ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ СУЕВЕРИЙ

Ю. В. САЕНКО

Автор описывает суеверие как психологический феномен. Анализируются существующие научные представления о суевериях и аспекты их изучения. Рассматриваются некоторые определения понятия суеверия. Обобщаются имеющиеся в психологической литературе сведения о мифологическом и логическом мышлении и их различиях. Особое место уделяется аффективно-мотивационному аспекту изучения суеверий, как в наибольшей степени отражающему суть данного явления. Некоторые положения иллюстрируются результатами собственных исследований автора.

Ключевые слова: суеверия, мифологическое и логическое мышление, когнитивный, аффективно-мотивационный, поведенческий аспекты, предрассудки, страх, ответственность.

Суеверия являются продуктом мифологического мышления, противопоставляемого большинством авторов понятийному, или логическому, мышлению. Отталкиваясь от утверждения Е. М. Мелетинского [28], считающего, что в массовом сознании наряду с научным знанием может сохраняться мифологическое мышление,

Можно говорить о том, что у отдельного человека независимо друг от друга могут существовать два вида мышления — мифологическое (как непосредственный источник суеверий) и логическое (научное, рациональное, понятийное). При этом направлены они на познание и преобразование разных сторон действительности: мифологическое — на все, что связано с обыденными, житейскими ситуациями, обставленными культурными обрядами и обычаями, а логическое — на все, что может быть отнесено к категории науки, знания, тех сведений, которые изучаются в школе, институте, в профессиональной деятельности и т. д.

Логическое (понятийное, рациональное) мышление, возникая в проблемной ситуации, обобщенно отражает закономерности объективной реальности в абстрактных существенных связях и отношениях, недоступных непосредственному отражению. Понятийное мышление строится на логических доводах. Результаты этого мышления человеком достигаются посредством объективных научных методов познания реальности и закрепляются в понятиях, характеризуемых родовидовой структурой и образующих связи с другими понятиями. Рационально мыслящий человек способен оценить получаемую информацию самостоятельно, может подвергнуть сомнению и опровергнуть, поскольку он основывается на операциях анализа, синтеза и абстрагирования. Понятийное мышление предполагает возможность проверки выдвинутой гипотезы на ее соответствие действительности [6]–[9], [23], [25].

От понятийного мышления следует отличать мышление мифологическое, которое вместо логических связей (причина и следствие, общие и частное, род и вид) отражает ассоциативные связи, основанные, например, на пространственной или временнóй смежности явлений. В основе мифологического мышления лежит некритическая вера в сверхъестественные явления и их влияние на все окружающее [42]. Основывается оно на результатах практической деятельности, а не на данных, полученных наукой. Мифологическое мышление строится на авторитетности первого лица, передающего

05.10.2012

Информацию, и на слепом, некритичном доверии к этому источнику [35]. Мифологически мыслящий человек не может образовать понятие самостоятельно, он просто принимает суждения вышестоящих лиц на веру. В этом случае гипотезы не выдвигаются и не проверяются.

В случае доминирования мифологического мышления над рационально-логическим, научным мышлением сознание направлено не на себя, а на внешнее по отношению к человеку окружение; внутренний мир не осознается или мало осознается. В мифологическом мышлении нет четкой границы, разделяющей реальность и субъективные образы. Воображаемый мир в сознании суеверного человека сливается в единое целое с миром воспринимаемым. Мышление суеверного человека характеризуется также отсутствием обратимости.

Обобщая написанное А. Р. Лурия и П. Я. Гальпериным о мышлении, можно сказать, что логическое мышление выстраивает целостность, а мифологическое мышление выхватывает отдельные куски, служащие выживанию [11; 25].

Назовем некоторые дефиниции суеверий, существующие в литературе. В. И. Даль определяет суеверие как «ошибочное, пустое, вздорное, ложное верованье во что-либо; вера в чудесное, сверхъестественное, в ворожбу, гадания, в приметы, знаменья; вера в причину и последствие, где никакой причинной связи не видно» [14].

Суеверие принимает за реальность существование магических таинственных сил, которые оказывают благотворное или вредное влияние на жизнь людей, а также определяют известные явления природы (погоду, рост, рождение, смерть) [17].

В синонимическом ряду суеверий находится и понятие оккультного — скрытого, таинственного, сокровенного. Оккультизм рассматривается как тайная наука

О сверхъестественных областях, труднодоступных сферах человеческого знания. К. Хазел к суевериям и мистическим обрядам относит гороскопы, астрологию, хиромантию, йогу, спиритизм, заговоры, веру в приметы (одно событие выступает знаком другого события), колдовство, прорицательство, предсказания, гадание, гипноз, ясновидение, знахарство, амулеты, талисманы [44].

