СВОЕВРЕМЕННОЕ ПРОШЛОЕ

А. В. ЮРЕВИЧ

МОСКВА

Марцинковская Т. Д. История психологии. М.: Академия, 2001. 540 с.

Один из традиционных комплиментов любой научной, да и не-научной, книге состоит в том, что она своевременна. Данный комплимент выглядит весьма туманно в условиях отсутствия сколь-либо ясных представлений об обратном — о том, что такое «несвоевременная» книга, и тавтологично, поскольку такие книги просто не выходят, а значит, любая публикуемая книга своевременна по определению. Тем не менее, как в любом демократическом обществе, где все равны, но некоторые «равнее» других, одни книги более своевременны, а другие — менее, и книга Т. Д. Марцинковской, безусловно, принадлежит к первой категории. Многие из нас уже знают, что в 2003 г. сбудется давняя мечта представителей разных наук: кандидатский экзамен по истории философии — правопреемник экзамена по марксистско-лениской философии — будет, наконец, отменен и заменен экзаменом по специальности, именуемой «История и философия науки», который представители каждой из наук будут сдавать в своей области. Психологам предстоит пройти через экзамен по истории психологии (с элементами общефилософской методологии науки), что создаст вынужденный спрос на соответствующие учебники.

На первый взгляд, поле востребованной учебной литературы достаточно обильно засеяно — несколькими изданиями книг по истории психологии главного отечественного классика в этой области — М. Г. Ярошевского, его совместными трудами с А. В. Петровским, книгами А. Н. Ждан, Е. Е. Соколовой и других. И действительно, мы смело можем гордиться тем, что история психологии у нас явно не в загоне и, более того, является одной из самых развитых областей психологического знания. В то же время истории психологии никогда не может быть «слишком много», — и потому, что любую историю мы привыкли наполнять «белыми пятнами» и многократно переписывать, и ввиду того, что наша наука не стоит на месте и нуждается в постоянной историко-методологической рефлексии, и из-за того, что это поле неисчерпаемо и может давать жизнь самым разным взглядам, подходам и концепциям, и вследствие целого ряда других причин. Так что книга Т. Д. Марцинковской своевременна еще и по той причине, по какой своевременна любая книга по истории психологии — как очередная «доза» рефлексии по поводу прошлого (и настоящего) психологической науки.

Вместе с тем рецензируемое издание — это не просто очередная научная книга, а учебник. И хотя она обрела жизнь в наиболее мягком для этого жанра виде — в качестве учебного пособия, к ней уместно предъявить те требования, которые обычно предъявляют к учебникам. Эти требования достаточно просты и очевидны и, в отличие от всех прочих проблем гуманитарных наук, не порождают дискуссий.

Хороший учебник должен быть, в первую очередь, Информативен И, не претендуя

09.10.2012

146

На вмещение всего моря информации в соответствующей области знания, все же должен быть ее достаточно глубоким «бассейном». Книгу Т. Д. Марцинковской, наверно, можно назвать самым информативным

147

Отечественным учебником по истории психологии, а 540 страниц его текста обильно насыщены тем, чем богата эта история — именами, фактами, теориями, результатами исследований и т. п.

В этом «бассейне» очень важно не утонуть, и поэтому второе ключевое требование, которое можно предъявить к любому учебнику, — его Логичность И Последовательность. В принципе, учебнику Т. Д. Марцинковской и в данном плане может быть присужден «знак качества», хотя некоторый перехлест двух разных оснований систематизации материала — исторического и тематического — все же ощущается, а задача их объединения в одной системе координат не решена в полной мере. Впрочем, неполное совершенство структуры учебника можно списать на то очевидное обстоятельство, что совершенной структуры вообще быть не может, а материал, который накопила история психологии, настолько богат и разнообразен, что выстроить его в один ряд едва ли реально. Во всяком случае, выбранный автором способ организации материала удобен для восприятия, а построенная им панорама укладывается в многокрасочную и вместе с тем стройную картину. Под стать ей легкий и изящный язык книги, который помогает читателю «переварить» трудно выговариваемые психологические термины, а автору позволяет изложить непростые психологические идеи и концепции в приемлемой для студентов форме.

