Ваш психолог КРИЗИС ПСИХОЛОГИИ: ПЕРМАНЕНТНЫЙ И СИСТЕМНЫЙ ИЛИ ЛОКАЛЬНЫЙ?
И. А. МИРОНЕНКО
Оценка современного состояния психологической науки как кризисного, распространенная в науковедческой литературе, опирается на анализ кризиса мировой психологии конца ХIХ — начала ХХ в. Принято считать, что кризис имеет перманентный и системный характер и продолжается в мировой психологической науке с конца ХIХ столетия по наши дни. Автор выражает несогласие с такой оценкой и предлагает трактовку современного кризиса российской психологии как локального явления в истории мировой науки, причины которого имеют конкретно-историческую природу; они коренятся в ситуации, сложившейся в российской науке в постсоветский период.
Ключевые слова: Кризис психологии, научная школа, российская психология, предмет психологии, психология научная и ненаучная.
В контексте обсуждения актуальных проблем профессионального самосознания отечественной психологической науки и дискуссий о путях ее развития существенное место занимает вопрос o «кризисе» психологии [4]—[8], [15], [16], [19]— [21]. Правомерна ли оценка нынешнего состояния психологической науки как кризисного? — задается вопросом В. А. Кольцова [6; 8], — и если да, то каковы причины, характер и проявления кризиса? В указанной работе В. А. Кольцова справедливо отмечает, что ответы на эти вопросы в современной науковедческой литературе опираются на анализ состояния кризиса мировой психологии конца ХIХ — начала ХХ в. в работах К. Бюлера, Н. Н. Ланге, С. Л. Рубинштейна, Л. С. Выготского, М. Г. Ярошевского, А. Н. Ждан и других отечественных и зарубежных ученых. В качестве основных симптомов кризиса в часто цитируемой работе А. В. Юревича [20; 251—252] указаны:
• отсутствие единой, разделяемой всеми теории;
• разделение на психологические «империи», такие как когнитивизм, психоанализ, бихевиоризм и т. п., каждая из которых живет по своим собственным законам;
• Отсутствие универсальных критериев добывания, верификации и адекватности
знания;
• Некумулятивность знания, объявление каждым новым психологическим
направлением всей предшествующей ему психологии набором заблуждений и артефактов;
• Раскол между исследовательской и практической психологией;
• расчлененность целостной личности и «недизъюнктивной» психики на самостоятельно существующие память, мышление, восприятие, внимание и другие психические функции;
• различные «параллелизмы» — психофизический, психофизиологический, психобиологический, психосоциальный, которые психология осознает как неразрешимые для нее «головоломки».
120
Доминирует в литературе представление о кризисе психологии как о перманентном и
29.09.2012
119
Системном. Так, А. В. Юревич пишет: «Наиболее остро психологами переживаются даже не сами эти симптомы, а отсутствие прогресса в их устранении: оценки методологического состояния психологии, которые давались У. Джемсом или Л. С. Выготским, ничем не отличаются от современных оценок» [20; 252]. А. В. Юревич говорит о перманентном кризисе, присутствующем в самосознании психологов на всем протяжении времени самостоятельного существования их науки.
Следует ли сделать вывод, что в психологической науке более чем за век ее развития не произошло изменений, достаточно радикальных, чтобы изменилось общее состояние дел? Возникали научные школы и направления. Научные революции изменяли представления о нормах и идеалах научного познания: на смену классической науке пришла неклассическая и постнеклассическая. Психология приобрела статус массовой профессии, что не могло не изменить существенно качественный и количественный состав профессионального сообщества. И что же, в психологии все тот же кризис? Это кажется невероятным. Для понимания того, в какой мере и в каком смысле приложимо к современному состоянию психологической науки понятие кризиса, необходимы внимательный анализ и дифференциация кризисной симптоматики.
Среди вышеназванных симптомов надо выделить две существенно различные по своей сути группы:
• симптомы, сводимые к раздробленности психологической науки на независимые «империи» — школы: эти симптомы указаны у Юревича в качестве первых четырех из семи вышеперечисленных;
• симптомы (назовем их «онтологическими»), проявляющиеся в недостаточности понимания психологией своего предмета, наличии «параллелизмов» и в расколе между исследовательской и практической психологией.