Анализируя суеверие в качестве установки, можно выделить в ней когнитивный, аффективно-мотивационный и поведенческий компоненты. Когнитивным компонентом суеверия являются познавательные процессы, призванные опознать и категоризировать незнакомые события и людей, а также обеспечить предвидение возможных последствий встречи с ними и на их основе выстроить стратегию собственного поведения по отношению к ним. Аффективно-мотивационный компонент представлен эмоциональными состояниями, переживаемыми по поводу потенциально опасных или желаемых явлений, отражающими актуальные потребности человека. Поведенческий компонент суеверий означает совершение ритуальных символических действий (заклинаний, молитв, заговоров и т. п.), призванных защитить индивида при появлении сигналов угрозы, вызвать желаемое событие или предотвратить нежеланное.

Акцентирование одного из этих компонентов предлагается нами в качестве критерия выделения соответствующих подходов к изучению суеверий как психического явления. Представляется возможным выделить три аспекта анализа суеверий: когнитивный, аффективно-мотивационный и поведенческий.

Исследователи, изучающие когнитивный аспект суеверия, рассматривают его как продукт мифологического мышления. Они анализируют суеверия в первую очередь как

05.10.2012

Представления, как механизм понимания и объяснения неизвестного, таинственного; замещение дефицита объективных знаний, обобщающих существенные связи явлений.

Так, Л. Леви-Брюль рассматривает суеверия как разновидность коллективных представлений, возникающих посредством передачи от поколения к поколению в результате действия механизмов внушения, заражения и подражания. Суеверия имеют императивный характер: они воспринимаются индивидом почти автоматически, навязываются ему с раннего детства, почти не поддаются критике, передаются в неизменном виде. В суевериях смешаны когнитивные элементы с эмоциональными переживаниями, вызванными явлениями окружающего мира. Опасность окружающего мира, отраженная в суеверных представлениях, заключается во всеобщем óборотничестве: все превращается во все [20].

А. Леман подчеркивает, что хотя суеверие и является заблуждением, не признаваемым ни в религии, ни в науке, вместе с тем очень трудно определить какой-либо взгляд как суеверный и установить границы суеверия. Причисление какого-либо взгляда к суевериям будет зависеть от точки зрения, с которой его рассматривают. С помощью магических операций человечество всегда стремилось к познанию фактов, лежащих вне пределов обыкновенного опыта и необъяснимых общепринятыми способами, пыталось получить власть над внешним миром, недостижимую обыкновенными средствами [22].

По словам П. П. Блонского, суеверия играют огромную роль в «первобытной науке», являясь увековечением какого-нибудь прецедента навсегда и позволяя прогнозировать будущее [5]. Таким образом, суеверия можно считать элементарными средствами памяти и воображения.

П. Я. Гальперин указывает на такую функцию суеверий, как классификация и обобщение впечатлений от окружающего мира, но оговаривает, что происходит это на основе наглядных, непосредственно воспринимаемых и ситуационно связанных признаков, в результате чего существенные свойства предметов остаются понятыми неправильно. В суевериях субъект плохо

Отделяет свои представления от объекта, который их вызвал [11]. По К. Леви-Стросу, первобытные классификации, хотя и основаны на чувственно воспринимаемых сходствах и различиях, служат упорядочиванию и организации внешнего мира, преодолению хаоса [21].

Примеры подобных классификаций находим в русской народной медицине. Так, народные классификации болезней основываются на внешне выраженных, бросающихся в глаза симптомах и лишь отчасти — на вызвавших их причинах. Нередко в одну группу объединяются совершенно разнородные заболевания, например болезни сердца и желудка или болезни суставов и костей. Причины, служащие основой классификации болезней, часто имеют ситуативный характер: например, группа болезней, случающихся в дороге («встрешные»). Основой классификации может стать отнесенность заболеваний к частям тела и органам, тогда одно название будет объединять все болезни данного органа в одну: «горлянка» — все болезни горла, а также дифтерия и скарлатина [18].

Сходна с вышеназванной точка зрения И. Р. Габдуллина, который придерживается мнения о том, что предрассудки выполняют роль предварительных априорных суждений: живущий повседневными заботами человек придерживается практического мышления, разделяя предметы на классы по грубым (а не существенным) признакам и не рассуждая,

05.10.2012

Поскольку неведение в каком-то вопросе мешает ему быть эффективным. Предрассудок является сверхобобщенной и сверхкатегоричной характеристикой. При этом предрассудок является не только познавательным актом, но и выражает эмоциональное переживание, подавляющее рациональную аргументацию. В данном контексте понятие предрассудка является близким к понятию суеверия, поскольку предрассудки олицетворяют неполноценное знание, заблуждения, иллюзии [10].

По словам В. А. Мезенцева, суеверия основываются на вере в чудесное, сверхъестественное, возникающей от недостатка знаний. Как сверхъестественное воспринимается все, что выходит за пределы повседневного опыта и не укладывается в привычные представления [27].