К этим комплиментам можно добавить еще один сопряженный с самым неклассическим, но, возможно, с одним из самых важных критериев оценки учебников, — с тем, насколько они Интересны Для читателя (вынесем принудительную необходимость их чтения за скобки), и что явится результатом их чтения — желание углубиться в данную область знания и прочитать что-то еще или же чувство легкой тошноты и тяжелого отвращения к ней. Здесь, конечно, оценка зависит от вкусовых особенностей читателя, и рецензент может сформулировать только свое личное впечатление, состоящее в том, что читать книгу Т. Д. Марцинковской ему было интересно, — несмотря на то, что с изложенными в ней фактами и концепциями он знакомился далеко не в первый раз, — а авторская версия заставила взглянуть на них в новом свете.

В данной связи следует отметить, что в книге Т. Д. Марцинковской представлена новая периодизация развития психологической науки. Автор доказывает, что выделение психологии в самостоятельную научную дисциплину произошло не в середине ХIХ в. — с открытием лаборатории В. Вундта, как считалось традиционно, а с появлением собственного предмета и понятийного аппарата этой науки, с введением курса психологии в учебных заведениях и со становлением ее первого исследовательского направления — ассоцианизма. Рождение же экспериментальной психологии, которую В. Вундт выстраивал на основе ассоцианизма, не создавая принципиально новой методологии, знаменовало появление нового, крайне важного метода исследования психики, но не отделение психологии от философии.

Формирование и развитие научной психологии рассматривается в Междисциплинарной перспективе: анализируется влияние на нее смежных областей знания — педагогики, философии, естественных наук, в частности, роль идей

09.10.2012

146

Просвещения, позитивизма, физиологии и педагогики в формировании новых методов исследования психики, предмета психологии, новых отраслей психологической науки.

Еще одно важное качество хорошего учебника — его Объективность, означающая, во-первых, достаточно пропорциональный охват всего исследовательского поля, изложение всех наиболее важных фактов, идей и концепций, во-вторых, отсутствие их искажений в угоду чему-либо (вспомним небезызвестный принцип партийности, призывавший к прямо противоположному) и воздержание от субъективных оценок. Именно дефицит объективности вынуждает нас постоянно «переписывать» учебники, изменяя свои оценки с каждым очередным разворотом социально-политического курса, и превращает Россию в страну, где «даже прошлое непредсказуемо». И здесь коренится, пожалуй, главное различие между Просто Книгами, которые вполне могут выражать (и обычно выражают) субъективную авторскую позицию, и учебниками, при подготовке которых автор должен в определенном смысле выйти за пределы самого себя, абстрагировавшись от своих симпатий и предпочтений. Это, конечно, никогда нельзя сделать в полной мере, но в той, в какой подобное «самоуничтожение» автора все же осуществимо,

148

Т. Д. Марцинковской оно удалось, причем объективность, отсутствие фаворитизма в отношении каких-либо школ и концепций сочетается с выражением авторской индивидуальности и ярким авторским стилем. У книги есть свое лицо, которое очень ненавязчиво и не заслоняет другие описанные в ней лица.

«Персонифицированность» учебника Т. Д. Марцинковской проявляется и в том, что в нем содержится немало биографических данных. Автор не только излагает научные взгляды ученых, но кратко описывает их жизненный путь и делает наброски их психологических портретов. В подобном подходе нетрудно различить основные принципы трехаспектного подхода, разработанного М. Г. Ярошевским. И симптоматично, что именно этому недавно ушедшему от нас ученому Т. Д. Марцинковская посвятила свою книгу. Трехаспектный подход приносит зримые плоды: материал выглядит живее от дополнения «истории идей» «историей людей», а развитие идей становится понятнее в контексте социальных и психологических обстоятельств их порождения. Отважусь на предположение о том, что таким должен быть любой современный учебник, и не только по психологии: обезличенные учебники, в которых развитие научных идей излагается вне связи с социальными и психологическими факторами, не только скучны, но и неадекватны реальному развитию научного познания, искусственно «спрямляя» его траекторию и изымая научные идеи из породившего их контекста.

