CОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ АДАПТАЦИИ РОССИЙСКИХ УЧЕНЫХ К СОЦИАЛЬНЫМ ИЗМЕНЕНИЯМ

А. И. ПРИХИДЬКО

Рассматривается социально-психологическая специфика адаптации российских ученых к социальным изменениям. Изучаются особенности мотивации ученых, психологическое благополучие, толерантность к неопределенности, профессиональная идентичность, а также особенности предпочтения стратегий совладания.

Ключевые слова: Адаптация, социальные изменения, парадигма кризиса, психологическое благополучие, профессиональная идентичность, социальная поддержка.

Одной из особенностей современного мира является процесс социальных изменений. Темпы общественной динамики, затрагивающие все сферы жизнедеятельности человека, ставят его перед необходимостью непрерывной адаптации к изменяющейся социальной среде.

Российские ученые стали одной из профессиональных групп, на которой особенно сильно отразились проводимые в нашей стране реформы. Радикальное изменение ценностной иерархии в современном российском обществе наряду с ломкой привычных стереотипов повлекли за собой изменения его отношения к науке, что отразилось и на ученых, вынужденных адаптироваться к новым условиям жизни [15], [21], [22].

Следует отметить, что обращение к проблеме адаптации ученых производилось и до начала социальных преобразований в России, в частности, в исследованиях по социальной психологии науки, методологической основой для которых послужил программно-ролевой подход (М. Г. Ярошевский) [2], [4], [5], [21], [25]—[27].

Исследования по изучению того социального, экономического и психологического состояния, в котором оказалась российская наука во время реформ, были начаты в 1990-х гг. ХХ в. Несмотря на то, что ситуация к настоящему времени несколько изменилась, ее по-прежнему характеризует изрядная доля неопределенности. Весьма распространенной является точка зрения о том, что наука в России переживает кризис.

Вместе с тем значительное число работ, в которых анализируется состояние науки в России, проводится в рамках таких дисциплин, как экономика, социология и науковедение. Социально-психологических исследований такого рода значительно меньше. Среди них особенно значимыми представляются работы А. В. Юревича и И. П. Цапенко, И. Б. Бовиной, Е. А. Володарской [6], [7], [10], [11], [22]. В частности, эти авторы изучали то, каким образом ученые адаптируются к новой для них социально-экономической ситуации, при этом подчеркивалась роль психологических диспозиций в успешности преодоления трудностей, затрагивались как социальные факторы адаптации, так и проблематика психологических факторов адаптационного процесса; рассматривались и социальные представления о науке и об ученом.

Среди «непсихологических» исследований особого внимания, на наш взгляд, заслуживают те, в которых ставится под сомнение правильность радикально-негативных оценок профессионального самочувствия ученых в России. Так, наблюдается явное расхождение между общей оценкой ситуации в науке и оценкой своего

102

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

2

Благополучия ([13], [14], [16]), причем это расхождение имеет место не только в исследованиях, посвященных ученым, но и в исследованиях, затрагивающих уровень психологического благополучия жителей России в целом. Речь идет о том, что условия своей собственной жизни воспринимаются людьми гораздо позитивнее, чем ситуация в стране в целом [17]. Таким образом, экстраполяция общих оценок состояния науки в России на самочувствие ученых представляется не вполне правомерной.

ЦЕЛЬ, ПРЕДМЕТ, МЕТОДЫ И ПРОЦЕДУРА ИССЛЕДОВАНИЯ

Цель Данного исследования заключалась в изучении ключевых аспектов адаптации российских ученых к условиям социальных изменений и анализе взаимосвязей, существующих между ними. В качестве Объекта Исследования выступили сотрудники российских НИИ и вузов в возрасте от 31 года до 62 лет. Общее число опрошенных

Составило 140 человек, из них 41 женщина и 99 мужчин. Выборку составили ученые,

1 Проживающие в 18 российских городах.