По мнению Н. А. Гришиной, суеверия являются способом объяснить и понять непонятное и таинственное [12]. Г. Г. Почепцов определяет суеверия как предрассудок, суть которого в том, что индивид принимает за реальность неведомые силы, способные предвещать события, и считает возможным влиять на них. Суеверие включает в себя допущение, что от этих сил можно найти защиту или вступить с ними в компромисс. Устойчивость суеверий связана с тем, что случаи их подтверждения прочно фиксируются, а факты ошибочности вытесняются. Сохранению и распространению суеверий способствует желание заглянуть в ближайшее будущее, избежать неблагоприятных ситуаций. Суеверия особенно широко распространяются в экстремальных обстоятельствах [34].

Говоря о познавательных возможностях суеверий, следует сослаться на мнение И. Дзялошинского, который считает, что суеверия несовместимы с критичностью, сомнениями, дискуссионностью. Суеверия вбирают в себя даже научные знания, но только в готовом виде, не отражая ни механизмов возникновения этих знаний, ни границ их применения. В суевериях также не отражается система, иерархия научных знаний, т. е. отношение одного знания с другим. Суеверия — это такая система восприятия и описания мира, в которой мир понимается как однозначное противопоставление добрых и злых сил [16].

Знание одновременно означает и власть над окружающей действительностью. Суеверия реализуют потребность индивида во власти над другими людьми и контроле над предметами внешнего мира, а также над самим собой в овладении одушевленными и неодушевленными объектами. Овладение происходит через познание (неполноценное и недостоверное) и преодоление страха перед неизвестным.

Итак, можно сказать, что суеверия — это знания, узко применимые к ряду ограниченных сфер. Это негибкие знания, с трудом или вообще не изменяющиеся, с трудом или вообще не переносимые в другие ситуации. Это знания, ограниченные применением в повседневной, бытовой деятельности, не связанной с умственным трудом. Суеверия можно рассматривать как форму психического отражения окружающего и внутреннего мира, не требующего логических доказательств и довольствующегося любым предлагаемым решением в ответ на возникающую познавательную потребность. Суеверия позволяют осуществлять познание в упрощенной, наглядной форме без опоры на абстрактные научные понятия.

Акцентирование аффективно-мотивационного аспекта суеверия предполагает его рассмотрение как аффективно насыщенного психического явления, выполняющего функцию защиты эмоциональной сферы человека. Этот аспект рассмотрения был также

05.10.2012

Заложен Л. Леви-Брюлем, который считал, что коллективные представления, являющиеся продуктом мистического мышления, не сводятся к современным идеям и понятиям, а представляют собой сложное познавательно-эмоционально-моторное явление. Л. Леви-Брюль подчеркивал эмоциональный характер коллективных представлений и рассматривал страх, надежду, ужас и соответствующие им потребности в качестве важнейших элементов коллективных представлений.

Б. Рассел в 40-х гг. XX в. указывал на культивирование иррационального способа мышления общественными институтами, такими как образование, религия, политика и пресса. Иррационализм рассматривается им как неверие в объективные факты, полученные объективными методами, и как потакание человека своим непосредственным неосознанным желаниям и эмоциям. Вера в реальность, отличную от той, о которой говорят органы чувств, возникает в состоянии эмоциональной напряженности [37].

По мнению некоторых авторов, в отличие от религии, которая обладает двумя функциями — моральной и психотерапевтической, — суеверия выполняют только вторую: давать надежду на бессмертие, избавлять от страха смерти, придавать уверенность в своем существовании, успокаивать, особенно в сложных, рискованных ситуациях [1].

Чувство бессилия перед таинственным и непознаваемым заставляет человека игнорировать противоречия непосредственного опыта и связывать между собой явления, в действительности не связанные никакими отношениями, т. е. мыслить дологично. При этом тот же человек мыслит рационально в ситуациях, когда он сыт, здоров, весел, поскольку нет причин для обращения к защите и покровительству сверхъестественных сил [2]. В. И. Лебедев в качестве психологических факторов суеверий называет страх смерти, одиночества, чувство бессилия, горя, усиливающиеся в экстремальных условиях экономического спада, инфляции, безработицы, упадка культуры. В состоянии дезорганизации психической деятельности, тревоги, аффекта растет внушаемость, лежащая в основе мистицизма [19].

И. Д. Ялом считает предрассудки (стойкие ложные убеждения) универсальными верованиями, которые в разной степени осознанности присущи каждому человеку. Функция магических верований и иллюзий заключается, в первую очередь, в защите индивида от страха старения и смерти, от страха перед реальностью. Религиозная жажда и иллюзорные верования ослабляют чувствительность к боли существования: утратам, горю, одиночеству, неразделенной любви, депрессии, отсутствию смысла жизни, неизбежности смерти. Мифы, в том числе и религиозные, являются механизмами отрицания реальности смерти. И. Д. Ялом называет два предрассудка, которые обеспечивают человеку чувство безопасности перед страхом смерти:

1) уверенность в собственной необыкновенности, нетленности, неуязвимости,

Превосходящей обычные законы человеческой биологии;

2) вера в конечное спасение, в существование всесильного и всемогущего защитника
— какой-то внешней силы, заботящейся и покровительствующей человеку.