Вместе с тем яркому, современному и персонифицированному учебнику Т. Д. Марцинковской все же не удалось избежать типового свойства учебников старого образца — представления портретов классиков науки в несколько ретушированном виде, в соответствии с принципом «об умерших либо хорошо, либо никак», причем если классики зарубежной психологии предстают в более естественно виде, например, говорится об «авторитарности и даже некоторой нетерпимости» З. Фрейда (с. 13), то все отечественные психологи выглядят однообразно-положительно. Данное свойство учебника Т. Д. Марцинковской выглядит как недостаток всей отечественной истории психологии, которая явно склонна к идеализации своих героев. И здесь нам явно есть чему поучиться у мировой истории науки, которая давно убедилась на собственном примере, скажем, в том, что ни сила всемирного тяготения не иссякнет, ни авторитет И.

09.10.2012

146

Ньютона не упадет от того, что его потомки узнают, какой это был вздорный и склочный человек.

Очень важным достоинством учебника Т. Д. Марцинковской служит то, что в нем содержится знание не только по истории, но и по Философской методологии Психологической науки, на месте которого существует один из самых больших пробелов в системе подготовки отечественных психологов. И если тем из них, кто получает психологическое образование ради того, чтобы отбирать, тренировать и увольнять персонал коммерческих фирм, эти знания, наверное, не слишком полезны, то недостаток общеметодологической культуры психологов-исследователей, в том числе и тех, кто пытается развивать методологию психологического исследования, сколь парадоксален, столь и очевиден, редко простираясь за пределы знания двух-трех методологических вылазок Л. С. Выготского (кстати, тоже предпринятых в отрыве от общефилософской методологии науки) и книги Т. Куна «Структура научных революций». Эта ситуация производна от той, которая была упомянута в начале рецензии: отечественных ученых долгие годы заставляли учить марксистско-ленинскую философию, затем — историю философии, не снабжая их знаниями по куда более полезной для них философской методологии науки. Книга Т. Д. Марцинковской в какой-то, хотя и в явно недостаточной, мере восполняет этот пробел, предлагая изучающим психологию задуматься об общей логике и закономерностях развития психологического знания, настраивая их умы на его категориальный анализ.

В учебнике Т. Д. Марцинковской есть к чему придраться. История психологии, начавшись «рано» — в период античности, слишком «рано» и заканчивается. Если первые, донаучные периоды развития психологии рассмотрены очень подробно, то ее новейшая история, относящаяся ко второй половине XX в., изображена слишком крупными мазками, и создается впечатление, что ничего принципиально нового после К. Роджерса, В. Франкла и А. Маслоу в ней не сделано. Возможно, это дань традиции — считать историей то, что отдалено от сегодняшнего дня некоторым временныґм интервалом и успело

149

«отстояться» в нашей памяти, возможно, — целенаправленный исследовательский прием, основанный на том, что более поздний этап развития психологии в достаточной мере отражен в работах, посвященных конкретным психологическим проблемам — мышлению, памяти, вниманию, личности и пр. Так или иначе представленная в учебнике Т. Д. Марцинковской история психологии несколько диспропорциональна ее реальной истории, что, конечно же, нельзя трактовать как его недостаток.

С некоторыми из утверждений автора трудно согласиться, например, с тем, что «в Новое время психология, как и другие науки, избавилась от диктата богословия» (с. 10). В Новое время «другие науки», прежде всего естественные, стали собственно науками, сформировавшись на основе тех принципов, которые были заложены протестантской религией, а первые корифеи науки, такие как вышеупомянутый И. Ньютон, посвящали свои труды Богу и искренне верили в то, что, познавая законы природы, приближают себя к нему. Выражение «диктат богословия» навевает воспоминания о советском атеизме и учебниках научного коммунизма. Если же речь идет об ослаблении средневековой инквизиции, то следовало бы выразиться точнее.

Трудно согласиться и с тем, что период методологического кризиса психологии давно закончился, а оптимистичный тезис о том, что для современной психологии

09.10.2012

146

5

Характерно «уж не дробление на все новые школы, а тенденция к их объединению» (с. 11), хотелось бы видеть опирающимся на более убедительные подтверждения.

В целом учебник Т. Д. Марцинковской — не бесспорный, и это хорошо, потому что бесспорный учебник был бы предельно скучен. А то, чего «не хватает» этому учебнику, создает зону (наверно, лучше сказать «область», ибо какое развитие может быть в «зоне»? ) ближайшего развития отечественной истории психологии, которую она, хочется надеяться, в ближайшем будущем заполнит.

09.10.2012

146

146