектива (5), проблема трудновоспитуемого детства (7) [37; 129–200], дополнительно — 5 [37; 348– 355]; всего 51 тезис. Работа педологической секции была всесторонне освещена в журнале «Педология» (см. [23], [24], [39] и др.).

В Секции психотехники Тезисы были распределены по разделам: основные

09.10.2012

Принципы психотехники (4), одаренность и профпригодность (18), проблема изменчивости (10), соматология, характерология и психология профессий (4) [37; 201–272], дополнительно — 4 [37; 355–361]; всего — 40 тезисов. Подробное описание работы психотехнической секции содержится в журнале «Психотехника и психофизиология труда» [33; 226–231].

Патолого-клиническая секция Содержала тезисы докладов и выступлений по разделам: методология (13), учение о раннем артериосклерозе, нажитая психическая инвалидность (4), алкоголь и нервная система (4), профессия и патология (5), психотерапия и терапия (8),

Экзогения и эндогения (6) [37; 273–337], дополнительно — 16 [37; 361–383], всего 56 тезисов. Итоги работы патолого-клинической секции представлены в «Журнале невропатологии и психиатрии» [40], [41] и обзоре С. Рончевского [42].

Кроме работы в секциях, с целью «закрепления единства различных отделов психоневрологических наук» на съезде был проведен ряд объединенных межсекционных заседаний, а также особых внутрисъездовских совещаний по актуальным прикладным проблемам — По работе с комсомолом (см. резолюцию по изучению бытовых коммун молодежи [38; 419–421]), Работе со взрослыми (см. резолюцию по педологической работе среди народов своеобразной культуры [38; 418–419]) и Военной психоневрологии (см. резолюцию военного совещания съезда [38; 409–417]). Военное совещание проходило на двух заседаниях психотехнической секции и было посвящено вопросам психофизиологической работы в Красной Армии [33; 226, 231–233].

Помимо этого, на двух специальных заседаниях были заслушаны и обсуждены доклады Школы И. П. Павлова [33; 226]. В статье Н. Проппера говорится, что на пленуме трех секций съезда была сделана «целая серия докладов» учеников павловской школы, причем эти доклады, не предусмотренные программой работы съезда, вызвали «большой интерес» со стороны всего съезда, и обсуждение их велось «весьма оживленно» [36; 9].

Всего на съезде было заслушано свыше 170 докладов и выступлений; в материалах съезда было опубликовано, включая тезисы четырех пленарных докладов, 209 тезисов.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

На заключительном пленарном заседании 1 февраля 1930 г. были приняты резолюции съезда [38; 346–348] и выступили с приветственными речами представители партийных, комсомольских, пионерских, рабочих организаций, предприятий и учреждений Ленинграда, участники съезда — профессора В. П. Осипов, А. М. Мандрыка, К. Н. Корнилов, Ю. В. Каннабих и М. Я. Басов, а также председатель мандатной комиссии [38; 355–372]. С докладом об итогах съезда выступил А. Б. Залкинд [38; 373–379].

В разделе «Резолюции съезда» стенографического отчета приводятся тексты всех Девяти Резолюций: по пленарному циклу «Психоневрологические науки и социалистическое строительство», в ответ на декларацию ЦБ ДКО ЦК ВЛКСМ, по общеметодологической секции, по педологической секции, по психотехнической секции, по патолого-клинической секции, военного совещания съезда, по педологической работе среди народов своеобразной культуры, по изучению бытовых коммун молодежи [38; 380–421].

Если судить по названию съезда и тематике секций, его можно посчитать

09.10.2012

Полностью психологическим. Но даже если, исходя из указанного выше процентного состава участников съезда, отнести к психологам (в широком смысле) представителей педологии (19,7 %), психотехники (7,2 %), рефлексологии (1,7 %) и психологии (4,7 %), то съезд окажется психологическим всего лишь на одну треть — 33,3 %. В этом отношении съезд продолжал традицию предыдущих российских съездов, которые, как известно, также были не чисто психологическими, а съездами по педагогической психологии (1906, 1909), экспериментальной педагогике (1910, 1913, 1916) и психоневрологии (1923, 1924). Но, несмотря на столь разнородный состав, поведенческий съезд, с точки зрения организаторов и участников, все же выполнил свою основную задачу — он «был весь проникнут единой методологической установкой» и в силу этого «явился мощным организующим фактором в развитии советской науки» [21; 99].