И хотя магические верования являются соблазнительными, ободряющими и успокаивающими, тем не менее они ослабляют дух человека, не позволяя ему познать свой внутренний мир, свои чувства, мысли и желания. В действительности ясное осознание смерти в противоположность мифическим способам ее отрицания делает индивида мудрым и обогащает его жизнь. Являясь представителем экзистенциальной

05.10.2012

Психотерапии, И. Д. Ялом отдает предпочтение знанию перед незнанием и иллюзиями и считает задачей психотерапевта борьбу против магии.

С иррациональным взглядом на мир, по мнению этого автора, также тесно связан страх перед свободой и ответственностью. Свобода неразрывно соединена с тревогой, так как требует, чтобы человек сам отвечал за свои решения, поступки, а также чтобы он прикладывал волевые усилия для изменения своей жизни. Ответственность означает авторство своего жизненного замысла. Люди же обычно сопротивляются принятию ответственности и осознанию себя как создателя своих проблем и жизненных затруднений [46].

Ю. Шрейдер считает, что суеверным людям свойственна простая шкала ценностей, переходящая в жесткую обусловленность сознания, т. е. суеверия снижают степень ответственности человека [45].

Д. В. Ольшанский, ссылаясь на исследования ученых из Хартфордширского университета, показывает, что суеверия являются механизмом психологической защиты, самопомощи для людей, испытывающих постоянное беспокойство, с трудом переносящих состояние неопределенности, нуждающихся в психологическом контроле, стремящихся видеть вещи лишь в черно-белых тонах. Считается также, что само по себе суеверие не является признаком глупости, невежества или человеческой слабости, оно может быть присуще людям разумным и образованным. Причиной живучести суеверий является ощущение способности контролировать непредсказуемость судьбы и внесение некоторого порядка в тревожную неопределенность жизни [30].

Как аффективное явление суеверия отражают степень удовлетворенности или неудовлетворенности актуальных для человека потребностей. Анализ народных суеверий показал, что отражающиеся в них потребности в основном носят материальный и естественный характер: потребности в выживании (здоровье, сытость, продолжение рода), в достатке, в безопасности (защита от гроз, пожаров, наводнений, града и других стихийных бедствий, падежа скота, болезней, эпидемий, утопления; от мертвецов) [40]. Реже обнаруживается потребность в любви и уважении, не говоря уже о полностью отсутствующей в суевериях потребности в самореализации. Борьба с болезнями, голодом и смертью, в конечном итоге, выдвигается в суеверных представлениях на первый план. Аналогично А. Пикалев подчеркивает прежде всего прагматическое начало суеверий: потребить какие-либо блага, извлечь пользу, подчинить себе существующий в мире порядок [31].

Следуя теории А. Маслоу, можно сказать, что суеверия как стереотипные, привычные способы решения проблем позволяют человеку справляться со своим страхом перед неизвестностью и неопределенностью и таким образом способствуют его адаптации к статичным и повторяющимся явлениям. При этом суеверия препятствуют преобразованию и развитию окружающего мира, креативности и изобретательности. В результате суеверия как аффективное явление мешают реализации познавательных и творческих возможностей индивида, одновременно обеспечивая ему безопасность, защиту, привычность; творческое мышление освобождает человека от тревоги перед неизвестным, от

Влияния прошлого, обычаев и условностей. По мнению А. Маслоу, сталкиваясь с проблемой, человек относит ее к знакомой категории, так как знакомое не вызывает тревоги. Для суеверных людей это проявляется в том, что любое незнакомое и

05.10.2012

Потенциально опасное явление они относят к сфере деятельности сверхъестественных сил. А. Маслоу противопоставляет иррационально мыслящим лицам людей здоровых (самоактуализирующихся), не испытывающих страх перед неизвестностью и воображаемыми опасностями и поэтому не нуждающихся в борьбе с призраками с помощью магических ритуалов и в структурировании непознанного и неопределенного [26].

Представители психоанализа и неопсихоанализа также акцентируют эмоциональную и потребностную стороны суеверий, рассматривая их как проекцию индивидом своих желаний и аффектов на сверхъестественные силы. З. Фрейд считал суеверие результатом проекции, т. е. перенесения человеком вовне неосознаваемых мотивов своего поведения. Смутно ощущая внутреннюю обусловленность своих поступков, но не находя им удовлетворительного объяснения, суеверный человек, подобно параноику, начинает помещать источник суеверий во внешний мир [32]. На компенсаторную роль суеверий указывали также Л. Демоз и Э. Блейлер [4], [15].

По мнению Э. Берна, многие суеверия основаны на представлении о всесилии мыслей и чувств, на их переоценивании, искажающем восприятие реального мира. Кроме того, образы окружающего мира искажаются чрезмерной насыщенностью суеверий эмоциями (напряжением, беспокойством и др.), что нарушает разумное отношение к действительности. Магию, как и объективные знания, используют для максимально быстрого и наименее опасного удовлетворения потребностей, но в отличие от научных знаний это происходит без учета объективных причинно-следственных связей, без точного представления о действительности, с недостаточным контролем самого себя, других и природы, т. е. принцип реальности приносится в жертву принципу удовольствия [3].