Представляется, что эти группы симптомов не слишком тесно между собой связаны и не обусловливают друг друга непосредственно, хотя в литературе традиционно рассматриваются в единстве. Полезно рассмотреть более чем вековую историю психологии с точки зрения проявления в ней каждой из двух групп симптомов по отдельности.
Прежде всего обращает на себя внимание наиболее очевиднaя и общепризнаваемaя симптоматикa — раскол психологии на слабо связанные между собой научные школы. Под углом зрения этой симптоматики следует рассмотреть развитие психологии с конца ХIХ в. до наших дней. Принято выделять следующие периоды кризиса мировой психологии [2; 6]:
1) возникновение кризисной ситуации: третья четверть 70-х гг. ХIХ в. — первое десятилетие ХХ в.;
2) открытый кризис: начало 10-х — середина 30-х гг. ХХ в.;
3) затухание борьбы школ: с конца 30-х гг. ХХ в., окончание не определено.
Возникновение кризиса в психологии явилось непосредственным следствием
Введения экспериментального метода В. Вундтом, ассоцианистическая система которого была наиболее распространенным направлением в европейской психологии второй половины ХIХ в. Введя в психологию эксперимент, В. Вундт ограничил возможности его применения областью простейших психических процессов, преимущественно ощущения и восприятия, не считая возможным экспериментальное изучение высших психических функций. Однако вскоре после своего появления экспериментальный метод проник практически во все области психологии. Возникла лавина нового эмпирического материала. Новые факты требовали новых теоретических обобщений. В полемике с психологией В. Вундта зародилась психология актов Ф. Брентано, появились австрийская
29.09.2012
119
Школа, вюрцбургская школа психологии мышления, система У. Джемса и возникший на ее основе
121
Функционализм, а также другие оригинальные направления.
Яркую картину этого периода дал Н. Н. Ланге: «В этом огромном и новом движении, при явном разрушении прежних схем и еще недостаточной определенности новых категорий, при, так сказать, бродячем и хаотическом накоплении новых терминов и понятий, в которых даже специалисту не всегда легко разобраться, мы получаем такое впечатление, будто самый объект науки — психическая жизнь — изменился и открывает перед нами такие новые стороны, которых раньше мы совсем не замечали, так что для описания их прежняя психологическая терминология оказывается совершенно недостаточной.
При этом, однако, обнаруживается вторая характерная черта новых психологических направлений: крайнее разнообразие течений, отсутствие общепризнанной системы науки, огромные принципиальные различия между отдельными психологическими школами… Ныне общей, т. е. общепризнанной системы в нашей науке не существует. Она исчезла вместе с ассоцианизмом. Психолог наших дней подобен Приаму, сидящему на развалинах Трои» (цит. по [2; 7—8]). В этом расколе профессионального сообщества, в утрате «общей системы», в контексте которой осуществлялись общение и взаимодействие профессионального сообщества, и выразился кризис.
Второй период кризиса характеризуется возникновением новых ярких теоретических направлений, заявивших о себе как об общепсихологических теориях. В качестве основных влиятельных в психологии того времени школ Л. С. Выготский в своей работе «Исторический смысл психологического кризиса» называет психоанализ, рефлексологию (и бихевиоризм, который в данной работе рассматривается в единстве с рефлексологией), гештальтпсихологию и персонализм.
Во время открытого кризиса, или, как его еще называют, периода борьбы школ, между этими направлениями существовала активная полемика, велись постоянные дискуссии. «Исторический смысл психологического кризиса» написан в 1927 г. Л. С. Выготским — непосредственным наблюдателем и участником событий. В этой книге поражает сочетание объективности анализа, беспристрастности видения закономерно складывающихся отношений между школами и тенденций развития этих отношений и в то же время субъективности взгляда представителя одной из школ, который именно под углом зрения своей школы оценивает процессы, происходящие в мировой науке.
Л. С. Выготский объективно и абсолютно точно называет ту тенденцию, которая в полной мере развилась позже и определила развитие мировой науки во время третьего этапа кризиса психологии (затухания борьбы школ), — нарастающий раскол между школами. Во времена Л. С. Выготского дискуссия между школами еще существовала, но ведущей уже стала тенденция к прекращению контактов, полному распаду психологии на отдельные, не согласующиеся между собой «науки»: «…В психологии происходит не борьба воззрений, которые можно привести к соглашению и которые уже объединены общностью врага и цели; даже не борьба течений или направлений внутри одной науки, а Борьба разных наук. Есть много психологий — это значит: борются различные, взаимно исключающие друг друга реальные типы науки. Психоанализ, интенциальная психология, рефлексология — это все Типы разных наук, Отдельные дисциплины, тендирующие к превращению в Общую психологию, т. е. к подчинению и исключению других дисциплин»
29.09.2012
119 4
1 [1; 374] .
