ГЛАВА 6. ТЕОРЕТИКО-ЭМПИРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ДОВЕРИЯ К ДРУГОМУ // § 1. ДОВЕРИЕ К ДРУГОМУ КАК УСЛОВИЕ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ И ОБЩЕНИЯ

В данном разделе будет рассмотрен собственно социально-психологический аспект доверия к другому.

Если человек вступает в какие-либо отношения с другим человеком, этого другого можно рассматривать как часть мира, с которой человек взаимодействует в данных конкретных обстоятельствах. Поэтому доверие к другому есть частный случай взаимодействия человека с миром. Однако в силу сложности этого другого, так как он сам является суверенным самостоятельным субъектом активности, взаимодействие с ним как особой частью мира будет иметь свою специфику, свои особенности и свои механизмы. Основная задача данного раздела состоит в том, чтобы вычленить доверие к другому человеку и рассмотреть его как относительно самостоятельное социально-психологическое явление.

Как уже отмечалось, в антропологических науках доверие как самостоятельное социально-психологическое явление изучалось лишь в рамках философской этики, а потому традиционно его относили к этическим категориям морали. В отечественной психологии доверие до сих пор не было самостоятельным предметом | исследования, а лишь упоминалось в контексте либо проблем общения, либо межличностного и межгруппового взаимодействия в связи с изучением таких феноменов как дружба [74, 138, 139, 140, 176, 192, 197, 243], авторитетность [143, 292], внушаемость [34, 144, 154, 160, 174, 211, 241, 322], значимые другие [124, 156, 319, 329], внутригрупповая сплоченность [136, 137], кооперативное поведение [87, 88], межгрупповое взаимодействие [223], и некоторых других. В исследовании этих явлений доверие чаще

7 Т П. Скрипкина 181

Всего выступало в качестве фонового условия существования названных феноменов. В результате возникала иллюзия изученности явления, которое, в конечном счете, не было подвергнуто специальному социально-психологическому анализу. Исключение составляют отдельные работы, посвященные изучению специфики доверительного общения [272, 273, 278].

Цель данного раздела — описать доверие между людьми, анализируя его как относительно самостоятельное социально-психо - логическое явление, выступающее условием существования названных феноменов взаимодействия и общения людей. Такой анализ должен быть направлен на поиск специфики доверия в межличностных отношениях, в общении и взаимодействии людей, на выявление условий его возникновения, закономерностей функционирования и описание формально-динамических характеристик, позволяющих построить теоретическую модель доверия в отношениях между людьми, несмотря на все великое многообразие проявлений доверия людьми друг к другу.

Здесь будет описана модель, рассматриваемая в пространстве диадного взаимодействия, ибо понять сущность изучаемого явления и выявить его специфику в социально-психологическом плане сначала нужно на микроуровне, в пространстве «человек - человек». В данном разделе речь пойдет о доверительных взаимоотношениях между людьми.

Естественно, что доверие между людьми должно отличаться собственной феноменологией, так как в данном случае речь идет о взаимодействии двух суверенных субъектов активности. Именно поэтому доверие и всевозможные варианты его проявления с обеих сторон порождают столь обширный спектр достаточно разнородных межличностных феноменов, где доверие или его отсутствие является фоновым условием самого их существования.

В настоящее время большинство авторов отмечает, что нормальное, эффективное общение по своему внутреннему содержанию является диалогом, так как именно в диалоге наглядно прослеживаются все характеристики, присущие субъект-субъектной природе общения (М. С. Каган, А. М. Эткинд, Л. А. Петровская, А. Ф. Копьев, Г. А. Ковалев, Л. А. Радзиховский, Т. А. Флоренская, А. У. Хараш, С. А. Шейн, Л. И. Рюмшина и др.). В этой связи первичная теоретическая гипотеза заключается в том, что доверие является первым из наиболее значимых феноменов, наличие которого превращает акт безличной коммуникации в акт общения. Кроме того, доверие — единый феномен и независимо от того, в какой сфере жизнедеятельности человека он проявляется, он будет иметь сходные в предельно обобщенном виде условия возникновения, закономерности функционирования и формально-динамические характеристики проявления. Однако в силу специфики

Взаимодействия между людьми (в отличие от взаимодействия с неодушевленными объектами) характеристики исследуемого феномена не просто удваиваются, а, взаимодействуя, порождают иные явления, наполняясь новым содержанием, образуя многие межличностные феномены, для которых доверие является фоновым условием.

Полное взаимное доверие возникает в эмпирической жизни довольно редко, но такую ситуацию можно рассматривать как идеальную модель, выделенные характеристики которой проявляются в наиболее чистом виде, ибо известно, что полное доверие между взаимодействующими субъектами «...тождественно принадлежности обоих участников данного акта или отношения к одному «мы», т. е. к чистой и полной социально-психологической общности...», а «...психическая общность «мы» в ее предельном чистом случае это есть поле суггестии, или абсолютной веры» [246, с. 14]. Исходя из вышеперечисленных предпосылок, можно построить модель доверия в пространстве «человек—человек», которая будет отражать наиболее общие закономерности исследуемого явления в социально-психологическом плане, хотя его феноменологические особенности каждый раз будут меняться в зависимости от конкретной ситуации взаимодействия.

