Пятачок безопасности, Леви В. Л.

Пятачок безопасности

Страх смерти, удушающий страх... Мучаясь этим в свои плохие времена, а в хорошие стараясь помочь множеству страдальцев, я долго не мог добраться до корневой сути, до основания...

У кого-то в недавнем или далеком прошлом - эпизоды действительной угрозы: сердечно-сосудистые кризисы, травмы и шоки. Но тот же парадокс: чем серьезней, чем ближе был человек к смерти - тем меньше, как правило, остаточный страх. Иногда всю драму многолетней танатофобии (танатос - по- гречески смерть) провоцирует какая-нибудь случайная дурнота или просто - узнал, услышал: с кем-то произошло...

Страх "этого" (танатофобики боятся и самого слова "смерть") и признаки-ощущения обычно меняют порядок следования на обратный. Не признаки "приближения" вызывают страх, а наоборот!..

ГИД - Вот именно, у меня точно так...

ВЛ - Потому-то многие быстро доходят до "страха страха" - отгораживаются ото всего, что может вызвать хоть малейший намек... Сосредотачивают всю свою жизнь на пятачке условной безопасности. "Борьбой за здоровье" лишают себя здоровья, "борьбой за жизнь" отнимают жизнь...

Была у меня пациентка, еще далеко не пожилая женщина, восемь с лишком лет прожившая в паническом ожидании смерти. Началось с эпизода головокружения и предобморока на улице, стала бояться открытых пространств - это называется агорафобией - и перестала ходить по улицам одна, только в сопровождении. Через некоторое время в душном метро, во время технической остановки поезда между станциями тоже стало нехорошо - сердцебиение, дурнота, страх смерти...

Ничего катастрофического не случилось, вполне живой добралась до дома, но с этого дня стала бояться уже и закрытых помещений - транспорта, лифта - присоединилась, медицински говоря, клаустрофобия. Бросила работу. А вскоре скоропостижно скончалась от сердечного приступа одна пожилая родственница. После известия об этом у пациентки началась неотвязная боязнь смерти. Буквально привязала себя к домашнему телефону, чтобы в любой миг можно было вызвать "скорую".

Но однажды случилось так, что все родные разъехались, верный заботливый муж слег в больницу на срочную операцию, а телефон целую неделю не работал - стряслось что-то на АТС.

За это время больная выздоровела. Вдруг сама явилась ко мне сияющая, с бутылкой, с цветами. "Доктор, я в полном порядке. Больше ничего не боюсь". - "Позвольте, но как же так?" - "А знаете, когда уже совсем не на кого надеяться, то остается только либо помереть, либо выздороветь. Мой организм выбрал выздоровление. Оказывается, он был симулянтом. Но я об этом не знала..."

Вот тебе на, думал я. А я-то, тупоголовый, почти полтора года промучился - убеждал всячески, гипнотизировал, пичкал лекарствами, пытался вытаскивать чуть не силком на прогулки - казалось, вот-вот, еще одно усилие...

- Такие пациенты не поддаются гипнозу?

- Наоборот, поддаются со всем возможным усердием, входят в самые глубокие трансы. Только вот лечебные результаты предельно скромны.

Повышенная гипнабельность - оборотная сторона медали совсем иной... Подсознательно танатофобик желает не вылечиться, а только лечиться, лечиться, бесконечно лечиться. Вот почему так трудно, долго и нудно лечатся и клаустрофобии, и агорафобии, и всевозможные ипохондрии.

Как ни посмотришь - рядышком с таким пациентом или пациенткой находится кто-то дееспособный, заботливый и послушный - супруг или родитель, верная подруга или доктор...

Внутри у этих милых и, кажется, вполне разумных созданий сидит, неведомо для них, вампиричный младенчик - слепой вроде бы, но и страшно зоркий - мертвою хваткой моментально вцепляющийся во всякого, кто подаст им хотя бы малейшую надежду на иждивенческую, халявную безопасность.

- Да, знаю и по себе: под предлогом боязни смерти очень удобно прятаться и от жизни. Сама твоя "должность" больного страхом и оказывается пятачком безопасности. С вами такого, наверное, не бывало.

- Зря так думаете, я не герой. Пережил и ужасы "приближения", и кошмарную унизительность страха, похожего на судорогу утопающего, тянущего ко дну своего спасителя. Нюанс в том, что спаситель этот не кто-нибудь, а ты сам...