И все же книга Л. С. Выготского проникнута удивительной верой в необходимость
122
И возможность формирования единой науки, в структуре которой были бы соотнесены все научные знания о закономерностях душевной жизни в единстве ее субъективных и объективных проявлений. О разработке общей психологии, в структуре которой были бы обобщены, соотнесены и систематизированы знания, накопленные отдельными психологическими дисциплинами, Л. С. Выготский говорит как о важнейшей проблеме для только что сложившегося профессионального сообщества психологов.
«В последнее время, — писал он в 1927 г., — все чаще раздаются голоса, выдвигающие проблему общей психологии как проблему первостепенной важности. Мнение это, что самое замечательное, исходит не от философов, для которых обобщение сделалось профессиональной привычкой; даже не от теоретиков-психологов, но от психологов-практиков, разрабатывающих специальные области прикладной психологии…, представителей наиболее точной и конкретной части нашей науки. Очевидно, отдельные психологические дисциплины в развитии исследования, накоплении фактического материала, систематизации знания и в формулировке основных положений и законов дошли до некоторого поворотного пункта. Дальнейшее продвижение по прямой линии, простое продолжение все той же работы, постепенное накопление материала оказываются уже бесплодными или даже невозможными. …Из необходимости — на известной ступени знания — критически согласовать разнородные данные, привести в систему разрозненные законы, осмыслить и проверить результаты, прочистить методы и основные понятия, заложить фундаментальные принципы… — из всего этого и рождается общая наука» [1; 292].
Л. С. Выготский верил, что такая общая наука будет создана, что она будет развиваться в единстве с практикой и что основой ее послужит марксистская философия (в последнем пункте в полной мере проявилась его принадлежность к одной из школ — к советской психологии). Этой верой обусловлены и его выводы о сущности кризиса психологии, и его видение грядущего пути развития психологической науки, пути выхода из кризиса. Такой путь, как считал Л. С. Выготский, предполагает, что материалистическая психология, размежевавшись с психологией описательной и развиваясь в непосредственном взаимодействии с практикой, сможет достичь единства и что основой для нее послужит марксизм. Однако его прогноз не оправдался. Так сложилось, что раскол единой психологической науки на мало связанные между собой независимо развивающиеся направления продолжал сохраняться в течение длительного третьего этапа кризиса (см. о нем выше). Отечественная теория, основанная на марксистской философии, не стала базой для объединения зарубежных школ, но, напротив, вступила в длительный период относительной изоляции за «железным занавесом». А связь отечественной науки с практикой, в которой Л. С. Выготский видел важнейший нерв ее развития, была практически полностью разорвана после разгрома педологии и психотехники во второй половине 1930-х гг.
Те симптомы, которые мы отнесли к группе «онтологических», явно проявлялись только в первый период кризиса мировой психологии (середина 1870-х гг. — первое десятилетие ХХ в.), когда происходил распад прежде единого профессионального сообщества, реакцией на что эти симптомы и являлись. Можно ли говорить о недостаточном понимании психологией своего предмета и о других «онтологических»
29.09.2012
119
Симптомах применительно к периодам борьбы школ и максимальной разобщенности школ, которые захватывают большую часть ХХ в., как о типичном явлении? Этот вопрос нуждается в тщательном анализе. Если в то время и говорили о принципиальной недостаточности психологических теорий, то лишь применительно к Чужим Теориям и Чуждым Школам (примером этого является
123
Представление о кризисе буржуазной психологии, бывшее неотъемлемой частью советской истории психологии). В советской психологии, начиная со второй мировой войны, никакого кризиса Собственной Науки никогда не диагностировалось. Да и в классической работе Л. С. Выготского наряду с констатацией отсутствия взаимопонимания среди психологов, принадлежащих к разным школам, ясно звучит оптимистическая уверенность в грядущей победе той школы, к которой он сам принадлежал, и в ее высоком научном потенциале в отношении преодоления актуальных проблем. То же можно сказать обо всех школах в период открытого кризиса. «Онтологическая» симптоматика, таким образом, явно проявлялась в мировой психологии только в первый период кризиса, когда собственно происходил раскол.