Основываясь на теории Э. Фромма, суеверия можно рассматривать как зависимость субъекта (часто неосознаваемую) от некоторой внешней силы, призванной защищать, заботиться и нести ответственность за результаты его собственных поступков. Э. Фромм называет эту внешнюю силу волшебным помощником. Волшебный помощник, персонифицированный в суевериях в виде божеств, ведьм, знахарей и других лиц, обладающих волшебными, сверхъестественными способностями, призван помочь человеку удовлетворить свои актуальные потребности без приложения собственных усилий. В большей или меньшей степени деятельность суеверного человека направлена на манипулирование волшебным помощником и принуждение его к выполнению своих желаний [43].

В большинстве суеверий ответственность за происходящие с человеком несчастья перекладывается на нечистую силу. Таким образом, Э. Фромм подчеркивает атрибутивную функцию суеверий — приписывание причин совершаемых человеком поступков внешним по отношению к нему объектам и явлениям.

Обобщая сказанное об аффективно-мотивационном аспекте изучения суеверий, можно утверждать, что они избавляют человека от страха перед неизведанным, рождают «уверенность в завтрашнем дне». Отсутствие соответствующей уверенности в кризисных ситуациях усиливает потребность индивида руководствоваться в своей повседневной жизни установленными вековыми традициями и ритуалами, к числу которых могут быть отнесены и суеверия. В основе суеверных представлений лежат разнообразные страхи, часто иррациональные, необъяснимые; поэтому суеверный человек так строит свое поведение, чтобы избавиться от довлеющих над ним аффективных переживаний. Следуя

05.10.2012

Приметам, человек стремится защитить свое самосознание и эмоциональную сферу от вызывающих дискомфорт чувств. Большинство авторов сходится во мнении, что суеверия дают человеку, испытывающему страх или тревогу, ощущение безопасности и защищенности, восполняют нереализованные потребности. Аффективно-мотивационный аспект рассмотрения представляется нам наиболее адекватным психологической сущности суеверий как защитного механизма личности.

В поведенческом аспекте суеверие рассматривается как регулятор поведения и деятельности человека в социуме (по отношению к другим людям), в природе (по отношению к животным, растениям и неживым объектам) и в мире созданных человеком вещей (по отношению к предметам культуры). Упор делается на реализации вовне (в обрядах, ритуалах и т. п.) суеверных представлений, эмоций и мотивов индивида.

Бихевиористы рассматривают суеверия узко как развернутое или редуцированное поведение, как естественное следствие неспособности понять существование (отсутствие) причинно-следственных связей между собственным поведением и последующими событиями в мире [41].

В соответствии с более широким взглядом в рамках данного аспекта рассмотрения суеверия могут считаться регулятором общественных отношений, поведения в группе, носителем морали. В частности, Б. Рассел рассматривает суеверия (предрассудки) как опору морали [37].

С точки зрения Е. А. Грушко и Ю. М. Медведева [13], суеверия — это концентрированный опыт общения с природой предыдущих поколений, определяющий условия выживания. Суеверия обожествляют окружающий мир и одновременно табуируют его. Данные авторы рассматривают возрождение суеверий как возврат к народной мудрости и культуре, как дальнейшее развитие национальной идеи. Они считают суеверия не просто выражением чудесного и волшебного, но и житейски необходимого, поскольку те помогают уберечься от житейских и нравственных бед.

В суевериях магическими свойствами наделяется все окружающее индивида — природные явления и предметы, сотворенные руками человека. Все природные и созданные человеком явления одушевляются и обретают персонифицированный вид. Суеверия регулируют поведение людей посредством персонификации социальных и моральных норм. В них поощряется социально полезное поведение и качества характера — трудолюбие, доброжелательность, бесконфликтность, послушание. Практически каждое действие суеверного человека сопровождается молитвами, заговорами, ритуалами, применением оберегов и амулетов. Суеверия также табуируют различные виды деятельности в той или иной степени. Тем не менее в рассуждениях названных авторов обнаруживается противоречие: так, суеверия транслируют образцы не только социально одобряемого поведения, но также и осуждаемых знаний и умений, например, умения наводить порчу.

Как пишет И. Дзялошинский [16], суеверия способствуют сохранению и распространению социальных ценностей и норм поведения. Суеверное поведение является эффективным способом контроля над группой посредством императивного приобщения к системе моральных норм и запретов. Заимствованный из прошлого способ поведения служит эталоном, исключающим всякое нововведение, а отклонения от эталона вызывают негативные санкции. Норму поведения, закрепленную в суеверии, характеризует всеобщее признание в обществе или группе. Разрешения и запреты подобного рода не нуждаются в переосмыслении или оправдании: вопрос о том, какова цель запрета и от кого он исходит, вообще не встает перед индивидом [46].