Предметом Исследования являлось содержание социально-психологической адаптации российских ученых. Мы предполагали, что выживать в современных условиях ученым в России помогают высокая внутренняя мотивация к научной деятельности, позитивная профессиональная идентичность, поддерживаемая за счет стратегии рекатегоризации в общую группу, толерантность к неопределенности и предпочтение активных стратегий совладания. Выбор именно этих аспектов адаптации основывался на анализе теоретико-методологических подходов и данных исследований по изучению адаптации людей к социальным изменениям, а также данных, связанных с изучением научного сообщества в современной России. При этом мы также опирались на предположение о том, что существует расхождение между оценкой учеными состояния российской науки и их оценкой собственного благополучия. В широком смысле основной вопрос, на который мы хотели дать ответ, заключался в том, чтобы понять: каким образом в свете общепринятого мнения о состоянии российской науки (как переживающей кризис и разруху) ученые продолжают научную деятельность в России.

Методы сбора данных и процедура исследования. Основным методом сбора данных был опрос. Мы использовали методики, направленные на изучение социально-психологических аспектов адаптации. Исследование факторов внутренней и внешней мотивации к научной деятельности проводилось с помощью анкеты факторов мотивации к научной деятельности, разработанной Е. А. Володарской [10], [11]. Профессиональная идентичность изучалась с помощью авторской анкеты, а стратегии совладающего поведения — с помощью методики «Индикатор стратегий преодоления стресса» Дж. Амирхана [24]. Также использовалась методика «Психологическое благополучие» К. Рифф, адаптированная А. Абдразяковой [1], [31], [32]. Для изучения толерантности к неопределенности применялась методика «Толерантность к неопределенности», разработанная Е. П. Белинской [3].

Обработка данных проводилась с помощью статистической программы SPSS. Применялись частотный и факторный анализ, T-критерий Стьюдента и критерий Манна—Уитни. Респонденты были разделены на группы по таким параметрам, как (1) принадлежность к общественно-гуманитарным (в дальнейшем «гуманитарии») либо к естественнонаучным и техническим дисциплинам (в дальнейшем «естественники»), (2) возраст (было выделено

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

3

103

2 Две группы «до 40» и «после 40» лет ) и (3) наличие ученой степени («кандидаты» и

«доктора»).

ОПИСАНИЕ И АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ

Проведенное нами исследование показало, что треть «гуманитариев» и «докторов», половина «кандидатов» и чуть больше трети «естественников» считают кризис состоянием «перехода» из одной формы существования в другую. Бытование такого мнения подтверждается и данными других исследований. Так, Е. З. Мирская пишет, что ситуация в академической науке представляет собой яркий феномен переходного периода, который «перемешивает прошлое, настоящее и будущее» [13; 211—218]. Представляется, что «переходное» состояние является в высшей степени неопределенным, поскольку можно лишь строить прогнозы относительно того, чем закончится «кризис-переход».

Данные нашего исследования показали, что практически все ученые независимо от их научной специализации, наличия ученой степени и возраста считают, что российская наука переживает кризис (см. рис. 1). Представляется, что этому способствовал ряд факторов.

Во-первых, резкое противопоставление оценок общей ситуации в науке и самооценок ученых связано с тем, что общая социальная ситуация воспринимается в рамках «парадигмы кризиса». П. Штомпка [20] говорит о том, что переход от оптимистического мышления в категориях прогресса к пессимистическому мышлению в категориях кризиса — наиболее характерный признак общественного сознания конца XX — начала XXI в. Также некоторые исследователи отмечают, что для современного российского общества характерен «кризисный дискурс» [18] и парадигма кризиса, в рамках которой оценивается состояние страны.

Во-вторых, наши представления о мире возникают и формируются во многом в ходе усвоения информации из внешних источников (например, из СМИ, научных и литературных текстов), а также за счет собственного участия в различных дискурсах. И здесь особое значение приобретает мнение нашей референтной группы, мнение значимого Другого. Как известно, одной из разновидностей социального влияния является влияние Информационное, Основанное на доверии к групповому мнению и стремлению полагаться на внутригрупповые социальные определения реальности [9; 85]. При этом существуют данные о том, что индивидуальные оценки и эмоции, отражающие характерные для группы черты, постепенно становятся разделяемыми всеми ее членами, благодаря чему формируется все большее единообразие эмоций [29; 91]. Определенную роль играет и «эффект скороварки», выражающийся в том, что «человек, вовлеченный в обсуждение своих страхов в группе, где большинство тоже боится, в результате такого обсуждения боится еще сильнее», особенно когда речь идет об обсуждении слухов [19; 378—379]. Можно сказать, что информационное влияние и «эффект скороварки» становятся механизмами формирования оценок и мнений, разделяемых членами группы и окрашенных эмоционально.

