К ВОПРОСУ О ТЕРМИНЕ «СОВЕТСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ»

С. А. БОГДАНЧИКОВ

Изучение современных отечественных психологических словарей, учебников и учебных пособий по истории психологии показывает, что ни в одном из них не дается определения понятия «советская психология». Предпринятый в связи с этим анализ первоисточников позволил выявить содержащуюся в них трактовку советской психологии как «особой науки», включающей в себя, помимо собственно научного содержания, ряд дополнительных признаков. В соответствии с этой трактовкой советская психология — это не просто «психология в СССР», а марксистская по своим философским основам, идеологическая (партийная) по целям, задачам и механизмам функционирования, единая по своей структуре, воинствующая и «передовая» по отношению ко всей остальной психологии наука. Понимание советской психологии как особой науки является одним из важных условий объективного осмысления истории и всего идейно-теоретического наследия отечественной психологии советского периода.

Ключевые слова: советская психология, марксистская психология, история советской психологии, особая наука.

Когда, с какой целью и в чьем мозгу зародилась эта Затея, теперь установить уже никому не

Удастся. Когда она началась и сулила большие перспективы, на авторство претендовали многие.

И они имели на то веские основания. Когда же она кончилась ничем и возникла потребность от

Нее отделаться и найти виновных, все представили неоспоримые доказательства своей

Непричастности к ней. А. А. Зиновьев [8]

Утопии неосуществимы по определению.

Д. Штурман [32]

Несмотря на то, что за последний десяток лет в нашей стране появилось большое количество работ, посвященных осмыслению (и переосмыслению) истории советской психологии и всего психологического наследия советских времен (см. [3], [8], [18], [23] и др.), вопросы принципиального характера — и прежде всего относительно сущности и значения советской психологии — до сих пор остаются нерешенными. Самым непосредственным образом это проявляется в отсутствии развернутого и четкого определения советской психологии. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к изданным у нас в течение последних нескольких лет психологическим словарям, а также учебникам и учебным пособиям по истории психологии.

СОВРЕМЕННЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕСЛОВАРИ О СОВЕТСКОЙ

ПСИХОЛОГИИ

Уже в начале поиска сведений о советской психологии в современных психологических словарях ([2], [9], [11], [24], [25]) выясняется, что ни в одном из них нет статьи «Советская психология». Лишь отдельные Фрагменты Общего представления о

05.10.2012

Советской психологии можно обнаружить в таких статьях, как «Психология» ([2; 435–437], [25; 304–305]), «История психологии» [11; 146] и «Материализм и идеализм» [24; 232]. Но определения советской психологии (и даже самого термина) нигде не обнаруживается, речь идет сугубо о «российской психологии».

Все без исключения словари убеждают нас в том, что в СССР были свои выдающиеся психологи и были созданные ими оригинальные психологические идеи, теории, школы, направления, подходы (например, реактология, культурно-историческая психология, харьковская психологическая школа, деятельностный подход), принципы (принцип единства сознания и деятельности) и понятия (например, зона ближайшего развития) и многое другое, но Советской психологии не было. В современных российских психологических словарях советская психология отрицается и отсутствует не только как термин и понятие, но и как Факт истории. Судя по нашим словарям, Советской психологии не только нет — ее никогда и не было. Именно поэтому, если мы правильно понимаем логику авторов и составителей словарей, нет никаких оснований давать определение советской психологии и тем более выносить это определение в виде специальной словарной статьи.

Встречающиеся же в словарных статьях указания на такие признаки и компоненты советской психологии, как «марксистская методология», «марксистские принципы», «идеи теории отражения», «диалектико-материалистическое объяснение психики», «философско-методологические принципы диалектического материализма» и «новые методологические позиции», в лучшем случае можно рассматривать лишь как информацию к размышлению, но не как проявление осознанного стремления дать общее представление об отечественной психологии советского периода, охарактеризовать ее в целом. Уже само наличие множества разнообразных формулировок свидетельствует о нерешенности проблемы. Вряд ли будет сильным преувеличением сказать, что содержательно указания на те или иные марксистские составляющие советской психологии для современного читателя являются всего лишь «произносимыми по инерции заклинаниями» [2; 437] — малопонятными, загадочными или вообще уже ничего не значащими.