Итак, доверие в психологической науке рассматривалось как фоновое условие существования многих социально-психологичес - ких феноменов и как относительно самостоятельный социальнопсихологический феномен, связанный с доверительным общением. Автор исследования, посвященного анализу доверительного общения, дает следующее определение этому явлению: «Доверительное общение — это такое общение, когда один человек в процессе общения с другими людьми доверяет им какую-либо "конфиденциальную информацию", мысли, чувства, переживания, раскрывающие те или иные стороны внутреннего мира его личности» [273, с. 6]. Не отрицая правомерности такого подхода отметим, что доверительное общение определяется здесь через акт доверия — «человек доверяет информацию», однако, что такое собственно доверие, какова его психологическая природа, остается неясным. В целом возможно дальнейшее развитие понимания и самого доверительного общения, поскольку автор обращается лишь к одной из феноменологических характеристик исследуемого явления, связанной с феноменом самораскрытия, не затрагивая другие аспекты доверия в общении людей.

В коллективной монографии под редакцией А. А. Бодалева и А. Н. Сухова дается примерно такое же определение доверительного общения: «Общение, в ходе которого один человек доверяет другому свои мысли о важных событиях, чувства, раскрывая те или иные стороны своего внутреннего мира, называется доверитель

Ным» [223, с. 96]. Как видно, в обеих приведенных дефинициях доверительное общение для простоты анализа рассматривается как однонаправленный процесс — «один передает другому». Вероятно, именно этим обстоятельством можно объяснить, почему доверительное общение авторы по существу сводят к акту самораскрытия. Такой подход в конечном счете не позволяет учесть роль процесса взаимодействия, порождающего акт самораскрытия.

Справедливости ради отметим, что в последней из цитируемых работ авторы перечисляют детерминанты и признаки доверительного общения. К детерминантам авторы относят значимость материала, раскрываемого собеседнику о себе, степень доверия к партнеру и установление психологического контакта. Признаками доверительного общения авторы считают: прочность (или устойчивость) установленного контакта, отсутствие жесткого контроля в процессе контакта и формального психологического воздействия, искренность, а также уверенность, что полученная информация не будет использована во вред. Выделенные авторами детерминанты и признаки такого общения, несомненно, являются адекватными и необходимыми для установления доверительного контакта между людьми. Однако здесь упущено важнейшее свойство подлинной доверительности в общении — взаимность выделенных признаков и детерминант, так как именно отсутствие взаимности (или соответствия) тех или иных параметров, важных для установления доверительного контакта, является одной из причин, порождающих различные феномены межличностного взаимодействия и общения, условием существования которых выступает доверие, предполагающее самораскрытие или не предполагающее его.

Как уже было отмечено, сам феномен самораскрытия в психологии рассматривается в качестве относительно самостоятельного социально-психологического явления, и его изучению посвящен ряд исследований как в отечественной психологии [7, 8, 227, 279], так и в зарубежной психологии, которые обстоятельно проанализированы Н. В. Амягой [8]. Ею было показано, что феномен самораскрытия относится к малоизученной проблеме личностной представленности человека в общении. В зарубежной психологии эта проблема представлена изучением феномена самораскрытия, исследуемого преимущественно в рамках гуманистической психологии, и феномена самопредъявления, изучаемого преимущественно в рамках интеракционизма. Н. В. Амяга полагает, что понятие самораскрытия до конца еще не определено, так как в отечественной психологии делаются только первые шаги к его пониманию и интерпретации. Кроме того, ни в отечественной, ни в западной психологии не существует теоретически обоснованного разграничения понятий «самораскрытие» и «самопредъявление». В то же время, указывает Н. В. Амяга, самораскрытие партнеров по об

Щению, понимаемое как открытость человека, является условием создания доверительной атмосферы и переживается собеседниками как чувство психологического комфорта. Таким образом, основной проблемой остается определение самого феномена «самораскрытие».

Если под ним понимать добровольную передачу интимных, конфиденциальных мыслей и чувств, тогда самораскрытие действительно является одной из самых глубинных форм проявления доверия в общении. Если же термин «самораскрытие» трактовать широко, как любой вид активности человека, по которому можно судить об особенностях его личности, тогда по содержанию он совпадает с термином «самопредъявление». И в этом случае самораскрытие, тождественное самопредъявлению, может служить установлению доверительного контакта или блокировать его возникновение. Поэтому мы под самораскрытием будем понимать действительно факт добровольного «раскрытия» конфиденциальной информации о собственном внутреннем мире перед другим человеком.