Таким образом, представляется правильным выделить в качестве симптомов кризиса мировой психологической науки, продолжавшегося на протяжении более века, лишь единый целостный комплекс симптомов, который сводится к распаду психологии на отдельные, слабо связанные между собой школы. Именно этот кризис начался в последней трети ХIХ в. и В 80-х гг. ХХ в. завершился. Современное состояние мировой психологической науки, как и состояние других сторон жизни человечества, характеризуется выраженной тенденцией к интеграции. Мир становится единым.
Информационный обмен и нужды практики, необходимость разработки единых стандартов профессий уже изменили то состояние мировой психологической науки, в котором она пребывала c конца ХIХ в. на протяжении более ста лет, — состояние «феодальной раздробленности» школ, фактического отсутствия единого общенаучного контекста. Так, процесс объединения Европы вызвал к жизни ряд проектов соответствующей направленности. Важнейшие цели, которые поставлены в рамках данных проектов, — это создание единого диплома о психологическом образовании (Europsychologist diploma), который будет действительным во всех европейских странах, что должно обеспечить общеевропейский рынок труда для психологов, и формирование общеевропейской единой правовой базы, регулирующей профессиональную деятельность в сфере психологии, с целью обеспечения гарантий высокого уровня соответствующих профессиональных услуг для населения европейских стран.
Обязательным условием достижения этих целей является формирование единого стандарта знаний, которыми должен обладать специалист, получающий диплом о высшем образовании. Выработка такого стандарта предполагает соотнесение в едином контексте подходов, развиваемых весьма многочисленными и разнообразными научными школами, существующими в современной психологической науке. Это непростая задача, над решением которой работают и Европейский союз психологов, и Европейская федерация профессиональных объединений психологов [24], [25].
Необходимость соотнести различные подходы в контексте единой психологической науки становится актуальной задачей. В мировой психологической науке сегодня закономерно возникают попытки обобщения и соотнесения психологических теорий, создания «теории теорий» психологии (выражение А. В. Петровского).
29.09.2012
119
В современной мировой науке сложились и упрочиваются устойчивые приемы сотрудничества представителей разных школ в рамках международных объединений, как практических, так и образовательно-теоретических. Коммуникация между школами активно и с неизбежностью налаживается — и ведущую роль играет в этом фактор институционализации психологической практики, становление психологии как профессии (что и предвидел Л. С. Выготский почти столетие назад). Отечественная психология участвует в общем движении, она с неизбежностью интегрируется в мировую науку после периода относительной изоляции.
124
Теперь обратимся к «онтологической» кризисной симптоматике, отмечаемой в современной российской психологии. Хочу заметить, что, во-первых, наблюдаемые сейчас в отечественной науке явления, такие как переживание психологами несостоятельности собственных теорий, своей науки в целом, представляют собой нечто относительно новое, появившееся лишь в постсоветский период.
Во-вторых, явление это характерно сейчас именно для России, а отнюдь не является распространенным в мировой науке. Что касается ссылок В. А. Мазилова ([8], [9]) на работу Л. Гараи и М. Кечке [3], то следует иметь в виду, что эти зарубежные ученые давно зарекомендовали себя как теоретики, близкие к нашей отечественной психологической школе по своим методологическим позициям, и кроме того, их работа вышла еще в 1997 г. Даже если оставить без внимания то, что публикация отражает ситуацию с опозданием на несколько лет, с той поры мировая психологическая наука прошла большой путь и положение в ней сегодня является существенно иным, особенно с точки зрения марксистской психологии, к которой относятся цитируемые авторы. Таким образом, и в в случае работы Л. Гараи и М. Кечке мы имеем дело с проявлением все той же типичной для советского периода критики «буржуазной» науки с позиций марксизма, а отнюдь не самокритики.
Сказанное выше дает основания утверждать, что «онтологическая» кризисная симптоматика — это проявление Нового, локального, кризиса, лишь опосредованно связанного с тем кризисом, который длился более века и суть которого заключалась в феодальной раздробленности школ. Данный кризис имеет ярко выраженный локальный характер — и во времени, и в пространстве, а отнюдь не перманентный и не общий. Это кризис российской постсоветской психологии, причины которого имеют конкретно-историческую природу, коренятся в ситуации, сложившейся в российской науке в этот период.