В-третьих, установка на кризисный социальный контекст является очень удобной объяснительной схемой — любому происшествию всегда можно найти оправдание, приписывая причину событий кризисным обстоятельствам.

Таким образом, мы считаем, что оценки российской науки как находящейся в кризисе не только отражают ее реальное состояние, но и представляют собой результат мышления

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

4

В парадигме кризиса. Это предположение подкрепляется полученными данными о психологическом состоянии научного сообщества, которое

104

Не знаю скорее нет нет

Варианты ответов

Рис. 1. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы считаете, современная российская наука переживает кризис?»

Рис. 2. Распределение выбора факторов мотивации к научной деятельности у естественников и

Гуманитариев

105

Далеко не так драматично, как можно было бы предположить, исходя из представлений об

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

5

Общей ситуации. Обратимся к данным о психологическом благополучии российских ученых.

Данные нашего исследования свидетельствуют о том, что все респонденты испытывают состояние психологического благополучия. Подобный результат может быть следствием Защитного поведения. Однако если бы высокие результаты по методике, измеряющей психологическое благополучие, являлись результатом психологических защит, то это отразилось бы и в результатах по другим методикам (например, по методике «Индикатор стратегий преодоления стресса»). Представляется, что ученые демонстрируют усеченный спектр эмоциональных реакций, среди которых отсутствуют негативные эмоции, связанные с собственным положением, но присутствуют негативные оценки общего состояния науки и научного сообщества. Ученые оказываются в своего рода защитном «коконе», выстроенном ими в условиях, когда социальная структура деформируется, но ценность их профессиональной деятельности — науки — настолько субъективно значима, что ее сохранение выступает на первый план.

При этом результаты, отражающие уровень психологического благополучия, значимо коррелируют с данными о мотивации к научной деятельности, согласно которым ученые в России обладают высокой внутренней мотивацией к научной деятельности, что связано с интересом к науке, желанием самореализоваться и стремлением приобретать новые знания.

Внешние мотивы менее значимы, чем внутренние, и все же в них также можно выделить приоритеты: на первом месте находятся мотивы, касающиеся отношений с коллегами, а на последнем — карьера и материальные аспекты.

Таким образом, для ученых познание является наивысшей ценностью, придающей осмысленность существованию. Наибольшее число корреляций факторов мотивации было обнаружено с такой шкалой психологического благополучия, как «цели в жизни». Они положительно связаны с интересом к науке (Р = 0,001), желанием самореализоваться (Р = 0,001), стремлением к новому и неизведанному (Р = 0,08), возможностями для карьерного роста (Р = 0,012), ценностью научной деятельности для общества (Р = 0,03), патриотизмом (Р = 0,017) и отсутствием возможности уехать в другую страну (Р = 0,037).

Самой сильной оказалась связь между «целями в жизни» и «интересом к науке». Высокий уровень психологического благополучия объясняется наличием такого мотива, как интерес к науке: для многих ученых она является тем, что придает жизни смысл.

Было выявлено, что российские ученые обладают позитивной профессиональной идентичностью, поддержание которой определяется стратегией рекатегоризации в общую группу «наука в мире». Профессиональная идентичность рассматривалась как часть социальной идентичности ученых, внимание концентрировалось на двух ее составляющих — когнитивной и аффективной, а также на поведенческих проявлениях профессиональной идентичности.

Ученые, занятые в сфере естественных и технических наук, в большей степени ощущают свою групповую принадлежность на уровне разделяемых представлений о групповых нормах и целях. Это может быть объяснено спецификой научной деятельности в выбранных группах респондентов: ученые, занятые в естественнонаучной и технической сферах, в силу особенностей организации процесса научной деятельности в большей степени, нежели гуманитарии, склонны к тому, чтобы совершать значительную часть работы в коллективе.

Большинство ученых полагают, что в науке нет национальных границ, при этом около 70 % респондентов считают, что следует соотносить себя с общемировой наукой. Склонность к идентификации с

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

6

106

Мировым научным сообществом предполагает использование такой стратегии поддержания позитивной идентичности, как рекатегоризация в общую группу. Этот результат говорит в пользу того, что социально-психологическая адаптация ученых в России связана и с процессом самокатегоризации.