05.10.2012

В рамках поведенческого аспекта изучения суеверий они осмысливаются также как пережиток религиозных традиций, существовавших

В первобытной и древней культурах, как поведение, ранее имевшее смысл, но затем его утратившее. Так, К. К. Платонов называет суеверия рудиментарными осколками прошлых религий [30]. С точки зрения Б. Ф. Поршнева, суеверия как проявления доисторического сознания являются продуктом несвободы, свойственной родоплеменным традициям и обычаям [33]. Как утверждает М. Мюллер, первоначально в момент их возникновения в суевериях был заключен какой-то смысл, возможно, имеющий ситуативный характер, но безосновательно обобщенный. Впоследствии, передаваясь от поколения к поколению, это или иное поверье все больше утрачивало свой смысл, т. е. связь с породившей ситуацией [29]. Аналогично, Ю. Лотман и Б. Успенский рассматривали суеверия как сохранившийся текст с утерянным кодом [24].

В. Я. Пропп относит суеверие наряду с колдовством и магией к вытесненным и преследуемым обычаям или обрядам. Обычай и обряд предполагают действительное совершение поступков: в первом случае они реализуются в будни, а во втором — в праздники в виде ритуала, т. е. и те и другие происходят всенародно, а также соответствуют уровню хозяйственного развития общества и его социальному строю. Суеверие же является обрядом, совершаемым тайно и не согласующимся с хозяйственной и социальной структурой народности на данном этапе ее развития [36].

Таким образом, суеверия регулируют нравственные аспекты поведения, осуществляемого в деятельности общения, направленной на других людей, и деловые аспекты поведения, осуществляемого в трудовой деятельности, направленной на предметы, созданные человеком, и нерукотворные объекты природы.

Актуальность изучения суеверий и суеверности связана с продолжающимся распространением в обществе различных мифов, предрассудков, иррациональных верований и иллюзий, утратой во многих социальных группах естественнонаучных основ мировоззрения личности. Отмеченные явления способствуют тому, что человек перестает рассчитывать на разум и логику при принятии решений, снимая с себя личную ответственность за последствия собственной деятельности, и во многом полагается на волю внешних по отношению к нему сил, в том числе и сверхъестественных. К сожалению, личностные качества суеверных людей остаются малоизученными. Нас интересует, в частности, вопрос о том, свойственна ли суеверным людям такая личностная характеристика, как частое проявление состояния тревоги, не только в объективно угрожающих ситуациях, но и в безопасных; действительно ли они склонны снимать с себя ответственность за свои решения и поступки и перелагать ее на других людей или обстоятельства.

Упор в нашем исследовании делается на аффективно-мотивационный аспект изучения суеверий. Связано это с тем, что в предыдущих исследованиях было обнаружено существенное доминирование таких мотивов суеверной деятельности, как мотивы безопасности, над познавательными мотивами и мотивами следования традициям. Этот факт свидетельствует о выполнении суевериями, в первую очередь, аффективно-защитной функции [41].

Целью Нашего исследования является выявление связи суеверности с качествами личности. Достижение этой цели потребовало решения следующих задач: 1) разработки и валидизации теста суеверности; 2) измерения уровня суеверности, тревожности,

05.10.2012

Интернальности/экстернальности испытуемых; 3) анализа и интерпретации отношений между суеверностью и свойствами личности.

Объектом Исследования стали студенты вуза — юноши и девушки в возрасте от 17 лет до 21 года (107 человек), а предметом — суеверность, тревожность и локус контроля испытуемых.

В качестве Методов Исследования применялись тестирование и корреляционный

Анализ, а в качестве диагностического инструментария — разработанный нами тест суеверности, а также такие известные методики, как шкала личностной тревожности Спилбергера и шкала локуса контроля Роттера.

Мы выдвинули следующую Гипотезу: суеверность связана с уровнем тревожности (у лиц с высокой тревожностью она должна быть выше, чем у лиц с низкой тревожностью) и с локусом контроля (у экстерналов она должна быть выше, чем у интерналов).

В исследовательских целях нами был создан и валидизирован на репрезентативной выборке 90 человек тест суеверности. Поскольку важными составляющими суеверий являются приметы (люди, события и предметы, предсказывающие успех или неуспех деятельности), последние были выбраны нами в качестве содержания тестовых заданий. К тесту прилагается шестибалльная оценочная шкала: от «не верю, не следую примете» (0 баллов) до «всегда верю и следую примете» (5 баллов). Предлагаемая методика обладает критериальной диагностической валидностью [38]. Выявлено наличие достоверной корреляции между суеверностью и тревожностью (r=0,336 при p<0,001, N=107). Обнаружена также статистически значимая связь между суеверностью и экстернальностью (r=0,235 при p>0,05, N=107).