Для российской психологии постсоветский период стал временем драматичных и радикальных перемен, парадоксального сочетания тенденций в ее развитии. Это время интеграции мировой науки после периода относительной изоляции школ (кризиса психологии). Это и время распада единого направления, сложившегося в СССР.
С падением советского государства были сняты идеологические и другие искусственные барьеры на пути развития психологии, которая в советское время отчасти насильственно удерживалась в русле монометодологического течения, естественнонаучного по своей ориентированности и основанного на марксистской философии, с приоритетом фундаментальных теоретико-методологических исследований. Перед психологами открылись новые горизонты профессиональной деятельности, обширный рынок психологических услуг потребителю. На фоне сворачивания программ фундаментальных исследований произошел бум в области
29.09.2012
119
Психологического образования и психологической практики, который с неизбежностью сопровождался снижением качества подготовки специалистов и выходом на рынок психологических услуг людей, уже никак не связанных с советской российской психологической школой, вообще не принадлежащих к психологической науке. Достаточно вспомнить, что в 1984 г. в России психологов выпускали всего три университета (девять в СССР) и дипломированных специалистов было очень мало, а сейчас более 300 вузов ежегодно выпускают более 5000 психологов.
Эти процессы и создали почву для кризиса, который мы наблюдаем сегодня в российской психологии. Именно к этому кризису — Локальному — Надо отнести следующие называемые в литературе симптомы:
• раскол между исследовательской и практической психологией;
• раскол между восточной и западной психологией;
125
• кризис рационалистической методологии;
• возрастание веса дезинтеграционных моделей в методологии;
• острое переживание «расчлененности» целостной личности и «недизъюнктивной» психики на самостоятельно существующие память, мышление, восприятие, внимание и другие психические функции;
• острые переживания по поводу отсутствия прогресса в преодолении различных «параллелизмов» — психофизического, психофизиологического, психобиологического, психосоциального.
За пределами России, в мировой психологической науке, в настоящее время данная симптоматика или успешно преодолевается, или вовсе отсутствует. Так, можно уверенно констатировать прочное вхождение в «западную» психологию восточных, в первую очередь китайских и японских, ученых (К. Люнг, Ш. Китояма и другие). Большинство из них получают образование в американских университетах и, творчески развивая усвоенные там теории на основе национальной культуры, активно печатаются в международных изданиях и выступают на международных конгрессах. Если обратиться к материалам Всемирных психологических конгрессов 2000 и 2004 гг., можно видеть, как достойно представлены там авторы из стран Востока — к сожалению, несопоставимо с российскими учеными.
Кризис российской психологии начала ХХI в. — это в первую очередь, как и в конце ХIХ в., реакция на распад прежде единого профессионального сообщества. В. А. Мазилов [8] в контексте проблемы кризиса задается «вечными» вопросами: «Кто виноват?», «Что делать?» и «С чего начать?». Ответ на последний представляется наиболее очевидным.
Российская психология сейчас подобна кораблю, идущему между Сциллой западных
2 Направлений и Харибдой ненаучности, — и держаться следует ближе к Сцилле. Начать
Следует с непримиримого и четкого размежевания с психологией ненаучной, которая
Открыто не желает «стеснять» себя рамками критериев научности, отрицает специфику
Научного психологического познания, размывает границы между психологическим
Познанием научным и ненаучным [11], [17], [18]. Следует четко и институционально
Размежеваться с такой психологией и лишить ее представителей права на использование
«бренда» науки на рынке психологических услуг [11]. Этот шаг позволит преодолеть не
Только раскол между психологической наукой и психологической практикой, залогом
Чего может стать процедура официальной сертификации практики как научной, и раскол
Между восточной и западной психологией, так как под видом «восточной» в российской
29.09.2012
119
Психологии функционируют сейчас в первую очередь именно ненаучные психологические воззрения, — Но и кризис рационалистической методологии и возрастание веса дезинтеграционных моделей; все эти симптомы суть следствие одной причины — размывания границ между научным и ненаучным психологическим знанием, которое мы наблюдаем сейчас в российской психологии.