В одном из отчетов отмечается, что «съезд прошел под знаком приближения психоневрологов к марксизму» и что «все научные работники различных научных отраслей психоневрологии, как показал съезд, серьезно обратились к изучению диалектического материализма» [1; 48–49]. «Съезд полностью оправдал возлагаемые на него надежды и безусловно дал мощный толчок для дальнейшей практической и научной работы многочисленных научных институтов Советского Союза. Съезд дает основания полагать, что в дальнейшем все внимание советских психоневрологов будет направлено на развитие и изучение нервно-психических особенностей пролетариата и его смены в условиях реконструктивного периода нашей страны» [1; 49].

МЕХАНИЗМЫ ЗАБВЕНИЯ

Почему же, несмотря на столь представительный характер, Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека до сих пор оставался неизученным и почти забытым? Многое, если не все, объясняют последовавшие вскоре после съезда события. Мы имеем в виду те изменения, которые произошли в СССР в сфере партийной и государственной идеологии в 1930–1936 гг. и которые косвенно, а иногда и самым непосредственным образом повлияли на психологическую науку.

Перед нами три резко отличающихся друг от друга по содержанию этапа. На Первом этапе — на протяжении всего 1930 г. — в рецензиях, заметках, отзывах съезд в целом оценивался в самых восторженных тонах. На Втором этапе (1931–1936) оценки сменились на противоположные. На Третьем этапе (после 1936 г.) съезд фактически был вытеснен из памяти науки.

Все дело в том, что 26 января 1931 г. в «Правде» было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) «О журнале “Под знаменем марксизма”» [30; 264–265], где, в частности, упоминалась фамилия Н. А. Карева: «Журнал “Под знаменем марксизма”» исходил из совершенно ошибочной установки, вытекающей из непонимания ленинского этапа как новой ступени в развитии философии марксизма, что было обусловлено позицией тт. Деборина, Карева, Стэна и др.» [30; 264]; «В области философии журнал должен вести неуклонную борьбу на два фронта: с механистической ревизией марксизма, как главной опасностью современного периода, так и с идеалистическим извращением марксизма группой тт. Деборина, Карева, Стэна и др.» [30; 265]. Этого оказалось вполне достаточно для полной дискредитации поведенческого съезда. Свою роль сыграло и то, что И. К.

09.10.2012

Луппол также оказался причисленным к группе «меньшевиствующих идеалистов»-деборинцев, а А. В. Луначарский фактически находился в опале еще с середины 1929 г., после смещения с поста наркома [29; 119].

Из всей литературы, появившейся после январского постановления ЦК ВКП(б), мы ограничимся двумя красноречивыми цитатами.

В резолюции ячейки ВКП(б) московского Института психологии, педологии и психотехники (июнь 1931 г.) говорилось: «Бывшее руководство в области психологии исходило методологически, с одной стороны, из механистических философских теорий Спенсера–Богданова–Бухарина, с другой стороны, тесно смыкалось и руководилось Дебориным и его группой, с характерным для меньшевиствующего идеализма формализмом и отрывом теории от практики. Линия бывшего философского руководства ярко сказалась в примиренческом характере работы и резолюций «Первого съезда по поведению человека», который возглавлялся тт. Каревым, Залкиндом и Сапиром» [18; 3].

Б. Г. Ананьев в том же 1931 г. писал: «Руководство поведенческим съездом (Карев, Залкинд, Сапир) еще раз, надо полагать,

В последний раз в советской психологии, провело размежевку «школ» и направлений, объективно культивируя эклектическое отношение к марксистско-ленинской методологии и укрепляя империалистические тенденции отдельных «позитивных» школ» [3; 330]. Обратим внимание и на то, что резкой критике съезд и его результаты были подвергнуты в это время самим А. Б. Залкиндом (см. [15] и др.).

Кардинально ухудшилась ситуация в 1936 г. — после запрета педологии и психотехники вспоминать о съезде стало просто опасно. В последующие десятилетия это самым непосредственным образом влияло (в сочетании с труднодоступностью первоисточников) на отечественных исследователей, так или иначе касавшихся истории советской психологии 20–30-х гг.

ВЫВОДЫ

1. Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека (Ленинград, 1930 г.)
был значимым событием в истории советской психологии периода ее становления. При
всей своей несомненной идеологической «загруженности» съезд продемонстрировал все
лучшее, что было наработано в СССР к началу 30-х годов в психологии, педологии,
психотехнике и других науках о поведении человека.

2. Отсутствие в настоящее время адекватного представления о съезде следует
объяснять причинами, связанными с происходившими в СССР в 30-е гг. изменениями в
сфере идеологии: в 1931 г. после постановления ЦК ВКП(б) «О журнале “Под знаменем
марксизма”» была объявлена борьба против «механицистов» и «меньшевиствующих
идеалистов» (к которым были причислены организаторы и руководители съезда), а в 1936
г. были запрещены педология и психотехника. Все это (в сочетании с
труднодоступностью первоисточников) на долгие годы привело в советской
историографии к негативной оценке и фактическому забвению прозвучавших на съезде
идей и съезда в целом.