Поддержанию позитивной социальной идентичности также способствует ряд условий, связанных с аффективным компонентом профессиональной идентичности. Ученые показали высокую степень удовлетворенности эмоциональными отношениями с коллегами, что само по себе способствует усилению ингрупповой идентификации и поддержанию позитивной социальной идентичности. Однако были выявлены определенные различия между гуманитариями и естественниками: для последних коллеги в большей степени являются эмоционально близкими людьми (Р = 0,005). Такой результат сочетается с данными о различиях между этими группами по когнитивному компоненту идентичности. При этом гуманитарии гораздо в большей степени, чем естественники, склонны работать в одиночку, нежели в научной группе (Р = 0,006).

Различия в степени ингрупповой идентификации между естественниками и гуманитариями могут быть связаны с различной степенью принятия норм коллективизма и индивидуализма в данных группах. Вероятно, индивидуалистическая ориентация в большей степени присуща представителям общественно-гуманитарных, нежели естественных и технических наук.

При этом были обнаружены различия между гуманитариями и естественниками в том, чувствуют ли они себя «людьми науки». Таковыми в большей степени склонны считать себя гуманитарии (Р = 0,009). Это может быть объяснено результатами в области поведенческих проявлений профессиональной идентичности. Оказалось, что респонденты-гуманитарии в большей степени склонны работать в одиночку (Р = 0,006), а также вступать в коммуникацию с иностранными коллегами, чем естественники (Р = 0,009). Мы полагаем, что в представлении гуманитариев быть человеком науки означает ощущать свою принадлежность к науке на мировом уровне, и это как раз связано с когнитивной рекатегоризацией в мировую науку. Гуманитарии склонны идентифицировать себя с представителями мировой науки, в то время как естественники — с группой членства, в которой они осуществляют научную работу, считая своих коллег эмоционально близкими людьми, разделяя их цели и взгляды.

Позитивная идентичность ученых может поддерживаться за счет не только стратегии рекатегоризации, но и возникновения своеобразного эффекта контраста: по сравнению с положением большой социальной группы и социального института их собственное положение воспринимается учеными как более позитивное и благополучное.

Мы обнаружили, что ученые предпочитают активные стратегии совладания, связанные с конструктивным решением проблем. Известно, что люди, использующие «решение проблем», лучше адаптируются к жизненным стрессам и меньше переживают. Активные стратегии совладания, как правило, смягчают влияние негативных жизненных событий на психику индивида [28], [30]. Интересно, что выбор стратегии решения проблем в нашем исследовании не опосредствован половой принадлежностью респондентов, — и мужчины и женщины (ученые) с примерно одинаковой частотой предпочитают активно справляться с жизненными трудностями.

При этом была выявлена взаимосвязь между респондентами в использовании ими стратегии «решение проблем», — оказалось, что естественники в возрасте до 40 лет чаще

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

7

Прибегают к этой стратегии, чем гуманитарии старше 40 лет (Р = 0,041). Представляется, что это связано с возрастом респондентов, а также с тем, что гуманитариям в большей степени свойственно использовать «избегание»

107

(Р = 0,008) и «поиск социальной поддержки» (Р = 0,008), чем естественникам. На наш взгляд, такие данные определяются характером научной деятельности респондентов. Естественники, например, ставят эксперимент и получают некий результат практически, в то время как гуманитарии в большей степени склонны теоретизировать, анализировать данные, например, литературных источников и строить умственные конструкции, доказательства верности которых опять же могут быть произведены когнитивно в бóльшей степени, чем поведенчески. Для естественников предмет познания скорее осязаемый, нежели воображаемый.

На втором месте по частоте использования оказалась стратегия «поиск социальной поддержки». Интересно, что при анализе особенностей мотивации нами была выделена такая группа мотивов к научной деятельности, как «социальная поддержка — источник мотивации». Межличностные отношения с коллегами в совокупности группировались в отдельный фактор при исследовании мотивационной структуры респондентов. При этом такой мотив, как «взаимопонимание с коллегами», значимо коррелировал со шкалой психологического благополучия «позитивные отношения с другими». Представляется, что социальная поддержка является мощным ресурсом совладания для ученых, позволяя им не только оптимизировать совладание с психологическими проблемами, но и решать научные задачи.