Еще одним необходимым шагом на пути к выходу из кризиса российской психологии начала ХХI в. должно стать избавление от переживаний по поводу «расчлененности» целостной личности и «недизъюнктивной» психики на самостоятельно
126
Существующие память, мышление, восприятие, внимание и другие психические функции, а также по поводу отсутствия прогресса в преодолении различных «параллелизмов» — психофизического, психофизиологического, психобиологического, психосоциального. Я полностью согласна с А. В. Юревичем, когда он называет данные переживания надуманными, безосновательными и считает, что путем к их преодолению является «рациональная психотерапия», т. е. изменение самосознания науки. С моей точки зрения, такая «рациональная психотерапия» должна заключаться в укреплении в сознании профессионального сообщества представления о мультипарадигмальном характере психологической науки. За названными симптомами стоят, осознаваемая или нет, тоска по пресловутой «единой теории» (конечно, многим она видится как развитие их собственных сегодняшних воззрений) и надежда навязать соседу свое вúдение недостатков его теоретических позиций и обратить его в свою веру.
Этим надеждам не суждено сбыться. Следует понять, что психология, какой она исторически сложилась в мире, — наука мультипарадигмальная и путь ее интеграции — это развитие коммуникации между школами, взаимного понимания, знания и признания. У каждой школы есть своя зона компетентности и свои ограничения. Когда мы осознáем себя в качестве представителей одного из направлений, поймем, что к направлению, которое мы представляем, вся психологическая наука не сводится, — в поле нашего внимания окажутся проблемы, для нас решаемые, в русле разработки которых наше направление и сформировалось, и это резко повысит уровень оптимизма и самооценки. Любое направление, которое попыталось бы собственными силами решить все «головоломки» психологического познания, свести все «параллелизмы» и связать все «дизъюнкции», окажется сейчас в положении лягушки, пытающейся уравняться в размере с волом. Отсюда и острые переживания, о которых говорит А. В. Юревич как об основном симптоме перманентного кризиса самосознания психологов.
В этом смысле разработка вопроса о предметной области является сейчас для каждого из направлений психологии важнейшей задачей. И в этой связи скажу еще об одном традиционно называемом симптоме кризиса. Расчленение целостной личности и «недизъюнктивной» психики на самостоятельно существующие память, мышление, восприятие, внимание и другие психические функции — не симптом кризиса, а вектор развития психологии. В мировой психологии закономерно происходят взаимосвязанные процессы интеграции и дифференциации. С одной стороны, объединяются знания, накопленные в русле развития различных теоретических направлений, с другой — ясно обозначились процессы дифференциации предметных областей, переходящие в институционализацию уже в качестве не отраслей единой науки, а отдельных наук, с соответствующим закреплением профессионального сообщества и теоретико-методологического оснащения. Этот объективно протекающий процесс уместно сравнить
29.09.2012
119
9
С тем, как в ХVIII в. произошло разделение единого естествознания на химию, физику и другие естественные науки. Происходящая на наших глазах структуризация Психологических наук Должна позволить оптимальным образом решить вопрос об интеграции знания, накопленного школами ХХ в., — интеграции, осуществить которую без дифференциации представляется невозможным в силу разросшегося объема этого знания, уже не вмещающегося в рамки единых конкретно-научных обобщений. «Передел» карты мирового психологического знания, переход на позиции прочного объединения знания по принципу предметных областей и отказ от императива удерживать в зоне единых теоретических обобщений материал, относящийся к различным предметным областям,
127
Обеспечат и наилучшие возможности для прогресса каждой из новых наук, освобожденных от Чужих Головоломок и «…измов».
Карта мировой психологической науки меняется. На границах прежних «империй» возникают прочные единые системы знания. Там, где мы привыкли видеть единство, появляются пограничные области со своими законами. Для каждой ныне существующей школы, таким образом, сейчас необходимы прежде всего прояснение и уточнение вопроса о своей предметной области [13], о сфере применимости своих теорий. Работа в этом русле и есть адекватный путь к преодолению кризиса российской психологии начала ХХI в.
1. Выготский Л. С. Исторический смысл психологического кризиса // Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М.:
Педагогика, 1982.
2. Гальперин П. Я., Ждан А. Н. Предисловие // История психологии. Период открытого кризиса
(начало 10-х — середина 30-х годов ХХ в.) Тексты. Изд. второе, доп. М.: Изд-во МГУ, 1992.