3. На примере Первого Всесоюзного съезда по изучению поведения человека мы
видим, что в настоящее время в отечественной историографии психологии имеются не
только проблемы, связанные с наличием множества белых пятен и сохранившихся с

09.10.2012

Советских времен методологических стереотипов, но и все необходимые условия и возможности для продуктивной работы по созданию неидеологизированной, объективной истории отечественной психологии советского периода.

1. А. Б. Науку о поведении человека на службу социалистической реконструкции // Человек и природа. Л., 1930. № 4 (28). С. 47–49.

2. А. П. Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // На путях к новой школе. 1930. № 2. С. 54–55.

3. Анан ьев Б. Г. О некоторых вопросах марксистско-ленинской реконструкции психологии // Психология. 1931. Т. 4. Вып. 3–4. С. 325–344.

4. Будилова Е. А. Философские проблемы в советской психологии. М.: Наука, 1972.

5. Газеты и журналы о психотехнике. I Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Психотехника и психофизиология труда. 1930. Т. III. № 2–3. С. 304–310.

6. Геллерштейн С. Г. К вопросу о профессиональной типологии // Психотехника и психофизиология труда. 1930. Т. III. № 6. С. 489– 502.

7. Залкинд А. Б. I Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Ленинградская правда. 1930. 26 января.

8. Залкинд А. Б. Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Вечерние известия. 1930. 31 января.

9. Залкинд А. Б. Первый всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Известия ВЦИК. 1930. 8 февраля.

10. Залкинд А. Б. Наука по изучению поведения человека и педагогика // Учительская газета. 1930. 15 февраля.

11. Залкинд А. Б. I Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Педология. 1930. № 2 (8). С. 161–164.

12. Залкинд А. Б. I Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Журн. невропатол. и психиатрии. 1930. № 6. С. 19–24.

13. Залкинд А. Б. Психоневрологические науки и социалистическое строительство // Педология. 1930. № 3 (9). С. 309–323.

14. Залкинд А. Б. К положению на педологическом фронте // Педология. 1931. № 1. С. 1–2.

15. Залкинд А. Б. Психоневрологический фронт и психологическая дискуссия //
Психология. 1931. Т. 4. Вып. 1. С. 17–23.

16. Залкинд И. А. Изучение человеческого поведения // Красная звезда. 1930. 24 января.

17. Залкинд И. А, Фролов Ю. П. Несколько поправок // Красная звезда. 1930. 11 февраля.

18. Итоги дискуссии по реактологической психологии (Резолюция общего собрания ячейки ВКП(б) Государственного института психологии, педологии и психотехники от 6/VI 1931 г.) // Психология. 1931. Т. IV. Вып. 1. С. 1–12.

19. Куразов И. Ф. Методологические итоги поведенческого съезда // Вопр. изучения и воспитания личности. 1930. Вып. 1–2. С. 3–8.

20. Куразов И. Ф. Некоторые итоги I Всесоюзного съезда по изучению поведения человека // Человек и природа. Л., 1930. № 4 (28). С. 3–8.

21. Лурия А. Р. Международный конгресс психологов в Америке (1-7 сентября 1929 г.) // Научное слово. 1930. № 4. С. 83–99.

22. Марбург А. Из лаборатории на стройку (На Первом Всесоюзном съезде по изучению поведения человека) // Вечерняя Москва. 1930. 13 февраля.

23. Моложавый С. С. Педология на I съезде по изучению поведения человека //
Педология. 1930. № 3 (9). С. 329–340.

24. На I Всесоюзном съезде по изучению поведения человека // Педология. 1930. № 2 (8). С. 290–296; 1930. № 3 (9). С. 407–419.

25. На поведенческом съезде // Красная газета. 1930. 29 января.

09.10.2012

26. Наука в боях за нового человека // Вечерняя Москва. 1930. 5 февраля.

27. Наука в боях за нового человека // Вечернее радио. 1930. 8 февраля.

28. Науку о человеке на службу социалистической реконструкции // Ленинградская
правда. 1930. 2 февраля.

29. О'Коннор Т. Э. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры / Пер.
с англ. М.: Прогресс, 1992.

30. О журнале «Под знаменем марксизма». Постановление ЦК ВКП(б) // КПСС в
резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986). Т. 5. 9-е изд., доп. и
испр. М.: Политиздат, 1984. С. 264–265.