Дело в том, что в научных группах система межличностных отношений дополняется так называемыми предметно-рефлексивными отношениями [21]. Адекватность этих отношений влияет на организацию взаимодействия в научной группе, на его эффективность. И здесь важную роль играет именно взаимопонимание, оно становится функцией организации совместной деятельности. Иными словами, использование стратегии «поиск социальной поддержки» приобретает важную роль в жизни ученого, в частности, потому что позволяет решать и научные задачи.

Профессиональная идентичность респондентов влияет на предпочитаемые ими стратегии совладания. Следует отметить, что наибольшее число корреляций выявлено между профессиональной идентичностью и стратегией «поиск социальной поддержки». Ученые, для которых коллеги являются эмоционально близкими людьми, чаще выбирают эту стратегию совладания (Р = 0,049), что является дополнительной иллюстрацией значимости социальной поддержки для наших респондентов.

Также были обнаружены корреляции между поведенческими проявлениями профессиональной идентичности и поиском социальной поддержки. Люди, предпочитающие работать в одиночку, чаще прибегают к поиску социальной поддержки, чем те, кто склонен работать в научной группе (Р = 0,026), т. е. та часть ученых, которой в меньшей степени свойственно прибегать к социальной поддержке, находит ее в своей группе благодаря совместной научной деятельности и общению с коллегами. Наконец, поиск социальной поддержки коррелирует с когнитивным компонентом идентичности в сфере самокатегоризации — те ученые, которые используют стратегию рекатегоризации в мировую науку, чаще прибегают к социальной поддержке (Р = 0,046). Представляется, что этот факт также связан со взаимодействием с коллегами, обменом информацией и мнениями, которые ведут к согласованному выбору стратегии рекатегоризации.

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

8

Нами были рассмотрены стратегии совладания российских ученых не только с психологическими трудностями, но и с материальным кризисом. Наиболее предпочитаемыми стратегиями совладания с ним, как показывают полученные данные, являются получения грантов российских научных фондов, грантов зарубежных научных фондов, авторских гонораров, коммерческая деятельность, преподавание, а для респондентов-«докторов» — еще и гонорары, получаемые за работу в качестве экспертов научных фондов.

108

Гуманитарии чаще естественников используют такие стратегии, как «коммерческая деятельность» и «преподавание». Эти данные согласуются с данными другого исследования, согласно которому гуманитарии чаще подрабатывают преподаванием и чаще получают авторские гонорары [23].

Обращаясь к данным о толерантности к неопределенности, можно сказать, что у российских ученых наиболее явно выражен ее поведенческий компонент, т. е. они предпочитают активные стратегии совладания, позволяющие сориентироваться в сложившейся ситуации и найти максимально эффективный способ выхода из нее.

При этом с поведенческим компонентом толерантности коррелирует фактор мотивации — приобретение новых знаний (Р = 0,006): те ученые, которых мотивирует приобретение знаний, обладают более высоким уровнем поведенческой толерантности. На первый взгляд может показаться, что процесс приобретения знаний с большей вероятностью должен коррелировать с когнитивным компонентом толерантности. Однако ученые приобретают знания зачастую в ходе дискурсов разного рода: на семинарах, научных конференциях, в ходе личного общения с коллегами; считается, что люди, успешно функционирующие в неопределенной ситуации, склонны к интенсификации общения, при этом у них увеличивается число поведенческих стратегий получения обратной связи [3; 91—92]. Поведенческая активность в ситуации неопределенности связана и с такой стратегией совладания, как «поиск социальной поддержки».

Одним из основных в нашем исследовании был вопрос о том, существует ли взаимосвязь между социально-психологическими аспектами адаптации, и если да, то какова эта взаимосвязь.

