СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ РУССКИХ И КИТАЙЦЕВ: РАЗЛИЧИЯ И ВЗАИМОСВЯЗЬ

4. Воспринимаемый социальный
капитал. Данный показатель рассчи
тывался как среднее арифметическое
4 вопросов, позволяющих оценить
толерантность к представителям раз
личных групп. Респонденту необхо
димо было по 5-балльной шкале от
метить, насколько типичны для
окружающих людей определенные
виды поведения. Виды поведения
окружающих, предлагаемые для
оценки, были следующие: а) дове
рять друг другу; б) вести себя уважи
тельно по отношению друг к другу;
в) относиться к окружающим людям
как к равным; г) быть готовым поде
литься материальными ценностями с нуждающимися; д) быть готовым разделить мысли, идеи, чувства других людей, нуждающихся в этом; е) стремиться понимать и поддерживать других людей

5. Представления личности об экономических реалиях. Все вопросы для этого блока анкеты заимствованы из работы А. Л. Журавлева и А. Б. Куп-рейченко (Журавлев, Купрейченко, 2007). Для оценки отношения к экономическим реалиям респонденту предлагалось ответить на 10 вопросов, позволяющих оценить 10 экономических представлений. Ниже приводятся названия оцениваемых конструктов и формулировки вопросов без вариантов ответов:

– значимость денег (Насколько, по вашему мнению, деньги значимы для вас?);

– оценка собственных возможностей в повышении доходов (Как вы оцениваете зависящие от вас возможности в повышении ваших личных материальных доходов?);

– сила желания иметь деньги (Как вы оцениваете силу вашего желания иметь деньги?);

– степень желания быть собственником (Оцените степень вашего желания быть собственником);

– готовность к экономическому риску (Оцените степень вашего желания идти на экономический риск ради повышения своих доходов);

– оптимальная степень экономического риска (Оцените оптимальную для вас степень экономического риска);

– интерес к экономике страны (В какой степени вы интересуетесь положением дел в экономике нашей страны?);

– интерес к экономике города (В какой степени вы интересуетесь положением дел в экономике вашего города?);

– интерес к передачам об экономической политике страны (Как часто вы смотрите передачи об экономической политике нашей страны?);

– позитивное отношение к богатым людям (Как лично вы относитесь к богатым, состоятельным людям?).

Результаты исследования

В таблице 2 приводятся средние значения измерений социального капитала у русских и китайцев и указана значимость различий между данными измерениями по Z-критерию Колмогорова–Смирнова.

Данные, приведенные в таблице 2, свидетельствуют о том, что существуют различия в выраженности различных показателей социального капитала у русских и китайцев. По показателю выраженности гражданской идентичности не обнаружено различий между русскими и китайцами, а показатель позитивности гражданской идентичности статистически значимо выше у русских.

Межличностное доверие статистически значимо выше у китайцев, при этом среднее составляет 3.5 балла по 5-балльной шкале у китайцев и 2.5 балла у русских.

Общий индекс толерантности не продемонстрировал достоверных различий между группами русских и китайцев. Однако отдельное рассмотрение показателей, входящих в данный индекс, показывает, что разница

* Р < 0.05. ** Р < 0.01. ***Р < 0.001

В различных видах толерантности у русских и китайцев есть.

Индекс воспринимаемого социального капитала имеет статистически значимые различия между русскими и китайцами, данный параметр выше у русских. Если рассмотреть различия по показателям, входящим в данный индекс, то видно, что четыре из шести показателей, входящих в данный индекс, статистически значимо выше в группе русских.

В таблице 3 приведены средние значения ответов на вопросы, характеризующие экономические представления, а также оценку достоверности различий по Z-критерию Колмогорова–Смирнова. Как видно из таблицы, статистически значимые различия между выборками присутствуют, однако если оценить величину средних значений, имеющих статистически значимые различия, то нельзя сказать, что эти различия являются очень существенными.

Как видно из таблицы 4, у русских наибольшее количество связей с экономическими представлениями демонстрирует выраженность гражданской идентичности и индекс воспринимаемого социального капитала. Все обнаруженные связи положительны.

Таблица 3

Различия в экономических представлениях русских и китайцев

* Р < 0.05.