С этой точки зрения доверие в общении неправомерно сводить лишь к акту самораскрытия, понимаемому как акт передачи «конфиденциальной» информации. Доверие во взаимодействии и общении людей может реализоваться и другими способами в зависимости от прошлого опыта общения каждого из взаимодействующих субъектов, а также от ситуации или цели взаимодействия. Во-первых, доверие можно репрезентировать путем совершения определенных поведенческих актов. Например, один человек может помогать другим людям (занимать им деньги, разрешать пользоваться машиной, квартирой, различными личными предметами и т. п.), а другой — обращаться за помощью, советом к другому человеку в трудной для него ситуации. Во-вторых, считается, что человек может верить или не верить в истинность получаемой информации от какого-то лица, и в этом случае существуют определенные связи между содержанием получаемой информации и отношением к ее источнику. Как показал анализ литературы, вера в истинность получаемой информации есть акт веры, но не доверия, ибо в основе этого лежит акт принятия информации за истинную, а вот отношение к источнику информации базируется на доверии, причем определенной его степени, и этим отношением во многом детерминируются как содержание доверительной информации, так и ее количественные характеристики, а также эффективность совместно выполняемой деятельности или результативность совместно решаемых задач. И, наконец, в-третьих, доверие может реализоваться путем вовлечения другого лица в собственный внутренний мир, выступая как передача или обсуждение интимной, секретной, значимой, «конфи

Денциальной» информации с другим лицом. Поэтому можно считать, что самораскрытие лишь частный случай в проявлении доверия между людьми. Видимо, последний случай — это действительно одна из самых глубинных форм проявления доверия, связанного с самораскрытием. Во всяком случае, такой феномен может содержать разную меру доверия и быть детерминирован различными причинами.

Внутренний мир каждого человека относительно замкнут, а передача информации предполагает оценку ее содержания обоими участниками общения, что с психологической точки зрения особенно важно. Поэтому главным являяется момент вовлечения во внутренний мир, а не факт передачи информации. Анализ литературы показывает, что такое вовлечение предполагает добровольность одного индивида как обязательный компонент истинного доверия и децентрацию другого на внутреннем мире первого. Вынужденная, не добровольная передача информации не служит фактом проявления доверия, а без децентрации — налицо лишь факт передачи и приема информации, т. е. акт коммуникации, но не факт вовлечения во внутренний мир другого.

Эти положения основаны на идеях М. М. Бахтина о «неслиян - ности» индивидуальностей, о «напряженной вненаходимости» по отношению к другому. Под «вненаходимостью» по отношению к другому М. М. Бахтин понимал не отождествление с другим, ибо отождествление творчески непродуктивно, а его «изображение». В этой связи он писал: «Продуктивность события не в слиянии всех воедино, но в напряжении своей вненаходимости и неслиян - ности, в использовании своего единственного места вне других людей» [28, с. 791. Это положение совпадает с утверждением о том, что в основе доверия лежит акт отношения или, выражаясь словами М. Бубера [48], акт соприкосновения, предполагающий принципиальную неустранимость дистанции между субъектом и объектом веры, в то время как в основе подлинной веры лежит акт принятия вплоть до отождествления, что принципиально невозможно между людьми. Ведь сколь глубоко ни доверял бы один человек другому, он не способен с ним отождествиться, взаимодействующие субъекты в любом случае остаются различными автономными, суверенными субъектами активности.

Сходная мысль выражена в работе А. А. и Е. А. Кроник [156], посвященной изучению значимых отношений человека. Авторы, описывая свой опыт консультативной работы с семьей, пишут, что «только будучи уже сам на очень высокой ступени личностного развития, освоив высший пилотаж общения, человек постигает, наконец, что другой — это Другой! Ты не можешь то, что может он, а он не может (и не должен мочь) того, что можешь ты. Но ты его выбрал, он открыл тебе новый мир, он внес в твою

Жизнь свои умения, опыт, свою мудрость, свою любовь. Да, он доверил тебе и свои недостатки» [156, с. 21]. В связи со сказанным уместно привести еще одно высказывание М. М.Бахтина о преимуществе позиции «вненаходимости», которое заключается в том, что «критерий здесь не точность познания, а глубина проникновения» [28, с. 409].

Последнее положение особенно важно, ибо точность познания другого относится к когнитивной сфере и предусматривает момент оценки, но не децентрации. Момент же проникновения во внутренний мир другого предполагает социально-психологическую рефлексивность как проникновение в смысловую сферу личности другого, как момент отраженной субъектности другого и друг друга (В. А. Петровский).

Таким образом, можно говорить, что следствием взаимного доверия субъектов являются отношения, строящиеся на взаимопроникновении взаимодействующих людей в смыслы друг друга, что служит условием порождения новых смыслов. Именно поэтому, выражаясь словами М. М. Бахтина, оно «творчески продуктивно», причем имеется в виду, естественно, не просто понимание передаваемой информации и ее оценка, хотя это необходимые моменты, а понимание личности друг друга, взаимопроникновение в субъективный мир друг друга и формирующиеся на этой основе отношения друг к другу. Следовательно, можно предположить, что условиями подлинного взаимного доверия будут выступать добровольность, децентрация и социально-психологическая взаимо- рефлексия, которые не приводят к слиянности, но позволяют творчески решать стоящие перед взаимодействующими индивидами задачи и формировать взаимоценностные отношения друг к другу. Поэтому доверительность в отношениях предполагает не столько познание другого, сколько вовлечение другого (или друг друга) в собственный внутренний мир, причем различными способами, а не только посредством самораскрытия, понимаемого как передача конфиденциальной информации.

Итак, помимо передачи конфиденциальной информации, или самораскрытия, в общении возможны и другие формы проявления доверия, ибо, как отмечает в одной из своих работ К. А. Абуль- ханова-Славская, «доверие к другому — исходное условие человеческого общения» [2, с. 231]. По мнению Б. Ф. Поршнева, доверие (или суггестия) является исходным психологическим отношением между людьми [246].

Таким образом, с одной стороны, в каждом акте общения всегда присутствует определенное количество или мера доверия, без чего нормальное общение вообще невозможно, ибо оно становится лишь транслированием содержания какого-либо текста, а с другой — доверие выступает как исходное условие нормальных

Межличностных взашмоотношений, без которых отношения становятся контрсуггестивными, или конфронтационными. В соци - ально-психологических исследованиях, посвященных изучению межличностных отношений, Н. Н. Обозов и другие авторы неоднократно отмечали,, что «отношения вражды проявляются в отсутствии доверия, скупости в контактах и передаче любой информации партнеру, тенденции к размежеванию и обнаружению различий» [214, с. 1 19]. А. И. Донцов, основываясь на исследованиях, проведенных М. Дойчем, указывал, что при выборе партнерами по взаимодействию корпоративной или нонкорпоратив - ной стратегии кооперации способствуют: «1) свобода и открытость коммуникативного обмена...; 2) взаимная поддержка действий, убеждение в их оправданности и правомерности...; 3) дружелюбие и доверие в отношениях сторон...» [88, с. 208]. Итак, связи между людьми оказываются возможными благодаря доверию и потому отношениям между людьми присуща основная характеристика исследуемого феномена, который, как было показано в предыдущих разделах, является условием (или модусом) взаимодействия человека и мира. Доверие к другому, а точнее друг к другу, выступает, следовательно, условием или модусом взаимодействия «человек — человек:». Именно доверие является системообразующим фактором общности «мы», т. е. благодаря его наличию возможно установление связи между людьми. Причем независимо от того, осуществляется ли эта связь в рамках совместной деятельности, совместно решаемых задач или в каких-то других ситуациях. Учитывая традицию отечественной социальной психологии, можно утверждать, что совместно выполняемая деятельность, с одной стороны, невозможна без доверия, а с другой — способствует установлению доверительности в отношениях, что и было показано рядом авторов, изучающих межличностные отношения в группах (А. В. Петровский, И. С. Кон, К. Е. Данилин и др.).

Что же такое доверие к другому, где оно существует, как проявляется? Для того чтобы понять его роль в общении людей, необходимо кратко остановиться на анализе категории «общение». В современной отечественной психологии в методологическом плане общение принято понимать и изучать во взаимосвязи с деятельностью. Однако сама связь общения и деятельности понимается по - разному: одни авторы рассматривают общение и деятельность как две стороны социальной жизни человека (Б. Ф. Ломов, А. В. Петровский, В. А.Петровский), другие — изучают общение как существенную сторону деятельности, а деятельность при этом рассматривают как условие общения (А. Н. Леонтьев, А. А. Леонтьев), и, наконец, третьи исследуют общение как самостоятельный вид деятельности, который становится таковым на определенных ступенях развития личности (М. И. Лисина, А. Г. Рузская, Д. Б. Эль-

Конин). В целом, определяя общение, авторы трактуют его как «сложный и многогранный процесс, который может выступать в одно и то же время и как процесс взаимодействия индивидов, и как информационный процесс, и как отношение людей друг к другу, и как процесс взаимовлияния друг на друга, и как процесс сопереживания и взаимного понимания друг друга» [225, с. 178], что и легло в основу широко известных выделенных Г. М. Андреевой трех взаимосвязанных сторон общения: коммуникативной, интерактивной и перцептивной [14].