Исследование показало, что эффект контраста в формировании самоотношения и тенденция к сохранению позитивной социальной идентичности в совокупности ведут к возникновению своего рода «изоляции самооценки» — оценка себя оказывается на противоположном полюсе по отношению к оценке социальной ситуации в целом в условиях трансформации социальных институтов в том случае, если общая социальная ситуация не устраивает человека. Напротив, человек может стремиться к сходству оценок себя самого и общего социального контекста в том случае, если макросоциальная ситуация является удовлетворительной (как, например, в случае с российскими учеными, которые позитивно оценивают состояние науки в мире, ощущают свою принадлежность к науке в глобальном контексте, при этом демонстрируя высокий уровень психологического благополучия).

Представляется, что «изоляция самооценки» отражает актуальную для российского общества тенденцию к индивидуализации деятельности. В ситуации, когда внешние социальные нормативные ориентиры размыты, человек рассчитывает исключительно на собственные силы, что находит свое отражение в его деятельностной активности, которая направляется преимущественно на собственные интересы. При этом люди могут

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

9

Продолжать декларировать коллективистические ценности, а на уровне поведения демонстрируют индивидуализм.

В исследовании было выявлено расхождение между несколькими группами ученых в области, касающейся их профессиональной деятельности, в частности, рассогласование декларируемых возможных вариантов группового поведения и реального варианта выбираемого индивидуального поведения. На наш взгляд, это связано с закономерностями процесса адаптации в бифуркационных средах: напомним, что в бифуркационной среде, признаком которой является неопределенность, субъект вынужден менять свои стандарты поведения, сохраняя на относительно длительное время неизменной структуру сознания, а именно основные ценности и установки [12].

109

Таким образом, ученые, демонстрирующие групповую принадлежность на всех уровнях, но выбирающие при этом поведенческие стратегии индивидуализации деятельности, показывают, что структура их сознания остается неизменной, но модели поведения претерпевают изменения. Вследствие этого образуется некоторое расхождение между ценностями (коллективизма и индивидуализма) и поведением человека.

Анализ взаимосвязи социально-психологических аспектов адаптации ученых показал, что социальная поддержка является интегрирующим фактором социально-психологической адаптации, она связана с психологическим благополучием в сфере межличностных отношений, с профессиональной идентичностью респондента, с мотивацией к научной деятельности и с толерантностью к неопределенности. Мы полагаем, что в ситуации, оцениваемой учеными как кризис, наделенный чертами неопределенности, значимую роль играет «буферный эффект социальной поддержки» (он заключается в том, что люди, чувствующие поддержку, менее подвержены воздействию вызывающих стресс событий и обстоятельств) [9].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование ключевых социально-психологических аспектов адаптации ученых к условиям социальных изменений позволило выявить роль таких индивидуально-личностных диспозиций, как психологическое благополучие, мотивация к научной деятельности, предпочтение определенных стратегий совладания, в процессе приспособления к изменяющимся условиям жизни. Была подтверждена значимость процессов социальной идентификации в ходе адаптации к социальным изменениям.

Было показано, что психологическое благополучие индивида связано с мотивацией к деятельности.

1. Абдразякова А. М. Адаптация методики измерения психологического благополучия // Вестн.

МГУ. Сер. 14. Психология. 2003. № 1. С. 75—76.

2. Андреева Е. Л. Социально-психологический климат научно-производственного коллектива как

Фактор адаптации молодого специалиста: Канд. дис. М., 1987.

3. Белинская Е. П. Человек в изменяющемся мире — социально-психологическая перспектива. М.:

Прометей, 2005. С. 91—92.

4. Белкин П. Г. Социально-психологические факторы адаптации молодого специалиста в научном

Коллективе: Канд. дис. М., 1985.

5. Белкин П. Г., Емельянов Е. Н., Иванов М. А. Социальная психология научного коллектива. М.:

Наука, 1987.

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

10

6. Бовина И. Б., Драгульская Л. Ю. Представления студентов о науке и об ученом // Вопр. психол.

2006. № 6. С. 73—84.

7. Бовина И. Б., Драгульская Л. Ю. Типичный ученый: физик или лирик? // Высшее образование в

России. 2005. № 1. С. 49—62.

8. Буунк Б. П. Аффилиация, аттракция и близкие отношения // Перспективы социальной

Психологии: Пер. с англ. / Под ред. А. Мирера и др. М.: Эксмо, 2001. С. 372—397.

9. Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н. Социальная психология группы. СПб.: Питер, 2003.