Несмотря на то, что корреляционный анализ не позволяет выявлять причинно-следственные связи на основе полученных результатов психологических исследований, можно предположить, что тревожность является общим свойством личности, выступающим в качестве предпосылки развития суеверности. Высокая тревожность помимо суеверности может принимать форму религиозности, фобий, неврозов. Длительное пребывание человека в мире, воспринимаемом как враждебный, опасный, угрожающий существованию и развитию личности, способствует росту суеверности как социально выработанного иррационального механизма выражения, объяснения и частичной нейтрализации переживаний страха и тревоги [39]. Мы рассматриваем суеверность как аффективный стиль реагирования в необычных, стрессогенных ситуациях, вызывающих страх и тревогу; этот стиль базируется на потребности в безопасности и защите, он проявляется в обращении к сверхъестественным силам.

Отношения между суеверностью и локусом контроля давно отмечены этнографами: так, представители северной народности нгагасан никогда не станут обвинять себя в собственных неудачах (на охоте), а всегда будут винить обстоятельства (нарушение какого-либо запрета, осквернение духа охоты) [2]. Однако эти данные не были статистически подтверждены. В нашем исследовании мы получили статистически значимые данные о связи суеверности с локусом контроля. Экстерналы (лица, относящие свои успехи к внешним факторам — судьбе, непредсказуемым окружающим силам, влиятельным людям), более суеверны, чем интерналы (лица, считающие успех зависящим от собственных действий и способностей). Таким образом, суеверные люди ответственность за любые результаты своих действий возлагают на сверхъестественные силы. Можно сказать, что многие приметы способствуют снижению личностной

05.10.2012

Атрибуции. Объясняется это тем, что вера в сверхъестественные силы укрепляется в условиях часто переживаемой неуверенности в своих силах, бессилия перед внешними, не зависящими от воли индивида воздействиями. Существует интересный факт, отмеченный в исследованиях, которые проводились в русле теории Дж. Роттера и подтверждают наши результаты: по сравнению с интерналами у экстерналов выше тревога и депрессия, они хуже адаптированы.

По нашему мнению, суеверные люди характеризуются наличием такой формы контроля, как искаженная интернальность: отвергая личную ответственность за свою деятельность во внешней объективной реальности, они принимают на себя ответственность

За осуществление таких промежуточных действий, как влияние на сверхъестественные силы, совершение магических ритуалов, заклинаний. Таким образом, деятельность суеверного человека включает в себя два последовательных процесса: 1) осуществление суеверно-ритуальных действий и 2) воздействие на внешний мир. Первый процесс означает принятие личной ответственности, которая связана с материальными и вербальными символами предметов. Действия в нем осуществляются не непосредственно с самими предметами, а опосредствованно — с их словесными и материальными образами. Второй процесс предполагает, что персональная ответственность отвергается и устанавливается экстернальный локус контроля. Индивид отрицает свою возможность менять что-либо вокруг себя. Ответственность возлагается на сверхъестественные явления. Экстернальная направленность субъекта связана с самими преобразуемыми предметами.

Итак, мы выделили такие аспекты изучения суеверий, как когнитивный, поведенческий и аффективно-мотивационный. Анализ этих компонентов суеверий позволяет сделать вывод о том, что суеверия, хотя и не утратили до конца свою роль как механизма понимания, объяснения мира, прогнозирования будущих событий, все же потеряли свое главенство перед лицом пока еще сохраняющего свои позиции научно-логического подхода к действительности. Способствуя познаванию и категоризации реальности, суеверия делают это необъективно, некритично, чрезмерно эмоционально, заменяя достоверные знания иллюзиями, и только в сферах, ограниченных практической деятельностью, что обесценивает их когнитивную роль. Поведенческий аспект суеверий означает реализацию суеверных мыслей и чувств в практической деятельности и деятельности общения, регуляцию поведения посредством социальных норм и морали. Сейчас ценность суеверий как механизма распространения и укрепления нравственных норм в значительной мере утрачена, так как поведение, отвечающее традициям и обычаям, в настоящее время весьма размыто. Наиболее существенным аспектом суеверия следует считать его аффективно-мотивационную составляющую, которая выполняет психотерапевтическую роль, поскольку источником возникновения суеверий является страх (в первую очередь, страх смерти, присущий каждому человеку) и желание от него избавиться. В пользу главенства защитной функции суеверия по сравнению с познавательной и регулирующей поведение говорит и тот факт, что суеверными часто являются образованные люди с преобладающим логическим мышлением, а также лица, не слишком строго следующие социальной морали. Наше собственное исследование обнаружило связь суеверности с такими личностными свойствами, как тревожность и экстернальность, и подтвердило приоритетность аффективно-мотивационного

05.10.2012

Компонента суеверий и их роль как защитного механизма личности.

То, что мы ставим на первый план аффективно-мотивационные аспекты суеверия, объясняется тем, что в современную эпоху относительного преобладания естественнонаучного мировоззрения когнитивная функция суеверий, имевшая важное значение во времена массового распространения мифологического мышления, отступила на второй план перед функцией защиты эмоциональной сферы личности. Недостаток же внимания к поведенческим аспектам суеверий вызывается их отнесенностью скорее к предмету не психологических наук, а культурологии, этнографии, лингвистики и др. Аффективно-мотивационная сторона суеверий, по нашему мнению, наиболее тесно связана с исследованиями личности.