3. Гараи Л., Кечке М. Еще один кризис в психологии! // Вопр. филос. 1997. № 4. С. 86—96.
4. Ждан А. Н. К теоретическим проблемам общей психологии // Вопр. психол. 2007. № 6. С.
137—142.
5. Ждан А. Н. Основные тенденции развития отечественной психологии постсоветского периода
// История отечественной и мировой психологической мысли: Материалы международной конференции по истории психологии «IV московские встречи» 26—29 июня 2006. М.: ИП РАН, 2006. С. 69—72.
6. Кольцова В. А. Актуальные проблемы методологии современной отечественной
психологической науки // Психол. журн. 2007. Т. 28. № 2. С. 5—18.
7. Кольцова В. А. Теоретико-методологические основы истории психологии. М.: ИП РАН, 2004.
8. Мазилов В. А. Методологические проблемы психологии в начале ХХI века // Психол. журн.
2006. Т. 27. № 1. С. 23— 34.
9. Мазилов В.А. Методология психологической науки. Ярославль: МАПН, 2003.
10. Мироненко И. А. Биосоциальная проблема в современной психологии и перспективы
развития отечественной теории // Психол. журн. 2005. Т. 26. № 1. С. 88—94.
11. Мироненко И. А. Континуум или разрыв? // Вопр. психол. 2006. № 6. С. 105—111.
12. Мироненко И. А. Монизм, плюрализм и реальность // Вопр. психол. 2007. № 3. С 145—148.
13. Мироненко И. А. О концепции предмета психологической науки // Методология и история
Психологии. 2006. Т. 1. № 1. С. 160—173.
14. Мироненко И. А. Отечественная психологическая наука и вызов современности. СПб.:
Тускакора, 2007.
15. Юревич А. В. Естественнонаучная и гуманитарная парадигмы в психологии, или
Раскачанный маятник // Вопр. психол. 2005. № 2. С. 147—151.
29.09.2012
119
10
16. Юревич А.В. Методологический либерализм в психологии // Вопр. психол. 2001. № 5. С. 3—17.
17. Юревич А. В. Наука и паранаука: столкновение на «территории психологии» // Психол. журн.
2005. Т. 26. № 1. С. 79—87.
18. Юревич А. В. Поп-психология // Вопр. психол. 2007. № 1. С. 3—14.
19. Юревич А. В. Предисловие: Социальные и когнитивные источники парадокса // Образ
российской психологии в регионах страны и в мире: Материалы форума. М.: ИП РАН,
2006. С. 11—12; 45—49.
20. Юревич А. В. Психология и методология. М.: Изд-во ИП РАН, 2005.
21. Юревич А. В. Системный кризис психологии // Вопр. психол. 1999. № 2. С. 3—12.
22. Юревич А. В. Социальная релевантность и социальная ниша психологии // Психол. журн. 2006. Т. 27. № 4. С. 5—14.
23. Юревич А. В. Социогуманитарная наука в современной России: адаптация к социальному контексту // М.: ГУ ВШЭ. Препринт WP6/ 2004/02. Серия WP6.
24. Lunt I. EuroPsych project // Europ. Psychologist. 2000. V. 5. N 2. P. 162—164.
25. Newstead S., Makkinen S. Psychology teaching in Europe // Europ. Psychologist. 1997. V. 1. N 14.
С. 132—134.
Поступила в редакцию 21.II 2008 г.
1 Мысль о том, что психологические направления расходятся и тяготеют к превращению в
Самостоятельные, не связанные между собой науки, высказывалась не только Л. С. Выготским.
Она носилась в воздухе. Л. С. Выготский отмечал, что об этом говорил К. Коффка, в этом
Смысле высказывались И. П. Павлов и В. М. Бехтерев.
2
Что касается будущего школы, сложившейся в советский период, конечно, не следует
Рассчитывать, что все получившие диплом психолога в современной России сплотятся в единое
Монометодологическое течение и примкнут к этой школе. Это и невозможно, и ненужно. Пусть
Каждый примкнет к той школе, которая ему ближе. Однако, мне кажется, эта школа не
Исчерпала своего потенциала: при условии необходимой герменевтики она представляется
Остроактуальной в контексте тенденций развития мировой психологической науки и имеет все
Основания войти в психологическую науку ХХI столетия в качестве самобытной [10], [12], [14].
29.09.2012
138
138 МЕТОДИКИ