ПОНЯТИЕ «СОВЕТСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ» В СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ УЧЕБНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПО ИСТОРИИ ПСИХОЛОГИИ

Из вышедших за период 1994–2004 гг. в России Учебников и учебных пособий По истории психологии в качестве наиболее значимых можно выделить четыре «Истории психологии»: учебник А. Н. Ждан [7] и учебные пособия А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского [20], М. Г. Ярошевского [32] и Т. Д. Марцинковской [14].

В учебном пособии А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского [20] была предпринята первая в условиях постсоветской России серьезная попытка, исходя из учебных целей, по-новому изложить историю психологии в целом и отечественной психологии — в частности. Не только по названию главы о советской психологии — «Российская психология в советский период» [20; 131–160], но и по всему содержанию видно, что авторы пособия сознательно не используют понятие «советская психология»: повсеместно речь идет о российской психологии (психологии в России) в советский период, которая рассматривается как частный случай репрессированной науки, а ее история — как процесс развития в условиях идеологического давления и репрессивных мер. Речь идет, таким образом, как и в словарях, о психологии в СССР, развивавшейся, правда,

05.10.2012

В весьма специфических условиях: она находилась под непрестанным идеологическим давлением, периодически («волнами») подвергалась репрессиям и была вынуждена признавать марксизм в качестве своей методологической основы.

Однако помимо этого в пособии ясно формулируется и другой тезис: «В условиях тоталитарного режима культивировалась версия об “особом пути” марксистской психологии как “единственно верной” отрасли знания. На этот путь она вступила в начале 20-х годов и на протяжении нескольких десятилетий не имела возможности свернуть с него. Все факты и концептуальные построения советских психологов 20–50-х годов должны рассматриваться с учетом данных обстоятельств.

Только к концу 50-х годов появляются признаки того, что психология в СССР получила возможность развиваться в общем контексте мировой науки. Железный занавес, ограждавший отечественную психологию от мирового научного сообщества, если не исчез, то приподнялся. Советские ученые начали участвовать в международных конференциях и конгрессах (на протяжении двадцати лет подобное было невозможно), переводились книги зарубежных психологов, оказалось возможным развивать отрасли науки, которые считались заведомо реакционными (к примеру, социальную психологию), стали впервые за многие годы доступными книги Л. Выготского, М. Басова, П. Блонского и других» [20; 131].

Данная точка зрения на историю психологии в СССР нашла свое выражение и дальнейшее развитие в последующих работах А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского [18], [19], [21], [22]. Так, в «Теоретической психологии» подчеркивается: «Движение по “особому пути” привело в 1930–1950-е годы к репрессированию психологической науки (разгром педологии, психотехники), застою в разработке теоретических проблем в психологии, отказу от использования диагностических методов при изучении психики и личности человека, существенному торможению разработки прикладных отраслей психологии, а также социальной психологии и психологии личности» [22; 128].

В учебном пособии М. Г. Ярошевского [32] истории российской психологии посвящена написанная при участии Т. Д. Марцинковской глава «Развитие психологии в России» [32; 310–394]. Материал о советской психологии и некоторые важные общие суждения о ней содержатся в параграфах «Пути развития отечественной психологии в 20–50-е годы», «Принцип деятельности в психологии», «О судьбах русской психологии» и в «Послесловии». Уже из такого структурирования материала по параграфам видно, что М. Г. Ярошевский избегает говорить о какой-то особой «советской психологии» или ее «особом пути». Этот вывод подтверждается при детальном изучении содержания: история советской психологии, при всем своеобразии ее развития в «период репрессированной науки» [32; 391], выступает как один из этапов в развитии отечественной психологии. Тем самым советская психология Не рассматривается Как нечто цельное и единое и, как следствие, Не противопоставляется Ни остальной отечественной, ни всей зарубежной психологии, что совпадает с представлениями о советской психологии в современных отечественных психологических словарях.

В учебнике А. Н. Ждан [7] об истории психологии в СССР речь идет в разделе «Возникновение и развитие советской психологии. Современное состояние психологии в России» [7; 401–470]. В отличие от уже рассмотренных пособий, А. Н. Ждан целенаправленно использует выражение «советская психология», причем не только как синоним к выражению «психология в СССР», что видно из сформулированного в самом

05.10.2012

Начале определения:

«В новых социально-экономических условиях и в ответ на трудности, с которыми отечественная психологическая наука вступила в XX век, складывается Советская психология. Ее отличительной чертой является методологическая ориентация на марксизм. Была провозглашена задача создания

“системы марксистской психологии”, т. е. науки, построенной на основе марксистской философии, применяющей диалектический метод к разрешению психологических проблем» [7; 403]. Такая точка зрения позволила А. Н. Ждан, в отличие от А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского, характеризовать Л. С. Выготского как «одного из основоположников советской психологии» [7; 433], С. Л. Рубинштейна — как «одного из выдающихся теоретиков советской психологии» [7; 443], а А. Н. Леонтьева — как «крупного теоретика, одного из создателей советской психологии» [7; 449].

В учебном пособии Т. Д. Марцинковской [14], судя по названию главы («Развитие отечественной психологии» [14; 416– 533]) и заголовкам входящих в нее параграфов, которые непосредственно посвящены советскому периоду истории отечественной психологии («Отечественная психология в 20–40-е годы XX века», «Российская психология во второй половине XX века»), казалось бы, подразумевается, что советская психология — это психология в СССР, и поэтому нет никаких оснований говорить о ее зарождении, формировании и т. п. Но непосредственно в тексте Т. Д. Марцинковская пишет о том, что «советская психология... формировалась в начале 20-х годов XX в.», что «двадцатые годы стали временем рождения советской психологии, активных поисков ее методологических основ и путей развития» [14; 481], что в 1920–1930-е гг. «были заложены основы советской психологии» [14; 517] и что целью П. П. Блонского, К. Н. Корнилова, М. Я. Басова, А. Б. Залкинда, Л. С. Выготского и других психологов было построение «иной, марксистской психологии» [14; 481]. Правда, в дальнейшем, при изложении взглядов Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева, Т. Д. Марцинковская Никого из них (не говоря уже о других ученых, творивших в 20–30-е годы и последующие десятилетия советской истории) не характеризует, в отличие от позиции А. Н. Ждан, как «основоположников советской психологии».

ПОНЯТИЕ «СОВЕТСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ» В ПЕРВОИСТОЧНИКАХ

Как мы убедились, в настоящее время в нашей литературе имеется несколько различных (причем достаточно сильно отличающихся друг от друга) подходов к советской психологии. Но ни в одном из них, что характерно, вопрос о советской психологии даже не ставится. Самым непосредственным образом это выражается в отсутствии развернутого определения советской психологии. В лучшем случае указываются отдельные признаки советской психологии («марксистские основы», «единственно верная» отрасль знания, «репрессированная наука»), что подчеркивает сложность и нерешенность проблемы советской психологии в целом. Все это создает серьезные препятствия на пути изучения истории психологии в СССР и всего теоретического наследия отечественной психологической науки советского периода.

Исходя из такого положения дел, с целью поиска определения понятия «советская психология» мы обратились непосредственно к первоисточникам. Изучение с этой точки зрения работ советских психологов (Л. С. Выготского, К. Н. Корнилова, А. Н. Леонтьева,

05.10.2012

С. Л. Рубинштейна, Б. М. Теплова и других) показало, что четкое, развернутое определение советской психологии в них также отсутствует. В то же время наряду с характеристикой собственно научного содержания (психологических проблем, идей, взглядов, теорий, школ, течений, подходов и направлений) в рассмотренных источниках указывается, раскрывается и обосновывается ряд дополнительных признаков, с необходимостью присущих советской психологии. Основными из них, как показывает анализ, являются следующие.

1. Марксистская наука. По своим философским основам советская психология есть наука Марксистская. К. Н. Корнилов в январе 1923 г. заявлял: «Марксизм как философское мировоззрение подчинил своему влиянию целый ряд научных дисциплин. Не должна оставаться без этого влияния и современная психология» [10].

Л. С. Выготский пять лет спустя отмечал: «В 1923 году на Всероссийском съезде по психоневрологии К. Корнилов сделал доклад “Современная психология и марксизм”, в котором указал на необходимость применить метод диалектического материализма к психологии. Ту же идею защищали Струминский, Блонский и другие. На II Всероссийском съезде по психоневрологии в 1924 году в Ленинграде были К. Корниловым сформулированы основные принципы марксистской психологии, на основе которых началась теоретическая и экспериментальная разработка отдельных психологических проблем. Этим был сделан решительный, исторический поворот в развитии психологии. Психология осознала себя как марксистскую дисциплину. Она Сознательно Вошла в “железный инвентарь материалистической идеологии”, сознательно стала на службу революции. Вместе с этим она вступила на Единственный путь, который обеспечивает осуществление психологии как науки» [5; 38]. О том же в начале 1930-х гг. писал Б. Г. Ананьев: «В СССР психология строит свое содержание и методы как подлинно материалистическая наука, в руках которой находится единственно правильный путь развития психологии в целом...» [1; 785].

В работе «Исторический смысл психологического кризиса» Л. С. Выготский подчеркивал: «Марксистская психология есть не школа среди школ, а единственная истинная психология как наука; другой психологии, кроме этой, не может быть. И обратно: все, что было и есть в психологии истинно научного, входит в марксистскую психологию: это понятие шире, чем понятие школы или даже направления. Оно совпадает с понятием Научной Психологии вообще, где бы и кем бы она ни разрабатывалась» [5; 435]. В статье «Психологическая наука» Л. С. Выготский пояснял: «Слова “марксистская психология” не означают особой какой-нибудь ветви психологии или особого направления в ней; слова эти означают научную психологию в целом, марксистская психология есть синоним научной психологии, и в этом смысле создание марксистской психологии есть завершение длинного исторического процесса превращения психологии в естественную науку» [5; 39].

С. Л. Рубинштейн в первом издании «Основ общей психологии» начинал изложение истории советской психологии со слов о том, что «Великая Октябрьская социалистическая революция создает предпосылки для построения советской психологии на новых началах» [27; 67]. Позже А. Н. Леонтьев, вспоминая 1920-е гг., писал: «Мы все понимали, что марксистская психология — это не отдельное направление, не школа, а новый исторический этап, олицетворяющий собой начало подлинно научной, последовательно материалистической психологии» [12; 5]. В другой своей работе А. Н.

05.10.2012

Леонтьев ту же мысль выразил еще более отчетливо: «Марксистская психология — это не особое направление среди других, а совершенно новый этап в развитии мировой психологии, который знаменует собой переход от предыстории этой науки к ее истории» [13; 9].

Советская психология, таким образом, должна иметь марксизм в качестве своей научной, философской, методологической, мировоззренческой и идеологической основы, соответствовать марксизму, опираться на марксизм или даже происходить из него. При этом от психологии требуется не только правильно, не искажая, понимать и усваивать марксизм и основываться на нем, но и постоянно подтверждать его правильность, способствовать его дальнейшему творческому развитию. Подчеркнем, что марксизм здесь следует понимать, конечно, в предельно широком смысле: это одновременно и наука, и философия, и мировоззрение, а также обобщающее понятие и синоним по отношению к понятиям «марксизм-ленинизм», «диалектический материализм», «исторический материализм», «марксистская философия» и прочим, приобретавшим особый смысл и выходившим на первый план в тот или иной период исторического развития.

2. Идеологическая наука. В то же время следует учитывать, что с самого начала
марксизм выступал по отношению ко всей психологии в СССР не только как источник
идеологического давления и репрессий, но и как система конкретных практических
приемов, требований и рекомендаций по созданию психологии нового типа — советской
психологии. Поэтому с исторической точки зрения приведенные определения
марксистской психологии нуждаются в существенном уточнении и дополнении.
Дальнейшее развитие показало, что быть марксистской — не единственное и даже не
самое главное качество советской психологии. Более существенным, как мы сейчас
понимаем, являлось соответствие психологии господствовавшей в стране партийно-
государственной идеологии.

С. Л. Рубинштейн по этому поводу писал, что сила советской психологии заключается «в силе, значительности и правоте ее идейного, идеологического содержания» [27; 70]. О том же писал и А. Н. Леонтьев: «Мы понимали… что в современном мире психология выполняет идеологическую функцию, служит классовым интересам и что с этим невозможно не считаться» [12; 5]. Другими словами, по своим функциям, задачам и механизмам функционирования советская психология обязана была быть наукой идеологической (партийной, классовой, пролетарской). Конечной целью идеологизации было превращение психологии в один из элементов общегосударственного идеологического механизма. Советская психология могла функционировать и развиваться только под руководством Коммунистической партии, в строгом соответствии с партийными требованиями и указаниями. Поэтому судьба советской психологии может быть правильно понята только с учетом и в контексте той партийно-государственной политики, которая проводилась по отношению к науке вообще и психологии в частности.