31. Обращение 1-го Всесоюзного съезда по изучению поведения человека к пролетариату
Ленинграда // Ленинградская правда. 1930. 31 января. С. 4.

32. Осипов В. П., Шнирман А. Л. Отчет о деятельности Государственного
рефлексологического им. В. М. Бехтерева института по изучению мозга за 1929–30 г. // Вопросы
изучения и воспитания личности. Л., 1932. Вып. 3–4. С. 70–80.

33. Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Психотехника и
психофизиология труда. 1930. Т. III. № 2–3. С. 225–246.

34. Петровский А. В. История советской психологии. Формирование основ
психологической науки. М.: Просвещение, 1967.

35. Проппер Н. Изучение поведения человека // Молодая гвардия. 1930. № 7. С. 97–104.

36. Проппер Н. И. Школа академика Павлова на поведенческом съезде // Журн. невропат. и психиатрии. 1930. № 3. С. 5–13.

37. Психоневрологические науки в СССР (Материалы I Всесоюзного съезда по изучению поведения человека) / Отв. ред. А. Б. Залкинд. М.; Л.: Медгиз, 1930.

38. Психоневрологические науки и социалистическое строительство СССР.
Стенографический отчет 1-го Всесоюзного съезда по изучению поведения человека / Под ред.
А. Б. Залкинда. Л.; М.: Медгиз, 1930.

39. Резолюция Педологической секции I Всесоюзного съезда по изучению поведения человека // Педология. 1930. № 3 (9). С. 341–346.

40. Резолюция съезда по патолого-клинической секции // Журн. невропат. и психиатрии. 1930. № 5. С. 136–138.

41. Розенцвейг Б. М. Итоги работы патолого-клинической секции I Всесоюзного
поведенческого съезда // Журн. невропат. и психиатрии. 1930. № 5. С. 3–14.

42. Рончевский С. Работа патолого-клинической секции съезда по изучению поведения человека // Человек и природа. Л., 1930. № 4 (28). С. 33–36.

43. Российская педагогическая энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М.: БРЭ, 1993–1999.

44. Рохлин Л. Психогигиеническая работа среди партактива // Журн. невропат. и
психиатрии. 1930. № 3. С. 24–30.

45. Рубцов В. Проблемы психофизиологии в РККА // Красная Звезда. 1930. 1 февраля.

46. Рубцов В. Необходимо уточнить (Ответ на статью «Несколько поправок») // Красная Звезда. 1930. 14 марта.

47. Рудик П. А. Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека // Научное слово. 1930. № 4. С. 64–82.

48. Смирнов А. А. Развитие и современное состояние психологической науки в СССР. М.: Педагогика, 1975.

49. Съезд по изучению поведения человека // Известия. 1930. 30 января. № 29 (3876). С. 1.

50. Таланкин А. А. Итоги поведенческого съезда и Красная армия // Красная Звезда. 1930. 13 февраля.

51. Тымянский Г. С. Логика и психология // Человек и природа. Л., 1930. № 4 (28). С. 9–14.

52. Умрихин В. В. «Начало конца» поведенческой психологии в СССР // Репрессированная

09.10.2012

89 11

Наука / Ред. М. Г. Ярошевский. Л.: Наука, 1991. С. 136–145.

53. Федоров Л. Н. Метод условных рефлексов в изучении высшей нервной деятельности // Человек и природа. Л., 1930. № 4 (28). С. 21–26.

54. Хаханьян Г. Поведенческий съезд и Красная армия // Красная Звезда. 1930. 24 января.

55. Шахвердов Г. Об основах марксистской психологии // Красная газета. 1930. 1
февраля.

56. Шварцман П. Я., Кузнецова И. В. Педология // Репрессированная наука. Вып. II / Ред. М. Г. Ярошевский; ред.-сост. А. И. Мелуа. СПб.: Наука, 1994. С. 121–139.

57. Ширвиндт М. Л. На рельсы марксизма (К съезду по изучению поведения человека) // Красная газета. 1930. 27 января.

58. Ширвиндт М. Л. Психоанализ (доклад, сделанный на съезде по изучению поведения человека в Ленинграде) // Человек и природа. Л., 1930. № 4 (28). С. 26–33.

59. Joravsky D. Russian psychology: A critical history. Oxford, UK; Cambridge, Mass:
Blackwell, 1989.

Поступила в редакцию 30.I 2002 г.

1 Вышеславцев Б. П. Сочинения. М.: Раритет, 1995. С. 337.

2 По мнению Д. Джоравски, А. П. Нечаев и Г. И. Челпанов не были включены в число

Участников съезда из-за своих антимарксистких убеждений [59; 357].

09.10.2012