В социальной психологии понятия «общение» и «коммуникативная деятельность» ряд авторов употребляют как синонимы. По мнению М. С. Кагана и ряда других авторов, такое отождествление обусловлено тем обстоятельством, что ученые, занимающиеся разработкой проблем общения, ссылаясь на работы К. Маркса, понимают под общением обмен мыслями, чувствами, действиями и т. п. (Б. Д. Парыгин, А. Г. Спиркин, А. А. Леонтьев, И. А. Джида - рьян и др.). Однако в последние годы стали появляться работы, авторы которых справедливо возражают против такого отождествления. В частности, М. С. Каган считает, что общение есть процесс, сущность которого заключается не просто в факте передачи и приема информации, а в выработке «новой информации, общей для общающихся людей и рождающей их общность». Таким образом, заключает М. С. Каган, «общение порождает общность, а обмен сохраняет обособленность его участников» [ПО, с. 149— 150]. Согласно мнению Б. Ф. Поршнева, «...доверие тождественно принадлежности обоих участников данного акта или отношения к одному «мы», то есть к чистой и полной социально-психологи - ческой общности...» [246, с. 14].

В целом лишь такое понимание общения позволяет констатировать, что доверие не только осуществляет функцию связи между взаимодействующими индивидами, но и является средством, механизмом, переводящим процесс передачи и приема информации, т. е. коммуникативный процесс, в процесс общения. В этой связи М. С. Каган пишет: «...речь должна идти... о том, чтобы отчетливо понимать, где и когда наиболее эффективны коммуникация, монолог, сообщение, а где и когда оптимальны общение, диалог, отношение к другому как к субъекту» [ПО, с. 156].

Исходя из всего сказанного, становится понятно, что доверие между взаимодействующими индивидами делает связь между ними субъектной, глубоко диалогичной. Чтобы подтвердить это, вернемся еще раз к работе М. С. Кагана, где сказано: «Поскольку цель сообщения чисто информативна — сообщить что-то кому-то, постольку не имеет никакого значения, что именно в сообщении содержится — истинное или ложное, пережитое или сочиненное, полученное в опыте или "высосанное из пальца". Поскольку же

Цель общения — приобщение субъекта к субъекту, организация их единых совместных действий или обретение их духовной общности, постольку каждый партнер должен открыться другому в своей подлинной природе, намерениях, возможностях, целях, устремлениях, идеалах, чтобы другой, зная все это, мог согласовать свои действия с действиями партнера, вот почему высшей формой общения является дружба, вот почему оно предполагает откровенность каждого перед другим как другом, ибо, если я введу в заблуждение или хотя бы просто наглухо закроюсь от моих партнеров, они не найдут со мной "общего языка" и совместное действие окажется неудачным» [ПО, с. 161].

Таким образом, в процессе общения происходит не только и даже не столько процесс передачи информации, сколько взаимное согласие людей принимать воздействия друг друга при условии, что они относятся к себе и к другому как к автономному суверенному субъекту активности и как к ценности. И в этом смысле вновь можно констатировать, что факт взаимодействия является порождающим, ибо он порождает новую реальность, новые смыслы в силу происходящего взаимовлияния.

На самом деле доверие — это как бы отношение заранее, отношение авансом, но не в смысле отношения к незнакомому человеку, а с учетом того, что другой является автономным суверенным субъектом активности и может по-разному использовать имеющиеся знания, имеющуюся информацию. Поэтому доверие всегда предполагает ценностное отношение к личности другого, основанное, по сути, на позитивном прогнозировании его будущих поступков. Поэтому психологически доверие строится на основе отношения к потенциальным позитивным возможностям личности другого. Доверяя другому, человек рассчитывает, что тот не поступит ему во вред. Именно поэтому в философско-этиче- ских исследованиях феномен доверия связывали с нравственным самосознанием личности. Однако, с социально-психологической точки зрения, здесь имеет место рефлексивный процесс, заключающийся в том, что человек оценивает другого в предикативной форме: не предаст, не использует полученную информацию во вред, не будет пренебрегать ею, но эти оценки и ожидания не всегда оправдываются. Поэтому доверие — это риск, на что неоднократно указывали зарубежные исследователи [367, 378, 405, 413 и др.].

Как известно, общение определяется не внешним взаимодействием людей, а личностными отношениями между его участниками [199], межличностные отношения возникают и развиваются в процессе общения. Различие взаимоотношений и общения и вместе с тем их неразрывная связь между собой показана в работах В. Н. Мясищева [198, 199, 200 и др.]. Он дает следующее опре

Деление общения и отношений: «Общение — это процесс взаимодействия между людьми (речевого, трудового)» [197, с. 14], а «категория свойств, которые проявляются избирательно, различно и порой даже противоположно и в то же время с достаточной устойчивостью, называются отношениями» [197, с. 16]. В другой заботе он пишет: «В общении выражаются отношения человека с их различной активностью, избирательностью, положительным или отрицательным характером» [198, с. 114]. В. Н. Мясищев вводит еще одно понятие — «обращение», под которым понимает способ или форму общения и отношения. Понятие обращения получило иное смысловое содержание в работах А. У. Хараша, раз - забатывающего интерсубъективный подход к исследованию коммуникативных воздействий: «Наша апелляция к категориям "отношения” и "обращения", посредством которых В. Н. Мясищев стремится осмыслить внутреннюю механику общения, отнюдь не случайна. Это два момента, помимо которых общение как реальный целостный процесс попросту не существует... У В. Н. Мясище - варечь идет об "овнешненном" субъект-объектном обращении — обращении "человека с человеком", то есть о коммуникативных действиях и операциях, тогда как у нас речь идет о внутреннесмысловом, личностном обращении — обращении человека к человеку» [316, с. 31]. Доверие, с нашей точки зрения, и есть тот момент во взаимодействии, который придает коммуникативному акту внутренне-смысловой статус обращения, т. е. определенная мера доверия в актах коммуникации позволяет совершить переход от субъект-объектного способа коммуникации к субъект-субъект - ному общению.