Таблица 4

Корреляция измерений социального капитала с экономическими представлениями русских

* Р < 0.05. ** Р < 0.01. ***Р < 0.001

* Р < 0.05. ** Р < 0.01. ***Р < 0.001

Межличностное доверие — один из главных и общепринятых показателей социального капитала показали только две корреляционные связи на выборке русских – с интересом к экономике страны и позитивным отношением к богатым людям.

Толерантность к другим людям тоже имеет мало корреляций с рассматриваемыми экономическими представлениями, кроме того, обнаруженные корреляции отрицательные.

У китайцев в связях измерений социального капитала и экономических установок прослеживаются отчасти те же тенденции, что и у русских, но в то же время есть и отличия (таблица 5). Говоря о сходствах, можно отметить, что такие параметры, как выраженность гражданской идентичности и воспринимаемый социальный капитал, так же как и у русских, имеют множество связей с экономическими установками. Валентность гражданской идентичности (степень позитивной эмоциональной окрашенности) не показала связей с экономическими установками как у китайцев, так и у русских.

Обсуждение результатов

Межличностное доверие рассматривается во многих работах в качестве главного измерения социального капитала (Колмэн, 2001; Шихирев, 2003). Исследование показало, что межличностное доверие выше у китайцев. Этот факт не является чем-то новым, такие результаты были получены в рамках исследований Мирового обзора ценностей (World Values Survey) (Inglehart, Baker, 2000), а также в предыдущих исследованиях авторов статьи с коллегами (Лебедева, Татарко, 2007; Лебедева и др, 2007). Новыми являются результаты оценки различий в характеристиках гражданской идентичности, толерантности к представителям иных групп, а также различия в показателях воспринимаемого социального капитала. По выраженности гражданской идентичности между русскими и китайцами не выявлено достоверных различий, а что касается позитивности гражданской идентичности, то здесь более высокие показатели у русских. Однако, как было показано далее, позитивность гражданской идентичности не продемонстрировала ни одной взаимосвязи с экономическими представлениями.

Общий индекс толерантности к представителям других групп не имеет статистически значимых различий у русских и китайцев, однако это происходит вследствие «взаимного погашения» показателей, входящих в данный индекс. Китайцы более толерантны к этническим меньшинствам и людям иных вероисповеданий, т. е. к представителям инокультурных групп. Русские продемонстрировали большую толерантность не к представителям инокуль-турных групп, а к представителям групп, обычно отвергаемых обществом, — инакомыслящим. Если исходить из того, что Россия — поликультурное общество (как и Китай), то толерантность к представителям ино-культурных групп имеет большее значение для социального капитала общества.

Более высокие значения по воспринимаемому социальному капиталу у русских наиболее вероятно объясняются влиянием дефицитарных потребностей. Россияне хотят, чтобы в обществе было больше доверия (показатели доверия 2.5 балла, а воспринимаемого в обществе 3.7 балла), уважения, равноправия, взаимной поддержки. Вероятно, мы наблюдаем результат депривации таких отношений. И, как ни удивительно, это хорошо, если подойти к данному феномену с ценностных позиций. Хорошо, потому что такие потребности есть у молодежи, у нового поколения россиян, которое по большей части представляет выборку. Желание большего доверия, взаимоуважения, взаимоподдержки вкупе с высокой позитивностью гражданской идентичности могут привести к формированию более высокого социального капитала у россиян в будущем.

Корреляционный анализ измерений социального капитала и экономических представлений у россиян и китайцев показал, что наибольшее количество взаимосвязей с социально-экономическими представлениями имеют выраженность гражданской идентичности и индекс воспринимаемого социального капитала. В целом можно предположить, что действия данных конструктов являются «продуктивными» по отношению к экономическим представлениям. У китайцев выраженность гражданской идентичности имеет положительные связи с интересом к экономике страны, города, с интересом к экономическим передачам, т. е. связана по большому счету с интересом к экономике. У русских данный конструкт связан с представлениями, характеризующими значимость материального благополучия (степень желания быть собственником, сила желания иметь деньги, позитивное отношение к богатым людям и т. д.). Несмотря на то, что показатель выраженности гражданской идентичности в группах русских и китайцев не имеет статистически значимых различий, именно он имеет наибольшее количество связей с экономическими представлениями. Позитивность гражданской идентичности, показатели которой имеют достоверные различия в группах русских и китайцев, не продемонстрировала связей с экономическими представлениями ни в одной из групп. Поэтому в данном случае можно высказать предположение, что для формирования продуктивных экономических представлений большее значение имеет выраженность гражданской идентичности, чем ее валентность или эмоциональная окрашенность.