10. Воло Дарская Е. А. Имидж ученого: анализ самовосприятия субъектов науки // Имиджеология-

2004: состояние, направления, проблемы. Материалы II Межд. симп. по имиджеологии / Под. ред. Е. А. Петровой. М., 2004. С. 187—196.

11. Володарская Е. А. Отношение российских ученых к своей професиональной деятельности //

Материалы годичной научной конференции ИИЕТ РАН / По д ред. В. М. Орла. М.: Диполь-Т, 2004. С. 242—246.

12. Корел ь Л. В. Социология адаптаций: вопросы теории методологии и методики: Автореф. докт.

Дис. Новосибирск, 1998.

13. Мирская Е. З. Профессиональное самочувствие российских академических ученых // Вестн.

РГНФ. 2003. № 2. С. 211—218.

14. Мирская Е. З. Российские академические ученые в зеркале социологии науки // Экономическая

Социология: электронный журнал. 2003. Т. 4. № 4. Www. ecsoc. msses. ru.

15. Петрова Л. Е. «Новые бедные» ученые: жизненные стратегии в условиях кризиса //

Экономическая социология. 2001. Т. 2. № 1. С. 26—42.

110

16. Прихидько А. И. Образ науки и стратегии совладающего поведения у современных российских

Ученых // Www. flogiston. ru

17. Россияне живут лучше своей страны // Исследования ВЦИОМ, 2005. Http://top. rbc. ru/ Index. shtml?/news/society/2005/07/01/ 01190131-bod. shtml

18. Тишков В. А. Этнология и политика. М.: Наука, 2001.

19. Шерер К. Р. Эмоция // Перспективы социальной психологии: Пер. с англ. / Под ред. А. Мирера

И др. М.: Эксмо, 2001. С. 304—341, 378—379.

20. Штомпка П. Социология: анализ современного общества. М.: Логос, 2005.

21. Юревич А. В. Социальная психология науки. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманит.

Ин-та, 2001.

22. Юревич А. В., Цапенко И. П. Мифы о науке // Вопр. филос. 1996. № 9. С. 59—68.

23. Юревич А. В., Цапенко И. П., Прихидько А. И. Сколько и как зарабатывают наши ученые? //

Науковедение. 2004. №1 (21). С. 55—75.

24. Ялтонский В. М. Копинг-поведение здоровых и больных наркоманией: Докт. дис. СПб., 1995.

25. Ярошевский М. Г. О субъекте научной деятельности // Вопр. филос. 1978. № 6. С. 17—31.

26. Ярошевский М. Г. Оппонентный круг и научное открытие // Вопр. филос. 1983. № 10. С. 49—61.

27. Ярошевский М. Г. Программно-ролевой подход к исследованию научного коллектива // Вопр.

Психол. 1978. № 3. С. 40—53.

28. Billings A., Moos R. H. The role of coping responces and social resources in attenuating the stress of

Life events // J. of Behav. Medicine. 1981. N 4. Р. 158—189.

29. Parkinson B., Fisher A., Manstead A. S.R. Emotion in social relations. Cultural, social and

Interpersonal processes. N. Y.: Psychology Press, 2005.

30. Pearlin L. I., Schooler S. The structure of coping // J. of Health and Soc. Behav. 1978. N 19. P. 2—

21.

31. Ryff C. D. Psychological well-being in adult life // Current directions in psychol. science. 1995. N 4.

P. 99—104.

32. Ryff C. D., Keyes C. L.M. The structure of psychological well-being revisited // J. of Pers. and Soc.

Psychol. 1995. N 69. P. 719—727.

29.09.2012

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

11

Поступила в редакцию 5.VI 2007 г.

1

При выборе респондентов мы следовали логике социальной психологии науки, где

Изучались ученые, достигшие определенного уровня своего профессионального развития.

Поэтому выборка комплектовалась за счет тех научных работников, которых можно считать

Адаптировавшимися и успешными по таким критериям, как психологическое благополучие,

Научный статус, число публикаций.

2

Возрастное разграничение связано с началом научной деятельности респондентов. Мы

Предполагали, что респонденты из группы «до 40» начали заниматься наукой до 1990-х гг., а

Респонденты группы «после 40» — соответственно, после начала «кризиса».

29.09.2012

54

1

54