Разрабатываемый подход А. У. Хараш противопоставил «моно - субъектному» пониманию личности, что, по его мнению, позволяет вскрыть роль межличностной взаимной детерминации в коммуникативных процессах. При этом «межиндивидная связь становится исходной единицей психологического анализа, а совокупность таких связей — подлинным "веществом", образующим "интрапсихический состав" личности. Вместилищем психической жизни, по существу, мыслится теперь уже не замкнутое "внутри- индивидное" пространство, ограниченное поверхностью кожного покрова..., а открытое пространство коммуникаций и взаимодействий между людьми, по отношению к которому факты "индивидуальной психики" оказываются подчиненными и производными» [315, с. 31].

А. У. Хараш следующим образом описывает различие между интрасубъективным и интерсубъективным подходами: «... с точки зрения первого, функцию связи субъекта с другим субъектом выполняют процессы приема и передачи информации, тогда как процесс переработки информации целиком остается в сфере ее

"монадной", "внутренней" жизни. С точки зрения второго, все звенья информационного процесса в равной мере осуществляют функцию связи субъекта с другим субъектом; иначе говоря, фаза, условно обозначаемая как "переработка информации", объективно ориентирована на межличностную коммуникацию, так же как прием и передача информации рассчитаны на нее субъективно, то есть в соответствии с сознательными намерениями и представлениями субъекта... Иными словами, каждый момент жизни человека характеризуется определенным коммуникативным состоянием, его обращенностью к другим людям. Коммуникативное состояние — это, с одной стороны, обобщенное состояние готовности к приему влияний со стороны других людей, которое предполагает соответствующую глобальную перестройку личности и деятельности субъекта. Другими словами, это целостная рецептивная установка (преднастройка) субъекта, содержанием которой является предвосхищение (ожидание) направленных на него действия и оценок. Это, с другой стороны, готовность к коммуникативному воздействию — предрасположенность к действиям и оценкам по отношению к другим людям, определяемая рецептивной установкой субъекта и, в свою очередь, ее определяющая» [315, с. 33—34].

Далее автор показывает, что коммуникативное состояние лишь частично принадлежит субъекту в виде установки или пред - настройки, главные его свойства находятся в «околоиндивидном пространстве». Таким образом, А. У. Хараш вводит понятие «коммуникативное состояние», понимаемое как установка или «преднастройка» на определенный вид или содержание общения, которое детерминируется двояким образом — и самим субъектом общения, и его ожиданиями, то есть готовностью принять воздействие со стороны другого субъекта, при этом чрезвычайно динамичное, изменяющееся в самом процессе взаимодействия. Данные положения А. У. Хараша позволяют выдвинуть гипотезу о том, что доверие как субъективное личностное отношение к другому существует во внутриличностном пространстве субъекта (представленное ему как определенное ценностное переживание другого) и в процессе общения и взаимодействия как бы «выносится» вовне, в «околоиндивидное» пространство, причем, обоими субъектами взаимодействия. В зависимости оттого, как оно «читается» или интерпретируется субъектами в самом процессе взаимодействия и общения, оно порождает различные феномены самого взаимодействия, а также корректируется обоими участниками во время взаимодействия.

Подобные рассуждения, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме, имеются у М. Бубера, который, рассматривая сферу взаимодействия и отношения людей, выделяет пространство «меж

Ду» как особую онтологическую реальность., По мнению М. Бубера, эта сфера или пространство «является изначальной категорией человеческой действительности, хотя и реализуется в весьма различной степени» [49, с. 94]. Как показывают социально-психо - логические исследования, здесь речь вновь идет о порождающем эффекте взаимодействия, или эффекте возникновения новой реальности в процессе взаимодействия человека, в данном случае — с другим человеком.