3. Единая наука. Советская психология в идеале мыслилась как наука монолитная по
своей структуре, сплоченная, единая. А. Н. Леонтьев, имея в виду период становления
советской психологии, отмечал, что «методологическому плюрализму советские
психологи противопоставили единую марксистско-ленинскую методологию,
позволяющую проникнуть в действительную природу психики, сознания человека» [12;
4]. С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что детальная разработка системы советской
психологии в процессе конкретного научного исследования «является задачей,

05.10.2012

Объединяющей все живые силы советских психологов» [27; 70]. Б. М. Теплов прямо писал, что советская психология — это «единая наука, объединенная общей методологией и общими задачами» [30; 22].

Монолитное единство означало, что советская психология соответствует общегосударственной идеологии не только по функциям, задачам и механизмам функционирования, но и по структуре. В своих крайних формах требование единства выливалось в монополистическую претензию иметь не только общую философскую базу и единую методологию, но и единую (одну на всех, господствующую, тотальную, единственную) общепсихологическую теорию.

4. Воинствующая наука. С. Л. Рубинштейн в 1940 г. подчеркивал, что система
советской психологии — это концепция, которая «четко и заостренно
противопоставляется теориям традиционной психологии» [27; 70]. Во втором издании
«Основ...» С. Л. Рубинштейн отмечал: «Уже в первые годы после революции, в начале 20-
х годов, среди психологов начинается идейная борьба вокруг вопроса о философских
основах психологической науки и осознается необходимость ее перестройки, исходя из
марксистской философии. Основные удары критики в этот первый период обращаются
против идеалистической психологии» [28; 81].

Б. М. Теплов писал: «Развитие советской психологии не могло быть процессом гладким, ровным и постепенным. Внутренним содержанием этого процесса была борьба нового, передового, прогрессивного

И старого, реакционного, тянущего назад, на позиции буржуазной науки, — борьба, принимавшая порой очень острые формы» [30; 9]. А. Н. Леонтьев, обращаясь к пройденному советской психологией пути, подчеркивал, что «это был путь неустанной целеустремленной борьбы — борьбы за творческое овладение марксизмом-ленинизмом, борьбы против идеалистических и механистических, биологизаторских концепций, выступавших то в одном, то в другом обличье» [12; 5].

Советская психология, таким образом, — это наука боевая, критическая, Воинствующая. Она оппозиционна по отношению ко всей остальной (мировой, современной зарубежной, предшествующей русской дореволюционной) психологии. Вся остальная психология, не обладающая необходимыми с точки зрения марксистской идеологии признаками и потому не являющаяся правильной, истинной и подлинно научной, должна быть в обязательном порядке подвергнута критике, «переведена на марксистские рельсы» и в конечном счете заменена психологией настоящей, истинной, правильной, подлинно научной — советской.

История советской психологии с этой точки зрения — это история непримиримой Борьбы Со всей остальной психологией, во всех ее формах и обличьях, а также, что немаловажно, с отклонениями и извращениями внутри самой советской психологии. Развитый до предела и вынесенный на передний план настрой на беспощадную критику и борьбу мог находить в истории советской психологии выражение в агрессивных, деструктивных и самодеструктивных тенденциях, в ксенофобии и самоизоляционизме.

5. Передовая наука. Немаловажно и то, что в оценочном плане советская
психология априорно считалась самой лучшей, самой прогрессивной, самой передовой
наукой, в принципе, «по определению» превосходящей все остальные теории и
направления в психологии. С. Л. Рубинштейн в первом издании «Основ общей
психологии» отмечал: «Та подлинно научная методологическая база, которая лежит в

05.10.2012

Основе советской психологии, поднимает ее на исключительную принципиальную высоту и открывает неограниченные возможности для того, чтобы советская психология, сочетая теоретическую работу с работой экспериментальной, заняла в недалеком будущем такое же почетное и даже ведущее место в мировой науке, какое заняли уже другие, близкие ей, отрасли советской науки. Наша психология должна и может стать подлинно Передовой Наукой» [27; 70]. Здесь же можно вспомнить процитированные выше слова А. Н. Леонтьева о марксистской психологии как о совершенно новом историческом этапе в развитии мировой психологии (см. [5; 39], [13; 9]), слова Б. Г. Ананьева и Л. С. Выготского о «единственно правильном пути» и т. д.

СОВЕТСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ КАК ОСОБАЯ НАУКА

Добавив к исходному «нейтральному» признаку («психология в СССР») пять выделенных признаков, мы получим тем самым в виде Шести Признаков-требований общее формальное определение того, что следует понимать под советской психологией. Советская психология, говоря в общем, — это не просто «психология в СССР» и не еще одно, наряду с другими, направление в психологии. Это наука «нового типа», Особая наука, Которая принципиально, в корне отличается от всей остальной психологии — как современной, зарубежной, так и русской дореволюционной. Особой советскую психологию, как мы выяснили, делало то, что это была наука (1) Марксистская По своим философским основам, (2) Идеологическая (государственная, партийная) по своим целям, задачам и по механизмам функционирования, (3) Единая По своей структуре, (4) Передовая (самая прогрессивная) по отношению к остальной (зарубежной, мировой) психологии, (5) активно противостоящая всей остальной психологии, боевая, Воинствующая.

Логически стройный вид и статус официально одобренной парадигмы трактовка советской психологии как особой науки впервые обрела в 1940 г. в «Основах общей психологии» С. Л. Рубинштейна [27] и затем была развита в работах С. Л. Рубинштейна [28] и Б. М. Теплова [30]. Однако эмпирически полное выражение данная трактовка впервые получила только в середине 1960-х гг. в работах А. В. Петровского [15], [16]. В последующие годы, вплоть до середины 1980-х гг., трактовка советской психологии как особой науки находила выражение и дальнейшую конкретизацию в работах А. В. Петровского [17], Е. А. Будиловой [4], А. Н. Леонтьева [8], А. А. Смирнова [29], М. Г. Ярошевского [31] и других исследователей — теоретиков, историков и методологов советской психологии.

Полученное определение советской психологии является по сути «внеисторическим» и потому в силу своей абстрактности не всегда совпадает в деталях и нюансах с тем, что понималось под советской психологией в тот или иной период ее развития. То, что это определение является абстрактным и формальным, что в нем ничего не говорится о конкретном Содержании Советской психологии, можно объяснить тем, что данное определение относится не только и не столько к психологии. Фактически перед нами идеологическое понимание советской науки вообще: в СССР марксистской, идеологизированной, единой, воинствующей и передовой должна была быть Любая Наука. С этой точки зрения следует говорить уже не просто об истории психологии в СССР, а о Становлении, развитии и функционировании в СССР особой, новой науки — советской психологии. Вся история психологической науки в СССР предстает как

05.10.2012

«единственно правильный», «особый путь», как целенаправленный и сознательно управляемый процесс развития, постепенного и неуклонного приближения к конечной цели — созданию монолитной психологической науки, отвечающей всем требованиям марксизма, успешно решающей актуальные задачи социалистического и коммунистического строительства в полном соответствии с партийно-государственной идеологией, ведущей неустанную борьбу с остальной (немарксистской и антимарксистской) психологией и по определению являющейся самой прогрессивной, самой лучшей и передовой.

Понимание советской психологии как особой науки явилось важным фактором развития психологической науки в СССР. Учет этого обстоятельства является, с нашей точки зрения, одним из необходимых условий дальнейшего объективного и всестороннего осмысления истории и идейно-теоретического наследия отечественной психологии советского периода.

ВЫВОДЫ

1. Изучение современных отечественных психологических словарей, учебников и
учебных пособий по истории психологии показывает, что несмотря на отражение в них
отдельных сторон, проблем и истории советской психологии в целом, ни в одном из них
не дается развернутого определения понятия «советская психология».

2. Анализ первоисточников (работ Л. С. Выготского, К. Н. Корнилова, А. Н. Леонтьева,
С. Л. Рубинштейна и других выдающихся советских психологов) позволил
эксплицировать содержащуюся в них трактовку советской психологии как «особой
науки», с необходимостью включающей в себя, помимо собственно научного
содержания, ряд идеологических признаков.

В соответствии с этой трактовкой советская психология — это не просто «психология в СССР», а Марксистская По своим философским основам, Идеологическая (партийная) по целям, задачам и механизмам функционирования, Единая По своей структуре, Воинствующая И Передовая (по отношению ко всей остальной психологии) наука.

3. Подход к советской психологии как к особой науке является важной предпосылкой
для дальнейшего адекватного и всестороннего

Осмысления истории и идейно-теоретического наследия отечественной психологии советского периода.

1. Ананьев Б. Г. Психология // Большая медицинская энциклопедия. Т. 27. М.: Сов.
энциклопедия, 1933. С. 763–787.

2. Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Г. Мещеряков, В. П. Зинченко. СПб.:

ПРАЙМ-Еврознак, 2003.

3. Братусь Б. С. Русская, советская, российская психология. М.: Моск. психолого-соц. ин-т;

Флинта, 2000.

4. Будилова Е. А. Философские проблемы в советской психологии. М.: Наука, 1972.

5. Выготский Л. С. Психологическая наука // Общественные науки СССР. 1917–1927: Сб. статей

/ Под ред. В. П. Волгина, Г. О. Гордона, И. К. Луппола. М.: Работник просвещения, 1928. С. 25– 46.

6. Выготский Л. С. Исторический смысл психологического кризиса // Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М.:

05.10.2012

80 10

Педагогика, 1982. С. 291–436.

7. Ждан А. Н. История психологии: от античности до наших дней: Учебник для вузов. 5-е изд.,

Перераб. и доп. М.: Акад. проект, 2004.

8. Зиновьев А. А. Затея. М.: Центрополиграф, 2000. С. 164.

9. Зинченко В. П., Моргунов Е. Б. Человек развивающийся. Очерки российской психологии. 2-е

Изд. М.: Тривола, 1994.

10. Кондаков И. М. Психология: Иллюстрированный словарь. СПб.: ПРАЙМ-Еврознак, 2003.

11. Корнилов К. Н. Психология и марксизм: Автореферат доклада // Известия. 1923. 16 января. № 10 (1747). С. 4.

12. Краткий психологический словарь / Ред.-сост. Л. А. Карпенко; под общ. ред. А. В.
Петровского, М. Г. Ярошевского. 2-е изд., расш., испр. и доп. Ростов н/Д: Феникс, 1998.

13. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М.: Политиздат, 1977.

14. Леонтьев А. Н. Октябрь и психологическая наука // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1977. № 3. С. 3–10.

15. Марцинковская Т. Д. История психологии: Учеб. пособие. М.: Изд. центр «Академия», 2001.

16. Петровский А. В. На подступах к марксистской психологии // Уч. записки МГПИ им. В. И. Ленина. № 239. Вопросы теории и истории психологии. М., 1964. С. 29–250.

17. Петровский А. В. История советской психологии. Формирование основ психологической науки. М.: Просвещение, 1967.

18. Петровский А. В. Вопросы истории и теории психологии: Избр. труды. М.: Педагогика, 1984.

19. Петровский А. В. Психология в России: XX век. М.: Изд-во УРАО, 2000.

20. Петровский А. В. Записки психолога. М.: Изд-во УРАО, 2001.

21. Петровский А. В., Ярошевский М. Г. История психологии: Учеб. пособие для высшей школы. М.: Рос. гос. гуманитарный ун-т, 1994.

22. Петровский А. В., Ярошевский М. Г. История и теория психологии. Ростов-н/Д: Феникс, 1996. Т. 1–2.

23. Петровский А. В., Ярошевский М. Г. Теоретическая психология: Учеб. пособие. М.: Изд. центр «Академия», 2001.

24. Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории / Под ред. А. В. Брушлинского. М.: ИП РАН, 1997.

25. Психологический словарь / Авт.-сост. В. Н. Копорулина и др.; под общ. ред. Ю. Л. Неймера. Ростов-н/Д: Феникс, 2003.

26. Психологический словарь / Под ред. В. П. Зинченко, Б. Г. Мещерякова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Педагогика-Пресс, 2001.

27. Рубинштейн С. Л. Основы психологии. М.: Учпедгиз, 1935.

28. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М.: Учпедгиз, 1940.

29. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. 2-е изд. М.: Учпедгиз, 1946.

30. Смирнов А. А. Развитие и современное состояние психологической науки в СССР. М.: Педагогика, 1975.

31. Теплов Б. М. Советская психологическая наука за 30 лет. М.: Правда, 1947.

32. Штурман Д. О вождях российского коммунизма. Кн. I. Париж: YMCA-PRESS, М.: Русский путь, 1993. С. 39.

33. Ярошевский М. Г. История психологии. 3-е, дораб. изд. М.: Мысль, 1985.

34. Ярошевский М. Г. История психологии. От античности до середины XX века: Учеб. пособие. М.: Изд. центр «Академия», 1996.

Поступила в редакцию 8.X 2004 г.

05.10.2012