1. Андреев А. Ю. Бог умер. home. perm. ru/~strannik/ st_txt_all_01.html

2. Анисимов А. Ф. Исторические особенности первобытного мышления. Л.: Наука, 1971.

3. Берн Э. Познай себя. Екатеринбург: ЛИТУР, 2002.

4. Блейлер Э. Аутистическое мышление // Хрестоматия по общей психологии. Психология

Мышления / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. В. Петухова. М.: Изд-во МГУ, 1981.

5. Блонский П. П. Память и мышление. СПб.: Питер, 2001.

6. Брунер Дж. Психология познания. М.: Прогресс, 1977.

7. Брушлинский А. В. Культурно-историческая теория мышления. М.: Высшая школа, 1968.

8. Веккер Л. М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М.: Смысл, 1998.

9. Выготский Л. С. Мышление и речь // Собр. соч.: В 6 т. Т. 2. М.: Педагогика, 1984.

10. Габдуллин И. Р. Явление предрассудка: гносеологические корни и социальные
детерминанты. Www. orenburg. ru/culture/credo/05/ 11.html

11. Гальперин П. Я. Лекции по психологии. М.: Высшая школа, 2002.

12. Гришина Н. А. Суеверия музейных сотрудников. Www. sgu. ru

13. Грушко Е. А., Медведев Ю. М. Энциклопедия русских суеверий. М.: Эксмо-Пресс, 2000.

14. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: РИПОЛ-КЛАССИК, 2002.

15. Демоз Л. Психоистория. Ростов-н/Д.: Феникс, 2000.

16. Дзялошинский И. Российский журналист в посттоталитарную эпоху. Некоторые
особенности личности и профессии. Www. inguk. ru

17. Зеленский В. Аналитическая психология: Словарь. СПб.: Б. С.К., 1996.

18. Забылин М. Русский народ: его обычаи, предания, обряды. М.: Эксмо, 2003.

19. Лебедев В. И. Духи в зеркале психологии. М.: Сов. Россия, 1987.

20. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.: Атеист, 1930.

21. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1999.

22. Леман А. История магии и суеверий от древности до наших дней. М.: Эксмо, 2002.

23. Леонтьев А. Н. Избр. психол. произв.: В 2 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1983.

24. Лотман Ю., Успенский Б. О семиотическом механизме культуры // Семиотика. Вып. V. Тарту, 1971.

25. Лурия А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов. М.: Наука, 1974.

26. Маслоу А. Мотивация и личность. СПб.: Питер, 2003.

27. Мезенцев В. А. Энциклопедия чудес. Кн. I. Обычное в необычном. М.: Знание, 1988.

28. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976.

29. Мюллер М. От слова к вере. М.: Эксмо, 2002.

30. Ольшанский Д. В. Психология масс. СПб.: Питер, 2001.

31. Пикалев А. О церковных суевериях. pravoslavye. org. ua

32. Попова М. А. Фрейдизм и религия. М.: Наука, 1985.

33. Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М.: Мысль, 1974.

34. Почепцов Г. Г. Психологические войны. М.: Рефл-бук, 2000.

05.10.2012

35. Почепцов Г. Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. М.: Рефл-бук, 1999.

36. Пропп В. Я. Сказка. Эпос. Песня. М.: Лабиринт, 2001.

37. Рассел Б. Может ли человек быть рациональным? Www. vusnet. ru/biblio/archive/rassel_can/

38. Саенко Ю. В. Исследование суеверности тестовым методом // Проблемы российской правовой системы. Инновационные процессы в образовании / Под ред. Г. П. Пазюковой, Е. Л. Монаховой. Таганрог: Изд-во ТИУиЭ, 2003.

39. Саенко Ю. В. Социально-демографические и индивидуально-личностные различия в современных суеверных представлениях // Сб. науч. тр. кафедры теоретической и прикладной психол. Вып. 1. Таганрог: Изд-во ТИУиЭ, 2002.

40. Саенко Ю. В. Суеверия как препятствие для личностного и профессионального развития //

Акмеология: личностное и профессиональное развитие / Под ред. О. В. Москаленко, Е. В. Селезневой. М.: ЭКО, 2004.

41. Словарь практической психологии / Сост. С. Ю. Головин. Минск: Харвест, 1998.

42. Справочник по психологии и психиатрии детского и подросткового возраста / Под ред. С. Ю. Циркина. СПб.: Питер, 1999.

43. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1989.

44. Хазел К. В плену суеверия. Заокский: Источник жизни, 2002.

45. Шрейдер Ю. Наука — источник знаний и суеверий // Новый мир. 1969. Вып. 10. С. 207–226.

46. Ялом И. Д. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы. М.: Независимая фирма «Класс», 2005.

Поступила в редакцию 13.VI 2006 г.

05.10.2012