Таким образом, доверие как относительно самостоятельное социально-психологическое явление можно рассматривать и изучать как феномен, порождаемый, проявляемый и динамично изменяемый в процессе взаимодействия людей, и как феномен внут - риличностный, который, будучи порожден в межиндивидном пространстве, вновь и вновь «выносится» в пространство межличностных отношений, осуществляя функцию связи между людьми. В межличностных отношениях доверие формируется и существует. И хотя общение, взаимодействие и стоящие за ними межличностные отношения неразрывно связаны между собой, теоретически можно развести понятия доверия в общении и взаимодействии, где доверие выступает на феноменологическом уровне, и доверия во внутриличностном (интрасубъективном) пространстве человека, которое как бы «выносится» вовне, осуществляя взаимосвязь между людьми, на основе чего и фюрмируются, а также усиливаются или ослабляются уже имеющиеся доверительные отношения. Здесь доверие выступает как переживание определенного отношения, как некая ценностная психологическая позиция по отношению к конкретному другому. И хотя эти два уровня, как было показано, сопряжены между собой, пр>ямой проекции между ними не существует, ибо отношение доверия (доверительная психологическая позиция) не всегда бывает конгруэнтно между участниками общения, и это детерминируется многими как субъективными, так и объективными обстоятельствами, о которых речь пойдет ниже.

Здесь лишь отметим следующее: известию, что человек всегда ориентируется на свое отношение к другому, рассчитывая на симметричность или конгруэнтность своего предпочтения, что в психологии получило название «презумпции взаимности» [81, 132]. Однако человек надеется на симметричность, которая в реальной жизни оправдывается далеко не всегда, ибо отношения доверия не всякий раз конгруэнтны, симметричны между участниками общения или взаимодействия. Человек лишь предполагает, что другой тоже испытывает по отношению к нему доверие или, по крайней мере, не подведет, не предаст его, но эти предположения, как известно, эмпирическая жизнь часто опровергает. В этой связи можно условно разделить понятия «я-доверие» и «мне-доверие»

И показать, что этот процесс далеко не всегда бывает взаимным. Причем субъекты общения могут осознавать это, а могут и не осознавать, чем обусловливаются многие феномены, в которых доверие является фоновым условием. Детерминирована эта некон - груэнтность может быть как субъективными, так и объективными причинами, т. е. в одних случаях неконгруэнтность обусловлена причинами личного, субъективного характера, а в других — социально-психологическими или объективными обстоятельствами.

Рассмотрим категорию отношений, так как доверие первоначально формируется в общении как качественная характеристика отношений между людьми. В отечественной психологии межличностные отношения исследовались в нескольких контекстах. Изучались познавательные, эмоциональные и практические отношения, где другой выступал как предмет познания, эмоциональной оценки и психологического воздействия. Первое направление наиболее полно представлено в работах А. А. Бодалева [37, 38, 39] и его последователей [82, 145, 155, 158, 292 и др.], в которых подчеркивается связь отношений и социальной перцепции, проявляемых в общении людей. В данном контексте на первый план выходит проблема взаимопонимания партнеров по общению и взаимодействию друг с другом. В исследовании эмоциональных отношений другой изучался как предмет симпатии и аттракции [64, 163, 213, 339 и др.]. В русле этого направления выделялись свойства привлекательности, детерминируемые либо внутренними характеристиками объекта симпатии, либо ее социально-ролевым статусом. В изучении практической стороны межличностных отношений другой рассматривался как предмет воздействия [128]. При этом строились различные модели воздействия, например, объектная (императивная), субъектная (манипулятивная) и субъект - субъектная (диалогическая или развивающая) [126]. Анализ данных моделей позволяет высказать предположение, что в рамках двух первых моделей происходит нарушение симметричности или конгруэнтности в проявлении доверия партнерами по общению и лишь последняя модель предполагает симметричные доверительные отношения. В контексте предлагаемого изучения способов воздействия людей друг на друга выцеляются не только механизмы воздействия на другого, но и стратегии, применяемые человеком для достижения своих целей, среди которых манипулирование доверием другого занимает важное место.

Другой контекст изучения межличностных отношений связан с разработкой принципа деятельностного опосредствования межличностных отношений [231]. Согласно данному подходу межличностные связи, опосредствованные содержанием совместной деятельности, заключены в конкретных индивидных свойствах, хотя и не сводятся к ним, ибо проявляются в совместной деятельности.

С этой точки зрения, личность трактуется в качестве целостного (совокупного) субъекта относительно устойчивой системы 8-0-8 и 8-8-0 отношений в деятельности и общении, складывающихся и оказывающих воздействие на других индивидов, в результате чего «личность выступает как интегральная характеристика реальных вкладов, которые она сделала в других людей, как субъект этих активно осуществляемых преобразований» [231, с. 63]. Разработка данных методологических оснований позволила по-новому понять и проинтерпретировать процесс взаимодействия и, соответственно, взаимоотношений между людьми.

Близок к этой позиции подход, избранный А. У. Харашем в соответствии с деятельностной концепцией. Анализируя различные методологические подходы к пониманию проблемы общения и взаимодействия людей, А. У. Хараш показал, что уже на этапе восприятия людьми друг друга возможны различные уровни, или слои, межличностного восприятия: «Люди, воспринимающие друг друга, тем самым уже вступают друг с другом в общение, даже если они еще не успели приступить ни к намеренному обмену информацией, ни к совместному решению инструментальной задачи» [317, с. 20]. Но при этом он отмечает, что «онтологическая специфика процессов межличностного взаимодействия, как таковых, состоит в том, что в них эмпирически достоверным является присутствие только самих взаимодействующих сторон (индивидов, личностей)...» [317, с. 21]. Автор показывает, что в соответствии с таким пониманием межличностного восприятия можно выделить два типа восприятия другого человека — объектное и субъектное. При этом первое есть восприятие непосредственное, а второе — особое переживание, которое можно определить Как «переживание самого себя». Таким образом, уже в процессе восприятия другой личности выделяется два уровня, один из которых есть собственно восприятие, тогда как второй — связан с процессом интерпретации другого как личности, как субъекта активности. Можно утверждать, что уже в процессе межличностного восприятия, даже при непосредственном восприятии, первое, что отражается человеком, — представляет или нет этот другой опасность или угрозу для него. На основе этого, как минимум, может приниматься решение о том, вступать с данным человеком в общение (или взаимодействие) или не вступать. Поэтому можно считать, что уже в социально-перцептивном процессе, даже если он является непосредственным, объектным (по терминологии А. У. Хараша), первым зарождается отношение доверия или недоверия, так как базовая характеристика доверия как социальнопсихологического явления заключается в переживании чувства безопасности от предстоящего процесса взаимодействия с данным конкретным человеком.

Второй вывод, который позволяет сделать исследование А. У. Ха - раша, заключается в том, что субъектное восприятие другого предполагает зарождение отношения к другому как к самому себе, то есть как ценностное отношение. Выделенное обстоятельство важно с точки зрения рассматриваемого вопроса, ибо, чтобы доверять другому, необходимы два условия: чувство безопасности и способность относиться к другому как к себе, т. е. как к суверенному субъекту активности и как к ценности. Если не соблюдается первое условие, человек стремится к «уходу» от контакта, при несоблюдении второго — взаимодействие будет характеризоваться стремлением к манипулятивным воздействиям, к использованию другого как цели [94].

Итак, доверие как особое субъективное личностное отношение к другому или к другим находится во внутриличностном (ин- трасубъектном) пространстве, и его существование «выносится» вовне, порождая, видоизменяя качественные особенности межличностных отношений. Однако, поскольку это процесс встречный, то уже существующий уровень доверия в самом акте взаимодействия может видоизменяться, усиливаться, ослабляться или исчезнуть совсем. Причем взаимодействующие субъекты могут об этом не знать, а могут интерпретировать по-разному. Таким образом, если правомерно говорить о доверительном общении, оно должно предполагать существование доверительных отношений, в основе которых, согласно представлениям В. Н. Мясищева, лежат определенные свойства, принадлежащие субъекту и проявляющиеся в отношениях избирательно. Об этом же пишет Я. Л. Ко - ломинский: «В наблюдаемом акте общения мы имеем дело и с актуализацией существующих отношений (которые в значительной степени сформировались в предыдущем опыте общения), и с предпосылкой для их развития в сторону укрепления или ослабления, и с причиной возможного изменения самой модальности отношений, их знака» [132, с. 17].

Таким образом, отношения (куда прежде всего относится мера или количество доверия) формируются в процессе общения и взаимодействия, в нем же проявляются и видоизменяются уже сформировавшиеся отношения. Как показывают проведенные нами исследования [277, 278] и исследование В. С. Сафонова [273], человек, вступая в общение с другими людьми, как бы «фильтрует» информацию, которую адресует тому или иному реципиенту. Поэтому правомерно говорить об отношении доверия как определенной готовности (или коммуникативного состояния) к проявлению доверия еще до акта общения, причем готовности, видимо, основанной на прошлом опыте общения с данным человеком, а также детерминированной социальным статусом, социальной ролью реципиента по отношению к коммуникатору и коммуника

Тора по отношению к реципиенту. Состояние готовности присуще обоим субъектам, оно может совпадать или не совпадать. Этим в значительной мере будет определяться взаимная значимость субъектов по отношению друг к другу, а также содержание доверительной информации. Но одной готовности проявить доверие мало, необходим еще целый ряд условий для реализации этой готовности в общении или взаимодействии людей.

Все вышесказанное дает основание предположить существование между людьми доверительных отношений, которые можно трактовать как внутреннее состояние готовности к проявлению доверия (преднастройку) хотя бы одного из двух взаимодействующих субъектов, как внутреннюю диспозицию личности на людей вообще (тогда это выглядит как доверчивость) и на определенный круг лиц в частности. В связи с этим становится очевидным, что если в любом акте общения или взаимодействия людей существует определенная доля доверия (ибо доверие есть условие любого общения), то его количество или мера есть динамическая характеристика, определяющая качественную сторону общения или взаимодействия, и чем выше уровень или мера доверия в общении и взаимодействии (причем взаимного доверия), тем сильнее выражена связь в отношениях между людьми.