К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ А. Н. ЛЕОНТЬЕВА

1903–1979

(Фото из архива В. Г. Щур)

5 февраля 2003 г. психологическая общественность отметила столетие со дня рождения Алексея Николаевича Леонтьева, который в течение нескольких десятилетий ушедшего века определял лицо отечественной психологии. А. Н. Леонтьев занял достойное место в плеяде выдающихся российских психологов XX в., чье столетие мы уже отметили (А. Р. Лурия, П. Я. Гальперин) или будем отмечать в ближайшее время.

А. Н. Леонтьев останется в истории психологии прежде всего как автор оригинальной психологической теории деятельности.

4

Именно с нею ассоциируется имя Алексея Николаевича и в глазах мирового психологического сообщества. Однако его труды были посвящены и другим фундаментальным психологическим проблемам, среди которых — психология памяти, проблемы развития психики, отражения (гипотеза уподобления), сознания, психология личности, психологические проблемы обучения и др. А. Н. Леонтьев был не только сильным теоретиком, но и блестящим экспериментатором, которому удалось осуществить ряд интереснейших экспериментальных замыслов (например, исследование генезиса чувствительности, развитие звуковысотного слуха и др.).

09.10.2012

VP2,2003,3#160.qxd

2

Талант А. Н. Леонтьева проявился на поприще не только разработки новых научных идей, но и организационно-административной деятельности. В 1966 г. благодаря усилиям А. Н. Леонтьева в МГУ им. М. В. Ломоносова был создан факультет психологии, деканом которого он оставался вплоть до своей кончины. Он заложил такие традиции обучения студентов, которые и по сей день отличают выпускника именно этого факультета; эти традиции заключаются в особой философско-методологической закваске получаемых знаний. Алексей Николаевич активно вовлекал в научную деятельность способных студентов и молодых ученых. Он с энтузиазмом отнесся к идее проведения так называемых летних психологических школ, которые стали ежегодно проводиться у Черного моря. Там в неформальной обстановке лучшие студенты факультета психологии МГУ слушали лекции преподавателей и страстно обсуждали животрепещущие психологические проблемы. Стать дипломником, аспирантом Алексея Николаевича было особым знаком отличия — такова была сила его личности. Среди непосредственных учеников А. Н. Леонтьева немало тех, чьи имена теперь широко известны. Их труды внесли большой вклад в развитие деятельностного подхода. Так постепенно формировалась научная школа Леонтьева.

В предлагаемой вниманию читателей юбилейной подборке есть и впервые публикуемые материалы из архива А. Н. Леонтьева, и расшифрованные записи бесед с ним, и разные по направленности статьи других авторов; одни из них раскрывают вклад А. Н. Леонтьева в ту или иную область психологической науки, другие развивают его идеи, третьи полемизируют с ним.

09.10.2012

VP2,2003,3#160.qxd

5

А.Н. ЛЕОНТЬЕВ — Б.М. ТЕПЛОВ: ДИСКУССИЯ О ПРОБЛЕМЕ

СПОСОБНОСТЕЙ (1953)

Предлагаемая вниманию читателей подборка материалов отражает дискуссию, развернувшуюся между А. Н. Леонтьевым и Б. М. Тепловым по поводу рукописи главы «Способности» в учебнике по психологии для пединститутов (1956), написанной Н. С. Лейтесом. Тексты А. Н. Леонтьева публикуются впервые.

Ключевые слова: Способности, задатки, развитие, учебник по психологии.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ДИСКУССИИ

Публикуемая ниже дискуссия представляет отнюдь не только исторический интерес, как любая публикация неизвестных документов к юбилею крупного ученого. Хотя сегодня проблема способностей не занимает такого большого места в психологических исследованиях и дискуссиях, как в 1950–1960-е гг., она не утратила своей значимости, и публикуемые тексты, отличающиеся редкостной содержательностью и фокусировкой на сути, способны внести немалый вклад в современное понимание проблемы способностей. Но главное, на мой взгляд, даже не это: публикуемые тексты разворачивают перед нами особый мир, особую методологическую культуру научной дискуссии, которая в сегодняшней науке представляется во многом утраченной, культуру резкой и нелицеприятной критики научных положений оппонента «по гамбургскому счету», без перехода на личности, с сохранением полного уважения к оппоненту. Кажется удивительным, что столь жарко начавшаяся дискуссия завершилась взаимопониманием, если не полным, то весьма ощутимым.

И А. Н. Леонтьев, и Б. М. Теплов в тот период, о котором идет речь, много занимались изучением способностей, но с разных сторон. В фокусе внимания Б. М. Теплова были индивидуально-психологические предпосылки неодинакового успешного развития тех или иных функций и умений; А. Н. Леонтьева интересовало главным образом то, как из природных предпосылок на основе структур человеческой деятельности возникают качественно новые психические функции и процессы (в духе понятия высших психических функций, по Л. С. Выготскому). Ни тот, ни другой не отрицали врожденного неравенства задатков, с одной стороны, и неоднозначной связи этих задатков с итоговой успешностью сложных форм деятельности — с другой, однако акценты различались, как различалось и употребление понятий. Б. М. Теплов в контексте дифференциальной психофизиологии связывал понятие способностей прежде всего с биологически обусловленными различиями, А. Н. Леонтьев же в контексте системного понимания психических функций и их развития относил это слово к сложным, окультуренным, «ставшим» человеческим функциям. Часто бывает, что мы принимаем различие в словах за различие в концепциях; здесь во многом как раз такой случай. Как бы то ни было, это недопонимание стало поводом для развернутого письменного выяснения отношений, за которое мы сегодня можем только благодарить обоих ученых.

6

1 Оба текста Б. М. Теплова уже были опубликованы несколько лет назад с

09.10.2012

Методологическом, гораздо больше сходства, чем различий»

Нет нужды содержательно комментировать публикуемые материалы — настолько они ясны и говорят сами за себя. Редко приходится встречать такие тексты, в которых автор стремится эксплицировать по возможности все контексты и имплицитные допущения. В каком-то смысле публикуемые материалы представляют собой прекрасный образец герменевтического анализа. Конечно, они несут на себе отпечаток эпохи, что выражается прежде всего в непропорционально большом объеме цитирования К. Маркса и Ф. Энгельса (а также Ленина и Сталина); следует, однако, отметить, что работы этих авторов являлись не только, с одной стороны, «обязаловкой», а с другой стороны, источником многих весьма продуктивных идей. Они являлись и главным смыслообразующим контекстом для советской психологии 40–50-х гг. XX в., что отчетливо видно из публикуемых материалов. При несомненной ограниченности этого контекста другого не было, и он, со своими достоинствами и недостатками, задавал то фактически единственное культурное поле, в котором и на языке которого осуществлялась коммуникация между исследователями. Самих же ученых язык не повернется упрекать за то, что они говорили на единственно доступном им языке; вряд ли молчание ученого можно рассматривать как достойную альтернативу.

Тексты А. Н. Леонтьева публикуются по рукописям, хранящимся в его архиве; тексты Б. М. Теплова воспроизводятся по первой публикации, упомянутой выше. Я благодарен В. В. Умрихину за помощь в подготовке текстов.

Д. А. Леонтьев

1 Теплов Б. М. Психология и психофизиология индивидуальных различий: Избр. психол. труды.
М.: Ин-т практ. психологии; Воронеж: НПО «МОДЭК», 1988. С. 525–537.

2 Там же. С. 522–524.

3 Там же. С. 524.

4 Там же.

2

09.10.2012

VP6,2003,3#160.qxd 1

152