Интересные связи с экономическими представлениями обнаружило межличностное доверие. У россиян оно оказалось слабо связанным с экономическими представлениями. Данный феномен проявлял себя и в предыдущих наших исследованиях (Лебедева, Татарко, 2007). Были обнаружены только две положительные взаимосвязи — с интересом к экономике страны и позитивным отношением к богатым людям.

В китайской выборке доверие оказалось измерением, имеющим максимальное количество связей с экономическими представлениями по сравнению с другими измерениями социального капитала. В целом характер выявленных связей позволяет говорить о «альтруистической» роли доверия в китайской выборке: оно отрицательно связано с силой желания имеет деньги, быть собственником и положительно — с позитивным отношением к богатым людям и интересом к экономике.

Выводы

1. Были выявлены различия в социальном капитале россиян и китайцев. Китайцы демонстрируют более высокое доверие и более высокий уровень толерантности к представителям иноэтнических и иноконфес-сиональных групп. Русские превосходят китайцев по уровню позитивности гражданской идентичности и толерантности к инакомыслящим. Значения показателей воспринимаемого социального капитала общества также выше у россиян.

2. Выявлены различия в экономических представлениях русских и китайцев. Китайцы более оптимистично оценивают свои возможности в повышении материальных доходов и проявляют больший интерес к экономике города, а также выбирают меньшую степень экономического риска в качестве его оптимальной величины по сравнению с русскими.

3. Социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями в обеих этнических группах, но коэффициенты, характеризующие величину взаимосвязей, небольшие.

4. Было показано, что большинство взаимосвязей социального капитала с экономическими представлениями очень схожи у русских и китайцев. Тем не менее существуют и некоторые различия. Главное отличие состоит в том, что доверие у русских мало связано с экономическими представлениями, в то время как у китайцев доверие имеет множество таких взаимосвязей.

Литература

Дискин И. Е. Экономическая трансформация и социальный капитал // Проблемы прогнозирования. 1997. № 1. С. 10–21.

Дискин И. Е. Модернизация российского общества и социальный капитал // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2003. № 5/6. С. 14–20.

Журавлев А. Л., Купрейченко А. Б. Экономическое самоопределение: Теория и эмпирические исследования. М., 2007.

Колмэн Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 122–139.

Лебедева Н. М., Татарко А. Н. Ценности культуры и развитие общества. М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2007.

Лебедева Н. М., Чирков В. И., Татарко А. Н., Лю Ц. Культурно-психологические особенности отношения к здоровью китайских и русских студентов // Психологический журнал. 2007. № 4. С. 64–74.

Нуреев Р. М. Экономика развития: Модели становления рыночной экономики. М., 2008.

Патнэм Р. Чтобы демократия сработала: Гражданские традиции в современной Италии. М., 1996.

Радаев В. В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 5–16.

Татарко А. Н., Лебедева Н. М. Социальный капитал: Теория и психологические исследования. М.: Изд-во РУДН, 2009.

Шихирев П. Н. Природа социального капитала: социально-психологический подход // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 17–32.

Beugelsdijk S., van Schaik T. Social capital and growth in European regions: an empirical test // European Journal of Political Economy. 2005. 21. 2. 301–324.

Inglehart R., Baker W. Modernization, cultural change, and the persistence of traditional values // American Sociological Review. 2000. 65. 19–51.

Robison L. J., Schmid A. A., Siles M. E. Is social capital really capital? // Review of Social Economy. 2002. 60. 1–24.

Torsvik G. Social capital and economic development // Rationality & Society. 2000. 12. 4. 451–476.

Woolcock M. Social capital and economic development: Toward a theoretical synthesis and policy framework // Theory & Society. 1998. 27. 2. 151–208.

Татарко Александр Николаевич, Государственный университет — Высшая школа экономики, доцент, кандидат психологических наук

Контакты: